Водяного джинна и след простыл.
Пройдя еще немного, Синдбад вступил под широколиственные своды густого
леса, как вдруг далеко позади него раздался оглушительный рев. Он затаился
за большим камнем и отсюда взглянул на реку, голубой извилистой полосой
протянувшуюся вдали. Водяной джинн снова возник на ней. Он ревел во все
горло, размахивал руками, поднимая тучи брызг, и в его реве Синдбад
различил слова:
- Меня обманули! Она заколдована, спит, и я не в силах ее разбудить! О
коварный путник! Попадись ты мне, я скручу тебя и выжму всю кровь, а потом
буду хлестать твоим дряблым телом по прибрежным скалам, пока оно не
истреплется, как старое мочало!.. Я обманут, обманут!..
И тут Синдбад увидел, как джинн, держа в ладони спящую девушку, помчался
по реке и, достигнув одинокой скалы на ее середине, уложил несчастную на
самой верхушке, которая поднималась над водой на добрую сотню метров.
Затем, не переставая выть, он превратился в водяную гору и опал, закружился
по реке пенными водоворотами.
Скорбя о девушке, Синдбад углубился в лесную чащу и шел три дня и три
ночи, останавливаясь на короткое время, чтобы утолить голод плодами и
отдаться недолгому сну. Все эти дни он искал какое-нибудь мертвое тело,
которое можно было бы использовать для связи с Абу Мансуром. На четвертый
день ему попалась лань, умершая, как видно, совсем недавно: животное
угодило копытом в расщелину между корней и так и не смогло высвободиться из
лее. Синдбад положил в горло лани Алмаз, желая поговорить с заколдованным
принцем, но лань, открыв глаза и посмотрев на Синдбада, издала лишь
короткое мучительное блеянье. Синдбаду стало ясно, что Абу-Мансур не может
использовать горло животного для разговора на человеческом языке. Тогда он
взял Алмаз и двинулся дальше, грустя о том, что лишился и девушки, и своего
таинственного попутчика. Совет Абу-Мансура пришелся бы сейчас очень кстати:
Синдбад чувствовал, что заблудился в этом бесконечном лесу.
Много дней и ночей продолжались блуждания Синдбада, а лес все не
кончался, и дворец Альтамуса не показывался. Однажды Синдбад увидел вдали
огонек. Он двинулся в том направлении и вскоре его взору предстала лесная
поляна, на которой трещал большой костер, а у костра сидели два ужасного
вида джинна. Головы у них были львиные, тело покрывала густая шерсть, ноги
и руки походили на паучьи лапы, а за спинами были сложены громадные крылья
летучей мыши. Один из них поворачивал вертел с насаженным на него громадным
медведем, а другой подкидывал в костер хворост.
Синдбад затрясся от страха при виде таких страшилищ и уже собрался было
бесшумно уйти, как вдруг джинны заговорили, и Синдбад, к своему удивлению,
почувствовал, что понимает их язык. Вот когда пригодилось чудесное
свойство, данное ему Трехглазым колдуном: понимать все человеческие языки,
в том числе и язык джиннов! Пересиливая страх, он затаился за деревом и
прислушался.
- Так ты, брат, говоришь, что направляешься в страну Огнедышащих Гурий? -
спросил один джинн у другого. - Я никогда не был в той стране, но знаю, что
она страшно далеко отсюда.
- Ты прав, брат, - сказал второй джинн. - Она еще дальше, чем дворец
Альтамуса.
- Я однажды летал ко дворцу этого могущественного чародея со своим давно
умершим отцом, - сказал первый джинн. - Мы летели так быстро, что ветер
едва не вырвал крылья из наших спин, и все равно полет продолжался шесть
дней и шесть ночей. Не позавидую я тому, кто осмелится проделать этот путь
по земле. Дороги к дворцу Альтамуса нет, его со всех сторон на многие
месяцы пешего пути окружает густой лес, населенный страшными чудовищами,
джиннами и оборотнями. Тот лес изобилует пропастями и трясинами, племена
кровожадных людоедов воюют там друг с другом...
Услышав эти слова, Синдбад едва не лишился чувств: теперь он понял,
почему водяной джинн хохотал, услышав, что Синдбад идет по дворец
Альтамуса! Несчастный путешественник полагал, что еще день или два пути по
лесу- и впереди покажутся купола и башни царского дворца. А оказалось, путь
туда так далек и так тяжек!
Между тем джинны сняли зажарившегося медведя с вертела, разодрали его и
принялись жадно пожирать горячее мясо. Насытившись, они улеглись под
деревом и продолжали разговор.
- Однажды я угодил в лапы к людоедам, кочующим в двух часах полета
отсюда, - зевнув, сказал первый джинн. - Их было много тысяч, они
набросились на меня, связали и попытались убить. Я смеялся над их
попытками! Откуда им было знать, что убить меня может только волшебная вода
озера Кергириб. Кончилось тем, что я, смеясь, порвал их жалкие веревки,
вырвал с корнями увесистую пальму и перебил половину племени. Славно я
повеселился!
- Со мной произошел случай еще забавнее, - сказал второй джинн.- Однажды
я заснул на берегу лесного озера и не заметил, как ко мне подкрался змей
величиной с башню. Проснувшись, я обнаружил себя в его брюхе. Я тогда чуть
не лопнул от хохота, ведь убить меня может лишь тот, кто воткнет копье в
мое левое ухо, и не ве всякое время, а лишь в час, когда багряная звезда
Акрагур стоит в самом зените! Видел бы ты, брат, как бесновалась, корчилась
и выла в невыносимых муках эта гигантская тварь, когда я когтями и зубами
прогрызал себе путь в ее внутренностях!
Джинны, сытые и довольные, захрапели, а Синдбад задумался. Устремив
взгляд на небо, он увидел блестевшую прямо над своей головой большую
багряную звезду. "Уж не Акрагур ли это?" - подумал Синдбад, и тут ему
пришла в голову мысль, которая заставила его вздрогнуть и поспешно вскочить
на ноги.
Он срезал ножом прямую и длинную ветвь, очистил ее от листьев и заострил
с одного конца. Получилось крепкое и прочное копье, с которым он подкрался
к спящему джинну. Приблизившись к его звериной голове, Синдбад взглянул на
багряную звезду, вознес молитву Аллаху, а затем размахнулся и с силой
погрузил копье в самое ухо спящего. Копье почти целиком вошло в голову
джинна. Тот вздрогнул, рот его открылся, готовый изергнуть предсмертный
хрип, но хрип этот так и застрял в горле? джинн умер беззвучно и почти
мгновенно.
Второй джинн ничего не услышал и продолжал храпеть как ни в чем не
бывало. Синдбад вытащил из уха убитого копье, отбросил в сторону и достал
из-за пояса Алмаз. Взобравшись на мохнатую грудь мертвого чудовища, он
подполз к запрокинутой голове. Пасть была приоткрыта, и Синдбад осторожно
вложил в нее волшебный камень.
В этот момент второго джинна укусила змея, он заворочался, засопел,
отмахнулся от досадливой гадины. Укус ядовитой змеи значил для него не
больше, чем щипок комара, однако он разбудил его. Джинн открыл глаза,
поднял голову и огляделся. Увидев Синдбада, сидевшего на груди своего
товарища, он пришел в неописуемую ярость. Разразившись громовым ревом, он
протянул свою уродливую лапу, чтобы схватить смельчака, но Синдбад вовремя
скатился с груди мертвеца и когтистые пальцы поймали воздух. Это еще больше
разъярило чудовищное создание. Не переставая рычать, он вскочил на ноги и
метнулся к Синдбаду. Не миновать тому оказаться в лапах страшилища, как
вдруг мертвец, до той минуты лежавший неподвижно, протянул руку и схватил
джинна за пятку, отчего тот потерял равновесие и, изрыгая проклятия,
кубарем полетел на землю.
Мертвец поднялся. Тусклыми глазами глядя на своего недавнего товарища, он
оскалил клыкастую пасть и прыгнул на него. Не ожидавший нападения, тот упал
и мгновенно оказался прижатым к земле. Джинн, телом которого управлял
Абу-Мансур, наносил ему один удар за другим. Могучие кулаки ожившего
мертвеца так и мелькали в воздухе.
Синдбад выглянул из-за деревьев и окликнул его:
- Абу-Мансур, это ты?
- Я, Синдбад, и я очень рад твоей находчивости. Поистине небеса
благоволят к тебе. Ты не только получил возможность общаться со мной, но и
могучие крылья летающего джинна!
- О Абу-Мансур,- вскричал обрадованный Синдбад, - теперь я окончательно
уверовал в то, что мы доберемся до дворца Альтамуса!
Услышав этот разговор и не понимая, что произошло с его товарищем, второй
джинн прекратил сопротивление и в испуге вобрал голову в плечи.
- О человек, - обратился он к Синдбаду, - ты, видно, великий колдун, коли
заставил служить себе моего старшего брата. Смилуйся, прикажи ему отпустить
меня, ведь все равно он не сможет меня убить.
- О Синдбад, он говорит правду, - сказал Абу-Мансур, подымаясь и отпуская
дрожащего от страха джинна.
- Ступай подобру-поздорову и благодари небеса, что я оказался милостив к
тебе, - сказал джинну Синдбад.
Тот попятился, униженно кланяясь, потом расправил крылья, взвился над
поляной и в ту же минуту скрылся из виду.
Мертвый джинн склонился перед Синдбадом и проговорил:
- О Синдбад, садись ко мне на плечи и крепче держись за шерсть на моем
загривке. Мы летим ко дворцу великого Альтамуса.
Синдбад взобрался на него и тотчас над его головой взвились и зашумели
могучие крылья. Мертвец поднялся в воздух, поляна с догорающим костром
осталась далеко внизу и скрылась за деревьями. Крылатый джинн поднялся еще
выше, и вскоре необъятный простор, озаренный солнцем и луной, раскинулся
перед ошеломленным Синдбадом. Земля внизу была покрыта густым лесом,
который напомнил мореходу безбрежный океан. Джинн поднялся до облаков и
полетел в их густом тумане. Иногда облака редели и внизу показывался все
тот же . бесконечный лес. Синдбад, взглядывая на него, замирал и еще крепче
прижимался к загривку джинна.
На седьмой день полета джинн стремительно, как падающий коршун, ринулся
вниз, и Синдбад не успел опомниться, как они очутились на земле.
Прямо перед ними возвышалась стена из чистого золота, а за ней сверкали
бриллиантовые купола прекраснейшего из дворцов, которых когда-либо видел
Синдбад.
Синдбад и мертвый джинн направились вдоль золотой стены в поисках
ворот, но их нигде не было.
- Кажется, я понимаю, в чем дело,- сказал Синдбад. - Ворота Альтамусу ни
к чему, потому что по земле к дворцу подойти невозможно. Сюда можно попасть
лишь по воздуху, как это мы сейчас сделали, о Абу-Матсур. Поэтому, я думаю,
с моей стороны не будет проявлением неучтивости, если я попросту перепрыгну
через эту стену.
Стена была высотой в два человеческих роста и казалась Синдбаду,
владевшему чудесным кольцом Одногла зого колдуна, пустяковым препятствием.
- О благородный Абу-Мансур,- сказал он,- расправь крылья мертвого джинна
и перелети во дворец вслед за мной.
С этими словами он повернул кольцо и легонько подпрыгнул, надеясь сразу
перескочить через стену. Но когда он подскочил, сена неожиданно вытянулась
в высоту. Синдбад ударился об нее и упал на землю, туда, где только что
стоял. А чудесная стена тут же уменьшилась до своей обычной величины.
Раздосадованный Синдбад подскочил еще раз и прыгнул вдвое выше прежнего,
но стена вытянулась на ту же самую высоту, на которую подпрыгнул Синдбад,
он снова ударился об нее и с громким криком свалился в траву.
- Попробую подпрыгнуть еще выше,- сказал он и принялся прыгать на одном
месте, с каждым прыжком увеличивая высоту, и когда его прыжки достигли
поистине великаньих высот, он прыгнул еще раз и взвился под самые облака,
надеясь на этот раз уж наверняка оказаться в царском саду за стеной. Но и
стена вдруг стремительно взвилась ввысь, и Синдбад, чувствительно
ударившись об нее, вновь рухнул вниз.
- О Абу-Мансур,- заливаясь слезами, воскликнул он. - Мне никогда не
попасть во дворец Альтамуса. Попробуй сделать это ты, и если тебе удастся,
пойди к владыке и замолви ему слово и за меня, смиренно дожидающегося его
милостей за дворцовой стеной.
- О Синдбад, - Абу-Мансур заставил мертвого джинна отвесить Синдбаду
низкий поклон, - говорю тебе, что мертвецу никогда не попасть во дворец
Альтамуса. Джинна, убитого тобой, не пропустит волшебная стена, а значит, и
меня вместе с ним.
- Но как же туда попасть? О Абу-Мансур, скажи, тебе ведь известно все!
- Доступ к Альтамусу открыт для добрых чародеев и прекрасных пери, -
ответил Абу-Мансур.
- Значит, путешествие наше оказалось напрасным и я никогда не смогу
вернуться в Багдад!.. - пуще прежнего залился слезами Синдбад. - Горе мне,
горе!..
- О Синдбад, погоди отчаиваться, - сказал Абу-Мансур. - Ты владеешь
Голубым алмазом, чудодейственным камнем, делающим простого смертного
волшебником, а Чародея - колдуном еще более могущественным. До конца ли ты
познал его магические свойства? А вдруг он поможет тебе войти во дворец?
- Ты, пожалуй, прав, о Абу-Мансур, - сказал Синдбад, поднимаясь-с земли.
Джинн распластался перед ним, и Синдбад, подойдя к его звериной голове,
вынул из пасти чудесный камень. Держа его в руке, он подошел к стене, и
вдруг Алмаз вспыхнул ярким пламенем и стена перед Синдбадом ушла под землю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12