А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Несмотря на теплую меховую одежду, Джаспер Гобсон и его товарищи почувствовали, что мороз пробирает их до костей. Затем распахнули наружную дверь, выходившую во двор, и невольно попятились: морозом перехватило дыхание. Скопившаяся в сенях влага тотчас же кристаллизовалась в иней, и тонкий белый слой покрыл пол и стены.
Воздух на улице был необыкновенно сух. Как никогда ярко горели звезды.
Не теряя ни секунды, сержант Лонг бросился во тьму, увлекая за собой веревку, конец которой крепко держали его товарищи. Наружную дверь притворили и плотно заперли вторую; Джаспер Гобсон, Мак-Нап и Рэй вошли в сени и стали ждать. Если Лонг тотчас же не вернется, значит дело идет на лад: он находится в сарае и накладывает первую порцию дров. На это самое большее уйдет минут десять, если, конечно, дверь сарая уступила его усилиям.
Пока Джаспер Гобсон и Мак-Нап дожидались в сенях, Рэй следил за чердаком и прислушивался к поведению медведей. Ночь была темная, и можно было надеяться, что сержант проскользнул незаметно.
Через десять минут после его ухода Джаспер Гобсон, Мак-Нап и Рэй вернулись в тесный тамбур между двумя входными дверьми, с нетерпением ожидая сигнала тащить сани.
Прошло еще пять минут. Веревка, конец которой они держали, не шевелилась. Можно себе представить их беспокойство! Сержант ушел больше четверти часа назад; этого времени было вполне достаточно для нагрузки саней, но условного знака Лонг не подавал.
Джаспер Гобсон подождал еще немного, затем, натянув веревку, с помощью товарищей начал тащить. Если дрова еще не наложены, Лонг сейчас же остановит сани.
Веревка дрогнула и быстро пошла. Что-то тяжелое волочилось по снегу и через несколько секунд приблизилось к наружным дверям…
То было привязанное за пояс тело сержанта! Несчастный Лонг не успел даже добежать до сарая. Задохнувшись, он упал по дороге, и его тело, пролежав двадцать минут на страшном морозе, могло быть лишь трупом!
Крик отчаяния вырвался у Мак-Напа и Рэя. Тело Лонга внесли в сени, а лейтенант между тем возвратился, чтобы закрыть дверь, но вдруг почувствовал, что кто-то сильно на нее напирает снаружи. Послышалось грозное рычание.
— Ко мне! — закричал Джаспер Гобсон.
Мак-Нап и Рэй бросились ему на помощь, но их опередила женская фигура. Это миссис Полина Барнет поспешила присоединить свои усилия к усилиям лейтенанта Гобсона. Однако чудовищный зверь налег всей тяжестью на дверь, просвет становился все шире, и медведь уже готов был ворваться в сени.
Миссис Барнет выхватила из-за пояса Джаспера Гобсона один из его револьверов и, хладнокровно дождавшись мгновенья, когда голова медведя просунулась в отверстие, выпустила весь заряд прямо в открытую пасть хищника.
Медведь рухнул, сраженный наповал; дверь заперли, а затем основательно забаррикадировали.
Тело сержанта было перенесено в залу и положено у печки, в которой чуть тлели последние уголья. Как оживить несчастного? Как вызвать Лонга к жизни, все признаки которой, казалось, покинули его?
— Я пойду, я! — крикнул кузнец Рэй. — Я пойду за дровами, не то…
— Да, Рэй, — раздался рядом с ним чей-то голос. — И мы пойдем вместе!
То была его мужественная жена.
— Нет, нет, друзья мои! — воскликнул Джаспер Гобсон. — Вам не миновать гибели если не от мороза, то от медведей. Сожжем лучше здесь все, что может гореть, а там — да поможет нам бог!
Услышав эти слова, измученные полузамерзшие люди вскочили со своих мест и, как сумасшедшие, похватали топоры. В один миг скамейки, столы, перегородки — все было повалено, расколото, разрублено в куски, и скоро печь в большой зале и кухонная плита загудели от жаркого огня, в который подбросили еще немного моржового жира.
Температура в помещении поднялась градусов на двенадцать. Лонгу была оказана первая помощь. Сержанта растерли горячей водкой, и мало-помалу кровообращение его восстановилось. Белые пятна, местами покрывшие тело, начали исчезать. Но бедняга жестоко страдал, и прошло несколько часов, прежде чем он мог выговорить хоть слово. Его уложили в нагретую постель, и миссис Барнет вместе с Мэдж продежурили при нем всю ночь.
Тем временем Джаспер Гобсон, Мак-Нап и Рэй изыскивали выход из столь резко ухудшившегося положения. Нового топлива, позаимствованного в самом доме, хватит самое большее на два дня. Что станет со всеми обитателями форта, если мороз продлится? Новолуние наступило уже двое суток назад, но не принесло с собой никакой перемены погоды. Ледяной северный ветер дул по-прежнему. Барометр стоял на «ясно, сухо», и с земли, представлявшей теперь гигантское ледяное поле, не поднималось ни единой струйки тумана. Вряд ли можно было рассчитывать на смягчение погоды. На что же решиться? Возобновить попытку пробраться в сарай, попытку, которая сделалась еще опаснее с тех пор, как двор сторожат медведи? Или вступить с ними в бой на открытом воздухе? Нет. Это было бы безумие, следствием которого могла быть лишь общая гибель.
Но пока что температура в комнатах установилась сносная. Утром миссис Джолиф подала на завтрак жареное мясо и чай. Не был забыт и горячий грог, и храбрый Лонг мог уже проглотить свою долю. Благодатное тепло печей, поднимая температуру в доме, поднимало в то же время и дух наших зимовщиков. Чтобы напасть на медведей, ждали только приказа Джаспера Гобсона. Однако лейтенант, считая силы слишком неравными, не хотел рисковать людьми. День, по всей видимости, должен был пройти без новых происшествий, как вдруг около трех часов пополудни сверху послышался страшный треск.
— Это они! — закричали солдаты, поспешно вооружаясь топорами и револьверами.
Очевидно, медведи все же отодрали какую-то балку и ворвались на чердак.
— Всем оставаться на месте! — спокойно скомандовал лейтенант. — Рэй, люк!
Рэй бросился в сени, взбежал на лестницу и наглухо захлопнул подъемную дверь.
Над потолком, который, казалось, оседает под тяжестью медведей, слышался ужасный шум: рычанье, топот и злобные удары когтями.
Изменилось ли положение людей от того, что медведи вторглись на чердак? Увеличилась ли опасность, или нет? Джаспер Гобсон и его товарищи посовещались между собой. Большинство сходилось на том, что положение улучшилось. Раз все медведи собрались на чердаке, — а, вероятно, так оно и было, — то на этом узком пространстве на них уже можно было напасть, тем более что от холода людям там не захватит дыхание и оружие не выпадет у них из рук. Конечно, сражаться врукопашную с этими хищниками в высшей степени опасно, но по крайней мере физическая невозможность такой попытки была теперь устранена.
Оставалось решить, атаковать ли непрошенных гостей на занятой ими позиции? Дело это было рискованное — особенно потому, что через узкий люк солдаты могли вылезать на чердак только поодиночке.
Понятно, Джаспер Гобсон медлил отдавать приказ о нападении. Обдумав все и посоветовавшись с сержантом и другими своими товарищами, в храбрости которых сомневаться не приходилось, лейтенант решил подождать. Какое-нибудь неожиданное обстоятельство могло увеличить шансы на успех. Разломать же потолочные балки, более прочные, чем брусья крыши, медведям было почти невозможно, а следовательно, невозможно было и проникнуть в комнаты нижнего этажа.
День прошел в ожидании. Ночью никто не мог уснуть — так бесновались на чердаке разъяренные звери.
На следующее утро в девять часов новая беда осложнила положение и заставила лейтенанта Гобсона действовать.
Как известно, трубы от печки и кухонной плиты проходили сквозь чердак. Эти трубы, сложенные из известковых кирпичей и недостаточно крепко сцементированные, не могли устоять против сильного бокового напора. И вот случилось, что медведи — то ли ударяя по трубам лапами, то ли навалившись на них всем туловищем, чтобы погреться, — понемногу расшатали кладку. Куски кирпичей с шумом попадали вниз, и скоро в печи и плите прекратилась тяга.
То было непоправимое бедствие, от которого, конечно, менее стойкие люди пришли бы в отчаяние. Но и это было не все. Едва огонь начал пригасать, как по всему дому распространился едкий черный дым, тошнотворно вонявший моржовым жиром. Трубы обрушились. Через несколько минут дым настолько сгустился, что затмил свет ламп. Перед Джаспером Гобсоном встала необходимость вывести людей из дома, чтобы спасти их от удушья. А выйти из дому — значило погибнуть от холода. Послышались вопли женщин.
— Друзья! — крикнул лейтенант, хватая топор, — за мной, на медведей!
Больше ничего не оставалось делать. Хищников надо было истребить. Во главе с Джаспером Гобсоном все до единого кинулись через сени на лестницу. Отбросили люк. Посреди клубов черного дыма засверкали выстрелы. Крики людей смешались с медвежьим ревом, полилась кровь. Дрались в полнейшем мраке…
И вдруг грозный гул потряс воздух, от сильных толчков закачалась земля. Дом накренился, словно сдвинувшись со своего основания. Бревна в стенах разошлись, и сквозь образовавшиеся щели ошеломленный Джаспер Гобсон и его товарищи увидели, как, воя от ужаса, убегают во тьму медведи.
22. ПЯТЬ МЕСЯЦЕВ
Сильнейшее землетрясение поколебало эту часть американского континента. Наверное, подобные толчки нередко случались в недрах этой вулканической почвы. Существование тесной связи между землетрясениями и извержениями подтвердилось еще раз.
Джаспер Гобсон понял, что произошло. В щемящей тоске он стоял и ждал, что будет дальше. Глубокая трещина в земле в любую минуту могла поглотить его товарищей и его самого. Но дальнейших толчков не последовало. И первый толчок, по всей вероятности, был не прямой, а отраженный. Под его действием дом наклонился в сторону озера, и стены его расселись. Затем почва вновь приобрела прежнюю устойчивость и неподвижность.
Надо было обратиться к делам первейшей необходимости. Хотя дом и сместился, но жить в нем было еще можно. Наскоро заделали щели между разошедшимися бревнами. Кое-как починили трубы.
По счастью, раны, полученные некоторыми солдатами во время схватки с медведями, были не опасны и не требовали ничего, кроме обычных перевязок. В таких условиях несчастные люди прожили два тяжких дня, сжигая кровати и последние доски перегородок. За это время Мак-Нап и его подручные закончили самые спешные починки внутри дома. Столбы, глубоко врубленные в землю, не треснули, и постройка держалась крепко. Но было ясно, что в результате землетрясения поверхность побережья получила какой-то новый наклон и во всей окрестности произошли значительные изменения. Джаспер Гобсон стремился поскорее выяснить все последствия катастрофы, ибо в известной мере они могли угрожать безопасности фактории. Но свирепый мороз не позволял и думать о том, чтоб выйти на воздух.
Между тем некоторые признаки указывали на довольно близкую перемену погоды. В окно было видно, что звезды сверкают уже не так ярко. 11 января барометр упал на несколько делений. В воздухе появился туман, который, сгустившись, должен был повысить температуру.
В самом деле, 12 января подул юго-западный ветер и с перерывами пошел снег. Почти тотчас же ртуть в термометре поднялась до пятнадцати градусов выше нуля (-9oC). Настрадавшимся зимовщикам такая температура показалась весенней.
В этот день в одиннадцать часов утра все обитатели фактории вышли наружу. Со стороны можно было подумать, что какой-то партии невольников нежданно возвратили свободу. Но из опасения неприятных встреч выходить за пределы форта было строго-настрого запрещено.
В это время года солнце еще не показывается, но уже близко подходит к горизонту, и над зимовьем установились долгие сумерки. На расстоянии двух миль отчетливо вырисовывались предметы. Джаспер Гобсон поспешил окинуть взглядом окружающую местность — после землетрясения она, должно быть, приняла совсем другой вид.
Действительно, перемен было много. Утес, которым заканчивался мыс Батерст, наполовину обрушился, и на берегу валялись громадные глыбы мерзлой земли. Самый же мыс как будто накренился в сторону озера, сдвинув площадку, на которой стоял дом. Вся поверхность земли заметно понизилась на западе и приподнялась на востоке. Это изменение рельефа должно было повлечь за собой важное последствие: воды озера и реки Полины, освободившись ото льда, устремятся с востока на запад согласно новому наклону и часть западной территории будет, вероятно, затоплена. Речка проложит себе новое русло, и, следовательно, исчезнет существовавшая в ее устье маленькая естественная гавань. Холмы в восточной части побережья, казалось, сильно понизились. Что касается скал на западе, то узнать о них что-либо, ввиду их удаленности, пока еще было нельзя. Словом, самое существенное изменение, вызванное землетрясением, заключалось в следующем: на пространстве по крайней мере четырех или пяти квадратных миль горизонтальное положение почвы нарушилось, поверхность земли приобрела наклон с востока на запад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
Поиск книг  2500 книг фантастики  4500 книг фэнтези  500 рассказов