Вечером 19 апреля «Футбол» прошел в виду порта Спмпсон, последнего канадского пункта на материке. Через несколько часов после этого пароход был в водах американского штата Аляска, а 20 апреля, утром, он остановился в порте Врангеля, в устье реки Стикин.
В городе можно было насчитать всего около сорока домов, несколько лесопилок, гостиницу, казино и несколько игорных домов, которые во время сезона золотодобычи делали прекрасные дела.
Во Врангеле высаживаются те из золотоискателей, которые направляются в Клондайк по реке Телеграфной, а не по озерной дороге, идущей от Скагуэя. Эта дорога имеет протяжение не менее четырехсот тридцати километров, которые приходится делать при самых тяжелых условиях. Зато, с другой стороны, она дешевле других. Поэтому, несмотря на полученные указания, что санного пути еще нет, около пятидесяти пассажиров сошли с парохода, решившись преодолеть опасности и трудности этого путешествия по бесконечным равнинам Полярной Колумбии.
Начиная от Врангеля пролив становится уже, извилины его — капризнее. Пройдя через настоящий лабиринт островов, «Футбол» достиг Жюно, деревни, которая находится на пути к тому, чтобы сделаться городом, и названа была так в 1882 году по имени основателя.
За два года до этого тот же самый Жюно и его товарищ Ричард Гаррис открыли россыпи Сильвер-Боу-Бэссин, откуда они через несколько месяцев привезли на пятьдесят тысяч франков золота в самородках.
С этого времени началось нашествие сюда золотоискателей, привлеченных слухом об этом открытии, и впервые началась эксплуатация золотоносных земель в области Кассиара, предшествовавшая эксплуатации Клондайка. Вскоре после того прииск Тридвилль, на котором работали двести сорок толчейных пестов, обрабатывал до пятнадцати тысяч тонн кварца и приносил до двух миллионов пятисот тысяч франков в год.
Когда Бен Раддль сообщил Сумми Скиму об удивительных результатах, достигнутых на этой территории, последний ответил:
— Вот жалость, что дядюшка Жозиас не поехал этим путем, направляясь на свой будущий прииск на Форти-Майльс-Крик!..
— Почему, Сумми?
— Потому что он остался бы тут и мы могли бы сегодня сделать то же самое.
Сумми Ским говорил о золоте. Если бы дело шло только о том, чтобы добраться до Скагуэя, жаловаться не приходилось бы. Но тут-то, наоборот, и начинались настоящие трудности. Предстоял переход через перевал Чилькут, чтобы добраться по озерам до левого берега Юкона. А между тем как торопились все пассажиры достигнуть этого края, который орошала большая водная артерия Аляски! Если они думали о будущем, то не для того, чтобы останавливаться мыслью на трудностях, испытаниях, опасностях и разочарованиях. Для них на горизонте все явственнее вырастал золотой мираж.
После Жюно пароход поднялся по каналу, доступному для пароходов небольшого водоизмещения вплоть до Скагуэя, куда должны были прибыть на следующий день. Дальше до города Диэи могли пройти лишь плоскодонные суда. На северо-западе блестел возвышающийся на восемьдесят метров ледник Мюра, с которого в Тихий океан беспрестанно с шумом обрушиваются лавины.
В течение этого последнего вечера, который пассажирам предстояло провести на пароходе, в игорном зале завязалась отчаянная игра. Многие из тех, кто посещал его во время плавания, должны были оставить здесь все до последнего доллара. В числе этих отчаянных игроков находились, конечно, и оба техасца — Гунтер и Малон. Другие, впрочем, были не лучше, и вряд ли стоило делать различие между этими авантюристами, которые были завсегдатаями во всех игорных домах Ванкувера, Врангеля, Скагуэя и Доусона.
По шуму, который доносился из игорного зала, можно было судить о тех плачевных сценах, которые там происходили. Можно было опасаться, что в дело вмешается капитан «Футбола». Пассажиры заперлись в своих каютах.
Было десять часов, когда Сумми Ским и Бен Раддль решили вернуться в свою каюту. Открыв дверь в большой зал, через который им нужно было пройти, они заметили Жанну и Эдиту Эджертон, которые в это время шли к себе. Оба кузена направились к ним, чтобы пожелать девушкам спокойной ночи, как вдруг дверь игорного зала с шумом открылась и из него вышли человек двенадцать игроков.
Во главе их находился Гунтер, сильно пьяный и дошедший до последнего градуса возбуждения. Потрясая левой рукой бумажником, набитым банковскими билетами, он ревел от радости. Группа авантюристов составляла его свиту и громко приветствовала его.
— Хип! Хип! Хип! — выкрикивал Малон.
— Урра! — гремел хор, как один человек.
— Урра! — повторил Гунтер.
Затем, пьянея, он закричал громовым голосом:
— Буфетчик! Шампанского!.. Десять, двадцать, сто бутылок шампанского!.. Я обыграл всех сегодня!.. Все выиграл!..
— Все! все! все! — ревел в ответ ему хор.
— И я приглашаю всех пассажиров и экипаж от капитана до последнего матроса!
Привлеченные шумом, пассажиры заполнили зал.
— Урра! Браво, Гунтер! — кричали авантюристы, аплодируя и руками, и ногами так, что звенели стекла.
Но Гунтер уже не слушал их. Он заметил вдруг Эдиту и Жанну Эджертон, которые не могли выйти из зала вследствие скопления народа. Он бросился вперед и грубо схватил Жанну за талию.
— Да, я приглашаю всех, — воскликнул он снова, — и вас тоже, мое прекрасное дитя!
При этом грубом натиске Жаппа Эджертон нисколько не растерялась. Она уже собралась ударить негодяя в лицо по всем правилам бокса. Но что могли сделать ее слабые руки против этого человека, который был вне себя и силы которого в этот момент удвоились от опьянения!
— Э! Вы злы, моя красавица! — засмеялся Гунтер. — Придется, пожалуй…
Он не кончил фразы. Могучая рука схватила бандита за горло и отбросила его на десять шагов.
В зале воцарилось молчание. Присутствующие наблюдали обоих противников, из которых один был известен своим задором, а другой только что проявил свою силу. Гунтер уже поднимался, несколько оглушенный, выхватил нож, но в этот момент новый инцидент умерил его воинственные наклонности. По звуку ступенек трапа можно было догадаться, что кто-то сходил с мостика. Очевидно, это спускался капитан, привлеченный шумом. Гунтер прислушался и понял свое бессилие. Посмотрев на противника, нападение которого было так неожиданно, что он даже не заметил его, он узнал в нем теперь Сумми Скима и сказал ему:
— А, это вы!
И, вложив нож в ножны, прибавил угрожающим тоном:
— Мы еще свидимся, приятель!
Неподвижный Сумми, казалось, ничего не слышал.
Его выручил Бен Раддль.
— Когда и где вы хотите? — сказал он, выступив вперед.
— На Форти-Мальс-Крик в таком случае, господа с номера сто двадцать девять! — воскликнул Гунтер и выбежал из зала; Сумми все еще не двигался. Он, который в спокойном состоянии не раздавил бы и мухи, был вне себя от своей вспышки.
Жанна Эджертон подошла к нему.
— Благодарю вас, сударь, — сказала она спокойно, пожимая ему руку.
— Да, благодарю вас, сударь, — повторила Эдита более взволнованным тоном, пожимая ему другую руку.
При этом двойном рукопожатии Сумми вновь спустился на землю. Но сознавал ли он то, что произошло? С неопределенной улыбкой человека, упавшего с Луны, он сказал самым любезным тоном:
— Спокойной ночи, сударыни.
К сожалению, эта вежливость не дошла по адресу молодых девушек, потому что, когда Сумми Ским заметил их отсутствие, они обе уже с минуту назад покинули зал.
Глава шестая. ЖАННА ЭДЖЕРТОН И К0
Скагуэй, как и все вообще пункты остановки в крае, где нет ни дорог, ни средств передвижения, был сначала лишь лагерем золотоискателей. Затем мало-помалу разбросанные хижины превратились в избы, и наконец на этой земле, цена которой беспрестанно росла, выстроены были настоящие дома. Но кто знает, может быть, в будущем, когда золотые россыпи истощатся, все эти города, основанные исключительно для временных потребностей, будут покинуты и эта область снова превратится в пустыню.
Действительно, сравнивать эту территорию с Австралией, Калифорнией и Трансваалем невозможно. В тех странах деревни могли превратиться в города даже и в том случае, если бы золотых приисков там не было. Там земля плодородна, местность обитаема, коммерческие и промышленные предприятия могли получить значительное развитие. Отдав свои богатства, земля могла дать и другую работу людям.
Но здесь, в этой части Канады, на границе Аляски, почти у пределов полярного пояса, в этом ледяном климате дело обстояло иначе. Когда последние самородки будут извлечены из земли, зачем станут люди жить в этой бесплодной местности, наполовину истощенной уже промысловиками.
Поэтому вполне возможно, что так быстро возникшие в этой области города, где сейчас нет недостатка ни в бойких делах, ни в притоке путешественников, мало-помалу исчезнут, когда станут пустыми прииски Клондайка. Это случится несмотря на то, что различные финансовые компании стараются всячески облегчить здесь средства передвижения, несмотря даже на то, что возник вопрос о постройке железной дороги от Врангеля до Доусона.
Ко времени прибытия в Скагуэй «Футбола» город кишел эмигрантами, которые прибыли сюда или с тихоокеанского парохода, или по железным дорогам Канады и Соединенных Штатов; все они направлялись на территорию Клондайка.
Некоторые из путешественников ехали до Диэи — городка, расположенного на самом конце канала, — не на пароходах, для которых глубина его была недостаточна, а на плоскодонных лодках, построенных таким образом, чтобы они могли пройти от одного города до другого; это сокращало тяжелую дорогу по сухому пути.
Оба кузена остановились в одной из нескольких гостиниц Скагуэя, причем заняли вместе одну комнату за цену, которая превосходила даже цены Ванкувера. Поэтому они приняли все меры, чтобы выехать из комнаты как можно скорее.
В ожидании отъезда в Клондайк путешественники заполнили всю эту гостиницу. В обеденном зале сходились все национальности, но стол был, к сожалению, местный. Имели ли, однако, право быть разборчивыми все эти эмигранты, которым предстояло несколько месяцев самых тяжелых лишений?
Сумми Скиму и Бену Раддлю не пришлось за время их пребывания в Скагуэе встретить техасцев, с одним из которых Сумми имел такое резкое столкновение перед концом плавания. Немедленно по приезде Гунтер и Малон отправились в Клондайк. Так как они возвращались туда, откуда приехали шесть месяцев назад, то средства для передвижения были у них обеспечены заранее. Им оставалось только двинуться в путь, не затрудняя себя перевозкой инструментов, которые уже имелись на их прииске на берегу Форти-Мальс-Крик.
— Наше счастье, — сказал Сумми Ским, — что нам не придется иметь, своими спутниками этих грубиянов. Мне, право, жаль тех, кому пришлось ехать вместе с ними, хотя, впрочем, другие типы из этой подозрительной компании, вероятно, не лучше.
— Конечно, — ответил Бен Раддль, — но эти грубияны счастливее нас. Они не задержались в Скагуэе, а нам придется ждать несколько дней.
— Э, доберемся, Бен, и мы, доберемся, — воскликнул Сумми Ским, — и встретим этих мошенников на их участке номер сто тридцать один! Великолепное соседство! Приятная близость! Удивительная перспектива, в самом деле! Вот что заставит нас, надеюсь, поторопиться продать наш участок и ехать назад.
Если Сумми Сниму не приходилось больше беспокоиться по поводу присутствия Гунтера и Малона, зато он вскоре встретился опять с молодыми пассажирками, которых с таким благородством защитил. Они остановились в том же отеле и встречались здесь не раз с обоими кузенами. При встречах они обменивались несколькими словами, незначительность которых не исключала их дружеского оттенка. Затем и те, и другие расходились, занятые своими делами.
Нетрудно было утадать, что обе молодые девушки были озабочены вопросом, как бы найти наиболее практичный способ добраться до Доусона. Но случая к тому как будто не представлялось. Через двое суток после прибытия в Скагуэй ничто не указывало, чтобы в этом отношении девушкам улыбнулось счастье. По крайней мере, как ни старалась сохранить самообладание Жанна Эджертон, на ее лице замечались признаки начинавшегося беспокойства.
Бен Раддль и Сумми Ским, интерес которых к молодым путешественницам рос со дня на день, не могли без волнения и жалости подумать об опасностях и затруднениях, которые те должны были встретить. Какую поддержку, какую помощь могли найти они в случае надобности среди этой толпы эмигрантов, в которых зависть, жадность и страсть к золоту убили всякое чувство сострадания?
Вечером 23 апреля Сумми Ским, не будучи в состоянии сдерживаться больше, рискнул подойти к кузине-блондинке, вид которой его меньше смущал.
— Ну как, мисс Эдита, — спросил он, — со времени приезда в Скагуэй нет ничего нового?
— Ничего, сударь, — ответила молодая девушка.
Сумми при этом неожиданно заметил, что, в сущности, он в первый раз слышит голос с таким музыкальным тембром.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49