До сегодняшнего дня им это прекрасно удавалось, но потеря трех высококлассных команд поставила под сомнение целесообразность использования групп против Чужого.
Однако, несмотря на весь предыдущий негативный опыт, Фабел не рискнул послать на очередное задание одиночек Альфу или Зеро, предпочтя задействовать последнюю полноценную команду. Одновременно подстраховавшись – отведя Альфе роль независимого наблюдателя, который, не вмешиваясь в действия коллег, должен был в случае непосредственной опасности помочь им.
Последний из двенадцати избранных – Зеро – оставался в резерве. Полковник не мог поставить на кон сразу все. Ему нужно было иметь хотя бы призрачную возможность маневра.
После короткого инструктажа трое бойцов, погрузившись в вертолет, отправились на задание.
Альфа, получив отдельные инструкции, сел в машину одноглазого шофера, несколькими часами раньше доставившего группу Гончей к месту её последней битвы.
– Куда едем? – Правый стеклянный глаз, обращенный к пассажиру, не выражал ничего, кроме неодушевленного безумия.
– Сначала прямо, а потом скажу.
Альфу не смутило бы даже наличие пары стекляшек в глазницах водителя. О нем можно было с уверенностью сказать: непробиваемо спокоен. Жизнь уже давно ничем не удивляла его.
– Лучше пристегнись, – посоветовал одноглазый.
– Ты следи за дорогой, а о себе я позабочусь сам.
– Ну, раз ты такой самостоятельный, тогда поехали.
Нога водителя вдавила педаль газа до упора, так что машину буквально сорвало с места и обоих собеседников вжало в спинки сидений.
Одноглазый собирался не менее резко затормозить перед ближайшим перекрестком, а это неминуемо привело бы к тому, что непристегнутый пассажир поплатился бы за свою чрезмерную самонадеянность.
– Не нужно этого делать, – спокойно посоветовал Альфа, – иначе я могу расстроиться...
Произнесший эту фразу человек кроме массы иных талантов обладал еще и даром телепатии, поэтому в большинстве случаев для него не составляло особого труда предсказать поведение ближних.

* * *
Отличительным свойством Кары было умение проецировать боль. Люди сами по себе подвержены влиянию со стороны, а когда за дело берется профессионал подобного уровня, у окружающих практически нет шансов избежать психических атак извне. Для Кары не составляло особого труда внушить человеку, что у него, к примеру, ожог или перелом – нервные окончания жертвы немедленно несли боль в мозг.
У него была вполне непримечательная внешность обычного среднестатистического клерка, и он не был садистом – своей удивительной способностью Кара пользовался исключительно в служебное время, не испытывая ни малейшего удовольствия. Это был чистый бизнес и, как говорится, ничего личного. Так же как в старину хороший палач не испытывал ненависти к своим жертвам, он просто выполнял возложенные на него обязанности. Специфика работы группы полковника Фабела состояла в том, чтобы устранять определенных людей или проводить против них более мягкие операции, если люди эти представляли прямую или косвенную угрозу обществу. Собственно, это были и не люди вовсе, а так, отщепенцы. Поэтому Кара не испытывал внутренних противоречий, пуская в ход свои ментальные способности...
ЛСД очень гармонично вписывался в команду, дополняя своего партнера. Его имя напрямую указывало на специализацию. ЛСД, как и одноименный наркотик, порождал галлюцинации. В самом прямом смысле этого слова. Фиолетовые бегемоты и розовые летающие слоны были его коньком.
На первый взгляд могло показаться, что эти глупые детские шалости никому не нужны, но несколько блестящих операций, проведенных группой Кары свидетельствовали об обратном. При умелом использовании талант ЛСД превращался в чрезвычайно опасное оружие.
Ему одному принадлежала заслуга в раскрытии инфраструктуры вражеской разведсети.
Он лично сломал Крота – высокопоставленного военного из генерального штаба, длительное время сливавшего информацию вражеской разведке. Мужчина этот был серьезный – не какая-нибудь штабная изнеженная крыса, а военный, принимавший участие в паре локальных войн. Он знал, что светит ему расстрел, но на сотрудничество не шел. Предпочитал умереть достойно. Соответственно, и сдавать никого не собирался, держался хорошо и, несмотря на то что работал на противника, вызывал уважение даже у следователей, раскручивавших дело.
Наркотики и сыворотка правды не помогли, потому что существовала определенная методика, позволявшая не раскрывать разум даже под столь жестким гнетом. Кроту она была хорошо известна, кроме того, он был крепок не только телом, но и духом.
Однако сорок шесть часов, проведенных ЛСД в камере, смежной с заключенным, привели разум Крота на грань безумия. Розовые бегемоты вкупе с фиолетовыми слонами, оранжевыми носорогами, кислотно-желтыми орангутанами и прочими сюрреалистическими персонажами, беспрерывно снующие по камере, не позволяя ни уснуть, ни расслабиться даже на мгновение, сломали некогда сильного человека, превратив его в обессилевшего старца.
В конечном итоге он рассказал все, что знал, и закончил свои дни в психиатрической клинике.
Таланты Вспышки лежали несколько в иной сфере. Его специализацией было перемещение в пространстве. Разумеется, виртуальное (телекинезом как таковым, в чистом виде, он не владел), однако и этого вполне хватало, чтобы сбить вероятного противника с толку. Побочным эффектом специфических способностей Вспышки являлось умение с большой долей вероятности предсказать, где окажется заданный объект или человек через некоторый промежуток времени.
Все трое давно работали вместе, поэтому научились понимать друг друга с полуслова. Пожалуй, лучшее, что получалось у этого слаженного коллектива, – преследование добычи. Ликвидации всегда были приоритетом Чистого и Времени, а также Пустоты и Вежливого. Группы же Гончей и Кары обычно использовались, когда объект нужно было взять живым. Впрочем, это была чисто условная градация – все они были профессионалами. Полковник Фабел лично решал, какую команду и в какой операции задействовать. Только от него зависело, кто на этот раз будет убийцей, а для кого уготована роль преследователя.
И вот всего за один день все пошло прахом. Сразу три группы не вернулись с задания.
– Очень жаль, что его придется брать живым. – Кара никогда не отличался особой кровожадностью, но сейчас в его душе раскаленными углями тлел огонь мщения.
Ему нравилась Гончая, когда-то у них даже случился мимолетный, но бурный роман. Они расстались спокойно, сохранив вполне приятельские отношения. И вот сейчас женщина, которую он когда-то едва ли не любил, была убита Чужим.
– Очень жаль, – повторил глава группы, в то время как они поднимались на лифте на крышу здания, где располагалась вертолетная площадка.
ЛСД внутренне содрогнулся. Кара был спокойным, уравновешенным человеком, отличным командиром и неплохим товарищем. Всем было прекрасно известно, что он никогда не применяет свой дар в нерабочей обстановке. Но попасться ему в руки в таком состоянии – обуреваемому жаждой мщения – ЛСД не пожелал бы и врагу. Вероятно, только эта пара – Кара и Темный – могла воплотить в реальность человеческое представление о том, как может выглядеть ад на земле. От сплава боли и ужаса, который был подвластен этим двоим, веяло потусторонним злом.
Может быть, именно поэтому Фабел и не поставил их в связку. Они никогда прежде не работали вместе и теперь уже никогда не будут. Темный был мертв, и для собственного же спокойствия было лучше не думать, в каких неизведанных Долях пребывает его загадочная душа.
– Никто не мешает тебе основательно пройтись по его нервным окончаниям, прежде чем мы возьмем эту сволочь. – Вспышка считал Время своим учителем, так как именно снайпер помог ему в полной мере раскрыть данный от рождения дар.
Поэтому предстоящая операция и для него была скорее личной вендеттой, нежели обычным повседневным заданием.
– Об этом можешь не беспокоиться, – Кара повернулся к партнеру. – Главное – обнаружить Чужого, все остальное – всего лишь вопрос времени. На этот раз ему точно не уйти.
Уже в самом начале группа захвата допустила серьезную ошибку – все предыдущие команды думали то же самое, и именно это их погубило...

* * *
– Приготовься. На ближайшем перекрестке свернешь направо. Мы уходим с заданного маршрута. Направляемся к стадиону. – Скупые инструкции Милой не требовали дополнительных пояснений.
– Вертолет по-прежнему следует за нами?
– Да, но теперь их уже два. К первому, полицейскому, присоединился второй – военный. Судя по всему, внутри очередная группа захвата.
– Это как-то повлияет на наши планы? – Я предчувствовал нечто подобное и, наверное, сильно удивился бы, если бы все прошло гладко.
– Не должно... Я не знаю, что за команда охотится за нами на этот раз, но подозреваю, что это старые знакомые – спецподразделение, наделенное ментальными способностями. Так что, если почувствуешь что-то необычное, – продолжала она, – немедленно дай знать.
Высоко в небе в железной «вертушке» сидел Кара. Лицо его было спокойно, как всегда, а взгляд карих глаз безмятежен и чист, но где-то глубоко в сердце острой занозой засела глухая саднящая боль.
– Я поделюсь ею с тобой, – мысленно произнес он, обращаясь к тому, кто находился сейчас там, далеко внизу. – Обязательно поделюсь... Так что, быть может, впервые в жизни ты осознаешь, что такое настоящаяболь...
– Если почувствую что-то необычное, обязательно дам знать, – успокоил я Милую, сконцентрировавшись на дороге: не так-то это и просто – нестись с огромной скоростью по улицам незнакомого города, постоянно маневрируя в плотном потоке машин.
– Впрочем, – продолжала Милая, – никаких неожиданностей произойти не должно. Картинка со спутника показывает, что со стадиона уже начался массовый исход болельщиков. Это пока еще не паника, но чрезвычайно близкое к ней состояние. К тому же четырнадцать машин «скорой помощи» уже прибыли на место. Подход пятнадцати оставшихся ожидается в ближайшие несколько минут. Там будет буквально негде протолкнуться. В таком скоплении народа не составит большого труда раствориться в толпе. Кстати, как ты себя чувствуешь?
– Уже лучше. – Я еще не полностью восстановился, но общее состояние организма, менее чем час назад перенесшего клиническую смерть, было приемлемым.
– Если собираешься поворачивать направо, лучше сделать это прямо сейчас.
Совет прозвучал весьма своевременно, потому что, задумавшись, я совершенно забыл о предстоящем маневре и не успел перестроиться, оставшись в крайнем левом ряду трехполосного шоссе.
Резко ударив по тормозам, я бросил машину вправо.
Не ожидавший такого стремительного маневра пикап, следовавший по средней полосе, не сумел вовремя затормозить...
Удар пришелся в правую заднюю часть фургона «скорой помощи».
Осколок бампера протаранившей нас машины вспорол покрышку. Автомобиль, которому предстояло преодолеть до стадиона еще минимум пять миль, остался на трех колесах.
– Проклятье, – в бессильной ярости выругался я.
– Меняем маршрут. – В отличие от меня Милая не знала, что такое эмоции. – Теперь прямо через полквартала будет переулок, там направо. Из-за узости улицы вертолеты не смогут там сесть, перекрыв нам дорогу. И еще, – не сбавляя взятого темпа, продолжала она, – тебе нужно проколоть и второе заднее колесо, иначе не сможешь нормально управлять машиной, а скорость будет слишком мала, чтобы вовремя достигнуть заданной точки.
Она еще продолжала говорить, а я уже вывернул руль и, включив первую передачу, немного отъехал от места аварии, а затем переключился на заднюю скорость и резко сдал назад.
Вышедший из пикапа мужчина собирался было что-то закричать, но, увидев, что «скорая» сдает назад, отпрыгнул в сторону.
Повторный удар сломал бампер стоявшей позади нас машины окончательно, но не принес желаемого результата – колесо выдержало.
– Вертолет резко пошел на снижение, – предупредила Милая. – Вероятно, они собираются взять тебя прямо здесь.
– А-а, чтоб ты сдох... – Яростно рванув рычаг переключения скоростей, я бросил машину вперёд, после чего повторил предыдущий маневр.
Со второй попытки мне повезло. Покрышка не выдержала, и теперь оба задних колеса были проколоты.
– Быстрее, они совсем уже скоро будут здесь.
Повторять не пришлось. Я вдавил педаль газа в пол, и машина сорвалась с места. Не так быстро, как хотелось бы, но все равно это было лучше, чем просто стоять в ожидании группы захвата.
Включив вторую передачу, я попытался увеличить скорость. Диски колес, мгновенно сжевав ненужные больше покрышки, высекали из асфальта шлейф искр, обозначавший наше движение.
– Оставайся на отметке тридцать миль в час и не переключайся на третью скорость. В противном случае мотор перегреется раньше, чем мы достигнем цели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38