Но порой случается, что кто-то вызывает у меня интерес. Например, вы двое. Провинциальный акцент с раскатистым "а", живете в отеле, средней руки, одежда недорогая, и вообще на вид вы типичные представители среднего класса. Вы не похожи на богатых бездельников. И не настолько любезные, чтобы быть мошенниками. Кроме того, вы мне заплатили. Но за номер в отеле вы платите за неделю вперед, чтобы сэкономить. Вы не собираетесь останавливаться на короткий срок, но в то же время не рассчитываете прожить здесь достаточно долго, чтобы снять квартиру, устроиться на работу и так далее в том же духе.
Он снова отпил кофе. Когда ложка впивалась ему в щеку, он становился похожим на гангстера из фильма, но без этого производил впечатление мягкотелого и нерешительного человека.
— На коммивояжеров вы не похожи, — продолжал он. — Я уже дважды был в вашем номере и не заметил ничего, указывающего на то, что вы где-то работаете. А должно быть. Образцы товаров, конверты с эмблемой фирмы, хоть что-нибудь. Вы уходите поздно, и целый день вас нет дома. А потом преспокойно пьете всю ночь у себя в номере. Один из вас нанимает меня проверить номер машины, а второй тут же выходит из себя и заявляет, что не хочет, чтобы о ваших делах знал посторонний. А тут еще выясняется, что таблички с номерами — краденые. И мне говорят, чтобы я убирался.
— Ну и почему вы не послушались? — спросил я.
— Я уже сказал. — Он пожал плечами. — Знаете, меня достала эта поганая контора в поганом районе. А вы меня заинтриговали. Ну, я и покопал немножко.
— Он улыбнулся, снова став похожим на гангстера. — Вы — Уиллард и Рэймонд Келли. Сыновья адвоката, который работал на синдикат и которого еще до войны попросили из города. Вы работаете на своего отца?
— Не совсем. Он умер.
— О, примите мои соболезнования.
— Ничего-ничего. — Я прожевал тост и допил кофе.
Джонсон сунул в рот ноготь и выжидательно уставился на меня. С ним все было ясно — глупый, но пронырливый. Можно было уходить, но я решил задержаться, чтобы послушать, что он предложит. Тем более что Билл уже раскуривал нам сигареты.
— Итак? — Джонсон прекратил грызть ноготь и улыбнулся. — Вы мне сами расскажете, или мне покопать еще?
— Ну ладно, — кивнул я. — Его застрелили.
— Ага! Я так и знал, что вы кого-то ищете, только не мог понять, кого именно. — Он подался вперед. — Хорошо, я дешевый сыщик, мелкая сошка. Мне каждый год с великим трудом удается наскрести денег на лицензию. Но я занимаюсь этим делом уже двенадцать лет. У меня есть связи, я знаю, как и где искать. Я могу помочь сберечь вам время.
— У меня к вам только один вопрос, — перебил его я. — Почему мы должны вам верить?
— Да потому что я бедный, но честный. Мне нравится работать, когда интересно.
Я задумчиво оглядел его, прикусив губу.
— Я не могу придумать вам никакого задания.
Он сердито хмыкнул.
— Обсудите с братом все как следует. В конторе вы меня, скорее всего, не застанете, но можете оставить для меня информацию. Если я вам понадоблюсь, звоните.
Он встал, взял свой счет за кофе и, кивнув нам, вышел.
— Рэй, я ему верю, — немедленно сказал Билл. — По-моему, с ним все в порядке.
— Я бы тоже хотел ему верить, но не собираюсь.
— Может, нам пригодится его помощь?
— Когда придет время, подумаем. — Я закурил вторую сигарету, расплатился, и мы вышли на улицу. — Вот что я тебе скажу. Поезжан в библиотеку и отыщи его имя в именном указателе «Нью-Йорк таймс». Он сказал, что работает детективом двенадцать лет. За это время он хоть раз мог попасть в газету. Хорошо бы иметь возможность его проверить.
Я объяснил Биллу, как добраться до библиотеки, и вернулся в отель.
Через полчаса позвонил Кришман. Он кипел от ярости, но держал себя в руках.
— Я прочитал в утренней газете, что Эндрю Макэрдл мертв! — прорычал он.
— Да. Сердечный приступ.
— Вы имеете к этому отношение? Вы там были? Я хочу знать правду.
— Да, были.
— Эндрю не имел никакого отношения к смерти вашего отца.
— Как и я к его смерти. Я не хотел, чтобы он умер. Он что-то знал. Если бы он остался жив, то рассказал бы это мне.
— Что знал? О чем? Не разыгрывайте из себя идиота!
— Кто-то приказал моему отцу выметаться из Нью-Йорка. Еще в сороковом году. И Макэрдл знал, кто.
— Чушь!
— А еще он обозвал вас дураком. И сказал, что вы никогда ничего не знали.
— Что?! Это ложь! Эндрю никогда бы не сказал такого!
— До свиданья, — сказал я и положил трубку.
Вскоре позвонил Билл.
— Дважды! — выпалил он. — Один раз его наняли собрать улики для процесса о разводе. Когда они с мужем взломали дверь гостиничного номера, то обнаружили жену мертвой. Джонсон был назван свидетелем. Об этом убийстве была еще пара статей, но его имя больше не упоминалось.
— Хорошо. Там были какие-нибудь фамилии полицейских?
— Детектив Уинклер из отдела убийств западного сектора. Если хочешь знать, в Нью-Йорке два таких отдела — в западной и восточной частях города.
— Уинклер, — повторил я, записывая. — А как он попал в газету во второй раз?
— Года три назад ему в машину подложили бомбу, но, когда она взорвалась, за рулем сидел полицейский по фамилии Линкович. Никаких объяснений, просто маленькая заметка, а более поздних упоминаний об этом я и вовсе не нашел.
— Ладно, я позвоню Уинклеру, а ты возвращайся. Когда это было?
— Свидетельство по делу о разводе? Четыре года назад. Не то в апреле, не то в мае, точно не помню.
Чтобы дозвониться до Уинклера, мне потребовалось изрядное время.
— Джонсон? — переспросил он. — Частный детектив? Что-то не припомню.
— Четыре года назад в отеле нашли мертвую женщину. Ее обнаружили муж и Джонсон. Они хотели собрать улики для бракоразводного процесса.
— Постойте, — перебил он, — я вспомнил. Эдвард Джонсон. Смутно, правда.
А что вас интересует?
— Я хочу решить, стоит ли его нанимать. Вот и подумал, что хорошо бы заручиться рекомендацией, на которую можно положиться.
— Это он вам посоветовал мне позвонить?
— Нет, я нашел вашу фамилию в «Нью-Йорк таймс». Статья была как раз об этом убийстве в отеле.
— Ага, ясно. Вообще-то я плохо помню этого парня. Подождите минутку.
Через некоторое время трубку взял человек, представившийся Кларком.
— Вам нужна характеристика на Эдварда Джонсона?
— Да.
— Хорошо. Он честный. А еще он упрямец и трус. Обычно он добивается результатов, но не просите его выполнить какое-нибудь опасное поручение, потому что он откажется.
— Но он честный, так?
— Да, я думаю, вы можете на него положиться.
Попрощавшись с ним, я начал искать имя Роберта Кемпбелла и телефонной книге Бруклина. Людей с таким именем было только двое. Набрав первый номер, я попросил к телефону Доротею.
— Это я, — ответил женский голос.
— Извините, ошибся, — сказал я, вешая трубку. Затем списал адрес:
«Восточная 21-я улица, 652» — и достал карту Бруклина и путеводитель по городу. Найдя нужный дом, вычертил карандашом маршрут, а когда пришел Билл, мы сели в машину и отправились туда.
Глава 11
Это был когда-то элегантный, но ныне запушенный многоквартирный дом без лифта, с фигурной железной решеткой на входной двери. Мы поднялись на четвертый этаж и позвонили в квартиру 4-А.
Доротея Кемпбелл оказалась высокой плотной женщиной лет пятидесяти с седыми волосами; когда-то элегантная, а теперь опустившаяся — совсем как ее дом.
На ней был выцветший домашний халат, фартук и стоптанные шлепанцы. Она холодно посмотрела на нас, и мне пришло в голову, что она имеет полное право захлопнуть перед нами дверь. Но, скорее всего, она не привыкла так поступать.
— Здравствуйте, — приветливо сказал я. — Я Рэй Келли, а это мой брат Билл. Наш отец когда-то был адвокатом вашего брата.
— Моего брата? — ледяным тоном переспросила она. — Какого брата?
— Эдди Кэппа.
— У меня больше нет никакого брата, — покачала она головой и начала закрывать дверь.
— А у нас — отца.
Она застыла.
— Что вы имеете в виду?
— Он умер. В молодости он наделал кое-каких ошибок, но мы никогда от него не откажемся.
— Эдди Кэпп заставил меня пройти через ад! — сердито выпалила она, но это прозвучало как оправдание. Я молча ждал. Наконец она распахнула дверь и перестала сверлить меня взглядом. — Что ж, ладно, заходите. И говорите, что вам от меня нужно.
— Спасибо. — Мы вошли, и я закрыл за собой дверь.
Полутемная гостиная была заставлена старомодной мебелью, которой явно было слишком много для такой маленькой комнаты. Телевизор в металлическом корпусе в углу выглядел так, словно его оставили здесь по ошибке.
Мы сели на мягкий зеленый диван, а она — в кресло напротив нас.
— Миссис Кемпбелл, вы знали Уилларда Келли, адвоката вашего брата? начал я. — Говорят, что Билл очень похож на него.
— Я на восемь лет моложе моего брата, — сказала она. — Впрочем, даже если бы мы и были ровесниками, то общались бы с совершенно разными людьми. Я никогда не имела никаких дел с его дружками.
— Видите ли, отец вовсе не был его дружком. Он был его адвокатом.
Она упрямо покачала головой, видимо, вовсе не собираясь вспоминать 1940 год. Я пожал плечами. На мой взгляд, если уж ей и надо было скрывать какие-то факты из своей жизни, то, во всяком случае, не те, которые могли нас заинтересовать.
— Вы не в курсе, Эдди уже вышел?
— Его выпускают пятнадцатого сентября.
— Откуда вы знаете?
— Он прислал мне письмо, но я его выбросила. Мне все равно, что с ним будет. Пусть хоть сгниет в своей тюрьме, мне до него нет дела. Мне не нужны его грязные деньги.
— Он предложил вам деньги?
— Мне не нужна его жалость. Человек просидел двадцать два года в тюрьме, и у него хватает наглости меня жалеть! — Внезапно она вспомнила, что разоткровенничалась в присутствии незнакомых людей, и тут же замолчала.
— Он все еще в Даннеморе?
— Откуда мне знать, кто вы такие? — вызывающе спросила она.
Я вытащил свой бумажник и швырнул ей на колени. Неожиданно ей стало стыдно.
— Даже не знаю, — медленно произнесла она. — Иногда мне кажется, что в мире не осталось справедливости. Я в полной растерянности, не знаю, что думать, как себя вести.
— Так он в Даннеморе?
— Хорошо бы он там и остался. И не писал мне после двадцати двух лет молчания.
— И в следующий четверг он выходит на свободу, так? Пятнадцатого?
— Так скоро? — в ее глазах мелькнуло отчаяние. — Что же мне делать?
— Он собирается остановиться у вас?
— Нет, он... он хочет, чтобы я бросила мужа. Он писал, что я — это вся семья, которая ему нужна. Что я его любимая сестра. Что у него много денег, и мы могли бы уехать жить во Флориду. — Она с недоумением окинула взглядом все то, чем ее одарил Роберт Кемпбелл. — Моя дочь работает в телефонной компании... Я... я не отдавала себе отчета в том, что это произойдет так скоро. В следующий четверг. Я ему не ответила. Выбросила его письмо. — Она отвернулась к окну, выходившему в вентиляционную шахту, пронизывающую здание насквозь.
Я встал, подошел к ней и взял свой бумажник.
— Спасибо вам большое.
— Да, — рассеянно сказала миссис Кемпбелл, не поворачивая головы.
Мы с Биллом подошли к входной двери, и я щелкнул замком. Она повернулась и посмотрела на нас так, словно видела впервые.
— Что же мне делать?
— Могу сказать только одно — на Эдди не рассчитывайте.
Она заплакала. Мы вышли на улицу и сели в машину.
— Куда теперь? — спросил Билл.
— Нам нужен Моррис Зильбер, — ответил я. — Я не нашел его некролога в газетах, но и в телефонной книге его имени тоже нет.
— А кто это?
— Домовладелец, которого когда-то защищал отец. Именно тогда о нем напечатала заметку «Таймс».
— Черт возьми, парень, да это же было тридцать лет назад. Небось он давным-давно помер где-нибудь во Флориде.
Я вытащил из пачки сигарету, но она сломалась у меня в руке. Я выбросил ее в окно и закурил другую.
— Мне не за что ухватиться, ведь это было чертовски давно. Люди умирают, меняются, забывают, переезжают в другие города. И всем на все наплевать. У отца была куча постоянных клиентов, и многие из них вышли из преступного мира. Мы знаем только двоих — Эдди Кэппа и Морриса Зильбера.
Кэпп сидит в тюрьме, а где Зильбер, неизвестно. И никто не знает, кто были остальные его клиенты, да и не хочет знать. Мы даже точно не уверены, что отец имел в виду именно Эдди Кэппа. И что он вообще хотел этим сказать? Что это сделал Эдди Кэпп? Или что Кэпп знает, кто это сделал? А может, он хотел сказать, что Эдди Кэпп будет на нашей стороне? Короче говоря, ни черта мы не знаем. И никто не знает.
— Кто-то все-таки должен знать. Иначе отец остался бы жив.
— Моррис Зильбер, — сказал я. — Он может знать пару других клиентов, а те, в свою очередь, еще кого-нибудь. Если начать с него, то со временем мы сумеем раздобыть весь список.
— Рэй, это может занять много времени.
— Все, что у меня есть, это время. — Я в упор посмотрел на него, но он промолчал. — Конечно, понимаю, для тебя все это выглядит по-другому. У тебя есть работа, ребенок, дом, машина и так далее. А у меня ничего этого нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23