По дыханию спящих за ширмой можно было точно высчитать их количество, пол и возраст, по звону оружия определить его вид, по свисту стрелы – дистанцию до лучника. И не только это…
Приспосабливаясь к действиям в темноте, ниндзя учились видеть по-кошачьи, но в то же время стремились компенсировать зрение за счет слуха, обоняния и осязания. Кроме того, тренировка, рассчитанная на продолжительную слепоту, призвана была развить и великолепно развивала экстрасенсорные способности.
Многолетние упражнения сообщали уху ниндзя собачью чуткость, но его поведение в темноте было связано с целым комплексом слуховых, обонятельных и осязательных ощущений. Ниндзя мог вслепую судить о близости огня по степени теплоты, о соседстве человека – по звуку и запаху. Мельчайте перемены вентиляционных струя позволяли ему отличить сквозной проход от тупика и большую комнату от каморки. При длительном отключении зрения у человека быстро прогрессировала способность ориентироваться как в пространстве, так и во времени. Ниндзя, не имевший, естественно, чаcoв орудуя в закрытом помещении, был лишен возможности дочитывать время по звездам, тем не менее, основываясь на своих ощущениях, он определял, который час с точностью до скольких минут. Наиболее талантливые ученики через несколько лет занятий действовали с повязкой на глазах также свободно, как и без нее. Культивируя в себе способности к внушению, они устанавливали порой «телепатический контакт» с невидимым противником, сидящим в засаде, и наносили упреждающий удар точно в цель. В японских домах с обилием раздвижных перегородок из вощеной бумаги и ширм, где глаза далеко не всегда могли поведать о местонахождении врага-все прочие органы чувств приходили на помощь. Пресловутое «шестое чувство», или «экстремальный разум» (гокуи) о котором так любили рассуждать теоретики бу-дзюцу, по сути дела являлось производным от имеющихся пяти, а точнее, трех – слуха, осязания и обоняния. С их помощью можно было вовремя избежать ловушки и даже отразить, не оборачиваясь, нападение с тыла.
Читателя, сомневающегося в достоверности столь экзотических талантов, мы можем отослать, например, к сочинению Дени Дидро «Письмо о слепых в назидание зрячим», где опираются еще более фантастические свойства человеческой фигуры. В частности, Дидро приводит такой поучительный случай, сопровождая его верным обобщением: «Слепой так цивильно реагирует на шум и голос, что я не сомневаюсь: упражнение в этом может сделать слепых очень ловкими и опасными. Я расскажу вам по этому поводу один эпизод со слепым, который убедит вас в том, что если бы он научился пользоваться соответствующим оружием, то было бы довольно неблагоразумно подставлять грудь под его пистолетный выстрел или ожидать удара камнем. В молодости у него (слепого) была стычка с одним из братьев, окончившаяся довольно плачевно для последнего. Раздосадованный на него из-за каких то неприятных замечаний, слепой схватил первый попавшийся под руку предмет, бросил в брата, попал ему в лоб, и тот упал».
Что случайности здесь не было и что подобный навык может воспитать в себе зрячий, подтвердят охотники, стреляющие «на звук». Обоняние также говорило ниндзя о присутствии людей или животных, а кроме того, помогало понять расположение покоев замка. Гостиная, спальня, кухня, не говоря уже об отхожем месте, резко различались по запахам. К тому же обоняние, а в равной степени и вкус были незаменимы при некоторых фармацевтических и химических операциях, к которым порой прибегали ниндзя.
Физическая подготовка ниндзя продолжалась вплоть до наступления зрелости, которое знаменовалось обрядом посвящения в члены рода. Инициация обычно проводилась, как и в самурайских семьях, в пятнадцать лет, но иногда и раньше. Только став полноправными членами общины, юноши и девушки переходили от стандартного психофизического тренинга к познанию сокровенных таинств духа, заключенных в учении монахов ямабуси, в Дзэн и в изощренных методиках йоги.
Откуда пришли ямабуси, какое отношение имеют они к наемным шпионам и убийцам? Ямабуси – самая загадочная из когда-либо существовавших в Японии буддистских сект, более напоминающая монашеский орден. Записывается это слово иероглифом, идентичным даосскому понятию «святой», «совершенномудрый» (сянь), что говорит о тесной связи секты с доктринами сянь-даосизма о самосовершенствовании и продлении жизни. Однако по звучанию слово ямабуси означает «спящие в горах», что само по себе свидетельствует о направленности их учения. Секта сложилась в IX-X вв., оформившись как монашеский орден. Считается, что ямабуси изобрели особую разновидность йоги, углубляя мистические аспекты эзотерических буддийских сект Сингон и Тэндай. Свои открытия они обобщили в труде, недоступном взору простых смертных. Название упомянутого труда «Сюгэн-до» («Путь приобретения могущества») и все его положения должны были передаваться изустно – от учителя прозелиту. Как правило, верными учениками ямабуси становились ниндзя, жившие по соседству.
Посвятив жизнь аскезе и неустанным радениям в глуши лесов, ямабуси лишь изредка спускались со скалистых вершин чтобы поклониться святыням центрального храма ордена – Дайгодзи в Киото. Большинство ямабуси, подобно даосским отшельникам Китая и Кореи или подвижникам иных сект тантрического буддизма, осваивая тайны йоги, специализировались в какой-нибудь одной узкой области: например, совершенствовали «технику рук», задержку дыхания под водой или владение кинжалом. Можно себе представить, что несколько десятилетий упорного труда и безгрешной жизни по канону «Сюгэн-до» давали неплохие результаты. Не случайно большинство школ воинских искусств и почти все традиции ниндзюцу связывали свое происхождение с легендарными ямабуси. От них предводители общин ниндзя узнавали мантры и мудры, которые должны были помочь отважным лазутчикам в их предприятиях.
Конечно, далеко не все ниндзя получали из рук ямабуси ключ к загадке Бытия, далеко не всем с равным успехом удавалось применять свои познания. Тем не менее, очевидно, что многие хранители традиций ниндзюцу, как и наставники воинских искусств в ряде самурайских клановых школ, черпали энергию и вдохновение в неиссякаемом источнике тантрийской магии. Из тантрических книг по медицине и алхимии были заимствованы навыки составления ядов быстрого и медленного действия, лечебных бальзамов и питательных смесей, наподобие уникальных концентратов в виде пилюль, способных утолять голод и жажду в течение нескольких дней.
Наряду с мудрами (основных мудр, относящихся к важным энергетическим центрам, насчитывалось девять) и мантрами ниндзя пользовались и менее экзотическими, но более надежными методами акупрессуры для залечивания травм и преодоления всевозможных физических и психических расстройств.
Так, следовало: для преодоления чувства страха одновременно в течение пяти минут ритмично нажимать указательными пальцами обеих рук на точки «Божественного спокойствия», расположенные на внешней стороне икры ближе к колену; для преодоления усталости – некоторое время активно нажимать в ритме пульса кончиком большого пальца одной руки на точку расположенную на «подушечке» между первой и второй фалангами мизинца другой руки; для притупления чувства жажды – в течение нескольких минут ритмично покусывать кончик языка; для снятия головной боли после контузии – массировать точку, расположенную между большим и указательным пальцами обеих рук попеременно и т.д. Рекомендации имелись буквально на все случаи жизни, что позволяло лазутчикам зачастую обходиться без помощи врача. В сочетании с самовнушением акупрессура была мощным стимулятором жизнедеятельности в экстремальных условиях.
Многие самураи, не говоря уж о простых горожанах и крестьянах, всерьез верили, что ниндзя знаются с нечистой силой, к чему, конечно, было достаточно оснований. Взять хотя бы удивительное свойство неожиданно «исчезать» из поля зрения, словно растворившись в воздухе… Но при ближайшем рассмотрении ничего сверхъестественного в подвигах ниндзя мы не обнаружим. Наоборот, мы столкнемся с неукротимой жаждой познания человеческого естества, помноженной на повседневное усердие и опирающейся на мощную традицию.
«Высшее образование» ниндзя не ограничивалось спортивным многоборьем и даже магией тантрических обрядов. Лазутчик должен был уметь не только подкрадываться, подслушивать, подглядывать и убивать. Для того, чтобы перерабатывать и анализировать добытую информацию, необходимо было свободно читать сложнейшие тексты, написанные замысловатой иегролифической скорописью в старинной манере, а подчас и на китайском языке, разбираться в вопросах фортификации, картографии, стратегии и тактики.
Для маскировки во время разведывательных операций, особенно требующих длительного сбора информации («работы резидента»),ниндзя тщательно разучивали семь классических амплуа:
– Бродячий актер. Роль требовала знания народных песен и плясок данной местности, равно как и акробатических номеров, реприз бродячих комедиантов.
– Странствующий монах, собирающий подаяние (комусо). Роль требовала знания множества расхожих молитв и треб, а также монастырского устава и различных тонкостей обращения.
– Горный отшельник; эта роль для ниндзя представляла наименьшую сложность, ибо в городах ямабуси обычно рассматривались как юродивые.
– Буддийский священник. Тут требовались примерно те же познания, что и в случае с нищим монахом, но, разумеется, с большим вниманием к ритуалу и реалиям «своего» храма.
– Иллюзионист и жонглер. Для этой роли необходима была общая «цирковая» подготовка.
Особенно важно было освоение иллюзионистских номеров с переодеванием, нахождением и извлечением предметов, утаиванием крупных предметов под одеждой и с «исчезновением» на заранее подготовленные позиции. Каждый уважающий себя ниндзя должен был стать профессиональным фокусником.
– Обычный крестьянин или горожанин. Роль требовала определенных познаний в сельском хозяйстве или ремесле.
– Купец. Роль предполагала знакомство с конъюнктурой рынка и умение разбираться в качестве товаров.
В эпоху Муромати, когда победоносный Такэда Сингэн вел одну за другой военные кампании в разных концах страны, он привил многим кланам ниндзя сравнительно новые для них навыки дальней сигнализации. Для передачи срочной информации на расстояние стали использоваться сигнальные костры с разным качеством дыма, флаги, барабаны, гонги и раковины-трубы. Например, если ниндзя со стены вражеского замка вывешивал красный флаг, это означало, что осаждающей армии следует применить зажигательные снаряды, если синий – прибегнуть к водным средствам, то есть попытаться затопить укрепления.
Несмотря на то, что все кланы ниндзя давали универсальное шпионско-диверсионное образование, главным для квалифицированного лазутчика было в совершенстве освоить коронную технику своей школы. Так, Гёкку-рю из поколения в поколение передавала секреты поражения болевых точек при помощи пальцев (юби-дзюцу), Котто-рю специализировалась до болевым захватам, переломам и вывихам (коппо), а также практиковала искусство гипноза (саймин-дзюцу). В физической подготовке по системе этой школы особенно заметно сказывалось влияние индийской йоги. Кюсин-рю славилась мастерами копья, меча и дротика. Свои секреты имели и ниндзя Синсю-рю по прозвищу «прозрачные волны», и их собратья из Дзёсю-рю – «бурные волны», из Рикудзэн-рю – «черные обмотки», из Косю-рю – «дикие обезьяны».
Никакой, даже самый опытный ниндзя, искушенный в тайнах гипноза и черной магии, никогда не выходил на задание без «джентльменского набора» оружия и технических средств. Ниндзя были если не изобретателями, то по крайней мере активными потребителями и модернизаторами всевозможных видов холодного оружия (прежде всего уменьшенных и потайных типов), а также подрывных механизмов и военно-инженерных приспособлений.
Упражнения с оружием начинались для ниндзя, как и в самурайских семьях, с раннего детства и шли параллельно с общей физической подготовкой. К пятнадцати годам юноши и девушки должны были освоить хотя бы в общих чертах до двадцати общеупотребительных видов оружия. Два-три вида, например, кинжал и серп или дубинка и нож, считались «профилирующими». Они торжественно вручались иницианту на обряде посвящения в члены рода. Здесь действовал древний закон кэмпо, согласно которому любое оружие, если виртуозно им владеть, может стать надежной защитой против вооруженного до зубов врага, в том числе, конечно, и голые руки.
Арсенал ниндзя включал три категории оружия: средства для рукопашного боя, метательные снаряды и химические вещества, включая взрывчатые смеси.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
Приспосабливаясь к действиям в темноте, ниндзя учились видеть по-кошачьи, но в то же время стремились компенсировать зрение за счет слуха, обоняния и осязания. Кроме того, тренировка, рассчитанная на продолжительную слепоту, призвана была развить и великолепно развивала экстрасенсорные способности.
Многолетние упражнения сообщали уху ниндзя собачью чуткость, но его поведение в темноте было связано с целым комплексом слуховых, обонятельных и осязательных ощущений. Ниндзя мог вслепую судить о близости огня по степени теплоты, о соседстве человека – по звуку и запаху. Мельчайте перемены вентиляционных струя позволяли ему отличить сквозной проход от тупика и большую комнату от каморки. При длительном отключении зрения у человека быстро прогрессировала способность ориентироваться как в пространстве, так и во времени. Ниндзя, не имевший, естественно, чаcoв орудуя в закрытом помещении, был лишен возможности дочитывать время по звездам, тем не менее, основываясь на своих ощущениях, он определял, который час с точностью до скольких минут. Наиболее талантливые ученики через несколько лет занятий действовали с повязкой на глазах также свободно, как и без нее. Культивируя в себе способности к внушению, они устанавливали порой «телепатический контакт» с невидимым противником, сидящим в засаде, и наносили упреждающий удар точно в цель. В японских домах с обилием раздвижных перегородок из вощеной бумаги и ширм, где глаза далеко не всегда могли поведать о местонахождении врага-все прочие органы чувств приходили на помощь. Пресловутое «шестое чувство», или «экстремальный разум» (гокуи) о котором так любили рассуждать теоретики бу-дзюцу, по сути дела являлось производным от имеющихся пяти, а точнее, трех – слуха, осязания и обоняния. С их помощью можно было вовремя избежать ловушки и даже отразить, не оборачиваясь, нападение с тыла.
Читателя, сомневающегося в достоверности столь экзотических талантов, мы можем отослать, например, к сочинению Дени Дидро «Письмо о слепых в назидание зрячим», где опираются еще более фантастические свойства человеческой фигуры. В частности, Дидро приводит такой поучительный случай, сопровождая его верным обобщением: «Слепой так цивильно реагирует на шум и голос, что я не сомневаюсь: упражнение в этом может сделать слепых очень ловкими и опасными. Я расскажу вам по этому поводу один эпизод со слепым, который убедит вас в том, что если бы он научился пользоваться соответствующим оружием, то было бы довольно неблагоразумно подставлять грудь под его пистолетный выстрел или ожидать удара камнем. В молодости у него (слепого) была стычка с одним из братьев, окончившаяся довольно плачевно для последнего. Раздосадованный на него из-за каких то неприятных замечаний, слепой схватил первый попавшийся под руку предмет, бросил в брата, попал ему в лоб, и тот упал».
Что случайности здесь не было и что подобный навык может воспитать в себе зрячий, подтвердят охотники, стреляющие «на звук». Обоняние также говорило ниндзя о присутствии людей или животных, а кроме того, помогало понять расположение покоев замка. Гостиная, спальня, кухня, не говоря уже об отхожем месте, резко различались по запахам. К тому же обоняние, а в равной степени и вкус были незаменимы при некоторых фармацевтических и химических операциях, к которым порой прибегали ниндзя.
Физическая подготовка ниндзя продолжалась вплоть до наступления зрелости, которое знаменовалось обрядом посвящения в члены рода. Инициация обычно проводилась, как и в самурайских семьях, в пятнадцать лет, но иногда и раньше. Только став полноправными членами общины, юноши и девушки переходили от стандартного психофизического тренинга к познанию сокровенных таинств духа, заключенных в учении монахов ямабуси, в Дзэн и в изощренных методиках йоги.
Откуда пришли ямабуси, какое отношение имеют они к наемным шпионам и убийцам? Ямабуси – самая загадочная из когда-либо существовавших в Японии буддистских сект, более напоминающая монашеский орден. Записывается это слово иероглифом, идентичным даосскому понятию «святой», «совершенномудрый» (сянь), что говорит о тесной связи секты с доктринами сянь-даосизма о самосовершенствовании и продлении жизни. Однако по звучанию слово ямабуси означает «спящие в горах», что само по себе свидетельствует о направленности их учения. Секта сложилась в IX-X вв., оформившись как монашеский орден. Считается, что ямабуси изобрели особую разновидность йоги, углубляя мистические аспекты эзотерических буддийских сект Сингон и Тэндай. Свои открытия они обобщили в труде, недоступном взору простых смертных. Название упомянутого труда «Сюгэн-до» («Путь приобретения могущества») и все его положения должны были передаваться изустно – от учителя прозелиту. Как правило, верными учениками ямабуси становились ниндзя, жившие по соседству.
Посвятив жизнь аскезе и неустанным радениям в глуши лесов, ямабуси лишь изредка спускались со скалистых вершин чтобы поклониться святыням центрального храма ордена – Дайгодзи в Киото. Большинство ямабуси, подобно даосским отшельникам Китая и Кореи или подвижникам иных сект тантрического буддизма, осваивая тайны йоги, специализировались в какой-нибудь одной узкой области: например, совершенствовали «технику рук», задержку дыхания под водой или владение кинжалом. Можно себе представить, что несколько десятилетий упорного труда и безгрешной жизни по канону «Сюгэн-до» давали неплохие результаты. Не случайно большинство школ воинских искусств и почти все традиции ниндзюцу связывали свое происхождение с легендарными ямабуси. От них предводители общин ниндзя узнавали мантры и мудры, которые должны были помочь отважным лазутчикам в их предприятиях.
Конечно, далеко не все ниндзя получали из рук ямабуси ключ к загадке Бытия, далеко не всем с равным успехом удавалось применять свои познания. Тем не менее, очевидно, что многие хранители традиций ниндзюцу, как и наставники воинских искусств в ряде самурайских клановых школ, черпали энергию и вдохновение в неиссякаемом источнике тантрийской магии. Из тантрических книг по медицине и алхимии были заимствованы навыки составления ядов быстрого и медленного действия, лечебных бальзамов и питательных смесей, наподобие уникальных концентратов в виде пилюль, способных утолять голод и жажду в течение нескольких дней.
Наряду с мудрами (основных мудр, относящихся к важным энергетическим центрам, насчитывалось девять) и мантрами ниндзя пользовались и менее экзотическими, но более надежными методами акупрессуры для залечивания травм и преодоления всевозможных физических и психических расстройств.
Так, следовало: для преодоления чувства страха одновременно в течение пяти минут ритмично нажимать указательными пальцами обеих рук на точки «Божественного спокойствия», расположенные на внешней стороне икры ближе к колену; для преодоления усталости – некоторое время активно нажимать в ритме пульса кончиком большого пальца одной руки на точку расположенную на «подушечке» между первой и второй фалангами мизинца другой руки; для притупления чувства жажды – в течение нескольких минут ритмично покусывать кончик языка; для снятия головной боли после контузии – массировать точку, расположенную между большим и указательным пальцами обеих рук попеременно и т.д. Рекомендации имелись буквально на все случаи жизни, что позволяло лазутчикам зачастую обходиться без помощи врача. В сочетании с самовнушением акупрессура была мощным стимулятором жизнедеятельности в экстремальных условиях.
Многие самураи, не говоря уж о простых горожанах и крестьянах, всерьез верили, что ниндзя знаются с нечистой силой, к чему, конечно, было достаточно оснований. Взять хотя бы удивительное свойство неожиданно «исчезать» из поля зрения, словно растворившись в воздухе… Но при ближайшем рассмотрении ничего сверхъестественного в подвигах ниндзя мы не обнаружим. Наоборот, мы столкнемся с неукротимой жаждой познания человеческого естества, помноженной на повседневное усердие и опирающейся на мощную традицию.
«Высшее образование» ниндзя не ограничивалось спортивным многоборьем и даже магией тантрических обрядов. Лазутчик должен был уметь не только подкрадываться, подслушивать, подглядывать и убивать. Для того, чтобы перерабатывать и анализировать добытую информацию, необходимо было свободно читать сложнейшие тексты, написанные замысловатой иегролифической скорописью в старинной манере, а подчас и на китайском языке, разбираться в вопросах фортификации, картографии, стратегии и тактики.
Для маскировки во время разведывательных операций, особенно требующих длительного сбора информации («работы резидента»),ниндзя тщательно разучивали семь классических амплуа:
– Бродячий актер. Роль требовала знания народных песен и плясок данной местности, равно как и акробатических номеров, реприз бродячих комедиантов.
– Странствующий монах, собирающий подаяние (комусо). Роль требовала знания множества расхожих молитв и треб, а также монастырского устава и различных тонкостей обращения.
– Горный отшельник; эта роль для ниндзя представляла наименьшую сложность, ибо в городах ямабуси обычно рассматривались как юродивые.
– Буддийский священник. Тут требовались примерно те же познания, что и в случае с нищим монахом, но, разумеется, с большим вниманием к ритуалу и реалиям «своего» храма.
– Иллюзионист и жонглер. Для этой роли необходима была общая «цирковая» подготовка.
Особенно важно было освоение иллюзионистских номеров с переодеванием, нахождением и извлечением предметов, утаиванием крупных предметов под одеждой и с «исчезновением» на заранее подготовленные позиции. Каждый уважающий себя ниндзя должен был стать профессиональным фокусником.
– Обычный крестьянин или горожанин. Роль требовала определенных познаний в сельском хозяйстве или ремесле.
– Купец. Роль предполагала знакомство с конъюнктурой рынка и умение разбираться в качестве товаров.
В эпоху Муромати, когда победоносный Такэда Сингэн вел одну за другой военные кампании в разных концах страны, он привил многим кланам ниндзя сравнительно новые для них навыки дальней сигнализации. Для передачи срочной информации на расстояние стали использоваться сигнальные костры с разным качеством дыма, флаги, барабаны, гонги и раковины-трубы. Например, если ниндзя со стены вражеского замка вывешивал красный флаг, это означало, что осаждающей армии следует применить зажигательные снаряды, если синий – прибегнуть к водным средствам, то есть попытаться затопить укрепления.
Несмотря на то, что все кланы ниндзя давали универсальное шпионско-диверсионное образование, главным для квалифицированного лазутчика было в совершенстве освоить коронную технику своей школы. Так, Гёкку-рю из поколения в поколение передавала секреты поражения болевых точек при помощи пальцев (юби-дзюцу), Котто-рю специализировалась до болевым захватам, переломам и вывихам (коппо), а также практиковала искусство гипноза (саймин-дзюцу). В физической подготовке по системе этой школы особенно заметно сказывалось влияние индийской йоги. Кюсин-рю славилась мастерами копья, меча и дротика. Свои секреты имели и ниндзя Синсю-рю по прозвищу «прозрачные волны», и их собратья из Дзёсю-рю – «бурные волны», из Рикудзэн-рю – «черные обмотки», из Косю-рю – «дикие обезьяны».
Никакой, даже самый опытный ниндзя, искушенный в тайнах гипноза и черной магии, никогда не выходил на задание без «джентльменского набора» оружия и технических средств. Ниндзя были если не изобретателями, то по крайней мере активными потребителями и модернизаторами всевозможных видов холодного оружия (прежде всего уменьшенных и потайных типов), а также подрывных механизмов и военно-инженерных приспособлений.
Упражнения с оружием начинались для ниндзя, как и в самурайских семьях, с раннего детства и шли параллельно с общей физической подготовкой. К пятнадцати годам юноши и девушки должны были освоить хотя бы в общих чертах до двадцати общеупотребительных видов оружия. Два-три вида, например, кинжал и серп или дубинка и нож, считались «профилирующими». Они торжественно вручались иницианту на обряде посвящения в члены рода. Здесь действовал древний закон кэмпо, согласно которому любое оружие, если виртуозно им владеть, может стать надежной защитой против вооруженного до зубов врага, в том числе, конечно, и голые руки.
Арсенал ниндзя включал три категории оружия: средства для рукопашного боя, метательные снаряды и химические вещества, включая взрывчатые смеси.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52