Нагрудный панцирь всадника, издалека выглядевший достаточно солидно, на самом деле оказался изготовленным из материала, похожего на кожу.
- Сир, прошу вас, стреляйте!
- Еще одно мгновение.
Всадник был уже совсем близко, и сквозь пронзительное завывание Александр мог теперь расслышать пыхтение лошади и скрип кожаных доспехов. И существо, предчувствуя выстрел, не пыталось пригнуться, а, напротив, по-прежнему стояло в седле, демонстрируя свою решимость.
Александр покачал головой и натянул лук. Его противник поднял щит, закрыв им бок и лицо.
Загудела тетива, и завывания резко оборвались. По терявшая наездника лошадь проскакала мимо Александра и, развернувшись, остановилась рядом с ним, слов но бы приготовившись наблюдать за дальнейшим хо дом сражения.
Александр посмотрел на двоих оставшихся, которые теперь тихо выжидали. Он сделал еще несколько шагов вперед и, скинув с плеч накидку, в первый раз подставил лучам чужого солнца свой нагрудный панцирь, отливающий серебром и бронзой.
- Я Александр, сын Филиппа, известный всем как Великий, бывший правитель половины обитаемого мира.
Отбросив лук в сторону, он обнажил меч, который ему дал Элдин. Он был легким, хорошо сбалансированным и превосходил по качеству лучшие мечи арамейских оружейников. Его глубоко тронуло то, что Элдин наряду с его именем и титулом выгравировал на лезвии названия мест, где он одержал свои главные победы. Даже через пять тысяч лет они еще помнили о них. Александр посмотрел, как сияет клинок на солнце, и на мгновение перевел взгляд на небо.
Затем он снова посмотрел на оставшихся всадников. Один их них привстал в седле и поднял копье. Ветер доносил до Александра его крики, и он понял, что это существо обращается к нему. Слова не имели для него никакого смысла, и он испытал некоторое разочарование из-за того, что Элдин не позаботился и об этом.
Решив, что ему бросили вызов, Александр начал спускаться вниз по склону. Но, увидев, что он приближается, двое всадников развернули лошадей и поскакали прочь.
Достигнув гребня расположенного напротив холма, они на мгновение остановились и бросили еще один взгляд назад, после чего скрылись из виду.
- Хороший выстрел, сир, но вы только посмотрите на это страшилище?
Парменион склонился над телом всадника, который последним бросился в атаку. Александр присоединился к нему. Стрела насквозь пробила щит и вонзилась нападавшему в горло. Александр все еще не понимал, с кем ему только что пришлось сражаться, но он уже знал, что храбрость была одним из неоспоримых достоинств этих существ. Распростертый перед ним противник знал, что он скачет навстречу смерти, но все равно продолжал двигаться вперед, привстав в седле, готовый достойно принять конец, предназначенный ему судьбой.
- Если они и есть те самые существа, которым нам придется противостоять, то у нас грозный враг.
- И если разбежавшиеся в панике трусы те, кого вы должны возглавить, - пробормотал Парменион, махнув рукой в ту сторону, где скрылись люди, - то вас и в самом деле ждет нелегкая задача.
Александр присел на корточки рядом с мертвым существом. Оно в полтора раза превосходило в росте среднего человека и с головы до ног было покрыто мягкой черной шерстью. У него снова возникло ощущение, что он смотрит на человека, но это был человек, наполовину ставший волком. Он дотронулся до все еще теплой руки и осмотрел пальцы, которые почти не отличались от человеческих, за исключением необычайно длинного большого пальца, отходившего от ладони с противоположной стороны.
Александр посмотрел на лицо странного существа. Его глаза остались открытыми, и в их разрезе присутствовало что-то восточное. Уши, торчащие сквозь отверстия в кожаном шлеме, были расположены близко к макушке. В добротно сделанных доспехах почти полностью отсутствовали металлические детали; металл заменяла кожа. Александр провел рукой по лицу своего недавнего противника и закрыл ему глаза. Поднявшись на ноги, он взял свою накидку и накрыл ею тело.
- Достойный враг, - тихо произнес Александр и перевел взгляд на своего спутника: - Парменион, я думаю, пришло время встретиться с моими подданными.
Парменион удивленно покачал головой. Этот человек, вне всякого сомнения, имел божественное происхождение; он знал, что они уже стали его подданными.
Лошадь все еще стояла рядом и искоса смотрела на них. Александр медленно развел руки в стороны и, произнося ласковые слова, начал осторожно приближаться к животному. Издав короткое ржание, лошадь отпрянула назад.
- Парменион, дай мне его плащ.
Александр взял плащ, который Парменион сорвал с поверженного врага, и обмотал его вокруг тела. Он обошел лошадь по широкой дуге и начал приближаться к ней с той стороны, откуда дул ветер.
Лошадь вздрогнула, но осталась стоять на месте.
Приблизившись к голове животного, он погладил ею по носу, все время разговаривая с ним ласковым голосом. Через несколько минут он начал подбираться «боку лошади, продолжая ее поглаживать.
Это животное было намного крупнее всех виденных им ранее лошадей и по своим размерам приближалось к годовалому слону. Лука седла находилась значительно выше уровня глаз, и он с трудом дотянулся до нее руками. Лошадь заржала и вздрогнула, но Александр уже крепко ухватился руками за седло.
Сделав глубокий вздох, он одним быстрым и плавным движением подтянулся до пояса и перекинул ногу через спину лошади.
Животное начало взбрыкивать, и Александру пришлось приложить все усилия для того, чтобы остаться в седле. Спина животного была настолько широка, что он с трудом мог обхватить ее ногами, и, пытаясь удержать равновесие, Александр потянулся за поводьями.
- Сир, попробуйте просунуть ноги в эти кожаные петли, - крикнул Парменион.
Александр посмотрел вниз и увидел петли, которые тот имел в виду. Они были расположены слишком низко, но затем он заметил ремень, позволяющий их подтянуть.
Когда Александр нагнулся и, борясь с ремнем, начал подтягивать петлю повыше, лошадь продолжала взбрыкивать. Он чувствовал, что за ним наблюдают, и упасть сейчас означало утратить мистический ореол, приобретенный им в бою. Наконец петля была подтянута достаточно высоко, и он просунул в нее левую ногу. Он наклонился в другую сторону, быстро привел в нужное положение второй ремень и вставил ногу в петлю.
Он перенес вес тела на петли и тут же почувствовал себя намного увереннее. Это приспособление оказалось поразительно удобным, и простота идеи удивила его. Почему она не пришла в голову ему самому или одному из его кавалерийских офицеров? Сжав в руке поводья, он привстал в стременах и мягкой, но уверенной рукой быстро подчинил себе животное.
Затем ударами пяток по бокам он перевел лошадь на рысь. После скифских лошадей и лучших персидских жеребцов животное казалось слишком медленным, но он знал, что массированная атака тысячи таких зверей способна посеять страх даже среди лучших солдат его армии - как это однажды удалось сделать слонам Пора. Александр решил, что данное животное взяло себе лучшие качества. Устрашающая масса слона сочеталась в нем с лучшей подвижностью и управляемостью лошади, и оно, так же как и лошадь, могло питаться подножным кормом, не требуя для себя каждый день целую гору провианта.
Он подъехал к Пармениону и натянул поводья.
- Поднимайся сюда, Парменион. Лучше ехать верхом на Буцефале, чем идти пешком.
На губах Александра играла легкая улыбка.
- Наверное, вы до сих пор по нему тоскуете? - спросил Парменион, обращаясь к Александру, скорее как старший брат, чем как подчиненный.
Как и многие другие воины из ныне далекой армии Александра, Парменион помнил своего царя еще мальчиком и все время видел с ним его постоянного спутника Буцефала, который верно служил хозяину на полях сотен сражений, но в конце концов пал в битве при Гидаспе. Он также помнил, как их вождь, тогда уже более близкий к богам, чем к людям, положил голову своего мертвого друга на колени и плакал как мальчик, потерявший свою первую собаку. Это воспоминание, должно быть, отразилось у него в глазах, поскольку Александр кивнул и на мгновение отвернулся.
- Его душа возвратилась, чтобы служить мне здесь в час нужды, - тихо произнес Александр. - Теперь я снова верхом на Буцефале. Залезай сюда, сентиментальный старик. Давай поедем следом за этими разбежавшимися трусами и посмотрим, где они скрываются.
Парменион схватился за предложенную ему в помощь руку царя и, вскарабкавшись наверх, сел за спиной Александра. Этот огромный зверь внушал ему ужас, но он не мог сейчас показывать свой страх.
- Кстати, говоря о тех трусах. Ты не заметил, куда скрылась та девушка? У нее, по крайней мере, хватило храбрости осыпать их проклятиями.
- Нет, сир, она просто исчезла в общей суматохе.
- Почему-то мне кажется, что она до сих пор где-то рядом и наблюдает за нами из-за укрытия.
Они вместе направились на поиски людей, убежавших в сторону высоких холмов.
* * *
- Ты чувствуешь этот запах, Парменион?
- Пахнет не так ужасно, как в Вавилоне, но все же какая вонь!
Они карабкались по склонам холмов в сторону гигантской горы, как казалось Александру, в общей сложности уже несколько часов. Оценивать время здесь было очень трудно, поскольку длина короткой тени оставалась постоянной и ярко-белый шар совершенно неподвижно висел у них над головой. Горизонт с обеих сторон, словно рога, расположенные напротив, загибался вверх зеленовато-синей полосой, исчезающей в ослепительном свете. С каждой стороны ее окаймляла белая линия барьеров, которые, по словам Элдина, удерживали на месте воздух. Он понимал, как устроен этот мир, но до сих пор отказывался верить в его реальность.
Даже холмы, по которым он сейчас ехал, вместе со всеми своими изгибами были вылеплены руками богоподобных существ. Александр решил, что только в таком контексте ему и следует воспринимать окружающий мир, поскольку иначе он окончательно утратит чувство реальности. Это был обычный мир, который создали другие боги, точно так же как его боги сотворили горы Македонии и равнины Персии.
Ложбина, по которой они ехали, прямо перед ними суживалась настолько, что на тропе с трудом могли разминуться две лошади.
- Если нам собираются причинить какие-нибудь неприятности, то это должно произойти здесь, - тихо сказал Александр.
Парменион опустил пику, а Александр приготовил лук. Когда он доставал стрелу из колчана, со стороны теснины донесся слабый шорох, а затем прозвучал сигнал рога.
- Давай не будем осторожничать, словно воры, - крикнул Александр и, ударив пятками по бокам лошади, направил ее вперед.
В узкой части ложбины никого не оказалось, но были заметны следы поспешного отступления. На земле беспорядочно валялись несколько щитов и копий.
- Трусливые псы, они снова сбежали! - воскликнул Парменион.
- Возможно, это западня, никогда не забывай про уловки скифов.
Они осторожно продвигались вперед, и после очередного поворота тропы Александр резко остановил Буцефала.
Тропа оканчивалась возле стены из неотесанных камней, окруженной невысоким частоколом. Посмотрев по сторонам, Александр обнаружил, что они оказались в маленькой долине, покрытой зелеными полями и цветущими садами. Поля были тщательно ухожены; во всяком случае, эти люди были хорошими земледельцами. В воздухе чувствовался слабый запах цветов, но над ним доминировал запах смерти. На стенах крепости висело несколько трупов, находившихся в различной стадии разложения.
- Прямо как дома, - усмехнувшись, сказал Парменион.
Александр в ответ только поморщился, и Парменион сразу же почувствовал его недовольство. Сидевший перед ним человек приговорил к подобному концу бесчисленное количество человек, и он не понимал, чем вызвана его теперешняя реакция. Словно бы прочитав мысли Пармениона, Александр повернулся в седле:
- У них есть другой враг. Глупо убивать друг друга, словно… - Его прервала дикая какофония звуков, поднятая сигнальными рожками, заставившая Буцефала вздрогнуть и заржать от испуга. Словно бы в ответ на его ржание в небо поднялась туча стрел.
- Что ж, по крайней мере, у них есть лучники, - крикнул Александр и следом за Парменионом поднял свой щит. Стрелы градом посыпались на землю рядом с ними, но ни одна из них не задела ни самих всадников, ни их лошадь.
Александр привстал в стременах и натянул лук. Прицелившись вверх, он отпустил тетиву. Взмыв в небо, стрела пролетела высоко над стеной и исчезла из виду.
Со стороны укрывшихся в крепости людей, по-прежнему остававшихся невидимыми, донеслись удивленные возгласы, и выстрелы прекратились.
По-прежнему стоя в стременах, Александр выпрямился во весь рост.
- Я Александр, - крикнул он, надеясь, что имплант делает свою работу. Слова сами формировались у него в голове, и, произнося их, он понимал, что они означают, но все равно не чувствовал полной уверенности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
- Сир, прошу вас, стреляйте!
- Еще одно мгновение.
Всадник был уже совсем близко, и сквозь пронзительное завывание Александр мог теперь расслышать пыхтение лошади и скрип кожаных доспехов. И существо, предчувствуя выстрел, не пыталось пригнуться, а, напротив, по-прежнему стояло в седле, демонстрируя свою решимость.
Александр покачал головой и натянул лук. Его противник поднял щит, закрыв им бок и лицо.
Загудела тетива, и завывания резко оборвались. По терявшая наездника лошадь проскакала мимо Александра и, развернувшись, остановилась рядом с ним, слов но бы приготовившись наблюдать за дальнейшим хо дом сражения.
Александр посмотрел на двоих оставшихся, которые теперь тихо выжидали. Он сделал еще несколько шагов вперед и, скинув с плеч накидку, в первый раз подставил лучам чужого солнца свой нагрудный панцирь, отливающий серебром и бронзой.
- Я Александр, сын Филиппа, известный всем как Великий, бывший правитель половины обитаемого мира.
Отбросив лук в сторону, он обнажил меч, который ему дал Элдин. Он был легким, хорошо сбалансированным и превосходил по качеству лучшие мечи арамейских оружейников. Его глубоко тронуло то, что Элдин наряду с его именем и титулом выгравировал на лезвии названия мест, где он одержал свои главные победы. Даже через пять тысяч лет они еще помнили о них. Александр посмотрел, как сияет клинок на солнце, и на мгновение перевел взгляд на небо.
Затем он снова посмотрел на оставшихся всадников. Один их них привстал в седле и поднял копье. Ветер доносил до Александра его крики, и он понял, что это существо обращается к нему. Слова не имели для него никакого смысла, и он испытал некоторое разочарование из-за того, что Элдин не позаботился и об этом.
Решив, что ему бросили вызов, Александр начал спускаться вниз по склону. Но, увидев, что он приближается, двое всадников развернули лошадей и поскакали прочь.
Достигнув гребня расположенного напротив холма, они на мгновение остановились и бросили еще один взгляд назад, после чего скрылись из виду.
- Хороший выстрел, сир, но вы только посмотрите на это страшилище?
Парменион склонился над телом всадника, который последним бросился в атаку. Александр присоединился к нему. Стрела насквозь пробила щит и вонзилась нападавшему в горло. Александр все еще не понимал, с кем ему только что пришлось сражаться, но он уже знал, что храбрость была одним из неоспоримых достоинств этих существ. Распростертый перед ним противник знал, что он скачет навстречу смерти, но все равно продолжал двигаться вперед, привстав в седле, готовый достойно принять конец, предназначенный ему судьбой.
- Если они и есть те самые существа, которым нам придется противостоять, то у нас грозный враг.
- И если разбежавшиеся в панике трусы те, кого вы должны возглавить, - пробормотал Парменион, махнув рукой в ту сторону, где скрылись люди, - то вас и в самом деле ждет нелегкая задача.
Александр присел на корточки рядом с мертвым существом. Оно в полтора раза превосходило в росте среднего человека и с головы до ног было покрыто мягкой черной шерстью. У него снова возникло ощущение, что он смотрит на человека, но это был человек, наполовину ставший волком. Он дотронулся до все еще теплой руки и осмотрел пальцы, которые почти не отличались от человеческих, за исключением необычайно длинного большого пальца, отходившего от ладони с противоположной стороны.
Александр посмотрел на лицо странного существа. Его глаза остались открытыми, и в их разрезе присутствовало что-то восточное. Уши, торчащие сквозь отверстия в кожаном шлеме, были расположены близко к макушке. В добротно сделанных доспехах почти полностью отсутствовали металлические детали; металл заменяла кожа. Александр провел рукой по лицу своего недавнего противника и закрыл ему глаза. Поднявшись на ноги, он взял свою накидку и накрыл ею тело.
- Достойный враг, - тихо произнес Александр и перевел взгляд на своего спутника: - Парменион, я думаю, пришло время встретиться с моими подданными.
Парменион удивленно покачал головой. Этот человек, вне всякого сомнения, имел божественное происхождение; он знал, что они уже стали его подданными.
Лошадь все еще стояла рядом и искоса смотрела на них. Александр медленно развел руки в стороны и, произнося ласковые слова, начал осторожно приближаться к животному. Издав короткое ржание, лошадь отпрянула назад.
- Парменион, дай мне его плащ.
Александр взял плащ, который Парменион сорвал с поверженного врага, и обмотал его вокруг тела. Он обошел лошадь по широкой дуге и начал приближаться к ней с той стороны, откуда дул ветер.
Лошадь вздрогнула, но осталась стоять на месте.
Приблизившись к голове животного, он погладил ею по носу, все время разговаривая с ним ласковым голосом. Через несколько минут он начал подбираться «боку лошади, продолжая ее поглаживать.
Это животное было намного крупнее всех виденных им ранее лошадей и по своим размерам приближалось к годовалому слону. Лука седла находилась значительно выше уровня глаз, и он с трудом дотянулся до нее руками. Лошадь заржала и вздрогнула, но Александр уже крепко ухватился руками за седло.
Сделав глубокий вздох, он одним быстрым и плавным движением подтянулся до пояса и перекинул ногу через спину лошади.
Животное начало взбрыкивать, и Александру пришлось приложить все усилия для того, чтобы остаться в седле. Спина животного была настолько широка, что он с трудом мог обхватить ее ногами, и, пытаясь удержать равновесие, Александр потянулся за поводьями.
- Сир, попробуйте просунуть ноги в эти кожаные петли, - крикнул Парменион.
Александр посмотрел вниз и увидел петли, которые тот имел в виду. Они были расположены слишком низко, но затем он заметил ремень, позволяющий их подтянуть.
Когда Александр нагнулся и, борясь с ремнем, начал подтягивать петлю повыше, лошадь продолжала взбрыкивать. Он чувствовал, что за ним наблюдают, и упасть сейчас означало утратить мистический ореол, приобретенный им в бою. Наконец петля была подтянута достаточно высоко, и он просунул в нее левую ногу. Он наклонился в другую сторону, быстро привел в нужное положение второй ремень и вставил ногу в петлю.
Он перенес вес тела на петли и тут же почувствовал себя намного увереннее. Это приспособление оказалось поразительно удобным, и простота идеи удивила его. Почему она не пришла в голову ему самому или одному из его кавалерийских офицеров? Сжав в руке поводья, он привстал в стременах и мягкой, но уверенной рукой быстро подчинил себе животное.
Затем ударами пяток по бокам он перевел лошадь на рысь. После скифских лошадей и лучших персидских жеребцов животное казалось слишком медленным, но он знал, что массированная атака тысячи таких зверей способна посеять страх даже среди лучших солдат его армии - как это однажды удалось сделать слонам Пора. Александр решил, что данное животное взяло себе лучшие качества. Устрашающая масса слона сочеталась в нем с лучшей подвижностью и управляемостью лошади, и оно, так же как и лошадь, могло питаться подножным кормом, не требуя для себя каждый день целую гору провианта.
Он подъехал к Пармениону и натянул поводья.
- Поднимайся сюда, Парменион. Лучше ехать верхом на Буцефале, чем идти пешком.
На губах Александра играла легкая улыбка.
- Наверное, вы до сих пор по нему тоскуете? - спросил Парменион, обращаясь к Александру, скорее как старший брат, чем как подчиненный.
Как и многие другие воины из ныне далекой армии Александра, Парменион помнил своего царя еще мальчиком и все время видел с ним его постоянного спутника Буцефала, который верно служил хозяину на полях сотен сражений, но в конце концов пал в битве при Гидаспе. Он также помнил, как их вождь, тогда уже более близкий к богам, чем к людям, положил голову своего мертвого друга на колени и плакал как мальчик, потерявший свою первую собаку. Это воспоминание, должно быть, отразилось у него в глазах, поскольку Александр кивнул и на мгновение отвернулся.
- Его душа возвратилась, чтобы служить мне здесь в час нужды, - тихо произнес Александр. - Теперь я снова верхом на Буцефале. Залезай сюда, сентиментальный старик. Давай поедем следом за этими разбежавшимися трусами и посмотрим, где они скрываются.
Парменион схватился за предложенную ему в помощь руку царя и, вскарабкавшись наверх, сел за спиной Александра. Этот огромный зверь внушал ему ужас, но он не мог сейчас показывать свой страх.
- Кстати, говоря о тех трусах. Ты не заметил, куда скрылась та девушка? У нее, по крайней мере, хватило храбрости осыпать их проклятиями.
- Нет, сир, она просто исчезла в общей суматохе.
- Почему-то мне кажется, что она до сих пор где-то рядом и наблюдает за нами из-за укрытия.
Они вместе направились на поиски людей, убежавших в сторону высоких холмов.
* * *
- Ты чувствуешь этот запах, Парменион?
- Пахнет не так ужасно, как в Вавилоне, но все же какая вонь!
Они карабкались по склонам холмов в сторону гигантской горы, как казалось Александру, в общей сложности уже несколько часов. Оценивать время здесь было очень трудно, поскольку длина короткой тени оставалась постоянной и ярко-белый шар совершенно неподвижно висел у них над головой. Горизонт с обеих сторон, словно рога, расположенные напротив, загибался вверх зеленовато-синей полосой, исчезающей в ослепительном свете. С каждой стороны ее окаймляла белая линия барьеров, которые, по словам Элдина, удерживали на месте воздух. Он понимал, как устроен этот мир, но до сих пор отказывался верить в его реальность.
Даже холмы, по которым он сейчас ехал, вместе со всеми своими изгибами были вылеплены руками богоподобных существ. Александр решил, что только в таком контексте ему и следует воспринимать окружающий мир, поскольку иначе он окончательно утратит чувство реальности. Это был обычный мир, который создали другие боги, точно так же как его боги сотворили горы Македонии и равнины Персии.
Ложбина, по которой они ехали, прямо перед ними суживалась настолько, что на тропе с трудом могли разминуться две лошади.
- Если нам собираются причинить какие-нибудь неприятности, то это должно произойти здесь, - тихо сказал Александр.
Парменион опустил пику, а Александр приготовил лук. Когда он доставал стрелу из колчана, со стороны теснины донесся слабый шорох, а затем прозвучал сигнал рога.
- Давай не будем осторожничать, словно воры, - крикнул Александр и, ударив пятками по бокам лошади, направил ее вперед.
В узкой части ложбины никого не оказалось, но были заметны следы поспешного отступления. На земле беспорядочно валялись несколько щитов и копий.
- Трусливые псы, они снова сбежали! - воскликнул Парменион.
- Возможно, это западня, никогда не забывай про уловки скифов.
Они осторожно продвигались вперед, и после очередного поворота тропы Александр резко остановил Буцефала.
Тропа оканчивалась возле стены из неотесанных камней, окруженной невысоким частоколом. Посмотрев по сторонам, Александр обнаружил, что они оказались в маленькой долине, покрытой зелеными полями и цветущими садами. Поля были тщательно ухожены; во всяком случае, эти люди были хорошими земледельцами. В воздухе чувствовался слабый запах цветов, но над ним доминировал запах смерти. На стенах крепости висело несколько трупов, находившихся в различной стадии разложения.
- Прямо как дома, - усмехнувшись, сказал Парменион.
Александр в ответ только поморщился, и Парменион сразу же почувствовал его недовольство. Сидевший перед ним человек приговорил к подобному концу бесчисленное количество человек, и он не понимал, чем вызвана его теперешняя реакция. Словно бы прочитав мысли Пармениона, Александр повернулся в седле:
- У них есть другой враг. Глупо убивать друг друга, словно… - Его прервала дикая какофония звуков, поднятая сигнальными рожками, заставившая Буцефала вздрогнуть и заржать от испуга. Словно бы в ответ на его ржание в небо поднялась туча стрел.
- Что ж, по крайней мере, у них есть лучники, - крикнул Александр и следом за Парменионом поднял свой щит. Стрелы градом посыпались на землю рядом с ними, но ни одна из них не задела ни самих всадников, ни их лошадь.
Александр привстал в стременах и натянул лук. Прицелившись вверх, он отпустил тетиву. Взмыв в небо, стрела пролетела высоко над стеной и исчезла из виду.
Со стороны укрывшихся в крепости людей, по-прежнему остававшихся невидимыми, донеслись удивленные возгласы, и выстрелы прекратились.
По-прежнему стоя в стременах, Александр выпрямился во весь рост.
- Я Александр, - крикнул он, надеясь, что имплант делает свою работу. Слова сами формировались у него в голове, и, произнося их, он понимал, что они означают, но все равно не чувствовал полной уверенности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44