Но даже в этом случае Кент должен был сдерживать свой язык. Беспорядок, резервуар ненависти, заключенный в этом человеке, все еще подвергались некоторой сдержанности. Если Корита прав, то кризис приближается. Это был «зимний» период настоящей человеческой цивилизации, и вся культура могла разбиться вдребезги под действием вспышек эгоизма отдельных личностей.
Хотя он и не намеревался предлагать фактическую информацию, Гросвенф решил заполнить посланную ему секретную форму. И все же он лишь составил перечень фактов. Он не стал ни рассматривать их, ни предлагать решение. В графе «Рекомендации» он написал:
«Заключение должно сразу стать ясным любому обладающему необходимой квалификацией человеку».
Вопиющим фактом было то, что каждое из перечисленных доказательств, представленных им, было известно тому или другому из обширных отделов, имеющихся на борту «Космической Гончей». Все эти данные должны были лежать на столе Кента уже несколько недель.
Гросвенф сам отнес форму. Он не ожидал немедленного ответа, но все же остался в своем отделе. Даже еду ему присылали туда. Прошло два двадцатичасовых периода, прежде чем он получил ответ от Кента.
«Дорогой мистер Гросвенф! Просмотрев форму A-16-4, которую вы представили на рассмотрение совета, я отметил, что вы не указали своих рекомендаций… Поскольку мы получили другие рекомендации по этому вопросу и намерены соединить лучшие черты каждой, создав обширный план, мы были бы признательны вам за передачу детальных рекомендаций.
Не будете ли вы так добры уделить этому вопросу более пристальное внимание?
Грегори Кент, исполняющий обязанности директора».
Гросвенф воспринял личную подпись Кента как прямой намек, означающий, что основные действия скоро начнутся.
Он напичкал себя наркотиками, которые вызывали симптомы, трудно отличимые от гриппа. В ожидании нужной ему реакции со стороны своего организма, он написал Кенту еще одно послание, на этот раз о том, что он слишком болен, чтобы подготовить детальные рекомендации, в которых давно назрела необходимость, по ряду весомых причин, проистекающих из знания фактов многих наук. Его главная рекомендация — немедленно начать предварительную пропаганду среди членов экспедиции о необходимости провести в пространстве пять добавочных лет. Опустив письмо в почтовый желоб, Гросвенф позвонил в офис доктора Эгарта. Все произошло даже быстрее, чем рассчитывал Эллиот. Через десять минут вошел доктор Эгарт и поставил на пол свой чемоданчик. Когда он выпрямился, в коридоре зазвучали шаги. Несколькими секундами позже появился Кент с двумя крепкими парнями из своего отдела.
Доктор Эгарт весело улыбнулся, узнав шефа химического отдела.
— Хэлло, Грег, — произнес он густым, глубоким голосом и перенес свое внимание на Гросвенфа. — Похоже на то, что у вас здесь есть насекомые, друг мой. Забавно! Какое бы внимание мы ни уделяли защите корабля при всех приземлениях, некоторые вирусы и бактерии все же проникают внутрь. Я забираю вас в изолятор.
— Я предпочел бы остаться здесь.
Доктор Эгарт нахмурился и пожал плечами.
— В вашем случае это возможно, — он собрал свои инструменты. — Я пришлю присматривать за вами своего служащего. С неизвестными микробами нельзя рисковать.
Кент хмыкнул. Гросвенф, поглядывающий на него с нарочитым смущением, при этих словах поднял на него вопросительный взгляд.
— А в чем, собственно, дело, доктор? — раздраженно проговорил Кент.
— Сейчас я не могу этого точно сказать. Посмотрим, что дадут лабораторные исследования, — он нахмурился. — Я взял пробы почти с каждой части его тела. Пока все симптомы указывают на лихорадку и жидкость в легких. Боюсь, что сегодня я не могу позволить вам беседу с ним, Грег. Опасаюсь, что это серьезно.
— Придется рискнуть, — возразил Кент. — Мистер Гросвенф владеет ценной информацией и…— он заговорил подчеркнуто официально, — …я уверен, он еще в силах сообщить ее нам.
Доктор Эгарт взглянул на Гросвенфа и осведомился:
— Как вы себя чувствуете?
— Я еще могу говорить, — слабым голосом прошептал Гросвенф.
Его лицо пылало, глаза болели. Но одной из двух причин, по которым он вверг себя в такое состояние, была надежда на приход Кента, и она оправдалась.
Другая причина заключалась в том, что он не хотел лично присутствовать на совещании ученых, которое мог созвать Кент. Здесь, в своем отделе, и только здесь он мог защитить себя от враждебных действий, которые могли быть предприняты против него.
— Говорю вам, — сказал доктор Кенту и косвенно Гросвенфу, — что сейчас пришлю санитара. Разговор должен закончиться ко времени его прихода, договорились?
— Прекрасно! — с фальшивой сердечностью ответил Кент.
Гросвенф молча кивнул.
Уже от двери доктор Эгарт еще раз напомнил:
— Мистер Рондер будет здесь примерно через двадцать минут.
Когда он ушел, Кент медленно опустился в кресло и взглянул на Гросвенфа. Он сделал длительную паузу, потом произнес намеренно холодным тоном, выражающим его отношение к собеседнику:
— Я не понимаю, чего вы добиваетесь. Почему вы не представляете нам информацию, которой владеете?
— Мистер Кент, вы действительно удивлены?
Снова воцарилось молчание. Гросвенфу казалось, что Кент очень сердит и лишь с большим трудом сдерживает себя. Наконец, он прервал молчание и проговорил низким, напряженным голосом:
— Я — директор экспедиции. Я требую, чтобы вы немедленно выдали свои рекомендации.
Гросвенф медленно покачал головой. Внезапно он ощутил жар и тяжесть.
— Я не знаю, что… собственно на это ответить. Ваши действия, мистер Кент, легко рассчитать. Видите ли, я ожидал от вас, что вы обойдетесь с моими письмами именно так, как вы это сделали. Я ожидал от вас, что вы придете сюда с…— он обвел глазами двух помощников Кента
—… парой герольдов. При создавшихся обстоятельствах я думаю, что имею право настаивать на совещании глав отделов с тем, чтобы лично сообщить им свои рекомендации…
Будь у него время, он бы выставил руку и защитил себя. Слишком поздно он увидел, что Кент разъярен более, чем он это подозревал.
— Ловко, а! — в ярости бросил химик.
Его рука поднялась. Раскрытой ладонью он ударил Гросвенфа по лицу и снова заговорил сквозь сжатые зубы:
— Так вы больны, да? Люди со странными болезнями иногда оказываются не в своем уме, и за ними требуется строгий надзор, потому что в состоянии помешательства они способны напасть на любимых друзей.
Гросвенф уставился на него затуманенным взглядом. Он поднес руку к лицу. Из-за лихорадки и слабости он плохо соображал. С некоторым трудом он сунул в рот таблетку противоядия. При этом он делал вид. будто держится за щеку в том месте, по которому его ударил Кент. Проглотив таблетку, он произнес дрожащим голосом:
— Пусть так, моя психика не в порядке, что дальше?
Если Кент и был удивлен его реакцией, то не выразил это словами. Он коротко спросил:
— Чего вы, собственно, добиваетесь?
Несколько мгновений Гросвенф боролся с тошнотой. Когда это чувство прошло, он ответил:
— Я хочу, чтобы вы согласились с тем. что членам экспедиции необходимо принять сознательное решение о продлении экспедиции на пять лет из-за того, что было обнаружено относительно враждебного интеллекта. Вот пока и все. Когда вы начнете работу в этом направлении, я расскажу вам все, что вы пожелаете узнать.
Он почувствовал улучшение — противоядие начало действовать. Лихорадка прошла. Он имел в виду именно то, что говорил. Его план был нерушимым. Рано или поздно Кент, а позже и вся группа должны будут принять его предложение, и это будет концом его стратегической стадии.
Теперь же Кент дважды разжал губы, как будто намереваясь заговорить, и каждый раз снова закрывал рот. Наконец он произнес с глубоким изумлением:
— Это все, что вы хотите пока предложить?
Палец Гросвенфа лежал под одеялом на кнопке, вделанной в боковую часть его кровати, готовый нажать на нее.
— Клянусь, вы получите от меня все, что хотите!
Кент резко возразил:
— Об этом не может быть и речи. Я не могу позволить себе подобного безумия. Люди не вынесут и одного добавочного года.
— Ваше присутствие здесь указывает на то, что вы не считаете мое решение безумным.
Кент сжал и напряг кулаки, потом разжал их.
— Это невозможно! Как я мог бы объяснить такое главам отделов и их помощникам?
Наблюдая за этим маленьким человеком, Гросвенф понял, что кризис близок.
— Вам не придется им это объяснять. Все, что вам придется сделать, это обещать дать информацию.
Один из его герольдов, наблюдавший за выражением лица шефа, предложил:
— Послушайте, шеф, этот человек, кажется, забыл, с кем он разговаривает. Как насчет того, чтобы мы ему это напомнили?
Кент, собиравшийся сказать что-то, отступил назад, облизывая губы, и злобно кивнул.
— Вы правы, Бредер. Я не понимаю, зачем я вообще ввязался в этот спор. Подождите минутку, я закрою дверь, а потом…
Гросвенф угрожающе предостерег Кента:
— На вашем месте я бы не стал ее запирать. Я подниму по тревоге весь корабль.
Кент, уже взявшийся за ручку двери, остановился. На его физиономии застыла жестокая ухмылка.
— Так, так, так…— он злобно ощерил длинные зубы. — Мы доберемся до вас и при открытых дверях.
Двое служащих шагнули вперед.
— Бредер, вы слышали когда-нибудь о ренферальном электростатическом заряде? — спросил Эллиот. Видя их колебания, он продолжил: — Только дотроньтесь до меня, и сразу увидите. Ваши руки покроются волдырями, а лицо…
Оба помощника выпрямились и отшатнулись. Бредер тревожно взглянул на Кента, который сердито сказал:
— Количество находящегося в человеческом теле электричества не убьет и мухи!
Гросвенф с улыбкой покачал головой.
— Вы, мистер Кент, кажется, немного не в себе. Электричество не в моем теле, но оно будет в вашем, если вы дотронетесь до меня.
Кент вытащил вибратор и подчеркнуто стал его настраивать.
— Назад! — скомандовал он помощникам. — Я хочу дать ему порцию в одну десятую секунды. От этого он не лишится сознания, но все молекулы его тела придут в движение.
— Я его не получу, Кент, в этом вы ошибаетесь, — спокойно предупредил Гросвенф химика.
Тот либо не слышал его, либо был слишком зол, чтобы обращать внимание на это предупреждение. В глаза Гросвенфу ударил блеск вспышки. Послышалось шипение, треск и крик боли Кента. Вспышка исчезла, и Гросвенф увидел, что Кент пытается отбросить оружие, но оно никак не хотело отставать от его руки. В конце концов вибратор упал на пол с металлическим лязгом. В очевидном шоке Кент молча стоял, Держась за поврежденную руку.
Тоном сердитой жалости Гросвенф осведомился:
— Почему вы не послушались? Эти необычного вида экраны содержат высокий энергетический потенциал, а поскольку вибратор ионизировал воздух, вы получили электрический удар, который одновременно уничтожил энергию вашего заряда везде, кроме зоны дула. Надеюсь, вы не слишком обожглись?
Кент уже взял себя в руки. Он был бледен, но внешне спокоен.
— Это вам дорого обойдется, — зловеще прошептал он. — Когда все узнают о том, что один человек пытался силой заставить их…— Он оборвал себя и нетерпеливо махнул помощникам: — Идемте, мы и так потеряли здесь много времени.
Через десять минут после их ухода пришел Рондер. Гросвенфу пришлось несколько раз терпеливо объяснять, что он уже не болен. Еще более долгим было объяснение с доктором Эгартом, которого вызвал санитар. Гросвенфа не беспокоило возможное разоблачение. Для того чтобы обнаружить принятый им наркотик, нужно было твердое подозрение плюс тщательное обследование. В конце концов они оставили его в покое, приказав оставаться в своем отделе не меньше суток. Гросвенф уверил их в том, что будет следовать полученным инструкциям; он действительно намеревался сидеть на месте. В предстоящие тяжелые дни некзиальный отдел должен был стать его крепостью. Он не знал в точности, что могло быть против него использовано, но приготовился ко всему настолько, насколько это было в его силах и возможностях.
Примерно через час после ухода доктора в металлическом почтовом желобе послышалось звяканье. Это было извещение от Кента о созыве совещания согласно просьбе Эллиота Гросвенфа. Оно вытекало из первого письма Кента, игнорируя все последующие события. Печатная форма заканчивалась следующими словами:
«Ввиду последующих действий мистера Гросвенфа исполняющий обязанности директора считает, что имеет право на детальный разбор дела».
Внизу Кент от руки написал:
"Дорогой мистер Гросвенф . Ввиду вашей болезни я проинструктировал штат мистера Гурлея о том, чтобы он связал ваш коммуникатор с контрольным пунктом, так что вы можете решать вопросы и присутствовать, не сходя с кровати. В других отношениях встреча сохранит все привилегии секретности». В назначенный час Эллиот настроился на контрольный пункт. Когда появилось изображение, он обнаружил, что все помещение видно ему, как на ладони, и что передающий экран — это большой коммуникатор, находящийся над массивным контрольным щитом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
Хотя он и не намеревался предлагать фактическую информацию, Гросвенф решил заполнить посланную ему секретную форму. И все же он лишь составил перечень фактов. Он не стал ни рассматривать их, ни предлагать решение. В графе «Рекомендации» он написал:
«Заключение должно сразу стать ясным любому обладающему необходимой квалификацией человеку».
Вопиющим фактом было то, что каждое из перечисленных доказательств, представленных им, было известно тому или другому из обширных отделов, имеющихся на борту «Космической Гончей». Все эти данные должны были лежать на столе Кента уже несколько недель.
Гросвенф сам отнес форму. Он не ожидал немедленного ответа, но все же остался в своем отделе. Даже еду ему присылали туда. Прошло два двадцатичасовых периода, прежде чем он получил ответ от Кента.
«Дорогой мистер Гросвенф! Просмотрев форму A-16-4, которую вы представили на рассмотрение совета, я отметил, что вы не указали своих рекомендаций… Поскольку мы получили другие рекомендации по этому вопросу и намерены соединить лучшие черты каждой, создав обширный план, мы были бы признательны вам за передачу детальных рекомендаций.
Не будете ли вы так добры уделить этому вопросу более пристальное внимание?
Грегори Кент, исполняющий обязанности директора».
Гросвенф воспринял личную подпись Кента как прямой намек, означающий, что основные действия скоро начнутся.
Он напичкал себя наркотиками, которые вызывали симптомы, трудно отличимые от гриппа. В ожидании нужной ему реакции со стороны своего организма, он написал Кенту еще одно послание, на этот раз о том, что он слишком болен, чтобы подготовить детальные рекомендации, в которых давно назрела необходимость, по ряду весомых причин, проистекающих из знания фактов многих наук. Его главная рекомендация — немедленно начать предварительную пропаганду среди членов экспедиции о необходимости провести в пространстве пять добавочных лет. Опустив письмо в почтовый желоб, Гросвенф позвонил в офис доктора Эгарта. Все произошло даже быстрее, чем рассчитывал Эллиот. Через десять минут вошел доктор Эгарт и поставил на пол свой чемоданчик. Когда он выпрямился, в коридоре зазвучали шаги. Несколькими секундами позже появился Кент с двумя крепкими парнями из своего отдела.
Доктор Эгарт весело улыбнулся, узнав шефа химического отдела.
— Хэлло, Грег, — произнес он густым, глубоким голосом и перенес свое внимание на Гросвенфа. — Похоже на то, что у вас здесь есть насекомые, друг мой. Забавно! Какое бы внимание мы ни уделяли защите корабля при всех приземлениях, некоторые вирусы и бактерии все же проникают внутрь. Я забираю вас в изолятор.
— Я предпочел бы остаться здесь.
Доктор Эгарт нахмурился и пожал плечами.
— В вашем случае это возможно, — он собрал свои инструменты. — Я пришлю присматривать за вами своего служащего. С неизвестными микробами нельзя рисковать.
Кент хмыкнул. Гросвенф, поглядывающий на него с нарочитым смущением, при этих словах поднял на него вопросительный взгляд.
— А в чем, собственно, дело, доктор? — раздраженно проговорил Кент.
— Сейчас я не могу этого точно сказать. Посмотрим, что дадут лабораторные исследования, — он нахмурился. — Я взял пробы почти с каждой части его тела. Пока все симптомы указывают на лихорадку и жидкость в легких. Боюсь, что сегодня я не могу позволить вам беседу с ним, Грег. Опасаюсь, что это серьезно.
— Придется рискнуть, — возразил Кент. — Мистер Гросвенф владеет ценной информацией и…— он заговорил подчеркнуто официально, — …я уверен, он еще в силах сообщить ее нам.
Доктор Эгарт взглянул на Гросвенфа и осведомился:
— Как вы себя чувствуете?
— Я еще могу говорить, — слабым голосом прошептал Гросвенф.
Его лицо пылало, глаза болели. Но одной из двух причин, по которым он вверг себя в такое состояние, была надежда на приход Кента, и она оправдалась.
Другая причина заключалась в том, что он не хотел лично присутствовать на совещании ученых, которое мог созвать Кент. Здесь, в своем отделе, и только здесь он мог защитить себя от враждебных действий, которые могли быть предприняты против него.
— Говорю вам, — сказал доктор Кенту и косвенно Гросвенфу, — что сейчас пришлю санитара. Разговор должен закончиться ко времени его прихода, договорились?
— Прекрасно! — с фальшивой сердечностью ответил Кент.
Гросвенф молча кивнул.
Уже от двери доктор Эгарт еще раз напомнил:
— Мистер Рондер будет здесь примерно через двадцать минут.
Когда он ушел, Кент медленно опустился в кресло и взглянул на Гросвенфа. Он сделал длительную паузу, потом произнес намеренно холодным тоном, выражающим его отношение к собеседнику:
— Я не понимаю, чего вы добиваетесь. Почему вы не представляете нам информацию, которой владеете?
— Мистер Кент, вы действительно удивлены?
Снова воцарилось молчание. Гросвенфу казалось, что Кент очень сердит и лишь с большим трудом сдерживает себя. Наконец, он прервал молчание и проговорил низким, напряженным голосом:
— Я — директор экспедиции. Я требую, чтобы вы немедленно выдали свои рекомендации.
Гросвенф медленно покачал головой. Внезапно он ощутил жар и тяжесть.
— Я не знаю, что… собственно на это ответить. Ваши действия, мистер Кент, легко рассчитать. Видите ли, я ожидал от вас, что вы обойдетесь с моими письмами именно так, как вы это сделали. Я ожидал от вас, что вы придете сюда с…— он обвел глазами двух помощников Кента
—… парой герольдов. При создавшихся обстоятельствах я думаю, что имею право настаивать на совещании глав отделов с тем, чтобы лично сообщить им свои рекомендации…
Будь у него время, он бы выставил руку и защитил себя. Слишком поздно он увидел, что Кент разъярен более, чем он это подозревал.
— Ловко, а! — в ярости бросил химик.
Его рука поднялась. Раскрытой ладонью он ударил Гросвенфа по лицу и снова заговорил сквозь сжатые зубы:
— Так вы больны, да? Люди со странными болезнями иногда оказываются не в своем уме, и за ними требуется строгий надзор, потому что в состоянии помешательства они способны напасть на любимых друзей.
Гросвенф уставился на него затуманенным взглядом. Он поднес руку к лицу. Из-за лихорадки и слабости он плохо соображал. С некоторым трудом он сунул в рот таблетку противоядия. При этом он делал вид. будто держится за щеку в том месте, по которому его ударил Кент. Проглотив таблетку, он произнес дрожащим голосом:
— Пусть так, моя психика не в порядке, что дальше?
Если Кент и был удивлен его реакцией, то не выразил это словами. Он коротко спросил:
— Чего вы, собственно, добиваетесь?
Несколько мгновений Гросвенф боролся с тошнотой. Когда это чувство прошло, он ответил:
— Я хочу, чтобы вы согласились с тем. что членам экспедиции необходимо принять сознательное решение о продлении экспедиции на пять лет из-за того, что было обнаружено относительно враждебного интеллекта. Вот пока и все. Когда вы начнете работу в этом направлении, я расскажу вам все, что вы пожелаете узнать.
Он почувствовал улучшение — противоядие начало действовать. Лихорадка прошла. Он имел в виду именно то, что говорил. Его план был нерушимым. Рано или поздно Кент, а позже и вся группа должны будут принять его предложение, и это будет концом его стратегической стадии.
Теперь же Кент дважды разжал губы, как будто намереваясь заговорить, и каждый раз снова закрывал рот. Наконец он произнес с глубоким изумлением:
— Это все, что вы хотите пока предложить?
Палец Гросвенфа лежал под одеялом на кнопке, вделанной в боковую часть его кровати, готовый нажать на нее.
— Клянусь, вы получите от меня все, что хотите!
Кент резко возразил:
— Об этом не может быть и речи. Я не могу позволить себе подобного безумия. Люди не вынесут и одного добавочного года.
— Ваше присутствие здесь указывает на то, что вы не считаете мое решение безумным.
Кент сжал и напряг кулаки, потом разжал их.
— Это невозможно! Как я мог бы объяснить такое главам отделов и их помощникам?
Наблюдая за этим маленьким человеком, Гросвенф понял, что кризис близок.
— Вам не придется им это объяснять. Все, что вам придется сделать, это обещать дать информацию.
Один из его герольдов, наблюдавший за выражением лица шефа, предложил:
— Послушайте, шеф, этот человек, кажется, забыл, с кем он разговаривает. Как насчет того, чтобы мы ему это напомнили?
Кент, собиравшийся сказать что-то, отступил назад, облизывая губы, и злобно кивнул.
— Вы правы, Бредер. Я не понимаю, зачем я вообще ввязался в этот спор. Подождите минутку, я закрою дверь, а потом…
Гросвенф угрожающе предостерег Кента:
— На вашем месте я бы не стал ее запирать. Я подниму по тревоге весь корабль.
Кент, уже взявшийся за ручку двери, остановился. На его физиономии застыла жестокая ухмылка.
— Так, так, так…— он злобно ощерил длинные зубы. — Мы доберемся до вас и при открытых дверях.
Двое служащих шагнули вперед.
— Бредер, вы слышали когда-нибудь о ренферальном электростатическом заряде? — спросил Эллиот. Видя их колебания, он продолжил: — Только дотроньтесь до меня, и сразу увидите. Ваши руки покроются волдырями, а лицо…
Оба помощника выпрямились и отшатнулись. Бредер тревожно взглянул на Кента, который сердито сказал:
— Количество находящегося в человеческом теле электричества не убьет и мухи!
Гросвенф с улыбкой покачал головой.
— Вы, мистер Кент, кажется, немного не в себе. Электричество не в моем теле, но оно будет в вашем, если вы дотронетесь до меня.
Кент вытащил вибратор и подчеркнуто стал его настраивать.
— Назад! — скомандовал он помощникам. — Я хочу дать ему порцию в одну десятую секунды. От этого он не лишится сознания, но все молекулы его тела придут в движение.
— Я его не получу, Кент, в этом вы ошибаетесь, — спокойно предупредил Гросвенф химика.
Тот либо не слышал его, либо был слишком зол, чтобы обращать внимание на это предупреждение. В глаза Гросвенфу ударил блеск вспышки. Послышалось шипение, треск и крик боли Кента. Вспышка исчезла, и Гросвенф увидел, что Кент пытается отбросить оружие, но оно никак не хотело отставать от его руки. В конце концов вибратор упал на пол с металлическим лязгом. В очевидном шоке Кент молча стоял, Держась за поврежденную руку.
Тоном сердитой жалости Гросвенф осведомился:
— Почему вы не послушались? Эти необычного вида экраны содержат высокий энергетический потенциал, а поскольку вибратор ионизировал воздух, вы получили электрический удар, который одновременно уничтожил энергию вашего заряда везде, кроме зоны дула. Надеюсь, вы не слишком обожглись?
Кент уже взял себя в руки. Он был бледен, но внешне спокоен.
— Это вам дорого обойдется, — зловеще прошептал он. — Когда все узнают о том, что один человек пытался силой заставить их…— Он оборвал себя и нетерпеливо махнул помощникам: — Идемте, мы и так потеряли здесь много времени.
Через десять минут после их ухода пришел Рондер. Гросвенфу пришлось несколько раз терпеливо объяснять, что он уже не болен. Еще более долгим было объяснение с доктором Эгартом, которого вызвал санитар. Гросвенфа не беспокоило возможное разоблачение. Для того чтобы обнаружить принятый им наркотик, нужно было твердое подозрение плюс тщательное обследование. В конце концов они оставили его в покое, приказав оставаться в своем отделе не меньше суток. Гросвенф уверил их в том, что будет следовать полученным инструкциям; он действительно намеревался сидеть на месте. В предстоящие тяжелые дни некзиальный отдел должен был стать его крепостью. Он не знал в точности, что могло быть против него использовано, но приготовился ко всему настолько, насколько это было в его силах и возможностях.
Примерно через час после ухода доктора в металлическом почтовом желобе послышалось звяканье. Это было извещение от Кента о созыве совещания согласно просьбе Эллиота Гросвенфа. Оно вытекало из первого письма Кента, игнорируя все последующие события. Печатная форма заканчивалась следующими словами:
«Ввиду последующих действий мистера Гросвенфа исполняющий обязанности директора считает, что имеет право на детальный разбор дела».
Внизу Кент от руки написал:
"Дорогой мистер Гросвенф . Ввиду вашей болезни я проинструктировал штат мистера Гурлея о том, чтобы он связал ваш коммуникатор с контрольным пунктом, так что вы можете решать вопросы и присутствовать, не сходя с кровати. В других отношениях встреча сохранит все привилегии секретности». В назначенный час Эллиот настроился на контрольный пункт. Когда появилось изображение, он обнаружил, что все помещение видно ему, как на ладони, и что передающий экран — это большой коммуникатор, находящийся над массивным контрольным щитом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33