Дай только срок, и ты увидишь у своего подъезда слонов, груженных золотом, и верблюдов, везущих драгоценные камни и редкие благовония.
– А как насчет обезьян, слоновой кости и павлинов?
– Будут и они.
Практичный Рори, твердолобый делец, отнесся к этим фантазиям критически.
– Я лично сомневаюсь, – сказал он. – Вопрос спорный. Даже если допустить, что эта дама – слабоумная, все равно маловероятно, что она даст за такое владение, как Рочестер-Эбби, какую-то колоссальную сумму. Во-первых, все фермы уже от него отошли.
– Это правда, – сразу сник Билл. – И парк принадлежит местному гольф-клубу. Остались только дом и сад.
– Вот именно. Знаем мы этот сад. Я только недавно говорил Мук, что в здешнем саду протекает речка, а в доме…
– Тс-с-с! Замолчи, пожалуйста, – остановила его Моника. – По-моему, Билл, ты вполне можешь получить за дом пятнадцать тысяч фунтов. А то и все двадцать, я бы так сказала.
Билл поднял поникшую голову, как цветок, который полили:
– Ты думаешь?
– Ничего она такого не думает, – снова вмешался Рори. – Просто хочет тебя по-сестрински ободрить, и это с ее стороны очень мило. Достойно всякого уважения. Под этой суровой внешностью прячется нежное сердце. Но двадцать тысяч за сооружение, от которого даже исправившиеся юные нарушители с ужасом отшатнулись… Абсурд. Это не дом, а остатки былого величия. Сто сорок семь комнат!
– Мало, что ли? – не сдавалась Моника.
– Много, но никуда не годится, – твердо констатировал Рори. – Чтобы привести его в порядок, понадобятся огромные средства.
Тут Монике было нечего возразить.
– Возможно, – признала она. – Но миссис Спотсворт – из таких американок, которые готовы ассигновать миллион-другой на подобные дела. Да ты, я вижу, сам тут кое-что отремонтировал.
– Капля в море, – вздохнул Билл.
– Ты даже вывел этот ужасный запах на лестничной площадке.
– Хотел бы я сейчас иметь ту сумму, которая на это ушла.
– У тебя что, плохо с деньгами?
– Шаром покати.
– Одну минуточку, – сразу встрепенулся Рори, точно помощник прокурора на суде. – Откуда тогда все эти дворецкие и горничные? Эта отставшая от жизни девушка Джил?
– Она вовсе не отставшая от жизни.
Рори успокоительным жестом поднял ладонь.
– Может, она и не отставшая, не буду спорить, – уступил он защите в этом малозначительном пункте, – но факт таков, что она вот только недавно расписывала тут нам твои домашние нововведения, и из ее слов следовало, что ты предаешься безумным роскошествам, из-за которых пал Вавилон. Когорты дворецких, кордебалет горничных, повара в неограниченном количестве и настойчивые слухи о мальчиках для чистки ножей и сапог… После ее ухода я еще сказал Мук, что, мол, не заделался ли ты джентльменом-гра… Кстати, старушка, это мне напомнило: ты передала Биллу насчет полиции?
Билл подскочил в воздух на целый фут и снова упал в кресло, дрожа с ног до головы:
– Насчет полиции? Что такое насчет полиции?
– Звонил какой-то хам из местной жандармерии. Фараоны хотят тебя допросить.
– Как это – допросить? Ты что?
– А так. Учинить тебе допрос третьей степени, с применением пыток. А до этого был еще другой звонок. Не назвавшийся таинственный незнакомец. Они с Мук обменялись парочкой любезностей.
– Да, это я с ним объяснялась, – сказала Моника. – Какой-то тип с таким скрипучим голосом, будто поел шпината с песком. Спрашивал номер твоего автомобиля.
– Что?!.
– Ты случайно не наехал на чью-нибудь корову? Кажется, теперь это карается законом, и очень сурово.
Билла не переставала бить мелкая дрожь.
– То есть кто-то хотел узнать регистрационный номер моей машины?
– Ну да, я же сказала. Да что с тобой, Билл? У тебя вид такой испуганный. Что случилось?
– Он побелел и сотрясается, как хороший коктейль, – уточнил Рори и положил сочувственную ладонь на плечо шурину. – Билл, доверься мне. Будь откровенен. За что тебя ищет полиция?
– Никакая полиция меня не ищет.
– Не знаю. У меня сложилось впечатление, что они страстно желают тебя заграбастать. Пришла мне в голову одна идея – я даже поделился с тобой, Мук, если помнишь, – а именно, что ты нашел какого-то богача, скрывающего позорную тайну, и решил разжиться за его счет посредством небольшого шантажа. Так это или нет, тебе виднее, но если так, сейчас самое время открыться нам, старина. Ты среди друзей. Мук придерживается широких взглядов, я тоже. Полиция, правда, смотрит на шантаж косо, но я, например, ничего против него не имею. Быстрый оборот средств и никаких накладных расходов. Если бы у меня был сын, не исключено, что я бы его направил по этой линии. Одним словом, если тебя преследует полиция и тебе нужна дружеская рука помощи, чтобы улизнуть за границу, пока еще не выставили охрану в портах, скажи только слово, и мы…
– Миссис Спотсворт! – объявил Дживс, возникнув на пороге, и мгновение спустя Билл проделал еще один подскок в воздух – он, кажется, упражнялся в них сегодня весь день.
Бледный, стоял он и взирал на появившееся в комнате видение.
Глава VII
Миссис Спотсворт вошла с самоуверенным видом дамы, которая знает, что у нее все – как надо: шляпа, и платье, и туфли, и чулки, да еще дома отложено порядка сорока двух миллионов долларов в ценных бумагах, и у Билла, с полуразвалившимся загородным домом на руках, от этого зрелища сердце должно было бы сразу взыграть. Ибо она, бесспорно, походила на человека, который закупает старинные английские загородные дома не глядя и оптом.
Однако не продажа дома была сейчас у Билла на уме. Память перенесла его на несколько лет назад, на Французскую Ривьеру, где и когда он познакомился с этой женщиной, и между ними установились, он вынужден был себе признаться, отношения в высшей степени дружеские.
Конечно, совершенно невинные – просто несколько поездок при луне, да раза два совместные купания и пикники у Эдемской скалы, да обычные обмены любезностями, без которых не обходится пребывание на Ривьере, – но он сильно опасался, а вдруг она вздумает теперь предаться милым воспоминаниям, крайне неуместным, когда поблизости находится твоя невеста, которая к тому же успела проявить прискорбную подозрительность.
Так что появление миссис Спотсворт было для него не только полнейшим, но и довольно неприятным сюрпризом. В Каннах у него сложилось впечатление, что ее фамилия – Бессемер, но, понятное дело, в таких местах никто особенно не интересуется фамилиями. Он ее, кажется, именовал просто Рози, а она его, припомнил он с содроганием, – Билликен. Ему ясно представилось, какое лицо будет у Джил, когда сегодня за обедом она услышит, что гостья называет его Билликен. Как на грех, он никогда не рассказывал Джил о своей знакомой по Каннам миссис Бессемер, к слову не пришлось, но теперь, чтобы все разъяснить, по-видимому, потребуется приложить старания.
– Рада вас видеть опять, Розалинда, – приветствовала ее Моника. -Слава Богу, что вы нас нашли, тут, когда свернешь с шоссе, вполне можно заблудиться. Это мой муж – сэр Родерик Кармойл. А это…
– Билликен! – радостно воскликнула миссис Спотсворт от всей своей широкой души. Было очевидно, что восторг по поводу этой неожиданной встречи если и был довольно умеренным, то, по крайней мере, не с ее стороны.
– Э-э-э?.. – вымолвила Моника.
– Мы с мистером Белфраем старые друзья. Общались в Каннах несколько лет назад, когда я еще была миссис Бессемер.
– Бессемер!
– Это было вскоре после того, как мой муж покинул наш мир в результате столкновения на скоростном шоссе с грузовиком, везшим бутылки из-под пива. Его имя было Клифтон Бессемер.
Моника бросила брату довольный, одобрительный взгляд. Про миссис Бессемер в Каннах ей было все известно. Он там отчаянно ухаживал за этой миссис Бессемер, а может ли быть для дома, который продается, основание надежнее?
– Вот и хорошо, – сказала Моника. – У вас будет о чем вместе повспоминать. Но только он теперь не мистер Белфрай, а лорд Рочестер.
– Он сменил имя, – объяснил остряк Рори. – Скрывается: за ним охотится полиция.
– Не будь ослом, Рори. Билл унаследовал титул. Знаете, как это бывает в Англии. Начинаешь жизнь под одним именем, потом некто умирает, и ты уже кто-то совсем другой. Некоторое время назад отдал Богу душу наш дядя, лорд Рочестер, а Билл был его наследником, вот ему и пришлось отбросить Белфрая и принять имя Рочестер.
– Понятно. Но для меня он всегда останется Билликеном. Как поживаешь, Билликен?
Билл с трудом обрел голос, но в минимальном количестве, и то довольно сиплый.
– Да ничего, спасибо… э-э-э… Рози.
– Рози? – недоумевая, переспросил Рори, как дитя природы, каковым он и был, даже не пытаясь скрыть недоумение. – Я не ослышался? Он сказал -Рози?
Билл враждебно посмотрел на него:
– Имя миссис Спотсворт, как ты уже знаешь из хорошо информированного источника, а именно от Моники, – Розалинда. А друзья и даже случайные знакомые вроде меня зовут ее Рози.
– А-а, вот оно что! Как же, как же, теперь понятно. Само собой разумеется.
– Случайные знакомые? – обиженно повторила миссис Спотсворт.
Билл попытался растянуть галстук у себя на шее.
– Ну, то есть кто просто знал вас в Каннах и тому подобных местах.
– Канны! – сразу же восторженно откликнулась миссис Спотсворт. -Милые, солнечные, радостные Канны! Как мы там весело жили, Билликен! Ты помнишь…
– Да, да, – сказал Билл. – Очень приятное времяпрепровождение. Не хотите ли выпить, или, может быть, бутерброд, или сигару, или еще что-нибудь?
Он мысленно благословлял песика Мейнуорингов за то, что по причине его неисправимой мнительности Джил оказалась на другом краю графства. Он надеялся, что ко времени ее возвращения миссис Спотсворт уже спустит пары и насытится счастливыми воспоминаниями. А пока он попытался немного осадить ее восторги.
– Мы рады приветствовать вас в Рочестер-Эбби, – церемонно произнес он.
– Да, я надеюсь, вам здесь понравится, – подключилась Моника.
– Я в жизни не видела ничего прекраснее!
– Вы находите? Старая плесневелая развалина, я бы так сказал, -рассудительно возразил Рори. И по счастью, не встретился глазами с женой. -Разваливается уже не одно столетие. Держу пари: если потрясти эти занавеси, оттуда вылетит чета летучих мышей.
– Патина древности! Я ее обожаю. – миссис Спотсворт закрыла глаза. -Вдоль коридоров в двенадцать рядов стоят мертвецы и хватают тебя, когда проходишь мимо, – пробормотала она, понизив голос.
– Фу, какой ужас, – не согласился Рори. – На мой вкус, и пары цепляющихся трупов более чем достаточно.
Миссис Спотсворт открыла глаза.
– Я скажу вам одну очень странную вещь, – проговорила она, радостно улыбаясь. – Это меня так поразило, что я вынуждена была присесть, едва переступив через порог. Ваш дворецкий решил, что я больна.
– Но это не так, надеюсь?
– Нет, я совершенно здорова. Я просто была… потрясена. Я поняла, что уже бывала здесь когда-то.
На лице у Моники выразилось вежливое недоумение. Разъяснять ситуацию выпало на долю Рори.
– О, так вы экскурсантка? Сюда в летние месяцы по пятницам приезжали толпы народу, и за шиллинг с носа их водили по всему дому. Я этих людей отлично помню еще с тех времен, Мук, когда мы с тобой женихались. Мы их называли «глазельщики». Они приезжали в шарабанах и роняли на ковры ореховый шоколад. Не то чтобы, конечно, от шоколада состояние ковров могло еще ухудшиться. Но теперь это все в прошлом, верно, Билл? Не на что больше глазеть. Покойный лорд Рочестер, – пояснил он гостье, – сбыл американцам все мало-мальски ценное, и теперь во всем доме не осталось ничего, на чем стоило бы задержать взгляд. Я вот только недавно говорил жене: самое лучшее, что можно сделать с Рочестер-Эбби, – это сжечь его до основания.
У Моники вырвался глухой стон. Она возвела очи горе, словно моля небеса поразить сэра Родерика молнией и громом. Если у него такой подход к покупателю, то чудо, что ему вообще удается продать хоть одну газонокосилку, поилку для птиц или резиновый шланг.
Миссис Спотсворт со снисходительной улыбкой покачала головой:
– Нет, нет. Не в теперешней телесной оболочке. В предыдущем воплощении. Я, знаете ли, верю в круговорот душ. По нашим убеждениям, мы все родимся заново в каждом девятом колене, воплотившись в кого-нибудь из наших предков.
– В каждом девятом? – переспросила Моника и принялась считать на пальцах.
– Да. Это мистический Девятый дом. Вы, конечно, читали «Зенд-Авесту» Зороастра, сэр Родерик?
– Боюсь, что нет. Хорошая вещь?
– Фундаментальная, я бы сказала.
– Я внесу ее в свой библиотечный список. Кто автор? Агата Кристи?
Моника тем временем закончила подсчеты:
– Если девятое поколение, то я тогда леди Барбара, первая шлюха при дворе Карла Второго.
Миссис Спотсворт посмотрела на нее с глубоким почтением:
– Тогда я, наверно, должна называть вас леди Барбара и расспрашивать про ваши последние любовные приключения.
– Если бы только я их помнила. Судя по тому, что мне о ней известно, рассказ получился бы смачный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
– А как насчет обезьян, слоновой кости и павлинов?
– Будут и они.
Практичный Рори, твердолобый делец, отнесся к этим фантазиям критически.
– Я лично сомневаюсь, – сказал он. – Вопрос спорный. Даже если допустить, что эта дама – слабоумная, все равно маловероятно, что она даст за такое владение, как Рочестер-Эбби, какую-то колоссальную сумму. Во-первых, все фермы уже от него отошли.
– Это правда, – сразу сник Билл. – И парк принадлежит местному гольф-клубу. Остались только дом и сад.
– Вот именно. Знаем мы этот сад. Я только недавно говорил Мук, что в здешнем саду протекает речка, а в доме…
– Тс-с-с! Замолчи, пожалуйста, – остановила его Моника. – По-моему, Билл, ты вполне можешь получить за дом пятнадцать тысяч фунтов. А то и все двадцать, я бы так сказала.
Билл поднял поникшую голову, как цветок, который полили:
– Ты думаешь?
– Ничего она такого не думает, – снова вмешался Рори. – Просто хочет тебя по-сестрински ободрить, и это с ее стороны очень мило. Достойно всякого уважения. Под этой суровой внешностью прячется нежное сердце. Но двадцать тысяч за сооружение, от которого даже исправившиеся юные нарушители с ужасом отшатнулись… Абсурд. Это не дом, а остатки былого величия. Сто сорок семь комнат!
– Мало, что ли? – не сдавалась Моника.
– Много, но никуда не годится, – твердо констатировал Рори. – Чтобы привести его в порядок, понадобятся огромные средства.
Тут Монике было нечего возразить.
– Возможно, – признала она. – Но миссис Спотсворт – из таких американок, которые готовы ассигновать миллион-другой на подобные дела. Да ты, я вижу, сам тут кое-что отремонтировал.
– Капля в море, – вздохнул Билл.
– Ты даже вывел этот ужасный запах на лестничной площадке.
– Хотел бы я сейчас иметь ту сумму, которая на это ушла.
– У тебя что, плохо с деньгами?
– Шаром покати.
– Одну минуточку, – сразу встрепенулся Рори, точно помощник прокурора на суде. – Откуда тогда все эти дворецкие и горничные? Эта отставшая от жизни девушка Джил?
– Она вовсе не отставшая от жизни.
Рори успокоительным жестом поднял ладонь.
– Может, она и не отставшая, не буду спорить, – уступил он защите в этом малозначительном пункте, – но факт таков, что она вот только недавно расписывала тут нам твои домашние нововведения, и из ее слов следовало, что ты предаешься безумным роскошествам, из-за которых пал Вавилон. Когорты дворецких, кордебалет горничных, повара в неограниченном количестве и настойчивые слухи о мальчиках для чистки ножей и сапог… После ее ухода я еще сказал Мук, что, мол, не заделался ли ты джентльменом-гра… Кстати, старушка, это мне напомнило: ты передала Биллу насчет полиции?
Билл подскочил в воздух на целый фут и снова упал в кресло, дрожа с ног до головы:
– Насчет полиции? Что такое насчет полиции?
– Звонил какой-то хам из местной жандармерии. Фараоны хотят тебя допросить.
– Как это – допросить? Ты что?
– А так. Учинить тебе допрос третьей степени, с применением пыток. А до этого был еще другой звонок. Не назвавшийся таинственный незнакомец. Они с Мук обменялись парочкой любезностей.
– Да, это я с ним объяснялась, – сказала Моника. – Какой-то тип с таким скрипучим голосом, будто поел шпината с песком. Спрашивал номер твоего автомобиля.
– Что?!.
– Ты случайно не наехал на чью-нибудь корову? Кажется, теперь это карается законом, и очень сурово.
Билла не переставала бить мелкая дрожь.
– То есть кто-то хотел узнать регистрационный номер моей машины?
– Ну да, я же сказала. Да что с тобой, Билл? У тебя вид такой испуганный. Что случилось?
– Он побелел и сотрясается, как хороший коктейль, – уточнил Рори и положил сочувственную ладонь на плечо шурину. – Билл, доверься мне. Будь откровенен. За что тебя ищет полиция?
– Никакая полиция меня не ищет.
– Не знаю. У меня сложилось впечатление, что они страстно желают тебя заграбастать. Пришла мне в голову одна идея – я даже поделился с тобой, Мук, если помнишь, – а именно, что ты нашел какого-то богача, скрывающего позорную тайну, и решил разжиться за его счет посредством небольшого шантажа. Так это или нет, тебе виднее, но если так, сейчас самое время открыться нам, старина. Ты среди друзей. Мук придерживается широких взглядов, я тоже. Полиция, правда, смотрит на шантаж косо, но я, например, ничего против него не имею. Быстрый оборот средств и никаких накладных расходов. Если бы у меня был сын, не исключено, что я бы его направил по этой линии. Одним словом, если тебя преследует полиция и тебе нужна дружеская рука помощи, чтобы улизнуть за границу, пока еще не выставили охрану в портах, скажи только слово, и мы…
– Миссис Спотсворт! – объявил Дживс, возникнув на пороге, и мгновение спустя Билл проделал еще один подскок в воздух – он, кажется, упражнялся в них сегодня весь день.
Бледный, стоял он и взирал на появившееся в комнате видение.
Глава VII
Миссис Спотсворт вошла с самоуверенным видом дамы, которая знает, что у нее все – как надо: шляпа, и платье, и туфли, и чулки, да еще дома отложено порядка сорока двух миллионов долларов в ценных бумагах, и у Билла, с полуразвалившимся загородным домом на руках, от этого зрелища сердце должно было бы сразу взыграть. Ибо она, бесспорно, походила на человека, который закупает старинные английские загородные дома не глядя и оптом.
Однако не продажа дома была сейчас у Билла на уме. Память перенесла его на несколько лет назад, на Французскую Ривьеру, где и когда он познакомился с этой женщиной, и между ними установились, он вынужден был себе признаться, отношения в высшей степени дружеские.
Конечно, совершенно невинные – просто несколько поездок при луне, да раза два совместные купания и пикники у Эдемской скалы, да обычные обмены любезностями, без которых не обходится пребывание на Ривьере, – но он сильно опасался, а вдруг она вздумает теперь предаться милым воспоминаниям, крайне неуместным, когда поблизости находится твоя невеста, которая к тому же успела проявить прискорбную подозрительность.
Так что появление миссис Спотсворт было для него не только полнейшим, но и довольно неприятным сюрпризом. В Каннах у него сложилось впечатление, что ее фамилия – Бессемер, но, понятное дело, в таких местах никто особенно не интересуется фамилиями. Он ее, кажется, именовал просто Рози, а она его, припомнил он с содроганием, – Билликен. Ему ясно представилось, какое лицо будет у Джил, когда сегодня за обедом она услышит, что гостья называет его Билликен. Как на грех, он никогда не рассказывал Джил о своей знакомой по Каннам миссис Бессемер, к слову не пришлось, но теперь, чтобы все разъяснить, по-видимому, потребуется приложить старания.
– Рада вас видеть опять, Розалинда, – приветствовала ее Моника. -Слава Богу, что вы нас нашли, тут, когда свернешь с шоссе, вполне можно заблудиться. Это мой муж – сэр Родерик Кармойл. А это…
– Билликен! – радостно воскликнула миссис Спотсворт от всей своей широкой души. Было очевидно, что восторг по поводу этой неожиданной встречи если и был довольно умеренным, то, по крайней мере, не с ее стороны.
– Э-э-э?.. – вымолвила Моника.
– Мы с мистером Белфраем старые друзья. Общались в Каннах несколько лет назад, когда я еще была миссис Бессемер.
– Бессемер!
– Это было вскоре после того, как мой муж покинул наш мир в результате столкновения на скоростном шоссе с грузовиком, везшим бутылки из-под пива. Его имя было Клифтон Бессемер.
Моника бросила брату довольный, одобрительный взгляд. Про миссис Бессемер в Каннах ей было все известно. Он там отчаянно ухаживал за этой миссис Бессемер, а может ли быть для дома, который продается, основание надежнее?
– Вот и хорошо, – сказала Моника. – У вас будет о чем вместе повспоминать. Но только он теперь не мистер Белфрай, а лорд Рочестер.
– Он сменил имя, – объяснил остряк Рори. – Скрывается: за ним охотится полиция.
– Не будь ослом, Рори. Билл унаследовал титул. Знаете, как это бывает в Англии. Начинаешь жизнь под одним именем, потом некто умирает, и ты уже кто-то совсем другой. Некоторое время назад отдал Богу душу наш дядя, лорд Рочестер, а Билл был его наследником, вот ему и пришлось отбросить Белфрая и принять имя Рочестер.
– Понятно. Но для меня он всегда останется Билликеном. Как поживаешь, Билликен?
Билл с трудом обрел голос, но в минимальном количестве, и то довольно сиплый.
– Да ничего, спасибо… э-э-э… Рози.
– Рози? – недоумевая, переспросил Рори, как дитя природы, каковым он и был, даже не пытаясь скрыть недоумение. – Я не ослышался? Он сказал -Рози?
Билл враждебно посмотрел на него:
– Имя миссис Спотсворт, как ты уже знаешь из хорошо информированного источника, а именно от Моники, – Розалинда. А друзья и даже случайные знакомые вроде меня зовут ее Рози.
– А-а, вот оно что! Как же, как же, теперь понятно. Само собой разумеется.
– Случайные знакомые? – обиженно повторила миссис Спотсворт.
Билл попытался растянуть галстук у себя на шее.
– Ну, то есть кто просто знал вас в Каннах и тому подобных местах.
– Канны! – сразу же восторженно откликнулась миссис Спотсворт. -Милые, солнечные, радостные Канны! Как мы там весело жили, Билликен! Ты помнишь…
– Да, да, – сказал Билл. – Очень приятное времяпрепровождение. Не хотите ли выпить, или, может быть, бутерброд, или сигару, или еще что-нибудь?
Он мысленно благословлял песика Мейнуорингов за то, что по причине его неисправимой мнительности Джил оказалась на другом краю графства. Он надеялся, что ко времени ее возвращения миссис Спотсворт уже спустит пары и насытится счастливыми воспоминаниями. А пока он попытался немного осадить ее восторги.
– Мы рады приветствовать вас в Рочестер-Эбби, – церемонно произнес он.
– Да, я надеюсь, вам здесь понравится, – подключилась Моника.
– Я в жизни не видела ничего прекраснее!
– Вы находите? Старая плесневелая развалина, я бы так сказал, -рассудительно возразил Рори. И по счастью, не встретился глазами с женой. -Разваливается уже не одно столетие. Держу пари: если потрясти эти занавеси, оттуда вылетит чета летучих мышей.
– Патина древности! Я ее обожаю. – миссис Спотсворт закрыла глаза. -Вдоль коридоров в двенадцать рядов стоят мертвецы и хватают тебя, когда проходишь мимо, – пробормотала она, понизив голос.
– Фу, какой ужас, – не согласился Рори. – На мой вкус, и пары цепляющихся трупов более чем достаточно.
Миссис Спотсворт открыла глаза.
– Я скажу вам одну очень странную вещь, – проговорила она, радостно улыбаясь. – Это меня так поразило, что я вынуждена была присесть, едва переступив через порог. Ваш дворецкий решил, что я больна.
– Но это не так, надеюсь?
– Нет, я совершенно здорова. Я просто была… потрясена. Я поняла, что уже бывала здесь когда-то.
На лице у Моники выразилось вежливое недоумение. Разъяснять ситуацию выпало на долю Рори.
– О, так вы экскурсантка? Сюда в летние месяцы по пятницам приезжали толпы народу, и за шиллинг с носа их водили по всему дому. Я этих людей отлично помню еще с тех времен, Мук, когда мы с тобой женихались. Мы их называли «глазельщики». Они приезжали в шарабанах и роняли на ковры ореховый шоколад. Не то чтобы, конечно, от шоколада состояние ковров могло еще ухудшиться. Но теперь это все в прошлом, верно, Билл? Не на что больше глазеть. Покойный лорд Рочестер, – пояснил он гостье, – сбыл американцам все мало-мальски ценное, и теперь во всем доме не осталось ничего, на чем стоило бы задержать взгляд. Я вот только недавно говорил жене: самое лучшее, что можно сделать с Рочестер-Эбби, – это сжечь его до основания.
У Моники вырвался глухой стон. Она возвела очи горе, словно моля небеса поразить сэра Родерика молнией и громом. Если у него такой подход к покупателю, то чудо, что ему вообще удается продать хоть одну газонокосилку, поилку для птиц или резиновый шланг.
Миссис Спотсворт со снисходительной улыбкой покачала головой:
– Нет, нет. Не в теперешней телесной оболочке. В предыдущем воплощении. Я, знаете ли, верю в круговорот душ. По нашим убеждениям, мы все родимся заново в каждом девятом колене, воплотившись в кого-нибудь из наших предков.
– В каждом девятом? – переспросила Моника и принялась считать на пальцах.
– Да. Это мистический Девятый дом. Вы, конечно, читали «Зенд-Авесту» Зороастра, сэр Родерик?
– Боюсь, что нет. Хорошая вещь?
– Фундаментальная, я бы сказала.
– Я внесу ее в свой библиотечный список. Кто автор? Агата Кристи?
Моника тем временем закончила подсчеты:
– Если девятое поколение, то я тогда леди Барбара, первая шлюха при дворе Карла Второго.
Миссис Спотсворт посмотрела на нее с глубоким почтением:
– Тогда я, наверно, должна называть вас леди Барбара и расспрашивать про ваши последние любовные приключения.
– Если бы только я их помнила. Судя по тому, что мне о ней известно, рассказ получился бы смачный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26