Слепящее сияние, которое она видела на экране, было всего лишь свидетельством предельной отражательной способности этого черного мира: случайно попавшие туда предметы — космические корабли, частички пыли, жизни людей — превращались в нечто красное и вязкое, сублимируясь и существуя как бы на границе времен; превратившись в вечный вопль отчаяния, эхом разносящийся по всему электромагнитному спектру.
Словно молитву повторяла Мун узнанное ею на Харему о том, что предсказатели являются носителями универсальной информации, накопленной за долгое время существования Старой Империи; она верила в мастерство и мудрость населявших Империю людей, понимая теперь, что при вхождении в Транс попадала не в страну Смерти, а соединялась с немыслимо громадной памятью компьютера.
Она должна выполнить свою задачу! Неудача недопустима. Нет таких ворот, сквозь которые нельзя было бы пройти; нет такой реки, которую нельзя было бы переплыть; даже пространство и время преодолимы, если твердо держаться намеченной цели. Она полностью сосредоточилась на экране, где, заполняя его весь, Черные Ворота раскрывали им навстречу свои объятья. И, наконец, выговорила те слова, которые прежде так легко и привычно срывались с губ:
— Ввод информации... — И провалилась во тьму.
* * *
Прекратить анализ... Ее собственный крик, крик сивиллы, и конец Транса — все это пришло к ней как бы издалека; ее точно на золотистых крыльях пронесло по спиралью закрученному тоннелю, один конец которого был погружен в абсолютную черноту. Чей-то голос продолжал звучать в ее ушах — разрозненные звуки, не имевшие конкретного значения; похоже, то была какая-то песенка и пел ее высокий, пронзительный и совершенно, незнакомый ей голос. Она коснулась руками собственных губ — и лишь благодаря этому движению поняла, что уже может свободно двигать руками, и прижала ладони к щекам, потрясенная этим новым ощущением и тишиной. И только тут почувствовала, как безумно напряжено, как горит все ее тело, каждая мышца и сухожилие после мучительно трудного и смертельно опасного Перехода... Но теперь Черные Ворота остались позади!
Мун открыла глаза, умирая от голода и желания поскорее увидеть свет. И свет вознаградил ее за все — он постоянно усиливался и, наконец, засиял так, что глазам стало больно, и она даже закричала от радости, смешанной со страданием. Сквозь слезы, прикрывая глаза рукой, она разглядела физиономию Силки, висящего перед ней, словно ее собственное отражение в кривом зеркале; она видела, как его перламутровые непрозрачные глаза потемнели от любопытства.
— Силки, это ты! — Кокон больше не разделял их. — А я-то думала, что вижу саму Смерть... — Она ощупывала собственное тело, с огромным удовлетворением ощущая реальность плоти. Там, в вечных лабиринтах Великого Ничто, она вновь мучилась видениями и примитивными страхами. Как бы лишенная всех чувств, она ощущала себя созданной из этой пустоты; ее плоть, кости, мускулы, кровь... душа — все превратилось в ничто. И Смерть приближалась к ней сгустком еще более плотной тьмы и спрашивала: «Кто владеет твоим телом, плотью и кровью?» И она шептала: «Ты». — «Кто сильнее жизни, воли, надежды и любви?» — «Ты, Смерть». — «А кто сильнее меня?»
И тогда дрожащим голосом Мун ответила: «Я сильнее».
И Смерть отошла в сторону, уступив ей дорогу.
И она устремилась по коридорам времени и пространства — к свету реального дня.
— Я есть! — Она радостно засмеялась. — Посмотри на меня. Силки! Я СУЩЕСТВУЮ! Я есть! — Щупальца Силки вцепились в контрольную панель, потому что Мун чуть было не нарушила драгоценное равновесие падавшего в бездну корабля. — Теперь для меня ничего невозможного нет.
— Да, моя дорогая... — Голос Элсевиер приплыл к ней сверху, и она подняла глаза. Элси висела в воздухе, прямо у нее над головой; она тоже высвободилась из своего кокона, но двигалась как-то замедленно. — Ты нашла дорогу назад. Я так рада!
Горевшее возбуждением лицо Мун несколько побледнело и посерьезнело при звуках слабого голоса Элси.
— Что с тобой, Элси? — Мун и Силки одновременно поднялись с кресел, точно неуклюжие пловцы, и закрепились страховочными тросами рядом с Элсевиер. — С тобой все в порядке? — Мун потянулась к ней.
— Да, да... все прекрасно. И разумеется, со мной все в порядке. — Глаза Элсевиер были закрыты, на щеках видны серебристые влажные дорожки слез. Она почти грубо оттолкнула протянутую руку Мун; и та не была уверена; были ли эти слезы вызваны болью или гордостью, или и тем и другим сразу — а может, ни тем ни другим... — Ты справилась с этим только благодаря собственному мужеству. Пора и мне набраться мужества, чтобы завершить начатое. — Она открыла глаза и вытерла щеки, словно пробуждаясь от своих, черных и страшных, снов.
Мун посмотрела на экран, где перед ними больше уже не было Черных Ворот, а лишь красноватыми свечками светились тысячи и тысячи звезд, и среди них — солнца-Близнецы... и где-то совсем рядом было ее родное небо, небо Тиамат...
— Самое страшное теперь позади, Элси. Все остальное будет нетрудно.
Но Элси ничего ей не ответила, и Силки не сводил с нее глаз.
Глава 24
— БиЗед, мне очень не хотелось поручать это тебе, но я и так без конца откладываю... — Джеруша стояла в своем кабинете у «окна», но видела перед собой только глухую стену. Заперта. Замурована.
— Да ничего, комиссар. — Гундалину внимательно слушал ее, сидя в кресле для посетителей; ей была необычайно приятна его доброжелательная готовность помочь. — Если по правде, так я даже рад на время уехать из Карбункула... будет неплохо подышать свежим воздухом, даже если я от него слегка посинею. — Он бодро улыбнулся ей. — Мне на них наплевать, комиссар. Я знаю, что делаю. И я знаю, кто использует личную некомпетентность в качестве предлога... ну, чтобы вы выглядели как можно хуже. — От негодования не найдя слов, он даже голову понурил. — Но, должен признаться, что общение с теми, кто ниже тебя во всех отношениях, тоже весьма утомительно.
Она слабо улыбнулась.
— Боги свидетели — ты заслужил эту передышку, БиЗед! Даже если зря потратишь время, ловя воров в бескрайней тундре. — Она осторожно поставила локти на стол, стараясь не уронить груду дискет и папок. — Мне бы только не хотелось отправлять тебя в космопорт: я не представляю, как буду управляться здесь одна! — Она потупилась, немного стыдясь того, что вынуждена признать свою зависимость от Гундалину. Однако она была так благодарна ему за безграничную преданность, что промолчать тоже не могла.
Он засмеялся и покачал головой.
— Вам сторожа не нужны, комиссар! Пока вы пользуетесь неприкосновенностью, они вас тронуть не смеют.
О, но я же... да и они тоже... каждый день! Мне необходимы твои слова, твоя поддержка — как солнце необходимо для жизни... Но он никогда до конца не поймет ее. Ну почему, почему у нее нет врожденного чувства превосходства над остальными, которое, в известной степени, специально культивируют и воспитывают у всех уроженцев Харему? Боги, как было бы замечательно никогда не искать того, кто подтвердил бы тебе правильность твоего поступка! Даже когда она повысила Гундалину в звании, превратив его из сержанта сразу в Инспектора, ему и в голову не пришло, что это сделано по какой-то иной причине, не имеющей отношения к его личным достоинствам и заслугам.
— Что ж, в конце концов, это всего лишь вопрос времени... нескольких месяцев.
— Как и для всего остального, комиссар! О, новый век, приди скорей!.. Еще несколько месяцев, и после Смены Времен Года мы наконец уберемся с этой жалкой, вонючей планетки и забудем о ней навсегда.
— Я стараюсь так далеко вперед не заглядывать, — тупо уставясь в стол, откликнулась она. — Все своим чередом — так я воспринимаю порядок вещей. — Она рассеянно поправила стопку конвертов с петициями.
Гундалину поднялся, в глазах его внезапно вспыхнуло сочувствие.
— Комиссар... если вам понадобится кто-то надежный во время моего отсутствия, попробуйте КрэВье. Он кажется букой, но у него, по крайней мере, голова работает и он считает, что вы пытаетесь честно выполнять свой долг.
— В самом деле? — Она была удивлена. КрэВье считался среди офицеров полиции ветераном, и уж его-то она в последнюю очередь рассчитывала увидеть среди своих союзников. — Спасибо, БиЗед. Это уже хорошо. — Она улыбнулась, хотя и несколько напряженно.
Он кивнул.
— Ну что ж, мне, наверно, пора паковать вещички, комиссар. Берегите себя, мэм.
— Береги и ты себя, БиЗед. — Она пожала ему руку и долго смотрела на закрывшуюся за ним дверь. У нее вдруг возникло острое щемящее предчувствие, что она видит его в последний раз. Прекрати! Ты что, хочешь беду на него накликать? Она пошарила в кармане в поисках пакетика с йестой, потом двинулась вокруг стола, чтобы снять, трубку звонившего телефона дрожащей от волнения рукой.
Глава 25
Ариенрод сидела с терпеливым видом, сложив руки на мраморной, с прожилками, столешнице, пока последние за этот день просители — бесконечная вереница местных жителей и инопланетян — бормотали свои предложения, просьбы и жалобы. Самого последнего она вообще слушала вполуха, пока он мучительно подбирал слова чужого языка — наверное, его родиной была планета Н'дойль, — но не предлагала ему перейти на родной ему умик. Она знала и умик, и около сотни других языков и диалектов, выученных за долгие годы правления; но ее забавляло, когда из уважения к ней инопланетянам приходилось говорить на ее родном языке.
Купец нудно продолжал вещать что-то насчет расценок на перевозки, налогов на прибыль и тому подобное. Она обнаружила, что смотрит как бы сквозь него — слишком много она уже их выслушала, таких. Боги, сколько же их? Она вдруг пожалела, что не вела им счет. Знай она, сколько их было в точности, прошлое обрело бы пропорциональность, соотносимость с будущим. А теперь все эти факты ее прошлой жизни потускнели от времени, покрылись пылью, как вещи, которые крайне редко берут в руки; да и само прошлое превратилось в некое неясное пятно, утратило свой смысл. А ведь когда-то она хотела, чтобы каждый новый инопланетянин видел в ней прежде всего не женщину, а королеву; не варварку, а опытного и мудрого правителя государства...
— ...Время сейчас... как это, хм, саллак... в переходе?.. переходное?.. И это значит, что торговля вашими солями мне особой выгоды не приносит, так что я и предложить не могу...
— Извините. — Она наклонилась к нему через стол. — Время перелета отсюда до Ци-пун на самом деле занимает на пять месяцев меньше, что исключительно удобно и выгодно для перевозки туда коллоидных растворов наших марганцевых солей.
У купца дрогнула челюсть. Ариенрод ядовито усмехнулась, вытащила дискету из настольного компьютера и бросила ее прямо в протянутые руки своего собеседника. Они, возможно, рассчитывали встретиться здесь с наивной девчонкой? Что ж, когда-то, очень давно, она действительно была такой, но с тех пор прошло слишком много лет.
— Знаете, вы лучше приходите в другой раз, когда более уверенно будете владеть фактическим материалом.
— Ваше величество, я... — он понурил голову, опасаясь глядеть ей в глаза: самонадеянный стареющий щенок! Вон как сразу хвост поджал! — Разумеется, вы правы, было глупо... хм, моя оплошность... Я даже представить не могу, как это я так просчитался. Условия, которые предлагаете вы, будут... вполне приемлемыми... я сознаю свою ошибку...
Она снова улыбнулась, но глаза ее оставались холодными.
— Если бы вы имели представление о том, с каким количеством «ошибок» приходилось сталкиваться мне, то, наверное, не стали бы повторять многие из своих собственных. — Она вдруг вспомнила те времена, когда спотыкалась о каждую подобную «ошибку», которые инопланетяне специально «оставляли» у нее на пути. Именно тогда она и была вынуждена прибегнуть к советам своих Звездных Быков и стала пользоваться их знаниями и разнообразной информацией, которую они для нее собирали. Хотя информация эта далеко не всегда удовлетворяла ее... Но с течением лет и десятилетий она научилась ценить и свои ошибки, и те уроки, которые извлекала из подобного печального опыта; память у нее была отличная, и она никогда уже более не повторяла совершенной однажды ошибки. — Ну что ж, раз вы поняли, что заблуждались, то я склонна изменить свое прежнее решение и подписать с вами договор на перевозку и торговлю. Мало того... — она специально выждала, чтобы он снова с жадным вниманием начал смотреть ей прямо в глаза, впитывая каждое ее слово, — у нас с вами могли бы завязаться некие дополнительные деловые отношения... разумеется, выгодные обеим сторонам. Мне известно, что недавно осуществил посадку торговый корабль, у которого на борту небольшой груз ледоптры; владелец корабля намеревался доставить ее на Саматхе. — И в самом крайнем случае он ее туда и доставит. — На Ци-пун ледоптра, как вам известно, ценится значительно выше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94