Тогда расскажи мне, что тебе известно, а я подумаю.
Я постарался точно описать симптомы болезни. А потом заговорил о Яне и о том, как тот умер. Маклин терпеливо выслушал, то кивая, то ворча.
- Это не так все просто, - заключил я.
- Да? - Брови опять взметнулись.
Тут я стал объяснять, начав с могилы Катрионы, самого наглядного, на мой взгляд, доказательства того, что дело нечисто. Он слушал без комментариев, не прерывая меня. Только кивал или жестами призывал меня продолжать.
Я показал ему письмо Яна и рассказал все, что узнал от Сильвестри, не упомянув, впрочем, его имя.
- Я сам видел фотографии, - сказал я. - Ошибки нет - на фотографиях Милн и Катриона. Готов поклясться.
- Да, конечно, - пробормотал он и опять углубился в письмо. Он прочел его во второй раз очень внимательно, и когда кончил, лицо его выражало тревогу. За дверью я слышал шаги. Начался рабочий день хирургического отделения.
Маклин встал с кушетки и уселся за стол. Не говоря ни слова, снял телефонную трубку:
- Мисс Мензис, позаботьтесь, чтобы меня в течение получаса никто не беспокоил. Да, я знаю, что там собралось много народа, но у меня сейчас очень важное дело. Отправьте домой тех, кому не нужна срочная помощь, и попросите доктора Мелроуза разобраться с остальными. - Он положил трубку и взглянул на меня: - Да, Эндрю, кажется, ты попал в передрягу.
- Значит, вы мне верите?
Он хмыкнул и покачал головой:
- Если ты спрашиваешь, верю ли я всем басням о колдунах и воскрешении людей из мертвых - конечно же, нет. Ведь я ученый, или думаю, что это так. Но что-то нехорошее и в самом деле происходит. В городе полно придурков, которыми можно набить с десяток сумасшедших домов. Этот Милн, кажется, еще тот фрукт. По нему уже давно тюрьма плачет. К сожалению, ты напрасно потратишь время, если попробуешь что-то доказать в отношении его. Согласен, он вполне мог быть причастен к этому могильному делу и убийству младенца. Возможно, у него имеются навязчивые идеи о собственном тождестве с отцом и дедом, и он действует под влиянием этих идей. Оккультные дела выброси из головы. Из того, что ты тут рассказал, следует, что в Марокко тебя напоили коктейлем из наркотиков. Отсюда и твои галлюцинации, и кошмарные сны. Там ты видел старика и решил, что он умер.
- Но я видел его!
- Ты видел его спящим. Поверь мне, Эндрю, не так уже невозможно впасть в коматозное состояние, при котором сон очень напоминает смерть. Существуют наркотики, которые производят сходный эффект.
- Ну, а звуки?
- Если ты сейчас хотя бы наполовину в таком же состоянии, в каком я видел тебя последний раз, не удивлюсь, если тебе опять чудятся подобные вещи.
- А как же Генриетта? Ведь она тоже их слышала.
- Наверное. Но мне очень хотелось бы самому поговорить с ней о ее впечатлениях. Ты сейчас возбужден, а она только что овдовела и находится на грани нервного срыва. Послушай, Эндрю, я вовсе не хочу посмеяться над твоим рассказом, просто собираюсь я взглянуть на все более рационально. Ведь ты же ученый и понимаешь ценность фактического материала. Думаю, в отношении Милна ты не заблуждаешься. Показания священника могли бы стать бесценными, если поверить во всю эту суеверную чепуху. Но ведь он должен представить неопровержимые доказательства, иначе полиция не может возбудить дела.
- А как же фотографии? Разве по ним нельзя доказать, что три Милна на самом деле один и тот же человек?
Он тихонько рассмеялся и покачал головой:
- Без сомнения, сходство есть. Но не более, чем можно ожидать у трех поколений одной семьи. Поверь мне, Эндрю, эти иррациональные страхи ослепляют тебя. Ты не видишь того, что очевидно каждому. Тебе следует принять успокаивающее да попить той травяной настойки, которую я тебе прописывал в прошлый раз. Я тебе приготовлю ее, и ты возьмешь домой.
- Можете ли вы помочь отцу?
- Обещать я не могу. Сделаю, что в моих силах. Если твоя приятельница, миссис Гиллеспи, позволит, мне хотелось бы взглянуть на заключение о болезни ее супруга. Бойда я расспрошу о твоем отце и прослежу за ходом лечения. Я, по крайней мере, попытаюсь немного успокоить тебя.
- Так значит, вы не думаете, что у отца та же болезнь, что убила Яна?
- Пока не знаю. Симптомы и в самом деле очень похожи. И в обоих случаях нетипичны. Пока у меня нет фактов, я хотел бы воздержаться от заключения.
- А как насчет Милна? Вы не поможете нам в этом случае?
Он слегка задумался:
- Видишь ли, Эндрю. Это уже не моя область. Чтобы установить вину, требуется настоящее полицейское расследование. Но начальные сведения кажутся если не убедительными, то интересными. Думаю, ты был прав, что не сообщил в субботу полиции о своих подозрениях. Они бы не поверили ни единому слову. Должно быть собрано достаточно фактов, чтобы начать расследование. Ты не возражаешь, если я подержу у себя письмо твоего друга? Вечером я собираюсь еще раз прочитать его и навести кое-какие справки. Что до тебя, мой совет: иди сейчас домой и выпей две таблетки, которые я тебе дам, а потом отдохни. Сделаешь это?
Я кивнул.
- Ну и молодец. Пора тебя окончательно поставить на ноги. Если такая возможность будет, лучше всего тебе будет поехать в Сторноуэй на несколько месяцев. Но сначала подождем новых известий о твоем отце.
Он дал мне маленькую упаковку транквилизаторов и приказал сестре выдать мне большую бутылку травяной настойки, которую я принимал во время болезни.
- Она действует медленнее, - сказал он, - но с течением времени принесет большую пользу. К тому же, у нее нет побочных эффектов. Мне не хотелось бы приучать тебя к транквилизаторам. Принимай столовую ложку перед едой. Завтра утром я тебя навещу, если все будет нормально.
- Я сейчас же запишусь к вам на прием.
Он покачал головой:
- Нет, желательно, чтобы ты оставался дома в течение нескольких дней. Похоже, ты опять перетрудился. В твоем состоянии это опасно. Вечером никуда не выходи и ложись пораньше спать. Перед сном прими одну из этих таблеток, она поможет тебе хорошо спать. Утром, во время обхода, я загляну к тебе. Ты ведь живешь по прежнему адресу?
- Нет, я переехал. - Я хотел дать ему свой новый адрес, но вспомнил, что обещал несколько дней пожить у Генриетты. - Я собираюсь ненадолго к Генриетте, - сказал я. - Лучше я дам вам ее адрес.
Я написал его на бумаге и положил на стол.
Уже у дверей я оглянулся и задал вопрос, мучивший меня весь день:
- Как вы думаете, тело Катрионы находится сейчас в той церкви? Он туда ее перевез?
Маклин пожал плечами:
- Понятия не имею, Эндрю. Но мы можем направить туда полицию, и если это так, они ее найдут и вернут в Глазго. И, бога ради, не вздумай сам вмешиваться в это дело.
Глава 31
Генриетта ждала меня в Дин-Виллидж. Она приготовила ужин - креветки, сваренные в белом вине.
- Ужин у нас сегодня будет повкуснее вчерашнего, - сказала она. - Мы должны подкрепиться пораньше. Сильвестри позвонил и сказал, что ждет нас к семи. Можем взять такси.
- Генриетта, - сказал я. - Прошу прощения, но я не могу поехать с вами. Я обещал доктору Маклину остаться дома. Он дал мне какое-то снотворное и наслаивает на том, чтобы я рано лег спать. Он сказал, если все будет в порядке, он зайдет ко мне завтра утром.
Она нахмурилась:
- Сильвестри хочет, чтобы мы приехали к нему оба. Ему необходимо поговорить с вами, - она пожала плечами. - Ладно, раз уж так получилось... Маклин прав, вы неважно выглядите. Вам действительно лучше лечь спать пораньше. Мне нужно забрать мою машину: она стоит возле вашего дома. Может, вам нужно что-нибудь захватить из квартиры?
- Мне кажется, вам не следует идти туда одной.
- Со мной ничего не случится. Ведь все эти явления начинаются лишь поздно ночью, вы сами это говорили.
- Да, но...
- Я только заскочу на минуту. Составьте список того, в чем нуждаетесь.
Пока Генриетта накрывала на стол, я принял таблетку. Вкус ее показался мне более горьким, чем обычно. Пока мы ели, я рассказал ей о своем разговоре с Маклином.
- Он слишком рационально на все смотрит, - сказал я, - но, может, это и правильно. Сейчас нам это необходимо.
Она покачала головой:
- Все равно, это многого не объясняет. Вчера ночью у нас не было галлюцинаций. То, что мы слышали, было на деле. Отмахнуться от этого и отделаться успокоительными речами - нельзя и опасно, - она пригубила вино. - Между прочим, - добавила она, - Сильвестри спрашивает, как вы познакомились с Милном. Он почему-то считает это важным.
- Мы познакомились в Братстве Старого пути. Ничего загадочного. Ян, как я понял из письма, думал, что Милн таким образом подбирал себе потенциальных рекрутов.
- Хорошо. Я передам это отцу Сильвестри. И объясню, что вы постараетесь приехать к нему завтра утром, А может быть, он и сам приедет сюда.
- Прошу прощения, но сегодня я и в самом деле не могу к нему приехать.
- Не беспокойтесь. Он поймет.
Я сделал список необходимых вещей, которые нужно было привезти из моей квартиры, и объяснил, где они лежат.
- Вы не возражаете, если я позвоню матери по вашему телефону? - спросил я. - Я обещал звонить ей каждый вечер. Она будет беспокоиться, если я не позвоню.
- Ну, конечно. Все, что в доме, - к вашим услугам. Я скоро вернусь.
- Я подожду вас.
- Нет-нет, идите спать, если устали. Вашу комнату я подготовила. Завтра увидимся.
Когда она ушла, я почувствовал беспокойство. Сначала я читал. Книги я брал с полок без разбора. Но не мог сосредоточиться. Несмотря на усталость, я ощущал взвинченность, и сон не шел. Чтобы убить время, пока Генриетта не вернулась, я включил телевизор. Шли новости.
В Джилмертоне, на окраине Эдинбурга, похищен из коляски младенец. Похитителей пока не нашли, но полиция не исключает связи этого дела с аналогичным случаем в Глазго. Я пошел в ванную, и меня вырвало.
Мне не нравилось оставаться в доме одному. Тишина действовала мне на нервы. От малейшего звука я готов был подскочить. Почему Генриетты до сих пор нет? Я боялся. Не следовало мне отпускать ее одну на Драмдрайан-стрит.
В отчаянии оттого, что не с кем поговорить, я позвонил в Сторноуэй. Отцу стало немного легче, но доктор Бонд настаивает на обследовании в Инвернессе. Возможно, утром они отправят туда отца на самолете, если только у него не будет рецидива.
- Возможно, вам позвонит Рэмзи Маклин, - сказал я.
- Это очень любезно с его стороны. Он, должно быть, беспокоится о твоем отце.
- Как так? - спросил я. - Я ведь только сегодня сказал ему о нем.
- Да ведь отец звонил ему неделю назад, когда еще собирался навестить тебя. Он думал остановиться у Рэмзи, если у него есть где разместиться.
- Не понимаю. Маклин не говорил мне сегодня о том, что разговаривал с вами.
- Должно быть, забыл. У него не появилось никаких соображений по поводу отца?
- Что? Нет, он хочет сначала поговорить с Бой-дом. Ну, ты знаешь этих докторов. Они никогда не скажут лишнего.
- Это правда. Бойд даже не желает признать, что дело плохо.
- Мама, мне пора. Если вы завтра поедете в Инвернесс, дайте мне знать. Я буду несколько дней гостить у Генриетты Гиллеспи. Можешь позвонить мне сюда.
- А что-нибудь случилось? Ты сам-то не болен?
- Нет, просто немного устал.
- Ты, наверное, опять перетрудился?
- Есть немного. Но я в хороших руках. Рэмзи опять дал мне лекарство, как в прошлый раз.
Я продиктовал номер телефона и повесил трубку.
Отчего Маклин не упомянул разговор с моей матерью? Ведь это была бы самая естественная реакция: «Да я только на прошлой неделе говорил с твоим отцом. Он еще собирался в Эдинбург». Но он этого не сказал. Теперь я вспомнил, что именно он сказал: «Я уже несколько месяцев не говорил с твоим отцом».
Я вспомнил еще кое-что. Когда Генриетта меня спросила, как я познакомился с Дунканом Милном, я ответил, что повстречал его на собраниях Братства. Но ведь на самом деле мы познакомились с ним в пабе. Он как бы случайно подошел к моему столику. А теперь я вспомнил, кто пригласил меня в этот паб. Рэмзи Маклин.
В дверь позвонили. Генриетта, должно быть, забыла ключи. Я с облегчением вздохнул: дольше сидеть здесь я уже не мог - меня мучил страх.
Я встал и пошел к двери. Нам с Генриеттой необходимо поговорить. Возможно, у меня появились признаки паранойи. Все окружающие казались мне участниками заговора.
Я открыл дверь. На пороге стоял Рэмзи Маклин.
- Добрый вечер, Эндрю. Надеюсь, не помешал?
- Нет, я... я просто смотрел телевизор.
- Я войду. Не возражаешь?
- Ну что вы, пожалуйста.
Он вошел в прихожую. Вдруг послышалось тихое движение, и из темноты выступил второй человек.
- Привет, Эндрю, - сказал он. Это был Дункан Милн. Он не изменился. - Пора нам поговорить.
Глава 32
Вначале было безмолвие. Я открывал глаза, но вокруг было темно, и как бы я ни напрягал зрение, темнота не уходила. Мне казалось, я ослеп. Возможно, так подействовала таблетка Маклина: сделала слепым и глухим. Но память тоже пострадала. Я помнил его приход, а потом - неожиданное появление Милна, ворвавшегося за ним в дом. После этого в моей памяти произошел провал. Я не знал, где нахожусь и как там оказался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
Я постарался точно описать симптомы болезни. А потом заговорил о Яне и о том, как тот умер. Маклин терпеливо выслушал, то кивая, то ворча.
- Это не так все просто, - заключил я.
- Да? - Брови опять взметнулись.
Тут я стал объяснять, начав с могилы Катрионы, самого наглядного, на мой взгляд, доказательства того, что дело нечисто. Он слушал без комментариев, не прерывая меня. Только кивал или жестами призывал меня продолжать.
Я показал ему письмо Яна и рассказал все, что узнал от Сильвестри, не упомянув, впрочем, его имя.
- Я сам видел фотографии, - сказал я. - Ошибки нет - на фотографиях Милн и Катриона. Готов поклясться.
- Да, конечно, - пробормотал он и опять углубился в письмо. Он прочел его во второй раз очень внимательно, и когда кончил, лицо его выражало тревогу. За дверью я слышал шаги. Начался рабочий день хирургического отделения.
Маклин встал с кушетки и уселся за стол. Не говоря ни слова, снял телефонную трубку:
- Мисс Мензис, позаботьтесь, чтобы меня в течение получаса никто не беспокоил. Да, я знаю, что там собралось много народа, но у меня сейчас очень важное дело. Отправьте домой тех, кому не нужна срочная помощь, и попросите доктора Мелроуза разобраться с остальными. - Он положил трубку и взглянул на меня: - Да, Эндрю, кажется, ты попал в передрягу.
- Значит, вы мне верите?
Он хмыкнул и покачал головой:
- Если ты спрашиваешь, верю ли я всем басням о колдунах и воскрешении людей из мертвых - конечно же, нет. Ведь я ученый, или думаю, что это так. Но что-то нехорошее и в самом деле происходит. В городе полно придурков, которыми можно набить с десяток сумасшедших домов. Этот Милн, кажется, еще тот фрукт. По нему уже давно тюрьма плачет. К сожалению, ты напрасно потратишь время, если попробуешь что-то доказать в отношении его. Согласен, он вполне мог быть причастен к этому могильному делу и убийству младенца. Возможно, у него имеются навязчивые идеи о собственном тождестве с отцом и дедом, и он действует под влиянием этих идей. Оккультные дела выброси из головы. Из того, что ты тут рассказал, следует, что в Марокко тебя напоили коктейлем из наркотиков. Отсюда и твои галлюцинации, и кошмарные сны. Там ты видел старика и решил, что он умер.
- Но я видел его!
- Ты видел его спящим. Поверь мне, Эндрю, не так уже невозможно впасть в коматозное состояние, при котором сон очень напоминает смерть. Существуют наркотики, которые производят сходный эффект.
- Ну, а звуки?
- Если ты сейчас хотя бы наполовину в таком же состоянии, в каком я видел тебя последний раз, не удивлюсь, если тебе опять чудятся подобные вещи.
- А как же Генриетта? Ведь она тоже их слышала.
- Наверное. Но мне очень хотелось бы самому поговорить с ней о ее впечатлениях. Ты сейчас возбужден, а она только что овдовела и находится на грани нервного срыва. Послушай, Эндрю, я вовсе не хочу посмеяться над твоим рассказом, просто собираюсь я взглянуть на все более рационально. Ведь ты же ученый и понимаешь ценность фактического материала. Думаю, в отношении Милна ты не заблуждаешься. Показания священника могли бы стать бесценными, если поверить во всю эту суеверную чепуху. Но ведь он должен представить неопровержимые доказательства, иначе полиция не может возбудить дела.
- А как же фотографии? Разве по ним нельзя доказать, что три Милна на самом деле один и тот же человек?
Он тихонько рассмеялся и покачал головой:
- Без сомнения, сходство есть. Но не более, чем можно ожидать у трех поколений одной семьи. Поверь мне, Эндрю, эти иррациональные страхи ослепляют тебя. Ты не видишь того, что очевидно каждому. Тебе следует принять успокаивающее да попить той травяной настойки, которую я тебе прописывал в прошлый раз. Я тебе приготовлю ее, и ты возьмешь домой.
- Можете ли вы помочь отцу?
- Обещать я не могу. Сделаю, что в моих силах. Если твоя приятельница, миссис Гиллеспи, позволит, мне хотелось бы взглянуть на заключение о болезни ее супруга. Бойда я расспрошу о твоем отце и прослежу за ходом лечения. Я, по крайней мере, попытаюсь немного успокоить тебя.
- Так значит, вы не думаете, что у отца та же болезнь, что убила Яна?
- Пока не знаю. Симптомы и в самом деле очень похожи. И в обоих случаях нетипичны. Пока у меня нет фактов, я хотел бы воздержаться от заключения.
- А как насчет Милна? Вы не поможете нам в этом случае?
Он слегка задумался:
- Видишь ли, Эндрю. Это уже не моя область. Чтобы установить вину, требуется настоящее полицейское расследование. Но начальные сведения кажутся если не убедительными, то интересными. Думаю, ты был прав, что не сообщил в субботу полиции о своих подозрениях. Они бы не поверили ни единому слову. Должно быть собрано достаточно фактов, чтобы начать расследование. Ты не возражаешь, если я подержу у себя письмо твоего друга? Вечером я собираюсь еще раз прочитать его и навести кое-какие справки. Что до тебя, мой совет: иди сейчас домой и выпей две таблетки, которые я тебе дам, а потом отдохни. Сделаешь это?
Я кивнул.
- Ну и молодец. Пора тебя окончательно поставить на ноги. Если такая возможность будет, лучше всего тебе будет поехать в Сторноуэй на несколько месяцев. Но сначала подождем новых известий о твоем отце.
Он дал мне маленькую упаковку транквилизаторов и приказал сестре выдать мне большую бутылку травяной настойки, которую я принимал во время болезни.
- Она действует медленнее, - сказал он, - но с течением времени принесет большую пользу. К тому же, у нее нет побочных эффектов. Мне не хотелось бы приучать тебя к транквилизаторам. Принимай столовую ложку перед едой. Завтра утром я тебя навещу, если все будет нормально.
- Я сейчас же запишусь к вам на прием.
Он покачал головой:
- Нет, желательно, чтобы ты оставался дома в течение нескольких дней. Похоже, ты опять перетрудился. В твоем состоянии это опасно. Вечером никуда не выходи и ложись пораньше спать. Перед сном прими одну из этих таблеток, она поможет тебе хорошо спать. Утром, во время обхода, я загляну к тебе. Ты ведь живешь по прежнему адресу?
- Нет, я переехал. - Я хотел дать ему свой новый адрес, но вспомнил, что обещал несколько дней пожить у Генриетты. - Я собираюсь ненадолго к Генриетте, - сказал я. - Лучше я дам вам ее адрес.
Я написал его на бумаге и положил на стол.
Уже у дверей я оглянулся и задал вопрос, мучивший меня весь день:
- Как вы думаете, тело Катрионы находится сейчас в той церкви? Он туда ее перевез?
Маклин пожал плечами:
- Понятия не имею, Эндрю. Но мы можем направить туда полицию, и если это так, они ее найдут и вернут в Глазго. И, бога ради, не вздумай сам вмешиваться в это дело.
Глава 31
Генриетта ждала меня в Дин-Виллидж. Она приготовила ужин - креветки, сваренные в белом вине.
- Ужин у нас сегодня будет повкуснее вчерашнего, - сказала она. - Мы должны подкрепиться пораньше. Сильвестри позвонил и сказал, что ждет нас к семи. Можем взять такси.
- Генриетта, - сказал я. - Прошу прощения, но я не могу поехать с вами. Я обещал доктору Маклину остаться дома. Он дал мне какое-то снотворное и наслаивает на том, чтобы я рано лег спать. Он сказал, если все будет в порядке, он зайдет ко мне завтра утром.
Она нахмурилась:
- Сильвестри хочет, чтобы мы приехали к нему оба. Ему необходимо поговорить с вами, - она пожала плечами. - Ладно, раз уж так получилось... Маклин прав, вы неважно выглядите. Вам действительно лучше лечь спать пораньше. Мне нужно забрать мою машину: она стоит возле вашего дома. Может, вам нужно что-нибудь захватить из квартиры?
- Мне кажется, вам не следует идти туда одной.
- Со мной ничего не случится. Ведь все эти явления начинаются лишь поздно ночью, вы сами это говорили.
- Да, но...
- Я только заскочу на минуту. Составьте список того, в чем нуждаетесь.
Пока Генриетта накрывала на стол, я принял таблетку. Вкус ее показался мне более горьким, чем обычно. Пока мы ели, я рассказал ей о своем разговоре с Маклином.
- Он слишком рационально на все смотрит, - сказал я, - но, может, это и правильно. Сейчас нам это необходимо.
Она покачала головой:
- Все равно, это многого не объясняет. Вчера ночью у нас не было галлюцинаций. То, что мы слышали, было на деле. Отмахнуться от этого и отделаться успокоительными речами - нельзя и опасно, - она пригубила вино. - Между прочим, - добавила она, - Сильвестри спрашивает, как вы познакомились с Милном. Он почему-то считает это важным.
- Мы познакомились в Братстве Старого пути. Ничего загадочного. Ян, как я понял из письма, думал, что Милн таким образом подбирал себе потенциальных рекрутов.
- Хорошо. Я передам это отцу Сильвестри. И объясню, что вы постараетесь приехать к нему завтра утром, А может быть, он и сам приедет сюда.
- Прошу прощения, но сегодня я и в самом деле не могу к нему приехать.
- Не беспокойтесь. Он поймет.
Я сделал список необходимых вещей, которые нужно было привезти из моей квартиры, и объяснил, где они лежат.
- Вы не возражаете, если я позвоню матери по вашему телефону? - спросил я. - Я обещал звонить ей каждый вечер. Она будет беспокоиться, если я не позвоню.
- Ну, конечно. Все, что в доме, - к вашим услугам. Я скоро вернусь.
- Я подожду вас.
- Нет-нет, идите спать, если устали. Вашу комнату я подготовила. Завтра увидимся.
Когда она ушла, я почувствовал беспокойство. Сначала я читал. Книги я брал с полок без разбора. Но не мог сосредоточиться. Несмотря на усталость, я ощущал взвинченность, и сон не шел. Чтобы убить время, пока Генриетта не вернулась, я включил телевизор. Шли новости.
В Джилмертоне, на окраине Эдинбурга, похищен из коляски младенец. Похитителей пока не нашли, но полиция не исключает связи этого дела с аналогичным случаем в Глазго. Я пошел в ванную, и меня вырвало.
Мне не нравилось оставаться в доме одному. Тишина действовала мне на нервы. От малейшего звука я готов был подскочить. Почему Генриетты до сих пор нет? Я боялся. Не следовало мне отпускать ее одну на Драмдрайан-стрит.
В отчаянии оттого, что не с кем поговорить, я позвонил в Сторноуэй. Отцу стало немного легче, но доктор Бонд настаивает на обследовании в Инвернессе. Возможно, утром они отправят туда отца на самолете, если только у него не будет рецидива.
- Возможно, вам позвонит Рэмзи Маклин, - сказал я.
- Это очень любезно с его стороны. Он, должно быть, беспокоится о твоем отце.
- Как так? - спросил я. - Я ведь только сегодня сказал ему о нем.
- Да ведь отец звонил ему неделю назад, когда еще собирался навестить тебя. Он думал остановиться у Рэмзи, если у него есть где разместиться.
- Не понимаю. Маклин не говорил мне сегодня о том, что разговаривал с вами.
- Должно быть, забыл. У него не появилось никаких соображений по поводу отца?
- Что? Нет, он хочет сначала поговорить с Бой-дом. Ну, ты знаешь этих докторов. Они никогда не скажут лишнего.
- Это правда. Бойд даже не желает признать, что дело плохо.
- Мама, мне пора. Если вы завтра поедете в Инвернесс, дайте мне знать. Я буду несколько дней гостить у Генриетты Гиллеспи. Можешь позвонить мне сюда.
- А что-нибудь случилось? Ты сам-то не болен?
- Нет, просто немного устал.
- Ты, наверное, опять перетрудился?
- Есть немного. Но я в хороших руках. Рэмзи опять дал мне лекарство, как в прошлый раз.
Я продиктовал номер телефона и повесил трубку.
Отчего Маклин не упомянул разговор с моей матерью? Ведь это была бы самая естественная реакция: «Да я только на прошлой неделе говорил с твоим отцом. Он еще собирался в Эдинбург». Но он этого не сказал. Теперь я вспомнил, что именно он сказал: «Я уже несколько месяцев не говорил с твоим отцом».
Я вспомнил еще кое-что. Когда Генриетта меня спросила, как я познакомился с Дунканом Милном, я ответил, что повстречал его на собраниях Братства. Но ведь на самом деле мы познакомились с ним в пабе. Он как бы случайно подошел к моему столику. А теперь я вспомнил, кто пригласил меня в этот паб. Рэмзи Маклин.
В дверь позвонили. Генриетта, должно быть, забыла ключи. Я с облегчением вздохнул: дольше сидеть здесь я уже не мог - меня мучил страх.
Я встал и пошел к двери. Нам с Генриеттой необходимо поговорить. Возможно, у меня появились признаки паранойи. Все окружающие казались мне участниками заговора.
Я открыл дверь. На пороге стоял Рэмзи Маклин.
- Добрый вечер, Эндрю. Надеюсь, не помешал?
- Нет, я... я просто смотрел телевизор.
- Я войду. Не возражаешь?
- Ну что вы, пожалуйста.
Он вошел в прихожую. Вдруг послышалось тихое движение, и из темноты выступил второй человек.
- Привет, Эндрю, - сказал он. Это был Дункан Милн. Он не изменился. - Пора нам поговорить.
Глава 32
Вначале было безмолвие. Я открывал глаза, но вокруг было темно, и как бы я ни напрягал зрение, темнота не уходила. Мне казалось, я ослеп. Возможно, так подействовала таблетка Маклина: сделала слепым и глухим. Но память тоже пострадала. Я помнил его приход, а потом - неожиданное появление Милна, ворвавшегося за ним в дом. После этого в моей памяти произошел провал. Я не знал, где нахожусь и как там оказался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28