защитить Иисуса, против Которого были так сильно раздражены Иудеи, хотя сам Пилат не подозревал в Нем ничего достойного осуждения и понимал, что единственною причиною озлобления против Иисуса — один лишь религиозный фанатизм первосвященников Иудейских. Но он опасен для Пилата: если пойти против него, то можно возбудить против себя мстительных духовных вождей народа Иудейского, которые в озлоблении своем не пощадят его и сумеют возбудить против него подозрения самого правительства Римского, если выставят его защитником Иудея, которого народ готов признать царем…
И вот, как язычник того времени, неверующий и равнодушный как к чувству нравственного долга, так и ко всякой религии, хотя и не злой сам по себе человек, Пилат, несмотря на все свое презрение к Иудеям и к их распрям религиозным, делается орудием злобы фарисеев против их жертвы — Христа, даже и в его глазах ни в чем не повинной и — не спасает Его, но предает всецело ненависти разъяренных врагов — убийц… И таким образом сам становится повинным в смерти Христа.
— В чем обвиняете вы этого Человека! — обратился Пилат с обязательным вопросом к обвинителям Иисуса.
— Если бы Он не был злодей, мы не предали бы Его твоей власти… надменно ответили они Пилату.
Поняв окончательно, с какими озлобленными людьми он имеет дело, и соображая, что небезопасно подвергнуться предубеждению против себя императора Тиверия, Пилат не поколебался уступить им, попробовав, однако же, отстранить себя от вмешательства в их заведомо неправедное дело: “Возьмите Его вы, и по закону вашему судите Его…” решил он сначала, но Иудеи возразили ему, что им не позволено предавать смерти никого без разрешения поставленной над ними Римской власти.
Тогда Пилат вошел в преторию и призвав Иисуса, сказал Ему: Ты царь Иудейский? — Иисус отвечал ему: от себя ли ты говоришь это, или другие сказали тебе о Мне? — Пилат отвечал: разве я Иудей? Твой народ и первосвященники предали Тебя мне; что Ты сделал?
Иисус отвечал: царство Мое не от мира сего; если бы от мира сего было царство Мое, то служители Мои подвизались бы за Меня, чтобы Я не был предан Иудеям: но царство Мое не отсюда.
Пилат сказал Ему: и так ты Царь? — Иисус отвечал: ты говоришь, что Я Царь. Я на то родился, и на то пришел в мир, чтоб свидетельствовать об истине; всякий, кто от истины, слушает гласа Моего.
Пилат сказал Ему: что есть истина? — И окончательно убедившись, что в словах Иисуса не выражается ничего возмутительного, собственно против власти Римлян, для охранения которой он был поставлен, вышел к Иудеям и сказал им: я никакой вины не нахожу в Нем”. (Иоан. XVIII, 29—38).
“Но они настаивали, говоря, что Он возмущает народ, уча по всей Иудее, начиная от Галилеи до сего места. — Пилат, услышав о Галилеи, спросил: разве Он Галилеянин? — И узнав, что Он из области Иродовой, послал Его к Ироду, который в этот день был также в Иерусалиме. — Ирод, увидев Иисуса, очень обрадовался, ибо давно желал видеть Его, потому что много слышал о Нем, и надеялся увидеть от Него какое-нибудь чудо. И предлагал Ему многие вопросы, но Он ничего не отвечал ему. — Первосященники же и книжники стояли и усиленно обвиняли Его. Но Ирод со своими воинами, уничижив Его, и наругавшись над Ним, одел Его в светлую одежду и отослал обратно к Пилату. — И сделались в тот день Пилат и Ирод друзьями между собою, ибо прежде были во вражде друг с другом. Пилат же, созвав первосвященников, и начальников, и народ, сказал им: вы привели ко мне Человека Сего, как развращающего народ; и вот, я при вас исследовал, и не нашел Человека Сего виновным ни в чем том, в чем вы обвиняете Его; и Ирод также: ибо я посылал Его к нему; и ничего не найдено в Нем достойного смерти. И так, наказав Его, отпущу. (Лук. XXIII, 5—16).
А ему и нужно было ради праздника Пасхи, по обычаю, отпустить народу одного узника, которого хотели. И был у них тогда известный узник, называемый Варавва (посаженный в темницу за произведенное в городе возмущение и убийство); — итак, когда собрались они, сказал им Пилат: кого хотите, чтобы я отпустил вам, Варавву или Иисуса, называемого Христом? — Ибо знал, что предали его из зависти.
Между тем, как сидел он на судейском месте, жена его послала ему сказать: не делай ничего праведнику тому, потому что я ныне во сне много пострадала за Него. Но первосвященники и старейшины возбудили народ — просить Варавву, а Иисуса погубить.
Тогда правитель спросил их: кого из двух хотите, чтоб Я отпустил вам? Они сказали: Варавву.
Пилат говорит им: что же я сделаю Иисусу, называемому Христом? — Говорят ему все: да будет распят. — Правитель сказал: какое же зло сделал Он? — Но они еще сильнее кричали: да будет распят! — Тогда Пилат взял Иисуса и велел бить Его. И воины, сплетши венец из терна, возложили Ему на голову и одели Его в багряницу, и говорили: радуйся, царь Иудейский! и били Его по ланитам.
Пилат опять вышел и сказал им: вот я вывожу Его к вам, чтобы вы знали, что я никакой вины не нахожу в Нем.
Тогда вышел Иисус в терновом венце и в багрянице. И сказал им Пилат : се, Человек!
Когда же увидели Его первосвященники и служители, то закричали: распни, распни Его!”
“Пилат, видя, что ничто не помогает, но смятение увеличивается, говорит им: возьмите Его вы, и распните; ибо Я не нахожу в Нем вины. — Иудеи отвечали ему: мы имеем закон, и по закону нашему Он должен умереть, потому что сделал Себя Сыном Божиим.
Пилат, услышав это слово, больше убоялся, и опять вошел в преторию и сказал Иисусу: откуда Ты? — Но Иисус не дал ему ответа. — Пилат говорит Ему: мне ли не отвечаешь? не знаешь ли, что я имею власть распять Тебя, и власть имею отпустить Тебя? — Иисус отвечал: ты не имел бы надо Мною никакой власти, если бы не дано было тебе свыше; посему более греха на том, кто предал Меня тебе. — С этого времени Пилат искал возможность отпустить Его. Иудеи же кричали: если отпустишь Его, ты не друг Кесарю. Всякий, делающий Себя царем, противник Кесарю. — Пилат, услышав это слово, вывел вон Иисуса, и сел на судилище, на месте, называемом Лифостротон (каменный помост), а по еврейски Гаввафа. Тогда была пятница пред Пасхою, и час шестой. И сказал Пилат Иудеям: се, Царь ваш!
Но они закричали: смерть! смерть Ему! распни Его!
Пилат говорит им: Царя ли вашего распну?
Первосвященники отвечали: нет у нас Царя, кроме Кесаря”…
“Тогда пилат взял воды, и умыл руки пред народом, и сказал: неповинен я в крови праведника сего; смотрите вы. — И отвечая, весь народ сказал: кровь Его на Нас и на детях наших”…
“И тогда наконец предал Пилат Иисуса им на распятие. И тогда взяли Иисуса и, когда повели, то, захватив некоего Симона Киринеянина, шедшего с поля, возложили на него крест, чтобы нес за Иисусом. И шло за ним великое множество народа и женщин, которые плакали и рыдали о Нем. Иисус же, обратившись к ним, сказал: дщери Иерусалимские не плачьте обо Мне, но плачьте о себе и о детях ваших. Ибо приходят дни, в которые скажут: блаженны неплодные, и утробы не родившие, и сосцы не питавшие. Тогда начнут говорить горам: падите на нас, и холмам: покройте нас. Ибо если с зеленеющим деревом это делают, то с сухим что будет?
Вели с Ним на смерть и двух злодеев, и когда пришли на место, называемое лобное, там распяли Его и злодеев, одного по правую, а другого по левую сторону. Иисус же говорил: Отче! прости им, ибо не знают, что делают.
И стоял народ, и смотрел; насмехались же вместе с ними и начальники, говоря: других спасал, пусть спасет Себя Самого, если Он Христос, избранный Божий. Также и воины ругались над Ним, подходя и поднося Ему уксус, и говоря: если Ты Царь Иудейский, то спаси Себя Самого.
И была над Ним надпись, написанная (по распоряжению Пилата) словами Греческими, Римскими и Еврейскими: Сей есть Иисус Назорей, Царь Иудейский. — Сию надпись читали многие из Иудеев, потому что место, где был распят Христос, было недалеко от города. Первосвященники же Иудейские сказали Пилату: не пиши: Царь Иудейский, на что Он говорил: Я Царь Иудейский. — Пилат отвечал: что я написал, то написал.
Воины же, когда распяли Иисуса, взяли одежды Его и разделили на четыре части, каждому воину по части; и хитон, хитон же был не сшитый, а весь тканый сверху. И так сказали друг другу: не станем раздирать его, а бросим о нем жребий, чей будет; да сбудется сказанное в Писании: разделили ризы Мои между собою, и об одежде Моей бросали жребий. Так поступили воины. (Псал. XXI, 19).
Один из повешенных злодеев злословил Его и говорил: если Ты Христос, спаси Себя и нас. Другой же, напротив, унимал Его и говорил: или ты не боишься Бога, когда и сам осужден на то же? И мы осуждены справедливо, потому что достойное по делам нашим приняли; а Он ничего худого не сделал. И сказал Иисусу: помяни меня, Господи, когда придешь в царствие Твое. — И сказал ему Иисус: истинно говорю тебе: ныне же будешь со Мною в раю. При кресте Иисуса стояли Матерь Его, и сестра Матери Его, Мария Клеопова и Мария Магдалина. Иисус, увидев Матерь и ученика, тут стоящего, которого любил, говорит Матери Своей: Жена! се, сын твой. — Потом говорит ученику: се, матерь твоя. — И с этого времени ученик этот (Иоанн Богослов) взял Ее к себе.
В шестом же часу настала тьма по всей земле, и продолжалась до часу девятого. В девятом часу возопил Иисус громким голосом: Элой! Элой! ламма Савахфани? — что значит: Боже Мой! Боже Мой! для чего Ты меня оставил?
Некоторые из стоявших тут, услышав, говорили: вот, Илью зовет. А один побежал, наполнить губку уксусом и, наложив на трость, давал Ему пить, говоря: постойте, посмотрим, придет ли Илья снять Его. — После того Иисус, зная, что уже все совершилось, да сбудется Писание, говорит: жажду. И вкусив уксуса, сказал: совершилось!
И, возгласив громким голосом: Отче! в руки Твои предаю дух Мой! Иисус, преклонив главу, предал дух.
И вот, завеса в храме раздралась надвое, сверху донизу; и земля потряслась; и камни расселись; и гробы отверзлись; и многие тела усопших святых воскресли; и, вышедши из гробов, по воскресении Его, вошли во святой град, и явились многим. — Сотник же и те, которые стерегли с ним Иисуса, видя землетрясение и все бывшее, устрашились весьма и говорили: воистину Он был Сын Божий!” — (Матф. XXVII, 16—23. Иоан. XIX, 1—15, Матф. XXVII, 24—26. Лук. XXIII, 26—38. Иоан. XIX, 20—24. Лук. XXIII, 39—43. Иоан. XIX, 25—27. Марк. XV, 33—36. Иоан. XIX, 28—30. Лук. XXIII, 46. Матф. XXVII, 51—54).
“И весь народ, сшедшийся на это зрелище, видя происходившее, возвращался, бия себя в грудь. Все же, знавшие Его, и женщины, следовавшие за Ним из Галилеи, стояли вдали и смотрели на это”. (Лук. XXIII, 48—49). “Но как тогда была пятница, то Иудеи, чтобы не оставить тела на кресте в субботу (ибо та суббота была день великий), просили Пилата, чтобы перебить у них голени, и снять их. И так пришли воины, и у первого перебили голени и у другого, распятого с Ним. Но пришедши к Иисусу, как увидели Его уже умершим, не перебили у Него голеней; но один из воинов копьем пронзил Ему ребро, и тотчас истекла кровь и вода. — И видевший засвидетельствовал, и истинно свидетельство его; он знает, что говорит истину, дабы вы поверили. Ибо это произошло, да сбудется Писание: кость Его да не сокрушится”. (Исх. XII, 46). — “Также и в другом месте Писание говорит: воззрят на Того, которого пронзили”. (Зах. XII, 10). (Иоан. XIX, 31—37).
“Тогда некто, именем Иосиф, член совета, человек добрый и правдивый (не участвовавший в совете и в деле их) из Аримафеи, города Иудейского, ожидавший также царствия Божия, пришел к Пилату, и просил его, чтобы снять тело Иисуса; и Пилат позволил. Он пошел и снял тело Иисуса. Пришел также и Никодим (приходивший прежде к Иисусу ночью) и принес состав из смирны и алоя, литров около ста. И так они взяли тело Иисуса, и обвили его пеленами с благовониями, как обыкновенно погребают Иудеи.
На том месте, где Он распят, был сад, и в саду высеченный в скале гроб новый, в котором еще никто не был положен. Там положили Иисуса ради пятницы Иудейской и наступления субботы, потому что гроб был близко — и приложив камень к двери гроба удалились. — Были при этом и женщины, пришедшие с Иисусом из Галилеи, и смотрели гроб, и как полагалось тело Его. — Возвратившись же, приготовили благовония и масти; и в субботу остались в покое по заповеди”. (Лук. XXIII, 50—56. Иоан. XIX, 38—42).
“На другой день, который следует за пятницей, собрались первосвященники и фарисеи к Пилату и говорили: господин! мы вспомнили, что обманщик тот, еще будучи в живых, сказал: после трех дней воскресну. — И так, прикажи охранять гроб до третьего дня, чтоб ученики Его, пришедши ночью, не украли Его и не сказали народу: воскрес из мертвых. И будет последний обман хуже первого. — Пилат сказал им: имеете стражу; пойдите, охраняйте, как знаете. — Они пошли, и поставили у гроба стражу, и приложили к камню печать”. (Матф. XXVII, 62—66).
VIII. Преславное Воскресение Господа нашего Иисуса Христа.
По прошествии же субботы, на рассвете первого дня недели, поспешили ко гробу Иисуса Мария Магдалина и другая Мария, и вместе с ними некоторые другие, неся ароматы, приготовленные для помазания Тела Его, — и говорили между собою:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
И вот, как язычник того времени, неверующий и равнодушный как к чувству нравственного долга, так и ко всякой религии, хотя и не злой сам по себе человек, Пилат, несмотря на все свое презрение к Иудеям и к их распрям религиозным, делается орудием злобы фарисеев против их жертвы — Христа, даже и в его глазах ни в чем не повинной и — не спасает Его, но предает всецело ненависти разъяренных врагов — убийц… И таким образом сам становится повинным в смерти Христа.
— В чем обвиняете вы этого Человека! — обратился Пилат с обязательным вопросом к обвинителям Иисуса.
— Если бы Он не был злодей, мы не предали бы Его твоей власти… надменно ответили они Пилату.
Поняв окончательно, с какими озлобленными людьми он имеет дело, и соображая, что небезопасно подвергнуться предубеждению против себя императора Тиверия, Пилат не поколебался уступить им, попробовав, однако же, отстранить себя от вмешательства в их заведомо неправедное дело: “Возьмите Его вы, и по закону вашему судите Его…” решил он сначала, но Иудеи возразили ему, что им не позволено предавать смерти никого без разрешения поставленной над ними Римской власти.
Тогда Пилат вошел в преторию и призвав Иисуса, сказал Ему: Ты царь Иудейский? — Иисус отвечал ему: от себя ли ты говоришь это, или другие сказали тебе о Мне? — Пилат отвечал: разве я Иудей? Твой народ и первосвященники предали Тебя мне; что Ты сделал?
Иисус отвечал: царство Мое не от мира сего; если бы от мира сего было царство Мое, то служители Мои подвизались бы за Меня, чтобы Я не был предан Иудеям: но царство Мое не отсюда.
Пилат сказал Ему: и так ты Царь? — Иисус отвечал: ты говоришь, что Я Царь. Я на то родился, и на то пришел в мир, чтоб свидетельствовать об истине; всякий, кто от истины, слушает гласа Моего.
Пилат сказал Ему: что есть истина? — И окончательно убедившись, что в словах Иисуса не выражается ничего возмутительного, собственно против власти Римлян, для охранения которой он был поставлен, вышел к Иудеям и сказал им: я никакой вины не нахожу в Нем”. (Иоан. XVIII, 29—38).
“Но они настаивали, говоря, что Он возмущает народ, уча по всей Иудее, начиная от Галилеи до сего места. — Пилат, услышав о Галилеи, спросил: разве Он Галилеянин? — И узнав, что Он из области Иродовой, послал Его к Ироду, который в этот день был также в Иерусалиме. — Ирод, увидев Иисуса, очень обрадовался, ибо давно желал видеть Его, потому что много слышал о Нем, и надеялся увидеть от Него какое-нибудь чудо. И предлагал Ему многие вопросы, но Он ничего не отвечал ему. — Первосященники же и книжники стояли и усиленно обвиняли Его. Но Ирод со своими воинами, уничижив Его, и наругавшись над Ним, одел Его в светлую одежду и отослал обратно к Пилату. — И сделались в тот день Пилат и Ирод друзьями между собою, ибо прежде были во вражде друг с другом. Пилат же, созвав первосвященников, и начальников, и народ, сказал им: вы привели ко мне Человека Сего, как развращающего народ; и вот, я при вас исследовал, и не нашел Человека Сего виновным ни в чем том, в чем вы обвиняете Его; и Ирод также: ибо я посылал Его к нему; и ничего не найдено в Нем достойного смерти. И так, наказав Его, отпущу. (Лук. XXIII, 5—16).
А ему и нужно было ради праздника Пасхи, по обычаю, отпустить народу одного узника, которого хотели. И был у них тогда известный узник, называемый Варавва (посаженный в темницу за произведенное в городе возмущение и убийство); — итак, когда собрались они, сказал им Пилат: кого хотите, чтобы я отпустил вам, Варавву или Иисуса, называемого Христом? — Ибо знал, что предали его из зависти.
Между тем, как сидел он на судейском месте, жена его послала ему сказать: не делай ничего праведнику тому, потому что я ныне во сне много пострадала за Него. Но первосвященники и старейшины возбудили народ — просить Варавву, а Иисуса погубить.
Тогда правитель спросил их: кого из двух хотите, чтоб Я отпустил вам? Они сказали: Варавву.
Пилат говорит им: что же я сделаю Иисусу, называемому Христом? — Говорят ему все: да будет распят. — Правитель сказал: какое же зло сделал Он? — Но они еще сильнее кричали: да будет распят! — Тогда Пилат взял Иисуса и велел бить Его. И воины, сплетши венец из терна, возложили Ему на голову и одели Его в багряницу, и говорили: радуйся, царь Иудейский! и били Его по ланитам.
Пилат опять вышел и сказал им: вот я вывожу Его к вам, чтобы вы знали, что я никакой вины не нахожу в Нем.
Тогда вышел Иисус в терновом венце и в багрянице. И сказал им Пилат : се, Человек!
Когда же увидели Его первосвященники и служители, то закричали: распни, распни Его!”
“Пилат, видя, что ничто не помогает, но смятение увеличивается, говорит им: возьмите Его вы, и распните; ибо Я не нахожу в Нем вины. — Иудеи отвечали ему: мы имеем закон, и по закону нашему Он должен умереть, потому что сделал Себя Сыном Божиим.
Пилат, услышав это слово, больше убоялся, и опять вошел в преторию и сказал Иисусу: откуда Ты? — Но Иисус не дал ему ответа. — Пилат говорит Ему: мне ли не отвечаешь? не знаешь ли, что я имею власть распять Тебя, и власть имею отпустить Тебя? — Иисус отвечал: ты не имел бы надо Мною никакой власти, если бы не дано было тебе свыше; посему более греха на том, кто предал Меня тебе. — С этого времени Пилат искал возможность отпустить Его. Иудеи же кричали: если отпустишь Его, ты не друг Кесарю. Всякий, делающий Себя царем, противник Кесарю. — Пилат, услышав это слово, вывел вон Иисуса, и сел на судилище, на месте, называемом Лифостротон (каменный помост), а по еврейски Гаввафа. Тогда была пятница пред Пасхою, и час шестой. И сказал Пилат Иудеям: се, Царь ваш!
Но они закричали: смерть! смерть Ему! распни Его!
Пилат говорит им: Царя ли вашего распну?
Первосвященники отвечали: нет у нас Царя, кроме Кесаря”…
“Тогда пилат взял воды, и умыл руки пред народом, и сказал: неповинен я в крови праведника сего; смотрите вы. — И отвечая, весь народ сказал: кровь Его на Нас и на детях наших”…
“И тогда наконец предал Пилат Иисуса им на распятие. И тогда взяли Иисуса и, когда повели, то, захватив некоего Симона Киринеянина, шедшего с поля, возложили на него крест, чтобы нес за Иисусом. И шло за ним великое множество народа и женщин, которые плакали и рыдали о Нем. Иисус же, обратившись к ним, сказал: дщери Иерусалимские не плачьте обо Мне, но плачьте о себе и о детях ваших. Ибо приходят дни, в которые скажут: блаженны неплодные, и утробы не родившие, и сосцы не питавшие. Тогда начнут говорить горам: падите на нас, и холмам: покройте нас. Ибо если с зеленеющим деревом это делают, то с сухим что будет?
Вели с Ним на смерть и двух злодеев, и когда пришли на место, называемое лобное, там распяли Его и злодеев, одного по правую, а другого по левую сторону. Иисус же говорил: Отче! прости им, ибо не знают, что делают.
И стоял народ, и смотрел; насмехались же вместе с ними и начальники, говоря: других спасал, пусть спасет Себя Самого, если Он Христос, избранный Божий. Также и воины ругались над Ним, подходя и поднося Ему уксус, и говоря: если Ты Царь Иудейский, то спаси Себя Самого.
И была над Ним надпись, написанная (по распоряжению Пилата) словами Греческими, Римскими и Еврейскими: Сей есть Иисус Назорей, Царь Иудейский. — Сию надпись читали многие из Иудеев, потому что место, где был распят Христос, было недалеко от города. Первосвященники же Иудейские сказали Пилату: не пиши: Царь Иудейский, на что Он говорил: Я Царь Иудейский. — Пилат отвечал: что я написал, то написал.
Воины же, когда распяли Иисуса, взяли одежды Его и разделили на четыре части, каждому воину по части; и хитон, хитон же был не сшитый, а весь тканый сверху. И так сказали друг другу: не станем раздирать его, а бросим о нем жребий, чей будет; да сбудется сказанное в Писании: разделили ризы Мои между собою, и об одежде Моей бросали жребий. Так поступили воины. (Псал. XXI, 19).
Один из повешенных злодеев злословил Его и говорил: если Ты Христос, спаси Себя и нас. Другой же, напротив, унимал Его и говорил: или ты не боишься Бога, когда и сам осужден на то же? И мы осуждены справедливо, потому что достойное по делам нашим приняли; а Он ничего худого не сделал. И сказал Иисусу: помяни меня, Господи, когда придешь в царствие Твое. — И сказал ему Иисус: истинно говорю тебе: ныне же будешь со Мною в раю. При кресте Иисуса стояли Матерь Его, и сестра Матери Его, Мария Клеопова и Мария Магдалина. Иисус, увидев Матерь и ученика, тут стоящего, которого любил, говорит Матери Своей: Жена! се, сын твой. — Потом говорит ученику: се, матерь твоя. — И с этого времени ученик этот (Иоанн Богослов) взял Ее к себе.
В шестом же часу настала тьма по всей земле, и продолжалась до часу девятого. В девятом часу возопил Иисус громким голосом: Элой! Элой! ламма Савахфани? — что значит: Боже Мой! Боже Мой! для чего Ты меня оставил?
Некоторые из стоявших тут, услышав, говорили: вот, Илью зовет. А один побежал, наполнить губку уксусом и, наложив на трость, давал Ему пить, говоря: постойте, посмотрим, придет ли Илья снять Его. — После того Иисус, зная, что уже все совершилось, да сбудется Писание, говорит: жажду. И вкусив уксуса, сказал: совершилось!
И, возгласив громким голосом: Отче! в руки Твои предаю дух Мой! Иисус, преклонив главу, предал дух.
И вот, завеса в храме раздралась надвое, сверху донизу; и земля потряслась; и камни расселись; и гробы отверзлись; и многие тела усопших святых воскресли; и, вышедши из гробов, по воскресении Его, вошли во святой град, и явились многим. — Сотник же и те, которые стерегли с ним Иисуса, видя землетрясение и все бывшее, устрашились весьма и говорили: воистину Он был Сын Божий!” — (Матф. XXVII, 16—23. Иоан. XIX, 1—15, Матф. XXVII, 24—26. Лук. XXIII, 26—38. Иоан. XIX, 20—24. Лук. XXIII, 39—43. Иоан. XIX, 25—27. Марк. XV, 33—36. Иоан. XIX, 28—30. Лук. XXIII, 46. Матф. XXVII, 51—54).
“И весь народ, сшедшийся на это зрелище, видя происходившее, возвращался, бия себя в грудь. Все же, знавшие Его, и женщины, следовавшие за Ним из Галилеи, стояли вдали и смотрели на это”. (Лук. XXIII, 48—49). “Но как тогда была пятница, то Иудеи, чтобы не оставить тела на кресте в субботу (ибо та суббота была день великий), просили Пилата, чтобы перебить у них голени, и снять их. И так пришли воины, и у первого перебили голени и у другого, распятого с Ним. Но пришедши к Иисусу, как увидели Его уже умершим, не перебили у Него голеней; но один из воинов копьем пронзил Ему ребро, и тотчас истекла кровь и вода. — И видевший засвидетельствовал, и истинно свидетельство его; он знает, что говорит истину, дабы вы поверили. Ибо это произошло, да сбудется Писание: кость Его да не сокрушится”. (Исх. XII, 46). — “Также и в другом месте Писание говорит: воззрят на Того, которого пронзили”. (Зах. XII, 10). (Иоан. XIX, 31—37).
“Тогда некто, именем Иосиф, член совета, человек добрый и правдивый (не участвовавший в совете и в деле их) из Аримафеи, города Иудейского, ожидавший также царствия Божия, пришел к Пилату, и просил его, чтобы снять тело Иисуса; и Пилат позволил. Он пошел и снял тело Иисуса. Пришел также и Никодим (приходивший прежде к Иисусу ночью) и принес состав из смирны и алоя, литров около ста. И так они взяли тело Иисуса, и обвили его пеленами с благовониями, как обыкновенно погребают Иудеи.
На том месте, где Он распят, был сад, и в саду высеченный в скале гроб новый, в котором еще никто не был положен. Там положили Иисуса ради пятницы Иудейской и наступления субботы, потому что гроб был близко — и приложив камень к двери гроба удалились. — Были при этом и женщины, пришедшие с Иисусом из Галилеи, и смотрели гроб, и как полагалось тело Его. — Возвратившись же, приготовили благовония и масти; и в субботу остались в покое по заповеди”. (Лук. XXIII, 50—56. Иоан. XIX, 38—42).
“На другой день, который следует за пятницей, собрались первосвященники и фарисеи к Пилату и говорили: господин! мы вспомнили, что обманщик тот, еще будучи в живых, сказал: после трех дней воскресну. — И так, прикажи охранять гроб до третьего дня, чтоб ученики Его, пришедши ночью, не украли Его и не сказали народу: воскрес из мертвых. И будет последний обман хуже первого. — Пилат сказал им: имеете стражу; пойдите, охраняйте, как знаете. — Они пошли, и поставили у гроба стражу, и приложили к камню печать”. (Матф. XXVII, 62—66).
VIII. Преславное Воскресение Господа нашего Иисуса Христа.
По прошествии же субботы, на рассвете первого дня недели, поспешили ко гробу Иисуса Мария Магдалина и другая Мария, и вместе с ними некоторые другие, неся ароматы, приготовленные для помазания Тела Его, — и говорили между собою:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32