Удалялись они медленней обычного – большинство пускачей было рассчитано на самоходные летательные аппараты, а не на мертвый и вдобавок немалый груз. Тем не менее к тому времени, как следующая четверка оказалась на рожках и была прихвачена полями, те две шлюпки уже превратились в невыразительные пятнышки среди звезд.
– Последние две оставьте, – распорядился Редер. – И по местам. «Спиды» сейчас в бою, и возвращаться они будут подбитые или голодные. Всем внимание! Снимайте показания о комплектах оружия, которые они будут запрашивать. По местам по местам, не спать.
Активность медленно угасала. Все команды в полном составе ожидали у мониторов и заправочных точек, держа наготове свежие комплекты ракет, чьи смертоносные боеголовки с цветным кодом выглядывали из цилиндров. Наконец Редер перевел дыхание.
«Так-так, – задумался он. – Неисправность антиводородного бака. Но ведь только одного бака». Впрочем, этого могло оказаться достаточно. «Неустрашимый» вез с собой столько антиводорода, что его вполне бы хватило, чтобы на шесть месяцев весь флот Содружества энергией обеспечить. Столько им пока что за всю эту войну из мокаков выжать не удалось. Да, одного бака из шести будет вполне достаточно, и когда он жахнет, все остальные тоже рванут. Каждый грамм антиводорода встретится с граммом нормальной материи и со стопроцентной эффективностью превратится в энергию. Взрыв будет длиться до тех пор, пока все до единого атомы антиводорода не встретятся со своими противоположностями. Энергии примерно такого уровня требовались, чтобы корабли через Транзит проталкивать.
– Е равно эм цэ в квадрате, – пробормотал Питер. – Лучше и не скажешь.
Содружество нуждалось в этом антиводороде. Отчаянно нуждалось. Коммандер нырнул в переходной шлюз, а затем стал пробираться по коридорам, где на тюфяках лежали раненые с «Неустрашимого»; остальных либо направляли помогать, либо указывали им, где расположиться на отдых. Прижимаясь плечом к стене, Редер пробрался сквозь толпу к своему кабинету.
– Капитан Каверс, это бортинженерия беспокоит. Срочное дело.
«Ты опять, Редер, какую-то страшную глупость затеваешь», – сказал ему рассудок. Голос рассудка почему-то был точной копией голоса его матери. Ладно, раз уж на то пошло, он и в прежние времена особого внимания подобным предупреждениям не уделял. «Надо попробовать», – твердо решил Питер. План у него в голове все еще был крайне расплывчатый. Это могло оказаться попросту невозможным. Он лишь надеялся, что так не окажется.
– Слушаю вас, коммандер. – Каверс выглядел страшно занятым и измотанным. Ван Чунь-мэй нагнулась что-то сказать ему в ухо, и капитан отвернулся от экрана.
– Сэр, – начал Редер, перебивая старпома, – у меня есть идея по поводу одной новой процедуры, которая, вполне возможно, будет способствовать решению наших текущих проблем. Мне бы хотелось получить ваше разрешение эту идею развить. – Тут он перевел дух, дивясь собственной изворотливости.
Капитан нетерпеливым жестом попросил Ван подождать.
– Да-да, коммандер. Проявляйте инициативу. Конец связи. – И экран опустел.
– Есть контакт! – воскликнул Редер и пулей вылетел из кабинета. Теперь ему надо было найти Монтойю и узнать у нее кое-какие подробности.
«Минутку, – подумал Каверс через две секунды после отключения. – Ведь я только что Редеру полный карт-бланш предоставил».
– Сэр, – мягко, но очень настойчиво произнесла Ван Чунь-мэй.
– Да, слушаю вас, – отозвался Каверс, и тема Редера тут же вылетела у него из головы.
– Если капитан меня спросит, – сказал Питер Синтии и старшине, – просто скажите ему, что не знаете, где я.
Те только заморгали и закивали, бормоча: «Есть, сэр». Коммандер отсутствовал примерно двадцать минут и снова появился с герметичным ранцем и несколько виноватым выражением лица.
– Ну вот, – продолжил Редер. – Вы тут за главного, лейтенант, пока я не вернусь. А теперь уберите всех отсюда, чтобы грейферная команда могла проделать свою работу.
– Пока он не вернется? – прошептала Синтия ар-Рашиду, уходя от коммандера.
– Лучше не спрашивайте, – глядя прямо перед собой, отозвался старшина.
Синтия сильно помрачнела, но больше ничего не сказала и вернулась к своей работе.
Доставить спасательную шлюпку к одной из пусковых дорожек оказалось достаточно легко; грейферные команды теперь уже здорово насобачились. Изучая незнакомый для него пульт управления, Редер почувствовал резкий спуск и поворот. «В этих штуковинах явно защита от дурака предусмотрена, – подумал он. – Все предельно просто – всего несколько кнопок на панели. И я уверен, что эта спасательная шлюпка не маневренней бегемота в пустыне». Тут Питер почувствовал, как грейфер хватает шлюпку и начинает легонько ее потряхивать. Внутри этого космического автобуса все казалось как-то не так. Питеру отчаянно не хватало привычной как собственная кожа защитной оболочки «спида». Считанные мгновения спустя жестокое ускорение вжало его в примитивное и не очень ему подходящее перегрузочное кресло. Во рту у него тут же появился соленый привкус крови, а в глазах потемнело. Никакой специальный костюм не сжимал ему конечности, никакой полужидкий гель не служил подушкой. «Или я просто практику потерял», – подумал Редер.
Его ладони плясали на примитивном пульте управления. Рой брошенных спасательных шлюпок был далеко впереди, и в равной степени примитивная система датчиков показывала его лишь в виде секундных промельков на экране. «Непобедимый» тормозил, его корма и мощное облако сияющей плазмы тянулись в противоположную сторону. «Неустрашимый» тоже тормозил, его бортовой компьютер по-прежнему старался согласовать скорости с «Непобедимым». Ему это уже не требовалось, а вот спасательная лодка при определенной удаче еще могла попытаться.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Редер присвистнул, когда «Неустрашимый» приблизился на расстояние, достаточное для визуального наблюдения. Одно дело было услышать фразу «тяжелые повреждения», а совсем другое – воочию увидеть крупный боевой корабль, который выглядел как «спид», вернувшийся из ближнего боя с достойным противником. Целые секции корпуса были ободраны аж до шпангоута, а ведь обшивка сама по себе составляла важнейший структурный элемент корабля. Оставалось только гадать, как вся эта штуковина не сложилась подобно гармошке, когда они попытались врубить главные моторы. Местами Редер запросто мог заглянуть внутрь и увидеть каюты экипажа или машинные помещения, как будто это была модель или компьютерная имитация. В других секциях виднелись характерные звездчатые воронки и выжженные узоры от ядерных боеголовок направленного разряда, корявые оплавленные дыры от плазменных выплесков и длинные резаные отметины тяжелых лазеров. Когда он подобрался еще ближе, моторы как раз вырубились, и стало видно, как жутко ободраны выхлопные раструбы и как от них все еще отлетают куски, чтобы, крутясь и поблескивая, медленно отправиться в собственный полет по вселенной.
Тут Редер опять присвистнул – или, скорее, попытался. Во рту у него совсем пересохло, и не без причины – корабль мог в любую минуту взорваться. «Как же мне тогда не повезет, – подумал он. – Не говоря уж о том, что день окончательно будет испорчен». Как, впрочем, и вся его жизнь. Хотя, если вдуматься, никакой разумной причины пугаться больше, чем в любой другой опасной ситуации, у Редера не было. Если бы антиматерия все-таки рванула, он бы даже ничего понять не успел. Но подсознание все равно отчаянно сжимало некоторые его жизненно важные органы в предчувствии взрыва масштабов столь чудовищных.
Не отрывая глаз от приближающегося корабля, Редер поражался не столько степени нанесенных ему повреждений, сколько той невероятной удаче, которая держала его на ходу. Попади хоть один из пяти главных ударов, которые ему пришлось принять, на метр дальше или ближе, его бы сейчас тут не было. «И если мы не уладим ту маленькую проблемку с антиводородным баком, – подумал Питер, – его тут тоже вот-вот не будет».
Он направил спасательную шлюпку к открытым воротам полетной палубы, но тут же понял, что сесть там будет непросто. Сами ворота получили жуткие повреждения, толстый металл был покорежен и порван подобно дешевой игрушке. Местами он вообще испарился и снова частично затвердел, образовав причудливые узоры наподобие сплавившихся снежинок. «Прямое попадание из плазменной пушки, – понял Питер. – Похоже, и сама палуба тоже проломлена. Весело будет тут садиться». К счастью, он захватил с собой аварийные средства, так что вполне способен был здесь передвигаться.
Редер вырубил моторы, худо-бедно припарковал шлюпку и принялся надевать скафандр. Скафандр этот был ядовито-оранжевый и очень легкий. Но даже при всем при том неделю жизни в абсолютном вакууме он железно обеспечивал. «Только бы не пришлось в этом на него положиться», – горячо пожелал Редер. Он быстро переоделся, пристроил катетер и все такое прочее, после чего аккуратно загерметизировал шлем и вернулся в кресло пилота. «Еще одна из многих оказий, – подумал он, – когда я благодарю Бога за то, что он меня мужчиной создал».
И «Неустрашимый», и маленькая шлюпка понемногу дрейфовали, так что Питер теперь оказался чуть дальше от того места, куда он прибыл. «Нет, так не пойдет, – сказал он себе, задумчиво оглядев открывшуюся перед ним гигантскую дыру в корпусе. – Надо на главной палубе счастья попытать. Вокруг любого из этих проломов все будет задраено. А вот если с внутренними воротами порядок, тогда я с главной палубы запросто куда надо доберусь». Зона хранения антиводорода располагалась одной палубой ниже, и туда легко было попасть при помощи лифта. Если же лифты не работали, Питер мог воспользоваться одной из аварийных лестниц.
Он поиграл пальцами над клавишами панели, точно пианист перед исполнением виртуозной симфонии. Внезапно раздался какой-то тонкий вой. Спасательная шлюпка начала опрокидываться – медленно-медленно, с легким покачиванием, она поворачивалась вокруг своей длинной оси. Редер недоверчиво посмотрел на главный экран. В левом верхнем углу вспыхивала красным маленькая иконка с гироскопом.
Тут голова у него кругом пошла. «Как кораблем без гироскопов управлять?» – задумался Питер. Ответ был поразительно прост: следовало использовать движки корректировки положения для уравновешивания основного мотора и одновременно удерживать нос на нужном тебе курсе… а эти две вещи друг другу противоречили.
Редер с трудом сглотнул слюну.
А, ладно. Виртуозы мы. Ща исполним.
Его пальцы ловко и нежно застучали по клавишам. Движки корректировки испустили визгливый вой. Краем глаза Питер следил за уровнем горючего, который уже был низок и все понижался. Спасательные шлюпки не обладали ничем таким капитальным, как плазменные токи от главного мотора; там попросту использовался сжатый газ. Причем очень ограниченный запас сжатого газа, который Питер расходовал весьма расточительно, пока маленькое суденышко дергалось, виляло и угрожало опрокинуться, судорожными рывками приближаясь к открытым воротам главной палубы. Сила Кориолиса терзала его внутреннее ухо, настойчиво убеждая Питера в том, что он на самом деле плывет на маленьком паруснике по бурному морю. И такое использование движков корректировки до предела затрудняло контроль за направлением… В чем он наглядно убедился, когда попытался увернуться от зазубренного куска металла, прямиком на который шла его шлюпка, и без всякого результата.
Впрочем, нельзя сказать, чтобы без всякого результата. Результатом стало то, что громадный выступ в форме варежки отколупал от шлюпки хороший кусок крыши, после чего направил ее прямо на занесенное копье разодранной палубы.
«Мать моя женщина!» – раздраженно подумал Питер, чувствуя себя полным идиотом. Это была последняя мысль, что мелькнула у него в голове, прежде чем навык взял свое. Выключив два движка по правому борту, он зарядил на полную левый борт. Лодка нырнула вперед, поворачиваясь на ходу. Тогда он совсем отрубил энергию, понимая, что идет слишком быстро и что столкновение неизбежно. Зубы его рефлекторно издавали громкий скрип.
«Но если повезет, внутренние ворота я не проломлю», – подумал Питер. Поскольку если бы он это сделал, корабль автоматически отреагировал бы на подобную пробоину задраиванием всей зоны главной палубы. «И отнял бы у меня много времени, – подумал он. – Не говоря о жизни».
Столкнувшись с одной из боковых стенок, суденышко отскочило, крутясь точно гигантская тарелка «фрисби». Привязные ремни, что притягивали Питера к креслу пилота, напряглись, не сдюжили, когда шлюпка врезалась в дальнюю стенку, после чего обрушилась на идеально ровный участок палубы и беспомощно заскользила к пролому. «Что ж, – подумал Питер, – вот и ответ на тот вопрос. Гравитация на корабле все еще есть».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50