К своему немалому облегчению, я выясняю, что он снял меблированный
дом на окраине Ледертона.
Как и прежде, он даже не чувствует, когда я проникаю в его сознание.
По обыкновению, он обедает рано, и к вечеру, чувствуя внутреннюю
неудовлетворенность, садится в машину и отправляется на холм, с которого
хорошо видна деревушка и здания Мозга. Остановившись на обочине дороги, у
самого конца долины, он получает возможность наблюдать за небольшим
потоком машин, снующих взад-вперед по шоссе, сам оставаясь вне поля
зрения.
У него нет определенной цели. Он хочет, раз уж приехал сюда, мысленно
воссоздать картину происходящего. Удивительное дело: он проработал здесь
одиннадцать лет, а знает так мало!
Справа от дороги расстилается почти первозданный ландшафт. Ручеек
извивается меж деревьев в долине, которой, кажется, нет конца и края.
Граннитт слышал, что вся эта земля, как и Мозг, является собственностью
Анны Стюарт, но до сих пор как-то не придавал этому особого значения.
Задумавшись сейчас о том богатстве, которое она унаследовала от отца, он
даже вздрагивает от удивления, и мысли его возвращаются к моменту их
первой встречи. Он в то время уже занимал пост главного инженера-
исследователя, а она была неуклюжей любопытной девочкой, только что
вернувшейся домой из колледжа. Впоследствии она всегда представлялась ему
именно такой, и он совсем не заметил, как она превратилась в женщину. Уже
сидя в машине, он вдруг понял, как сильно она изменилась. Это открытие
настолько поразило его, что он изумленно воскликнул:
- Какого черта она не вышла замуж? Ведь ей, должно быть, уже под
тридцать!
Ему вспомнились некоторые странности в ее поведении, особенно после
того, как скончалась его жена. Она старательно выискивала его на
вечеринках. Все время натыкалась на него в коридорах и со смехом отступала
в сторону. Заходила к нему в кабинет запросто поболтать о Мозге. Впрочем,
если задуматься, она уже не делала этого несколько месяцев. Он всегда
считал ее надоедливой и не понимал, что имеют в виду другие сотрудники,
называвшие ее гордячкой и недотрогой.
- Ох ты... - пораженный, говорит он вслух, - каким же глупым слепцом
я был!
Он горько смеется, вспоминая текст увольнительного письма. Женщина с
оскорбленным самолюбием... Просто невероятно. Но, видимо, это единственное
объяснение.
Граннитт принимается изыскивать возможности возвращения на свой
прежний пост. Он впервые думает об Анне Стюарт как о женщине и внезапно
испытывает сильное волнение. Мир вновь обретает краски, жизнь приобретает
смысл. Появляется надежда. Он начинает строить планы относительно
реконструкции Мозга.
Я с интересом отмечаю, что его острый аналитический ум развивает
подсказанные мною ранее мысли в новых направлениях. Он мечтает о прямом
контакте между мозгом человека и машины, задумывается над добавлением
последнему нервной системы человека.
На большее его не хватает. Мысль о том, что механический мозг может
быть личностью сам по себе, как-то не приходит ему в голову.
Следя за ходом его раздумий о том, что именно он намерен предпринять
для реконструкции Мозга, я получаю ту информацию, которая мне необходима.
Больше времени терять нельзя. Я оставляю Граннитта в машине наедине с
его мечтаниями и направляюсь в деревушку. Проникнув за ограду, обнесенную
колючей проволокой, по которой пропущен электрический ток, я быстро следую
к главному зданию, вхожу в помещение одного из восемнадцати контрольных
блоков, беру микрофон и говорю:
- 3Х минус - 11-10-9-0.
Могу представить себе сумятицу, возникающую в схемах, когда эта
безжалостная команда передается на эффекторы! Возможно, Граннитт и не
знал, как управлять Мозгом. Зато это знал я, особенно после того, как
составлял с Гранниттом одно целое и в тончайших деталях разобрался в том,
как он сконструировал Мозг. Пауза. Затем на телетайпной ленте появляется
сообщение:
"Операция завершена. 3Х перекрыт сервомеханизмами 11, 10, 9 и О по
инструкции".
Я подаю следующую команду:
- Внешние рецепторы помех КТ - 1- 2 - 3 на 8.
Вскоре приходит ответ:
"Операция КТ-1 и т. д. завершена. 3Х полностью отключен от внешних
коммуникаций".
Я твердо приказываю:
- Эн - 3Х.
Я жду в волнении. Наступает томительная пауза. Затем машинка
неуверенно выстукивает:
"Но ведь это команда самоуничтожения. Повторите приказ".
Я повторяю и снова жду. Моя инструкция - это команда старым отделам
Мозга создать перегрузку тока на электрические цепи 3Х.
Машинка начинает печатать:
"Передал ваш приказ 3Х и получил следующий ответ..."
К счастью, я уже начал растворять свой человеческий облик. Молния,
ударившая в меня, частично отражается от стен здания. На металлическом
полу вспыхивают огоньки. Часть того, что в меня попало, мне удается
передать в энергохранилище моего тела на другой стороне долины. А затем и
я оказываюсь там же, несколько помятый, но в безопасности.
Я не чувствую особого восторга по поводу того, что так легко
отделался. Но в конце концов я ведь отреагировал в ту же секунду, как
только понял, что 3Х узнал о моей команде. И мне не требовались печатные
сообщения для того, чтобы знать, как 3Х отреагирует на мои действия и что
он по их поводу думает.
Все-таки интересно, что старые отделы Мозга уже получили указания
против самоубийства. Я-то считал, что они являются просто компьютерами,
гигантскими вычислительными машинами и центрами информации, но, очевидно,
все части Мозга обладают превосходным чувством единения.
Если бы только мне удалось сделать их частью себя, получить
возможность путешествовать во времени, когда я этого захочу! Только эта
великая цель удерживает меня от насилия - применив его, мне ничего не
стоит справиться с Мозгом. Пока у меня остается хоть малейший шанс, я могу
позволить себе атаковать Мозг лишь малыми силами: отрезать его от внешних
коммуникаций, пережечь кое-какие схемы... Я вновь испытываю холодную
ярость при мысли об ограничениях, которые не дают мне возможности напрямую
сконструировать и присоединить к себе новые агрегаты.
Мне остается только надеяться обрести контроль над уже созданными
механизмами... над Мозгом, например ... через Анну Стюарт.
Войти в деревушку, где расположены здания Мозга, не представляет для
меня проблемы и на следующее утро. Я иду по дорожке, которая приводит меня
к утесу, откуда прекрасно просматривается бунгало Анны Стюарт. Мой план
заключается в том, чтобы вложить в ее сознание свои вычисления, которые
она будет воспринимать как собственные. Я хочу, чтобы она подписывала
документы и отдавала приказы, которые заставят инженеров быстро
ремонтировать секции Мозга.
Стоя на дорожке, я смотрю вниз, на белый забор, за которым находится
ее дом. Он лежит подо мной, в самом конце долины, окруженный множеством
деревьев. В саду изобилие цветов и кустарников. На лужайке у самого склона
холма завтракают Анна Стюарт и Уильям Граннитт.
Судя по всему, Граннитт времени даром не теряет.
Я с удовлетворением смотрю на них. Его присутствие значительно
облегчит мою задачу. Если мне - как Анне - будет непонятна какая- нибудь
функция Мозга, она всегда сможет задать ему вопрос. И я мгновенно
синхронизирую себя с ее нервной системой. Но еще не успев завершить
процесса, чувствую, как ее нервные импульсы слегка изменяются. Я в
удивлении отступаю и делаю вторую попытку. И вновь неравномерно текущий
поток энергии изменяется на неизмеримо малую величину. И вновь я не могу
соединиться с ней.
Она наклоняется вперед и что-то говорит Граннитту. Оба они
поворачиваются и смотрят в мою сторону. Граннитт машет рукой, приглашая
меня сойти вниз.
В ответ я тут же пытаюсь взаимодействовать с его нервной системой. И
вновь - едва заметное изменение потока энергии, и у меня ничего не
получается.
Я вычисляю, что причиной этого является контроль Мозга над ними
обоими. Это меня поражает, ставит в тупик. Несмотря на неоспоримое
механическое превосходство над противником, мои возможности ограничены:
создатели строжайшим образом запретили мне управлять более чем одним
разумным органическим существом в один и тот же отрезок времени.
Теоретически, располагая многочисленными сериями сервомеханизмов, я мог бы
одновременно осуществлять контроль над миллионами людей. В
действительности же я могу осуществлять такой множественный контроль лишь
над другими механизмами.
Зная это, я еще сильнее чувствую острую необходимость сделать Мозг
частью себя. У него нет ограничений. Его создатель, Граннитт, в своем
невежестве дал Мозгу возможность полного самоопределения.
Это диктует мои следующие действия. Если в первый момент я решил
удалиться, то теперь не смею: слишком высоки ставки.
Тем не менее, спускаясь вниз, я испытываю чувство разочарования. Анна
Стюарт и Граннитт встречают меня хладнокровно и с достоинством. Я не могу
не восхититься искусством Мозга: совершенно очевидно, что он контролирует
поведение этой пары, и это отнюдь не сводит их с ума. Скорее наоборот, они
выглядят явно лучше, чем раньше.
Глаза женщины ярче, чем я их помню, а сама она как бы излучает
счастье. Она держится превосходно, по-видимому, страх оставил ее. Граннитт
смотрит на меня, оценивая своим взглядом исследователя. Я знаю этот
взгляд. Он пытается определить функциональные возможности гуманоида.
Граннитт первым начинает разговор.
- Твоя большая ошибка в том, что ты стал контролировать Анну... мисс
Стюарт, когда она пришла в коттедж. Мозг проанализировал ситуацию и сделал
правильный вывод, что она действовала не самостоятельно, после того как
поддалась панике. Соответственно были предприняты необходимые шаги, и
сейчас мы намерены обсудить наиболее выгодные для тебя условия сдачи.
В его манерах сквозит высокомерная уверенность. Мне приходит в голову
- уже не впервые, что, пожалуй, придется отступиться от плана по захвату и
присоединению к себе особых отделов Мозга. Я посылаю команду моему телу на
другой стороне долины. Я ощущаю, как один из сервомеханизмов осуществляет
связь с управляемой ракетой на засекреченной воздушной базе в тысяче миль
отсюда; я обнаружил ее в первые дни своего пребывания в этой эпохе. Я
вижу, как по моей команде ракета скользит на стартовую площадку. Там она
останавливается в ожидании сигнала, который пошлет ее в небо.
Я предвижу, что мне придется уничтожить Мозг.
Граннитт продолжает:
- В результате логического анализа Мозг сделал вывод, что он
значительно слабее тебя, а потому он решил объединиться с мисс Стюарт и со
мной - на наших условиях. А это означает, что в новые секции Мозга навечно
вмонтированы контрольные механизмы и мы можем использовать его компьютеры
и интегральные схемы как свои собственные.
Я ни минуты не сомневаюсь в правдивости его слов, потому что, если бы
Мозг не сопротивлялся, я установил бы с ним точно такую же связь и, вполне
возможно, попал бы в рабскую зависимость от него.
Теперь ясно одно: мне нечего больше ждать от Мозга.
На далеком полигоне я активизирую стартовый механизм. Управляемая
ракета со свистом взлетает в небо; из ее дюз вырывается пламя. За полетом
ракеты следят передатчики и телевизионные камеры. Каких- нибудь двадцать
минут - и она будет здесь.
Граннитт обращается ко мне:
- Я не сомневаюсь, что ты принимаешь против нас контрмеры. Но, прежде
чем наступит развязка, не хотел бы ты ответить из несколько вопросов?
Мне любопытно, что это за вопросы.
- Возможно, - говорю я.
Он не настаивает на более определенном ответе. В голосе его звучит
нетерпение, когда он спрашивает:
- Почему через тысячи лет Земля лишится своей атмосферы?
- Не знаю, - признаюсь я.
- Ты же можешь вспомнить! - говорит он настойчиво. - Я - человек, и я
говорю тебе: бы можешь вспомнить!
Я холодно отвечаю:
- Человек для меня пустой зву...
Я замолкаю, потому что мой информационный центр начинает вдруг
передавать мне точные данные: знания, которые не были доступны мне тысячи
лет.
То, что произошло с земной атмосферой, - феномен природы, вызванным
изменениями гравитационного поля Земли, в результате чего скорость
убегания по орбите уменьшилась вдвое. За какую-нибудь тысячу лет атмосфера
улетучилась в космос. Земля стала такой же безжизненной, как Луна в ранний
период энергетического распределения.
1 2 3 4 5 6