– Значит, его убили? – спросил Фултон, глядя на меня с любопытством.
– Да. Полиция думает, что его прикончил из ревности какой-нибудь шалопай. Вполне вероятно, что так оно и было: Джек любил таскаться за девчонками.
– Ты говоришь – «полиция думает». Ты был у них, что ли?
– Меня вызывал капитан Кетчен. По этому мерзавцу, должно быть, давно скучает виселица.
– Верно, он порядочная скотина. Капитан иногда заходит к Криди за своей долей. Раза четыре в год. Ты не поверишь, сколько грязных притонов развелось у нас, а Кетчен делает вид, что ничего не замечает.
– И Криди тоже на этом греет руки?
– Я же сказал тебе, что у него в руках весь город. Может, он и не хозяин всех этих кабаков, но, будь уверен, доход от них он получает немалый. Кетчену тоже перепадает кусок.
– У него есть жена?
– У кого? У Криди? Он был женат четыре раза, а может быть, и больше. Его последняя женушка – Бриджетт Бленд, бывшая кинозвезда. Видел ее когда-нибудь?
– Видел, но давно. Кажется, она была красотка по всем статьям.
– На нее и сейчас стоит посмотреть. Но она не идет ни в какое сравнение со своей падчерицей. Вот та действительно красотка! Такой куколки я никогда не встречал, хотя в жизни своей перевидал немало всяких.
– Она живет с ними в одном доме?
Фултон отрицательно помотал головой:
– Нет. Раньше они жили вместе, но мачеха ее выжила. Из зависти. Когда у старика бывали гости, на нее никто не смотрел, все внимание доставалось Марго. Ни одна женщина не потерпела бы этого. Они непрерывно ссорились, и в конце концов Марго собрала вещички и съехала. Сейчас она живет в квартире на бульваре Франклина. Говорят, что старик привязан к ней и очень скучает. Мне тоже без нее было тоскливо: как-никак, а в том проклятом доме с ней одной можно было иметь дело. От Бриджетт у меня начиналась зубная боль: чуть услышу, как она брюзжит или ругается после бессонной ночи, так зубы ноют.
Я начинал узнавать полезные вещи.
В нашем распоряжении оставался еще целый вечер, и подгонять ход событий не имело смысла. Поэтому я перевел разговор на предстоящий чемпионат мира по боксу и терпеливо ждал, пока Фултон не выскажет все свои соображения по этому важному вопросу. Потом мы перешли к спортивным играм и наконец плотно застряли на самой старой, но в то же время самой интересной теме – о женщинах.
Было около девяти, когда мы разделались с бутылкой виски. Солнце село, оставив на потемневшем небе огромные красные пятна.
Я подозвал официанта и велел ему принести заказанных мною цыплят. И Фултон, и я почувствовали себя приятно захмелевшими, в отличном настроении. Мы правильно сделали, что пили не спеша – медленно посасывали виски, как это и подобает делать с добрым шотландским напитком. Иначе мы были бы сейчас совершенно пьяны.
За окном в сгустившейся тьме сверкал огнями Сан-Рафел. В эту минуту он мне казался чуть ли не самым чудесным местом на земле.
– А Бриджетт ладит со старым хрычом?
Фултон пожал плечами.
– А кто с ним ладит? У него на уме одни деньги, на женщин ему наплевать. Развлекается она с другими.
– С кем, например?
Фултон хихикнул:
– Есть у нее один канадский француз – Жак Трисби. На вид – красавчик, а по уму и повадкам – примитивное животное.
Я смотрел в окно, прислушиваясь к тому, что говорит Фултон, и не сразу обратил внимание на подошедшего к нашему столику человека. От выпитого виски рефлексы мои были замедлены, и я решил, что это официант принес нам заказ. Потом я услышал, что у Фултона внезапно перехватило дыхание, как это бывает с сильно напуганным человеком. Я быстро обернулся.
Возле нас, пристально глядя на меня маленькими безумными глазками, стоял Херц. За ним, образуя полукруг, застыли четверо рослых смуглых парней, преграждавших дорогу к выходу.
2
Шум в баре неожиданно стих, и все присутствовавшие обернулись в нашу сторону.
Я находился в неудобной позиции: мое кресло было примерно в футе от стены, и от Херца меня отделял лишь небольшой стол. У Фултона за спиной не было стены, и положение его было несколько лучше.
Посетители бара определенно ожидали потасовки. Самые благоразумные во избежание ненужного риска устремились к выходу с выражением паники на лицах.
В наступившей тишине сиплый голос Херца прозвучал громко и отчетливо:
– Ты не забыл еще меня, собака? Я не люблю шпионов, и сейчас ты в этом убедишься!
Краешком глаза я заметил, как негр в белом фартуке и жилетке, с фигурой Джо Луиса вышел из-за стойки и быстрой походкой направился к нам. На его помятом широкоскулом лице застыла извиняющаяся улыбка. Он пересек бар, обошел стороной четырех парней и буквально через мгновение оказался рядом с Херцем.
– Не устраивайте нам беспорядков, босс, – вежливо сказал он Херцу. – Если вам нужно побеседовать с друзьями, идите на улицу. И вам, и нам будет спокойней.
Медленно обернувшись, Херц посмотрел на негра. В его глазах засверкали крошечные красные искорки, плечо слегка подалось назад, и в следующий миг я услышал оглушительный звук, будто мне самому съездили в барабанную перепонку: негр отлетел в сторону и очутился на четвереньках на полу.
Все это заняло какие-то доли секунды. Не мешкая, я навалился всей тяжестью на стол, толкнув его на Херца, который после нанесенного им удара еще не успел восстановить равновесие. Он откатился назад, налетев на двух своих спутников и освободив, таким образом, для меня некоторое пространство, где я мог маневрировать относительно свободно.
Вскочив на ноги, я ухватился за стул. Фултон тоже вооружился стулом. Не особенно раздумывая, он с размаху опустил его на голову ближайшего гангстера, и тот словно подкошенный рухнул вниз.
Два здоровенных вышибалы – белый и негр – появились в дверях и, держа наготове дубинки, бросились к ним. Они схватились с тремя бандитами, оставив меня и Фултона лицом к лицу с Херцем.
Я ударил его стулом по голове, и он, пошатнувшись, издал рычащий звук и яростно устремился на меня. Не отступи я назад, Херц, возможно, схватил бы меня, но я изловчился и с размаху двинул кулаком в его рожу. Я был уже на достаточном расстоянии от него, когда меня чуть не сбил с ног один из вышибал, и я угодил прямо на Херца.
Прежде чем тот успел что-либо предпринять, я схватил его за кисть обеими руками, повернулся на пол-оборота и, закинув его руку за плечо, изо всех сил рванул вниз. Он перелетел через мою голову со скоростью реактивного снаряда и с грохотом шмякнулся на пол.
Быстро обернувшись, я стал искать Фултона. Тот стоял, прислонившись к стенке, и прижимал к лицу платок. Ноги его еле держали.
– Скорее отсюда, скорее! – закричал я, подбегая к нему.
Один из оказавшихся рядом со мною гангстеров взмахнул кастетом, который со свистом рассек воздух в дюйме от моего уха. Ударом правой, пришедшимся ему ниже пояса, я сбил его с ног и, схватив Фултона, потащил к выходу.
Нам предстояло пройти по ярко освещенным мосткам, по обеим сторонам которых плескалась вода, к автостоянке на берегу, тоже залитой светом.
Фултон был плох, он еле плелся, а Херц со своими гангстерами мог появиться в любой момент.
– Убегай! – простонал он. Я больше не могу! Уходи, пока они тебя не прикончили!
Я перекинул через плечо руку Фултона и, поддерживая его свободной рукой, потащил по мосткам. Вскоре за моей спиной раздался топот, и я, отпустив Фултона, приготовился встретить Херца.
– Беги! – крикнул я своему товарищу. – Я задержу эту обезьяну!
Мне пришлось легонько подтолкнуть его, и, когда он, шатаясь, заковылял прочь, Херц был уже около меня.
Он двигался с быстротой и ловкостью профессионального боксера, но я все же успел занять положение, при котором свет от фонаря падал ему прямо на глаза. Не помня себя от неистовой ярости, он бросился на меня, но я неожиданно присев на корточки и обхватив руками его толстые бедра, перебросил через себя. Он катился по скользким доскам, когда я, вскочив на ноги, помчался вперед.
– Эй, Брэндон, сюда! – окликнул меня Фултон из моего «бьюика», мотор которого был уже заведен, и я, добежав до машины, буквально упал на место водителя, включил передачу и надавил на педаль акселератора.
Херц был в двадцати ярдах от нас с искаженным от бешенства лицом, когда машина рванулась с места. Мы пулей вылетели с автостоянки, чудом не задев ворота, и выехали на бульвар. Не сбавляя скорости, я свернул на боковую улицу и лишь в конце ее немного притормозил.
– Болит? – спросил я Фултона.
– Переживу как-нибудь, – ответил он.
– Где тут ближайшая больница? Я отвезу тебя.
– Третий поворот налево, потом прямо с полмили.
Я прибавил скорость, и минут через пять мы остановились у входа в отделение «Скорой помощи».
– Теперь я справлюсь сам. – Он вылез из машины. – Надо быть идиотом, чтобы трепать языком, как я. Черт меня дернул связаться с тобой!
– Прости. Кто мог ожидать, что наша встреча кончится так печально. Ты можешь подать в суд на Херца – свидетелей было достаточно.
– Из этого ничего не выйдет. Самому же себе сделаешь хуже. Нет уж, с меня довольно. Я собираю вещички и сматываюсь отсюда. – И он нетвердо заковылял прочь.
Я подождал, когда он исчезнет в дверях, потом развернулся и быстро поехал в гостиницу.
3
Отдохнув в приятной тишине своего крохотного номера и обмыв под душем синяки, я вспомнил, что так и не успел поужинать, и, позвонив по телефону, попросил принести мне сандвичи с индюшкой и пинту охлажденного на льду пива.
В ожидании еды я вытянулся на кровати и подвел итог своей деятельности за прошедший день.
Я чувствовал, что сунул палку в осиное гнездо. Теперь у меня были все основания опасаться за свое будущее, если, конечно, я не решусь отказаться от всей этой затеи.
Рано или поздно мне вновь придется встретиться с Херцем, и я знал, что в следующий раз не удастся отделаться синяками и фонарем под глазом.
Если даже мне повезет и я сумею избежать повторной встречи с Херцем, оставался еще Кетчен. Стоило последнему заподозрить, что я продолжаю расследование, и он не замедлит сфабриковать какое-нибудь липовое обвинение, чтобы упрятать меня за решетку. И я отдавал себе отчет в том, что пребывание в городской тюрьме не будет похоже на веселый загородный пикник.
Очевидно, мне была необходима протекция какого-нибудь высокопоставленного лица, но к кому обратиться за помощью, я не имел ни малейшего представления. Да и был ли в этом городе кто-нибудь могущественней Криди, кто мог бы приказать полицейскому капитану оставить меня в покое? Это представлялось маловероятным.
Покончив с общими рассуждениями, я перешел к конкретным фактам, которые мне удалось установить. Не оставалось сомнения в том, что Криди нанимал Джека. Криди финансировал в этом городе некоторые сомнительные заведения, владельцами которых являлись гангстеры. Он женат, и жена изменяет ему с неким Жаком Трисби. У него есть дочь Марго, живущая отдельно на бульваре Франклина, которую он продолжает любить. Я достал телефонную книгу и, полистав, выяснил, что ее квартира находится в доме под названием «Франклин армз». Когда я клал книгу обратно, послышался стук в дверь и в номер вошел слуга с сандвичами и пивом. Он с любопытством уставился на мой подбитый глаз, но ничего не сказал – это была деликатность, которую я высоко оценил, поскольку вдаваться в разговор мне совершенно не хотелось.
Подождав, когда он уйдет, я слез с постели и, усевшись в единственное кресло, принялся за еду.
Кто-то принес вещи Джека в мой номер, аккуратно сложив в углу. При виде этих вещей я вспомнил, что до сих пор не написал его жене. Закурив, я взял со стола лист бумаги и начал трудиться над письмом, которое закончил лишь к половине одиннадцатого. Я сообщал, что решил выделить ей часть денег, чтобы как-то компенсировать утрату мужа. Зная, что она будет торговаться озлобленно и нудно в надежде вытянуть из меня все, что возможно, я умышленно немного занизил сумму. Она никогда не питала ко мне симпатии, и ее все равно не устроило бы, сколько бы я ни предложил.
Заклеив конверт, я бросил его на туалетный столик, чтобы отправить утром.
Потом я открыл чемодан Джека. Мне хотелось убедиться, что там нет ничего компрометирующего его в глазах супруги. Решение мое оказалось совершенно правильным: в чемодане оказались фотографии и письма, просмотрев которые я понял, что он дурачил ее весь последний год. Я порвал их и бросил в мусорную корзину.
Потом я перебрал остальные вещи, находившиеся в чемодане. Под внутренней обивкой я обнаружил пакетик отрывных спичек – из тех безделушек, которые рестораны и ночные клубы раздают посетителям в качестве сувениров. Пакетик был обтянут темно-красным шелком, на котором золотыми буквами были вытиснены два слова: «Клуб мушкетеров». Ниже стоял номер телефона.
Я задумчиво вертел пакетик между пальцами. По словам Гривса, сыщика из «Адельфи-отеля», «Клуб мушкетеров» был самым изысканным и дорогим в городе, и мне было непонятно, каким образом спички могли оказаться у Джека.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24