Нет выхода, ему придется поднять смертельно страшный вопрос:
— Я — не второй Квизац Хадерах!
— Нет?
Рассматривает его как объект, причем позволяя этому отразиться на ее лице. Жестокость, подумалось Айдахо.
— Вы же знаете, что это не так! — он боролся за жизнь и знал это. Сражался не столько с Одрейд, сколько с теми, кто следит, а потом пересматривает отчеты ком-камер.
— Расскажи мне о твоих воспоминаниях.
Никуда не денешься — это уже приказ Великой Матери.
— Я знаю… те жизни. Это, как одна непрерывная жизнь.
— Накопленной тобой могло бы быть очень ценным для нас, Дункан. Ты помнишь и акслотль-автоклавы?
Ее вопрос превратил его разум в подобие зонда, заставил появиться странные образы Тлейлаксу — гигантские курганы человеческой плоти расплываются перед еще несфокусированными глазами новорожденного, расплывчатые изображения, полувоспоминания о том, как его вытолкнуло из каналов рождения. Как это соотносится с автоклавами?
— Скитейл предоставил нам информацию, с помощью которой мы создали собственную акслотль-систему, — сказала Одрейд.
Систему? Интересное слово.
— Это означает, что вы также можете дублировать их производство спайса?
— Скитейл хочет выторговать большее, нежели мы собираемся дать. Но раньше или позже придет время и спайса.
Вслушиваясь в то, как твердо прозвучал ответ, Одрейд задумалась, не уловил ли Айдахо ее неуверенности. У нас может не остаться для этого времени.
— В трудное вы попали положение, с Сестрами, которых отправляете в Рассеивание, — бросил он, давая ей почувствовать, что значит иметь дело с Ментатом. — Для их снаряжения вы истощаете свои запасы спайса, а они не бесконечны.
— У них с собой наши знания об акслотле и песчаная форель. Возможность возникновения бесчисленных Дюн в бесконечной Вселенной шокировала.
— Они решат проблему запасов меланжа путем автоклавов или червя или обоих разом, — ответила Одрейд. Это она могла говорить совершенно искренне. Уверенность эта происходила из статистических ожиданий. Какая-нибудь из этих Рассеянных групп Преподобных Матерей этого добьется. — Автоклавы, — откликнулся Айдахо. — У меня бывают странные… сны, он едва не сказал мысли.
— Как тебе и положено, — кратко она рассказала ему, как в работу акслотль-системы подключается женская плоть.
— И для изготовления спайса тоже?
— Думаем, да.
— Отвратительно!
— Как это по-детски, — насмешливо бросила Одрейд.
В такие минуты она была ему крайне неприятна. Однажды он упрекнул ее в том, как Преподобные Матери устраняются от «общего потока человеческих эмоций», и в ответ получил ту же самую фразу.
По-детски!
— От чего, вероятно, нет лекарства, — откликнулся он. — Постыдный недостаток моего характера.
— Так ты собираешься спорить со мной о морали?
В этом ответе, как ему показалось, прозвучал гнев. — Не собираюсь спорить даже об этике. Мы живем по разным правилам.
— Правила зачастую используют как предлог, чтобы игнорировать сочувствие.
— Так я слышу слабое эхо совести в Преподобной Матери?
— Прискорбно. Мои Сестры приговорили бы меня к изгнанию, узнай они, что мной руководит совесть.
— «Вас можно прозондировать, едва ли вами можно руководить.
— Прекрасно, Данкан! Как открытый Ментат, ты нравишься мне гораздо больше.
— Вот этому-то я и не доверяю.
— Как это похоже на Белл! — громко рассмеялась она.
Айдахо тупо уставился на нее, внезапный смех Великой Матери натолкнул его на догадку о том, как спастись от своих тюремщиков, избежать постоянных манипуляций Дочерей Джессера и начать жить собственной жизнью. Путь на свободу заключался не в механизмах, а в недостатках самой Общины Сестер. Абсолюты, которыми они, по их мнению, окружили и держат его они-то и есть путь на волю.
И Шиана это знает! Вот какова приманка, которой она помахивает перед моим носом.
Заметив, что Айдахо не проронил ни слова, Одрейд повторила просьбу:
— Расскажи о тех, других жизнях.
— Не правильно. Я воспринимаю их как непрерывную жизнь.
— И никаких смертей?
Его сознание беззвучно складывало образы, превращало их в слова. Серии воспоминаний, где смерти несут с собой столько же информации, сколько и жизни. Столько раз убит самим Лито!
— Смерти не прерывают моих воспоминаний.
— Странный вид бессмертия, — сказала Одрейд. — Ты ведь знаешь, что Мастера Тлейлаксу воссоздают себя? Но ты, чего они надеялись достичь, смешивая различные голы в одной плоти?
— Спросите Скитейла.
— Белл была уверена, что ты Ментат. Она будет так рада.
— Сомневаюсь.
— Я позабочусь о том, чтобы она была рада. О! У меня столько вопросов, что я даже не знаю, с чего начать.
Несколько минут, взявшись левой рукой за подбородок, она изучала его молча.
Вопросы? Через разум Айдахо хлынул поток потребностей Ментата. Он предоставил вопросам, которые столько раз задавал себе самому, двигаться самим по себе, складываясь в определенный порядок. Чего добивались во мне Тлейлаксу? Они не могли в эту инкарнацию вложить клетки из всех предыдущих его гола. И все же… у него есть все воспоминания. Какое космическое сцепление аккумулировало все эти жизни в одном существе? Может, в этом ключ к видениям, осаждающим его в Большом Зале. В его мозгу складывались полувоспоминания: его тело в теплой жидкости, питаемой подведенными трубками, массажируемое машинами, зондируемое, допрашиваемое наблюдателями Тлейлаксу. Он слышал ответное бормотание равно доминантных эго. В словах не было никакого смысла. Как будто бы он вслушивался в слова неизвестного языка, слетающие с его губ, хотя и знал, что это обыкновенная галака. Размах того, что он угадывал за действиями Тлейлаксу, наводил на него благоговейный ужас. Они изучали космос, коснуться которого, за исключением Бене Джессерит, не решался более никто. То, что Бене Тлейлаксу делали это исключительно из эгоистических соображений, ничем не умаляло их труда. Бесконечные возрождения Мастеров Тлейлаксу — награда, стоящая подобной дерзости.
Чего стоят одни только их слуги, эти Танцующие Лица, созданные, чтобы копировать любую жизнь, любой разум. Размах мечты Тлейлаксу внушал такое же благоговение, как и достижения Бене Джессерит.
— Скитейл признается, что помнит времена Муаддиба, — сказала Одрейд.
— Когда-нибудь вы сравните данные.
— Этот вид бессмертия еще одна ставка в сделке, — предостерег Айдахо. — Мог бы он продать это Чтимым Матре?
— Может. Идем. Давай вернемся к тебе.
В его рабочей комнате она знаком предложила ему устроиться в кресле у консоли, что заставило его вновь задуматься, не охотится ли она все еще за его секретами. Нагнувшись через его плечо, она пробежала пальцами по клавишам контроля. Проектор над головой высветил изображение пустыни с перекатывающимися до горизонта дюнами.
— Дом Ордена? Широкая полоса вдоль нашего экватора.
— Вы говорили, песчаная форель, — его охватило возбуждение. — Но появились ли уже новые черви?
— Шиана ожидание их со дня на день.
— Однако в качестве катализатора им требуется значительный объем спайса.
— Мы насобирали достаточно меланжа. Ведь это Лито рассказывал тебе о катализаторе, так? Что еще ты о нем помнишь?
— Он столько раз меня убивал, что вспоминать о нем просто больно.
У нее были отчеты Дар-эс-Балата с Дюны, которые подтверждали его слова.
— Убивал тебя собственными руками, я знаю. А было когда-нибудь так, что, использовав до конца, он просто выбрасывал тебя?
— Иногда я отвечал ожиданиям, и мне дозволялась естественная смерть. — Его Золотая Тропа стоила того?
— Мы не понимаем не его Золотой Тропы, ни ферментации, что ее создали. Вот так и говорю я.
— Интересный выбор слов. Ментат говорит об зонах Тирана как о ферментации.
— Это вылилось в Рассеивание.
— Под воздействием Голодных Времен.
— Вы думаете, он не предвидел голода?
Одрейд промолчала, подавленная его видением Ментата. Золотая Тропа: человечество, выливающееся во Вселенную… чтобы забыть о заточении на какой бы то ни было отдельной планете и подвластности какой бы то ни было единой судьбе. Нет необходимости рисковать всем.
— Лито думал о человечестве как об едином организме, — прервал молчание Айдахо.
— Да, но он возложил на нас свою мечту против нашей воли.
— Вы, Атридесы, всегда так и поступали.
Вы Атридесы!
— Так значит ты оплатил свой долг нам?
— Я этого не сказал.
— Ты понимаешь, Ментат, перед какой я в настоящий момент оказалась дилеммой?
— Сколько времени уже трудятся форели?
— Более семи стандартных лет.
— Как быстро растет наша пустыня?
Наша пустыня! Жестом Одрейд указала на проекцию:
— Она в три раза больше, чем была до появления песчаных форелей.
— Так быстро!
— Шиана ожидает на днях увидеть маленьких червей.
— Они обычно не появляются на поверхности, пока не достигнут приблизительно двух метров. — Так она и говорит.
— И каждый с жемчужиной сознания Лито в своем «бесконечном сне», раздумчиво сказал Айдахо.
— Так говорил он сам, а он никогда не лгал в таких вещах.
— Его ложь была более тонкой. Как и ложь Преподобных Матерей.
— Ты обвиняешь нас во лжи?
— Почему Шиана хочет увидеться со мной?
— Ментаты! Вы думаете, ваши вопросы есть ответы сами по себе, -Одрейд с притворным раздражением покачала головой. — Ей необходимо узнать как можно больше о Тиране, как фокусе религиозного обожания.
— Боги подземные! Зачем?
— Культ Шианы широко распространен. Его последователи есть теперь по всей Старой Империи и за ее пределом, его принесли с собой выжившие жрецы с Ракиса.
— С Дюны, — поправил ее Айдахо. — Не думай о ней как об Арракисе или Ракисе. Это замутняет ваше сознание.
Одрейд приняла его поправку. Теперь он был полным Ментатом, и она приготовилась к терпению.
— Шиана говорила с песчаными червями на Дюне, — продолжал Айдахо после некоторой Паузы. — Они ей отвечали, — он встретил ее полный вопроса взгляд. — Возвращаетесь к старым трюкам с Миссионариа Протектива, да?
— В Рассеивании Тиран известен как Дар или Галдар, — ответила Одрейд, подкармливая его чистоту сознания Ментата.
— У вас для нее опасное назначение. Она знает?
— Она знает, а ты мог бы уменьшить опасность для нее.
— Тогда откройте для меня доступ к системам данных.
— Никаких ограничений? — уж она-то знает, что на это скажет Белл!
Айдахо кивнул в ответ, не позволяя себе надеяться на то, что она может согласиться. Подозревает ли она, как отчаянно мне это нужно? Это было болью, в которой он хранил знание о том, как можно бежать. Беспрепятственный доступ к информации! Она подумает, что мне нужна иллюзия свободы.
— Ты будешь моим Ментатом, Дункан?
— А у меня есть другой выбор?
— Я буду говорить о твоей просьбе на Совете и передам тебе наш ответ. Открывается дверь на волю?
— Мне нужно думать так, как Чтимая Матре, — сказал Айдахо, споря ради глаз ком-камер и сторожевых псов, которые будут просматривать отчет о его просьбе.
— Кому удастся это лучше, как не тому, кто живет с Мурбеллой? спросила Преподобная Мать.
Глава 11
Коррупция носит бесчисленное число личин.
Тлейлаксу Ту-дзен
Им не дано знать ни того, что я думаю, ни того, на что я способен, думал Скитейл. — Их Ясновидящие не в состоянии читать меня. Это, по крайней мере, он спас от катастрофы — искусство обмана, которому он выучился у своих совершенных Танцующих Лиц.
Скитейл мягко скользил по своим апартаментам на не-корабле, наблюдая, каталогизируя, соизмеряя. С каждым взглядом разум, натренированный во всем искать недостатки, взвешивал вещь, место или человека.
Каждый Мастер Тлейлаксу знал, что однажды Бог может подвергнуть его испытанию, чтобы измерить его преданность.
Прекрасно! Вот это настоящее дело. Бене Джессерит, заявляли, что разделяют его Великую Веру, но их клятвы ложь. Они нечисты. У него больше нет соратников, кто очистил бы его по возвращении из стана врага. Он заброшен во Вселенную, принадлежащую повинда, захвачен слугами Шайтана, гоним шлюхами из Рассеивания. Но ни один из злейших врагов не знает его возможностей. Никто не подозревает, что в самый последний момент на помощь ему придет Бог. Я очищаю себя. Бог!
Когда служанки Шайтана вырвали его из рук шлюх, обещая убежище и «поддержку», он знал, все это лживо.
Чем тяжелее испытание, тем крепче моя вера.
Лишь несколько минут назад сквозь сверкающий барьер он следил за тем, как Дункан Айдахо отправился на утреннею прогулку по длинному коридору. Разделяющее их силовое поле не позволяло проникнуть сквозь него звуку, но Скитейл видел, как движутся губы Айдахо и читал проклятье. Проклинай меня сколько хочешь, гола, но мы сделали тебя, и мы все еще можем воспользоваться тобой.
Бог представил Святой Случай в планы, которые Тлейлаксу строил на счет голы, но замыслы Бога всегда огромны. Дело верных подстраиваться под божественные планы и не требовать, чтобы Бог следовал замыслам человеков. Скитейл взялся за свой труд, возобновляя святую клятву.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
— Я — не второй Квизац Хадерах!
— Нет?
Рассматривает его как объект, причем позволяя этому отразиться на ее лице. Жестокость, подумалось Айдахо.
— Вы же знаете, что это не так! — он боролся за жизнь и знал это. Сражался не столько с Одрейд, сколько с теми, кто следит, а потом пересматривает отчеты ком-камер.
— Расскажи мне о твоих воспоминаниях.
Никуда не денешься — это уже приказ Великой Матери.
— Я знаю… те жизни. Это, как одна непрерывная жизнь.
— Накопленной тобой могло бы быть очень ценным для нас, Дункан. Ты помнишь и акслотль-автоклавы?
Ее вопрос превратил его разум в подобие зонда, заставил появиться странные образы Тлейлаксу — гигантские курганы человеческой плоти расплываются перед еще несфокусированными глазами новорожденного, расплывчатые изображения, полувоспоминания о том, как его вытолкнуло из каналов рождения. Как это соотносится с автоклавами?
— Скитейл предоставил нам информацию, с помощью которой мы создали собственную акслотль-систему, — сказала Одрейд.
Систему? Интересное слово.
— Это означает, что вы также можете дублировать их производство спайса?
— Скитейл хочет выторговать большее, нежели мы собираемся дать. Но раньше или позже придет время и спайса.
Вслушиваясь в то, как твердо прозвучал ответ, Одрейд задумалась, не уловил ли Айдахо ее неуверенности. У нас может не остаться для этого времени.
— В трудное вы попали положение, с Сестрами, которых отправляете в Рассеивание, — бросил он, давая ей почувствовать, что значит иметь дело с Ментатом. — Для их снаряжения вы истощаете свои запасы спайса, а они не бесконечны.
— У них с собой наши знания об акслотле и песчаная форель. Возможность возникновения бесчисленных Дюн в бесконечной Вселенной шокировала.
— Они решат проблему запасов меланжа путем автоклавов или червя или обоих разом, — ответила Одрейд. Это она могла говорить совершенно искренне. Уверенность эта происходила из статистических ожиданий. Какая-нибудь из этих Рассеянных групп Преподобных Матерей этого добьется. — Автоклавы, — откликнулся Айдахо. — У меня бывают странные… сны, он едва не сказал мысли.
— Как тебе и положено, — кратко она рассказала ему, как в работу акслотль-системы подключается женская плоть.
— И для изготовления спайса тоже?
— Думаем, да.
— Отвратительно!
— Как это по-детски, — насмешливо бросила Одрейд.
В такие минуты она была ему крайне неприятна. Однажды он упрекнул ее в том, как Преподобные Матери устраняются от «общего потока человеческих эмоций», и в ответ получил ту же самую фразу.
По-детски!
— От чего, вероятно, нет лекарства, — откликнулся он. — Постыдный недостаток моего характера.
— Так ты собираешься спорить со мной о морали?
В этом ответе, как ему показалось, прозвучал гнев. — Не собираюсь спорить даже об этике. Мы живем по разным правилам.
— Правила зачастую используют как предлог, чтобы игнорировать сочувствие.
— Так я слышу слабое эхо совести в Преподобной Матери?
— Прискорбно. Мои Сестры приговорили бы меня к изгнанию, узнай они, что мной руководит совесть.
— «Вас можно прозондировать, едва ли вами можно руководить.
— Прекрасно, Данкан! Как открытый Ментат, ты нравишься мне гораздо больше.
— Вот этому-то я и не доверяю.
— Как это похоже на Белл! — громко рассмеялась она.
Айдахо тупо уставился на нее, внезапный смех Великой Матери натолкнул его на догадку о том, как спастись от своих тюремщиков, избежать постоянных манипуляций Дочерей Джессера и начать жить собственной жизнью. Путь на свободу заключался не в механизмах, а в недостатках самой Общины Сестер. Абсолюты, которыми они, по их мнению, окружили и держат его они-то и есть путь на волю.
И Шиана это знает! Вот какова приманка, которой она помахивает перед моим носом.
Заметив, что Айдахо не проронил ни слова, Одрейд повторила просьбу:
— Расскажи о тех, других жизнях.
— Не правильно. Я воспринимаю их как непрерывную жизнь.
— И никаких смертей?
Его сознание беззвучно складывало образы, превращало их в слова. Серии воспоминаний, где смерти несут с собой столько же информации, сколько и жизни. Столько раз убит самим Лито!
— Смерти не прерывают моих воспоминаний.
— Странный вид бессмертия, — сказала Одрейд. — Ты ведь знаешь, что Мастера Тлейлаксу воссоздают себя? Но ты, чего они надеялись достичь, смешивая различные голы в одной плоти?
— Спросите Скитейла.
— Белл была уверена, что ты Ментат. Она будет так рада.
— Сомневаюсь.
— Я позабочусь о том, чтобы она была рада. О! У меня столько вопросов, что я даже не знаю, с чего начать.
Несколько минут, взявшись левой рукой за подбородок, она изучала его молча.
Вопросы? Через разум Айдахо хлынул поток потребностей Ментата. Он предоставил вопросам, которые столько раз задавал себе самому, двигаться самим по себе, складываясь в определенный порядок. Чего добивались во мне Тлейлаксу? Они не могли в эту инкарнацию вложить клетки из всех предыдущих его гола. И все же… у него есть все воспоминания. Какое космическое сцепление аккумулировало все эти жизни в одном существе? Может, в этом ключ к видениям, осаждающим его в Большом Зале. В его мозгу складывались полувоспоминания: его тело в теплой жидкости, питаемой подведенными трубками, массажируемое машинами, зондируемое, допрашиваемое наблюдателями Тлейлаксу. Он слышал ответное бормотание равно доминантных эго. В словах не было никакого смысла. Как будто бы он вслушивался в слова неизвестного языка, слетающие с его губ, хотя и знал, что это обыкновенная галака. Размах того, что он угадывал за действиями Тлейлаксу, наводил на него благоговейный ужас. Они изучали космос, коснуться которого, за исключением Бене Джессерит, не решался более никто. То, что Бене Тлейлаксу делали это исключительно из эгоистических соображений, ничем не умаляло их труда. Бесконечные возрождения Мастеров Тлейлаксу — награда, стоящая подобной дерзости.
Чего стоят одни только их слуги, эти Танцующие Лица, созданные, чтобы копировать любую жизнь, любой разум. Размах мечты Тлейлаксу внушал такое же благоговение, как и достижения Бене Джессерит.
— Скитейл признается, что помнит времена Муаддиба, — сказала Одрейд.
— Когда-нибудь вы сравните данные.
— Этот вид бессмертия еще одна ставка в сделке, — предостерег Айдахо. — Мог бы он продать это Чтимым Матре?
— Может. Идем. Давай вернемся к тебе.
В его рабочей комнате она знаком предложила ему устроиться в кресле у консоли, что заставило его вновь задуматься, не охотится ли она все еще за его секретами. Нагнувшись через его плечо, она пробежала пальцами по клавишам контроля. Проектор над головой высветил изображение пустыни с перекатывающимися до горизонта дюнами.
— Дом Ордена? Широкая полоса вдоль нашего экватора.
— Вы говорили, песчаная форель, — его охватило возбуждение. — Но появились ли уже новые черви?
— Шиана ожидание их со дня на день.
— Однако в качестве катализатора им требуется значительный объем спайса.
— Мы насобирали достаточно меланжа. Ведь это Лито рассказывал тебе о катализаторе, так? Что еще ты о нем помнишь?
— Он столько раз меня убивал, что вспоминать о нем просто больно.
У нее были отчеты Дар-эс-Балата с Дюны, которые подтверждали его слова.
— Убивал тебя собственными руками, я знаю. А было когда-нибудь так, что, использовав до конца, он просто выбрасывал тебя?
— Иногда я отвечал ожиданиям, и мне дозволялась естественная смерть. — Его Золотая Тропа стоила того?
— Мы не понимаем не его Золотой Тропы, ни ферментации, что ее создали. Вот так и говорю я.
— Интересный выбор слов. Ментат говорит об зонах Тирана как о ферментации.
— Это вылилось в Рассеивание.
— Под воздействием Голодных Времен.
— Вы думаете, он не предвидел голода?
Одрейд промолчала, подавленная его видением Ментата. Золотая Тропа: человечество, выливающееся во Вселенную… чтобы забыть о заточении на какой бы то ни было отдельной планете и подвластности какой бы то ни было единой судьбе. Нет необходимости рисковать всем.
— Лито думал о человечестве как об едином организме, — прервал молчание Айдахо.
— Да, но он возложил на нас свою мечту против нашей воли.
— Вы, Атридесы, всегда так и поступали.
Вы Атридесы!
— Так значит ты оплатил свой долг нам?
— Я этого не сказал.
— Ты понимаешь, Ментат, перед какой я в настоящий момент оказалась дилеммой?
— Сколько времени уже трудятся форели?
— Более семи стандартных лет.
— Как быстро растет наша пустыня?
Наша пустыня! Жестом Одрейд указала на проекцию:
— Она в три раза больше, чем была до появления песчаных форелей.
— Так быстро!
— Шиана ожидает на днях увидеть маленьких червей.
— Они обычно не появляются на поверхности, пока не достигнут приблизительно двух метров. — Так она и говорит.
— И каждый с жемчужиной сознания Лито в своем «бесконечном сне», раздумчиво сказал Айдахо.
— Так говорил он сам, а он никогда не лгал в таких вещах.
— Его ложь была более тонкой. Как и ложь Преподобных Матерей.
— Ты обвиняешь нас во лжи?
— Почему Шиана хочет увидеться со мной?
— Ментаты! Вы думаете, ваши вопросы есть ответы сами по себе, -Одрейд с притворным раздражением покачала головой. — Ей необходимо узнать как можно больше о Тиране, как фокусе религиозного обожания.
— Боги подземные! Зачем?
— Культ Шианы широко распространен. Его последователи есть теперь по всей Старой Империи и за ее пределом, его принесли с собой выжившие жрецы с Ракиса.
— С Дюны, — поправил ее Айдахо. — Не думай о ней как об Арракисе или Ракисе. Это замутняет ваше сознание.
Одрейд приняла его поправку. Теперь он был полным Ментатом, и она приготовилась к терпению.
— Шиана говорила с песчаными червями на Дюне, — продолжал Айдахо после некоторой Паузы. — Они ей отвечали, — он встретил ее полный вопроса взгляд. — Возвращаетесь к старым трюкам с Миссионариа Протектива, да?
— В Рассеивании Тиран известен как Дар или Галдар, — ответила Одрейд, подкармливая его чистоту сознания Ментата.
— У вас для нее опасное назначение. Она знает?
— Она знает, а ты мог бы уменьшить опасность для нее.
— Тогда откройте для меня доступ к системам данных.
— Никаких ограничений? — уж она-то знает, что на это скажет Белл!
Айдахо кивнул в ответ, не позволяя себе надеяться на то, что она может согласиться. Подозревает ли она, как отчаянно мне это нужно? Это было болью, в которой он хранил знание о том, как можно бежать. Беспрепятственный доступ к информации! Она подумает, что мне нужна иллюзия свободы.
— Ты будешь моим Ментатом, Дункан?
— А у меня есть другой выбор?
— Я буду говорить о твоей просьбе на Совете и передам тебе наш ответ. Открывается дверь на волю?
— Мне нужно думать так, как Чтимая Матре, — сказал Айдахо, споря ради глаз ком-камер и сторожевых псов, которые будут просматривать отчет о его просьбе.
— Кому удастся это лучше, как не тому, кто живет с Мурбеллой? спросила Преподобная Мать.
Глава 11
Коррупция носит бесчисленное число личин.
Тлейлаксу Ту-дзен
Им не дано знать ни того, что я думаю, ни того, на что я способен, думал Скитейл. — Их Ясновидящие не в состоянии читать меня. Это, по крайней мере, он спас от катастрофы — искусство обмана, которому он выучился у своих совершенных Танцующих Лиц.
Скитейл мягко скользил по своим апартаментам на не-корабле, наблюдая, каталогизируя, соизмеряя. С каждым взглядом разум, натренированный во всем искать недостатки, взвешивал вещь, место или человека.
Каждый Мастер Тлейлаксу знал, что однажды Бог может подвергнуть его испытанию, чтобы измерить его преданность.
Прекрасно! Вот это настоящее дело. Бене Джессерит, заявляли, что разделяют его Великую Веру, но их клятвы ложь. Они нечисты. У него больше нет соратников, кто очистил бы его по возвращении из стана врага. Он заброшен во Вселенную, принадлежащую повинда, захвачен слугами Шайтана, гоним шлюхами из Рассеивания. Но ни один из злейших врагов не знает его возможностей. Никто не подозревает, что в самый последний момент на помощь ему придет Бог. Я очищаю себя. Бог!
Когда служанки Шайтана вырвали его из рук шлюх, обещая убежище и «поддержку», он знал, все это лживо.
Чем тяжелее испытание, тем крепче моя вера.
Лишь несколько минут назад сквозь сверкающий барьер он следил за тем, как Дункан Айдахо отправился на утреннею прогулку по длинному коридору. Разделяющее их силовое поле не позволяло проникнуть сквозь него звуку, но Скитейл видел, как движутся губы Айдахо и читал проклятье. Проклинай меня сколько хочешь, гола, но мы сделали тебя, и мы все еще можем воспользоваться тобой.
Бог представил Святой Случай в планы, которые Тлейлаксу строил на счет голы, но замыслы Бога всегда огромны. Дело верных подстраиваться под божественные планы и не требовать, чтобы Бог следовал замыслам человеков. Скитейл взялся за свой труд, возобновляя святую клятву.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72