Тут находится бесплатная электронная фантастическая книга Сообщение Артура Гордона Пима - 2. Ледяной сфинкс (с иллюстрациями) автора, которого зовут Верн Жюль Габриэль. В электроннной библиотеке fant-lib.ru можно скачать бесплатно книгу Сообщение Артура Гордона Пима - 2. Ледяной сфинкс (с иллюстрациями) в форматах RTF, TXT и FB2 или же читать книгу Верн Жюль Габриэль - Сообщение Артура Гордона Пима - 2. Ледяной сфинкс (с иллюстрациями) онлайн, причем полностью без регистрации и без СМС.
Размер архива с книгой Сообщение Артура Гордона Пима - 2. Ледяной сфинкс (с иллюстрациями) = 645.67 KB
Сообщение Артура Гордона Пима – 2
Scan by Mobb Deep; OCR&spellcheck by Zavalery
«Жюль Верн. СС в 25тт. Том 15»: Научно-издательский центр «Ладомир»; М.; 1994
ISBN 5-86218-032-Х: 5-86218-022-2
Аннотация
В пятнадцатый том серии «Неизвестный Жюль Верн» включены новые переводы романа «Ледяной сфинкс» (1897), новеллы «Трикк-тррак» (1884) и повести «Мятежники с «Баунти» (1879).
Жюль Верн
Ледяной сфинкс
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Памяти Эдгара По.
Моим американским друзьям.
Глава I
ОСТРОВА КЕРГЕЛЕН
Несомненно, ни один человек на свете не поверит моему повествованию. И все же я предлагаю его на суд публики. Пусть она решает, верить или нет.
Прежде чем начать рассказ о невероятных и ужасающих приключениях, замечу, что трудно представить себе менее подходящее для человека место, чем острова Запустения — так их нарек в 1779 году капитан Кук. Я пробыл там несколько недель и утверждаю, что они вполне заслуживают этого названия. Острова Запустения — лучше не скажешь…
На географических картах этот архипелаг, расположенный на 49°54' южной широты и 69°6' восточной долготы, именуется «Кергелен»: француз барон Кергелен первым обнаружил его в южной части Индийского океана в 1772 году. Барон вообразил тогда, что открыл новый континент; но уже следующая экспедиция заставила его понять свою ошибку: это был всего лишь архипелаг. Если кого-нибудь интересует мое мнение, то название «острова Запустения» единственно подходит для этой россыпи из трехсот островов и островков, затерянных в бескрайних океанских просторах.
Но и здесь живут люди, и 2 августа 1839 года исполнилось ровно два месяца с тех пор, как благодаря моему появлению в гавани Рождества число европейцев и американцев, составляющих основное ядро здешнего населения, увеличилось на одну душу. Впрочем, я стал с нетерпением ждать случая покинуть эти края, как только закончил свои геологические и минералогические изыскания.
Гавань Рождества расположена на самом крупном острове архипелага, площадью в четыре тысячи пятьсот квадратных километров. Это довольно удобный порт, где можно стать на якорь в нескольких саженях от берега. Обогнув с севера мыс Франсуа со Столовой горой высотой тысяча двести футов, отыщите глазами базальтовую гряду, в которой природа проделала широкую арку. Сквозь нее вы увидите тесную бухту, защищенную многочисленными островками от свирепых ветров. Это и есть гавань Рождества. Ваш корабль может направиться прямо туда, забирая чуть вправо. На стоянке довольно одного якоря, что оставляет судну свободу для разворота и прочих маневров — пока бухту не затянет льдами.
На Кергеленах множество фиордов. Берега изрезаны, словно истрепанные края юбки нищенки. Прибрежные воды усыпаны островками. Вулканическая почва представляет собой кварц с вкраплениями голубоватого камня. Летом камни покрываются зеленым мхом, серыми лишайниками и неприхотливыми камнеломками. Единственный здешний кустарник, напоминающий по вкусу горькую капусту, не встретишь ни в одной стране мира.
Здесь в превеликом множестве водятся королевские и иных пород пингвины, которые расхаживают, выпятив желтые и белые грудки, откинув глупые головки и размахивая крыльями, словно монахи, вереницей шествующие вдоль могильных плит.
Добавлю, что на Кергеленах нашли прибежище тюлени, нерпы и морские слоны, охота на которых поставляла товар для оживленной торговли, отчего на архипелаг часто заплывали корабли.
В один прекрасный день, когда я прогуливался в порту, меня нагнал хозяин гостиницы, где я остановился.
— Если не ошибаюсь, вы полагаете, что несколько задержались, мистер Джорлинг?
Это был высокий полный американец, обосновавшийся здесь двадцать лет назад и владевший единственной гостиницей в порту.
— Вообще-то да, мистер Аткинс, — отвечал я, — не в обиду вам будь сказано.
— Ну что вы, — отозвался славный малый. — Как вы догадываетесь, я привык к таким ответам, как скалы мыса Франсуа привыкли к океанским волнам.
— И отражаете их подобно этим скалам…
— Вот именно! Когда вы только высадились в гавани Рождества и остановились в гостинице «Зеленый баклан», я подумал: «Через две недели, если не раньше, моему постояльцу наскучит здесь и он пожалеет, что приплыл на Кергелены…».
— Нет, почтенный Аткинс, я никогда не жалею о содеянном.
— Хорошая привычка.
— На ваших островах я обнаружил немало любопытного. Я бродил по холмистым плато, обходил торфяники с жесткими мхами. Я раздобыл интересные образцы минералов и горных пород. Я участвовал в охоте на нерпу и тюленя, видел птичьи базары, где мирно соседствуют пингвины и альбатросы. Вы потчевали меня жарким из буревестника. Наконец, я встретил в «Зеленом баклане» великолепный прием, за который не устаю благодарить вас… Но минуло уже два месяца с того дня, когда я высадился в гавани Рождества…
— …Вам не терпится оказаться снова в вашей, то есть нашей, стране, мистер Джорлинг, — подхватил мой собеседник, — снова увидеть Коннектикут и Хартфорд, нашу столицу…
— Без всякого сомнения, почтенный Аткинс. Вот уж три года я скитаюсь по свету… Пришло время остановиться, пустить корни…
— Когда появляются корни, — подхватил американец, подмигнув, — то недолго и ветки отрастить!
— Совершенно справедливо, мистер Аткинс. Однако семьи у меня нет, и, вероятно, на мне закончится наш род. В сорок лет мне уже вряд ли вздумается отращивать ветки, как это сделали вы, мой дорогой хозяин, ибо вы — настоящее дерево, да еще какое…
— Дуб — даже, если хотите, каменный дуб.
— Вы правильно поступили, подчинившись природе. Раз природа снабдила нас ногами, чтобы ходить…
— То она не забыла и про место, нужное, чтобы сидеть! — с громким хохотом закончил Фенимор Аткинс. — Потому я удобно уселся в гавани Рождества. Матушка Бетси подарила мне двенадцать ребятишек, а они, в свою очередь, порадуют меня внуками, которые станут ластиться ко мне, как котята…
— И вы никогда не вернетесь на родину?
— Что бы я там делал, мистер Джорлинг? Нищенствовал? А здесь, на островах Запустения, я ни разу не ощутил пустоты, я добился достатка для себя и своего семейства.
— Несомненно, почтенный Аткинс. Мне остается только поздравить вас. И все же может так случиться, что в один прекрасный день у вас возникнет желание…
— Пустить корни в иной почве? Куда там, мистер Джорлинг! Я же говорю, что вы имеете дело с дубом. Попробуйте-ка пересадить дуб, наполовину вросший в гранит Кергеленов!
Приятно было слушать этого достойного американца, который явно прижился на архипелаге и приобрел отменную закалку благодаря здешнему суровому климату. Его семейство напоминало жизнерадостных пингвинов — радушная матушка и крепыши сыновья, пышущие здоровьем и не имеющие ни малейшего понятия об ангине или несварении желудка. Дела у них шли на славу. В «Зеленый баклан», ломящийся от товаров, заглядывали моряки со всех судов, что бросали якорь у Кергеленов, — ведь в гавани Рождества не было другой гостиницы или таверны. Сыновья же Фенимора Аткинса могли быть и плотниками, и парусными мастерами, и рыбаками, а летом промышляли ластоногих в узких расселинах прибрежных скал. Славные парни, вполне довольные своей участью…
— А в общем, почтенный Аткинс, скажу вам: я счастлив, что побывал на Кергеленах. Я увезу отсюда приятные воспоминания. Однако в море выйду с радостью…
— Ну-ну, — ответствовал доморощенный философ, — еще немного терпения! Не торопите час расставания. Хорошие деньки непременно наступят. Недель через пять-шесть…
— Пока же, — перебил я его, — все покрыто толстым слоем снега, а солнце не в силах пробиться сквозь туман…
— Вот тебе на! Мистер Джорлинг, приглядитесь: из-под снега травка пробивается! Посмотрите внимательнее…
— Ее видно только через луну! Неужели вы станете утверждать, Аткинс, что сейчас, в августе, ваши бухты уже очистились ото льда?
— Не буду, мистер Джорлинг. Я лишь снова призову вас к терпению. Зима в этом году выдалась мягкая. Скоро на горизонте покажутся корабельные мачты. Сезон рыбной ловли не за горами.
— Да услышит вас небо, почтенный Аткинс, и да приведет оно в наш порт корабль! Шхуну «Халбрейн»!..
— Ведомую капитаном Леном Гаем! — подхватил тот. — Отличный моряк, хоть и англичанин, — ну, да толковые люди есть всюду. Он пополняет запасы в «Зеленом баклане».
— И вы полагаете, что «Халбрейн»…
— Через неделю появится на траверсе мыса Франсуа. Если этого не случится, придется признать, что капитана Лена Гая нет в живых, а шхуна «Халбрейн» сгинула на полпути между Кергеленами и мысом Доброй Надежды!..
И, сделав на прощание выразительный жест, говорящий о фантастичности подобного предположения, почтенный Фенимор Аткинс оставил меня.
Я надеялся, что прогнозы моего хозяина скоро сбудутся, — все приметы говорили об этом. Все указывало на приближение теплого времени года — теплого для этих мест. Хотя главный остров архипелага расположен на той же широте, что Париж в Европе или Квебек в Канаде, но в южном полушарии, а оно благодаря эллиптоидной орбите Земли охлаждается зимой куда сильнее, чем северное, а летом сильнее разогревается. Зимой на Кергеленах бушуют страшные бури, шторма. При этом вода не слишком сильно охлаждается, оставаясь в пределах двух градусов Цельсия зимой и семи — летом, совсем как на Фолклендских островах или у мыса Горн.
Понятно, что зимой в гавань Рождества не осмеливается сунуться ни одно судно. Во времена, о которых я веду речь, паровые суда были еще редкостью. Парусники же, чтобы не оказаться затертыми льдами, искали укрытия в портах Южной Америки, у берегов Чили или в Африке — чаще всего в Кейптауне, близ мыса Доброй Надежды. Лишь несколько баркасов — одни вмерзли в лед, а другие, оказавшись на песчаном берегу, покрылись инеем до верхушек мачт — представали моему взору в гавани Рождества.
Неудивительно, что, проведя на Кергеленах два месяца, я с нетерпением ждал возможности отплыть восвояси на шхуне «Халбрейн», достоинства которой не переставал расписывать мне жизнерадостный хозяин гостиницы.
— Лучшего невозможно желать! — твердил он. — Ни один из капитанов английского флота не сравнится с моим другом Леном Гаем ни храбростью, ни мастерством. Если бы он вдобавок был поразговорчивее, ему не было бы цены!
Я решил последовать рекомендациям почтенного Аткинса. Как только «Халбрейн» бросит якорь в гавани Рождества, я договорюсь с ее капитаном. После шести-семидневной стоянки шхуна возьмет курс на остров Тристан-да-Кунья, где дожидались олова и меди, которыми был загружен ее трюм.
Я намеревался остаться на несколько недель на этом острове и вернуться в родной Коннектикут. В то же время я не забывал о случайностях, ибо всегда следует, руководствуясь советом Эдгара По, «учитывать непредвиденное, неожиданное, невероятное, ибо побочные, второстепенные, случайные обстоятельства часто вырастают в непреодолимые преграды, так что в своих подсчетах нам никогда нельзя забывать про Случай».
Я цитирую здесь великого американского поэта потому, что, будучи сам человеком практического склада, серьезным и не наделенным богатым воображением, восхищаюсь этим гениальным певцом странностей человеческой натуры.
Вернемся, однако, к шхуне «Халбрейн», вернее, к обстоятельствам, при которых мне предстояло покинуть гавань Рождества. В те времена на Кергелены заходило за год не менее пятисот судов. Охота на китов и ластоногих давала блестящие результаты. Достаточно сказать, что, добыв одного морского слона, можно получить тонну жира — количество, ради которого пришлось бы уничтожить тысячу пингвинов. В последние годы число кораблей, заходящих на архипелаг, сократилось до дюжины в год: неумеренное истребление морской фауны сильно уменьшило привлекательность этих мест.
Поэтому я не испытывал беспокойства относительно перспектив отплытия из бухты Рождества, даже если «Халбрейн» не окажется вовремя в нашей гавани и капитан Лен Гай не сможет пожать руку своему приятелю Аткинсу.
Каждый день я выходил на прогулку вокруг порта. Солнце пригревало все сильнее. Скалы и нагромождения застывшей лавы все решительнее освобождались от снега. На нависших над морем скалах появлялся мох цвета забродившего вина, а в море тянулись ленты водорослей. Внутри острова поднимали скромные головки злаки, подобные тем, что растут в Андах и образуют флору Огненной Земли. Оживал единственный здешний кустарник, о котором я уже говорил, — гигантская капуста, весьма ценимая как средство против цинги.
Раз-другой я выходил в море на прочном баркасе. На таком баркасе можно достичь Кейптауна, хотя подобный переход занял бы много дней. Но в мои намерения ни в коем случае не входило покидать гавань Рождества столь рискованным способом… Я питал надежды на шхуну «Халбрейн». А пока, прогуливаясь от одной бухты до другой, я продолжал изучать эти изрезанные берега, напоминающие вулканический скелет, проступающий мало-помалу сквозь белый саван зимы…
Иногда меня охватывала тоска, и я напрочь забывал мудрость хозяина гостиницы, не мечтавшего ни о чем, кроме счастливого существования в гавани Рождества.
Было бы неплохо, чтобы фантастическая книга Сообщение Артура Гордона Пима - 2. Ледяной сфинкс (с иллюстрациями) писателя-фантаста Верн Жюль Габриэль понравилась бы вам!
Если так получится, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Сообщение Артура Гордона Пима - 2. Ледяной сфинкс (с иллюстрациями) своим друзьям-любителям фантастики, проставив гиперссылку на эту страницу с произведением: Верн Жюль Габриэль - Сообщение Артура Гордона Пима - 2. Ледяной сфинкс (с иллюстрациями).
Ключевые слова страницы: Сообщение Артура Гордона Пима - 2. Ледяной сфинкс (с иллюстрациями); Верн Жюль Габриэль, скачать бесплатно книгу, читать книгу онлайн, полностью, полная версия, фантастика, фэнтези, электронная