А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

А все остальные в Эстрелья-де-Мар убеждены, что это не он.
– Эстрелья-де-Мар? – Она произнесла это название с нескрываемым любопытством, словно речь шла не о курорте, а о мифическом королевстве, далеком, как Камелот.– Здешняя публика в чем только не убеждена.
– Неужели? Вы говорите так, будто Фрэнк причастен к этому преступлению. Что вы знаете о пожаре?
– Ничего. Внезапно разверзлись врата ада. К тому времени, когда они закрылись, пятеро людей уже были мертвы.
– Вы были там?
– Конечно. Там были все. Разве не к этому вы клоните?
– В каком смысле? Послушайте…
Прежде чем я успел возразить, она повернулась ко мне и, глядя мне в глаза, успокаивающе приложила руку к моему лбу.
– Чарльз, я уверена, что Фрэнк не поджигал дом. И в то же время он, может быть, чувствует ответственность за то, что случилось.
– Почему?
Я ждал ее ответа, но она вглядывалась в темные руины дома Холлингеров, возвышающиеся на своем темном холме над городком. Она притронулась ладонью к уже побледневшему синяку на щеке, а я задавался вопросом, не получила ли она его при паническом бегстве с пожара. Решив изменить тактику, я спросил:
– Предположим, Фрэнк действительно был к этому причастен, но почему он хотел убить Холлингеров?
– Нет никаких разумных причин. Уж кому-кому, а Холлингерам он бы ни за что не причинил вреда. Фрэнк такой покладистый человек и гораздо невиннее, чем вы, как мне кажется. Или я. Наберись я смелости, уж я бы запалила здесь дюжину костров.
– Значит, вы не очень жалуете Эстрелья-де-Мар?
– Скажем так, я знаю об этом местечке больше, чем вы.
– Тогда почему вы отсюда не уедете?
– В самом деле, почему?…
Она откинулась на доску для виндсерфинга, обняв ее одной рукой; ее черные волосы выделялись на фоне белого пластика – ни дать ни взять модель перед объективом модного фотографа. Я почувствовал, что по каким-то тайным причинам она стала смотреть на меня с большей благосклонностью. Более того, она уже почти флиртовала со мной.
– Потому что я работаю здесь в клинике, – продолжала она.– Это совместная практика, и мне пришлось бы продать свою долю вложений. Кроме того, я нужна моим пациентам. Кто-то должен отучать их от валиума и метадона, показывать, что можно прожить день и без бутылки водки.
– Значит, вы стали для фармацевтической индустрии тем, чем Жанна д'Арк была для английской солдатни?
– Что-то вроде этого. Я никогда не думала о себе как о Жанне. Не слышала таинственных голосов.
– А Холлингеры? Вы их лечили?
– Нет, но я очень дружила с Анной, их племянницей, и помогла ей пережить тяжелую передозировку. То же самое с Биби Янсен. Она находилась в коме четверо суток и чуть было не отдала богу душу. От передозировки героина наступает остановка дыхания, и мозг на это тяжело реагирует. И все же мы спасли ей жизнь… Но ее унес пожар.
– Почему Биби работала у Холлингеров?
– Они видели ее в палате интенсивной терапии, где девушка лежала рядом с Анной, и обещали присмотреть за ней, если она выкарабкается.
Я перегнулся через перила, прислушиваясь к глухому грохоту музыки, доносившейся из дискотеки, и заметил торговцев наркотиками, маячивших возле входа.
– Они все еще здесь. Во всей Эстрелья-де-Мар бойко торгуют наркотиками?
– А как вы думаете? Если честно, что еще делать в этом раю? Люди просто ловят падающий с дерева фрукт, который благотворно воздействует на их психику. Поверьте мне, здесь каждый пробует полежать в обнимку со змием.
– Пола, не слишком ли это цинично?
Я взял ее за плечо и повернул к себе лицом. Я вспоминал прикосновение к сильному телу пловчихи, когда мы боролись в постели Фрэнка. На самом-то деле это я посягал на что-то, что мне не принадлежит. За время своих совместных ночей они с Фрэнком сделали его постель их общей собственностью, и теперь я, непрошеный, решил обосноваться на их подушках и мешал их раздосадованным призракам.
– Вы не можете так сильно ненавидеть здешних обитателей. В конце концов, они нравились Фрэнку.
– Конечно, он их обожал.– Она опомнилась и прикусила губу, смущенная своим острым языком.– Он любил клуб «Наутико» и добился его процветания. Клуб превратился в центральный нерв Эстрелья-де-Мар. Вы видели пуэбло вдоль побережья? Зомбиленд. Пятьдесят тысяч британцев, одна громадная печень, заливаемая водкой с тоником. Бальзамирующая жидкость, которая подается по незримому водопроводу из дома в дом…
– Я заезжал в один из них по пути. Пробыл там минут десять. Там даже солнце не светит, только антенны спутникового телевидения. Но почему Эстрелья-де-Мар совсем другая? Кто задал здесь другой ритм жизни?
– Фрэнк. До того как он приехал сюда, это было просто летаргическое местечко.
– Галереи искусств, театральные клубы, хоровые общества. Собственный избираемый совет и собственная полиция из добровольцев. Возможно, здесь многовато торговцев наркотиками и дам, которым нравится практиковаться в уличной проституции, но ощущается настоящее сообщество.
– Так говорят. Фрэнк всегда заявлял, что Эстрелья-де-Мар – это город будущего. Хорошенько присмотритесь, пока можно.
– Он, вероятно, прав. А как ему в одиночку удалось переделать здесь все по-своему?
– Легко.– Пола ухмыльнулась самой себе.– Ему помогли влиятельные друзья.
– Вы, Пола?
– Нет, не я. Не беспокойтесь, я держала медицинские шкафы на запоре. Я люблю Фрэнка, но последнее место, где я хотела бы быть, – это камера по соседству с ним в тюрьме Сарсуэлья.
– А что скажете о Бобби Кроуфорде? Они с Фрэнком действительно были очень близки?
– Да, они были близки, – ответила она, еще крепче вцепившись в перила, – на самом деле даже слишком близки. Лучше бы им вовсе не встречаться.
– Почему же? Кроуфорд такой обаятельный. Временами кажется одержимым, но способен очаровать кого угодно. Он имел на Фрэнка слишком большое влияние?
– Ничего подобного. Фрэнк использовал Бобби. Это ключ ко всему, – Она пристально смотрела на дом Холлингеров и с усилием заставила себя повернуться спиной к темным руинам.– Послушайте, я должна заехать в клинику. Спокойной вам ночи, если вы сможете заснуть под эту музыку. В ночь перед пожаром мы с Фрэнком не смогли из-за нее сомкнуть глаз.
– Мне показалось, вы говорили, что уже расстались?
– Так и было.– Она вызывающе посмотрела мне в глаза.– Но мы продолжали заниматься сексом.
Я проводил ее до двери, – мне очень хотелось увидеть ее снова, но я не знал, как лучше об этом заговорить. Во время нашей беседы она намеренно приоткрыла для меня несколько дверей, но они, наверное, вели в тупики.
– Пола, последний вопрос. Когда мы боролись на постели, вы сказали, что, мол, не хотите играть больше в какую-то игру.
– Вот как?
– Что за игру вы имели в виду?
– Не знаю. Грубую возню подростков? Терпеть не могу, когда с кого-нибудь сдирают штаны и все такое прочее.
– Но это вам не показалось возней подростков, не так ли? Вы были уверены, что я пытаюсь вас изнасиловать.
Она посмотрела на меня выжидательно, а потом взяла за руку. Заметив загноившуюся рану, в которой так и осталась щепка от ракетки Кроуфорда, она подняла на меня взгляд и сказала:
– Скверно. Если вы наведаетесь ко мне в клинику, я посмотрю. Изнасилование? Нет. Я приняла вас за другого…
Я закрыл за ней дверь, вернулся на балкон и посмотрел вниз, на плавательный бассейн. Дискотека закрылась, и темная вода бассейна, казалось, впитала все безмолвие ночи. Пола вышла из ресторана и направилась в обход к автомобильной стоянке. Сумочка бойко подпрыгивала у нее на бедре. Она дважды помахала мне рукой, явно желая подольше удержать мое внимание. Я уже завидовал Фрэнку, сумевшему воспламенить чувства этой изворотливой докторши. После схватки с ней на кровати Фрэнка было совсем не трудно вообразить, как мы с ней занимаемся любовью. Я думал о ней, пытаясь представить себе эту молодую женщину в палате интенсивной терапии среди биржевых брокеров, находящихся в коме, и вдов с больным сердцем, в непосредственной близости от катетеров и капельниц.
Когда фары ее машины пропали в ночи, я не без труда оторвал свое тело от перил, чувствуя, что более чем готов ко сну. Но не успел я отодвинуться от перил, как за моей спиной зашуршала листва, словно кто-то продирался сквозь гигантские папоротники. Чьи-то сильные руки схватила меня за плечи и отбросили на перила. Оглушенный нападением, я опустился на колени. Тонкий кожаный ремень врезался в шею, в лицо пахнуло тяжелым дыханием, я почувствовал влажный запах солодового виски. Я схватился руками за удавку и попытался высвободиться, но меня потащили по выложенному плиткой полу, словно бычка на веревке, прижимаемого к земле опытным ковбоем.
Чья-то нога пинком отбросила балконный столик на стоявшие рядом кресла. Удавка тоже отлетела в сторону, и руки мужчины сжали мне горло. Сильные, но очень чувствительные, они контролировали поступление воздуха в мои легкие, давая мне глотнуть его в тот краткий миг, когда пальцы слегка ослабляли давление. Они тщательно ощупывали мышцы и сосуды горла, словно играли мелодию моей смерти.
Едва дыша, я буквально прилип лицом к перилам. Луч прожектора маяка потускнел, приближаясь к балкону, и в моем сознании медленно воцарилась кромешная тьма.
8
Запах смерти
– Пяти убийств более чем достаточно, мистер Прентис. Нам ни к чему шестое. Я заявляю это официально.
Инспектор Кабрера поднял свои короткие сильные руки к потолку, показывая, что готов нести любую ношу, но категорически отказывается решать проблемы, которые я перед ним поставил. Мой случай уже и так представлялся явно лишним семинаром этому глубокомысленному молодому детективу, как будто я почему-то решил на собственном примере доказать несостоятельность лекций по психологии жертв преступлений, читавшихся в полицейской академии.
– Я вас понимаю, инспектор. Но, возможно, вы поговорите с человеком, который на меня напал. Как бы там ни было, я весьма признателен вам за то, что вы приехали сюда.
– Хорошо.
Кабрера повернулся к Поле Гамильтон, пытавшейся пристроить у меня на шее ортопедический воротник, и попросил ее засвидетельствовать свое официальное предостережение. Затем он обратился ко мне с краткой речью:
– Процесс над вашим братом состоится примерно через три месяца. Так что отправляйтесь обратно в Англию, да что там, хоть в Антарктиду. Если вы останетесь, пожалуй, не миновать еще одной смерти, на сей раз вашей собственной.
Я сидел в клубном кресле Фрэнка, вдавливая пальцами мягкую кожу его подлокотников. Я согласно кивнул Кабрере, но думал о полоске той более грубой кожи, которая почти прекратила приток крови к моему мозгу. Пола наклонилась надо мной, положив одну руку мне на плечо, а другую на свой медицинский саквояж, и заглядывала в глаза, желая, видимо, удостовериться, что мое сознание ясно. Теперь, после покушения на мою жизнь и моего легкомысленного отказа согласиться с Кабрерой, что кто-то действительно пытался меня убить, она явно перестала мысленно сравнивать меня с Фрэнком.
– Вы употребили слово «официально», инспектор. Означает ли это, что меня официально изгоняют из Испании?
– Конечно, нет.– Кабрера ответил с насмешкой, подчеркивая свое нежелание играть со мной в словесные игры.– Подобные вещи находятся в компетенции министра внутренних дел и Верховного суда Испании. Вы можете оставаться, если пожелаете и на сколько пожелаете. Я просто по-дружески советую вам уехать, мистер Прентис. Что вам здесь делать? Как ни прискорбно, но ваш брат отказывается вас видеть.
– Инспектор, он может в любую минуту передумать.
– Пусть даже так, на сроках слушания его дела это никак не отразится. Подумайте о своей безопасности. Минувшей ночью вас кто-то пытался убить.
Я поправил воротник и знаком предложил Кабрере сесть на стул возле меня, теряясь в догадках, как бы его успокоить.
– Я думаю, что на самом деле он не собирался меня убивать. Будь у него такое намерение, я не сидел бы здесь.
– Вздор, мистер Прентис…– Кабрера терпеливо отверг суждение дилетанта и махнул рукой в сторону балкона.– Ему могли помешать, или кто-то мог увидеть его снизу в луче маяка. Один раз вам повезло, но надеяться на везение дважды не стоит. Доктор Гамильтон, поговорите с ним. Втолкуйте этому упрямцу, что его жизнь в опасности. Здесь, в Эстрелья-де-Мар, есть люди, которые готовы оберегать свои тайны любой ценой.
– Чарльз, подумайте об этом. Вы задавали ужасно много вопросов.– Пола присела на подлокотник кресла, ее рука слегка подрагивала на моем плече.– Вы ничем не можете помочь Фрэнку, но сами уже чуть не лишились жизни.
– Нет…– Я попытался ослабить тугой воротник, чтобы он не давил на поврежденные мышцы шеи.– Это было только предупреждение, своего рода намек на бесплатный обратный авиабилет в Лондон.
Кабрера подтянул к себе стул с прямой спинкой и сел на него верхом, сложив руки на спинке, словно рассматривая огромное тупое млекопитающее, упорно не желающее поразмыслить над элементарными вещами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
Поиск книг  2500 книг фантастики  4500 книг фэнтези  500 рассказов