А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


— Не знаю, что вы натворили, Скиннер, но я буду стоять за вас. Вы лучший болельщик, каких я встречал. Если сумею, от тюрьмы спасу.
— Мне не тюрьма грозит, — скорбно отозвался Крокер. в дверях появилась высокая, красивая, решительная дама. Она встала у порога, оглядывая зал. Глаза ее упали на Крокера. С минуту она недоверчиво смотрела на его разноцветное лицо, потом подошла поближе, всматриваясь.
— Знаъте его, мъм? — осведомилась мисс Тримбл.
— Бингли?!
— Его ръзыскъвали?
— Это мой муж! — воскликнула миссис Крокер.
— За этъ ареста не пълъгаеся, — недовольно пробурчала сыщица и спрятала револьвер обратно, в недра костюма.
— Пъхоже, мъгу идти, — сурово нахмурилась она. — Ну, ръботка! В жизнъ такой не бъло! Пръказали слъдить за шайкой, я слъжу, нъ сплю — а у них, окъзъвътся, съмейная въчъринка! — Она ткнула пальцем в Джимми. — Знъчит, вът этът — сын вън тъго?
— Это мой пасынок Джимми Крокер!
Энн коротко вскрикнула, но вскрик затерялся в оглушительном фырканьи. Сыщица повернула к стеклянным дверям.
— Пъду скърее, — бросила она напоследок. — А то окажътся, я вашъ дочкъ Дженни.
ГЛАВА XXV
Миссис Крокер повернулась к мужу.
— Ну, Бингли, — не без суровости бросила она.
— Что, Юджиния?
Странный свет сиял в добрых глазах Крокера. Только что он видел чудо. Женщину, еще более грозную, чем его жена, укротил мужчина, еще более робкий, чем он. Это его потрясло. Ему и в голову такое не приходило, но вот, значит, — возможно! Чуточку решимости и дело в шляпе. Он покосился на Пэтта. Тот сокрушил сестру Юджинии тремя твердыми фразами. Значит, возможно…
— Что скажешь, Бингли?
Крокер подобрался.
— Только одно! Я — американский гражданин и мое место в Америке! Не стоит, Юджиния, мусолить этот вопрос. Извини, если расстраиваю твои планы, но в Лондон я не вер-нусь! — Он бестрепетно оглядел онемевшую жену. — Я остаюсь тут. И буду ходить на матчи. А потом, заметь — чемпионат Америки!
Миссис Крокер открыла было рот, захлопнула его, снова открыла… И обнаружила, что сказать ей нечего.
— Надеюсь, — продолжал он — у тебя хватит ума остаться по эту сторону океана. Тогда мы будем счастливы. Извини, что я так говорю, но слишком уж мучила меня. Ты женщина, тебе не понять, каково это — пять лет не видеть бейсбольных матчей. Поверь, это выше сил человеческих! Я чуть не умер. Не хочу рисковать снова. Согласен мистер Пэтт держать меня в дворецких — останусь у него. А нет, найду работу еще где. Но в любом случае, я остаюсь здесь!
Пэтт издал одобрительный вопль.
— Старина, в моем доме для вас всегда есть место! Когда у меня такой дворецкий…
— Бингли! Как ты можешь? Служить дворецким…
— Вы бы посмотрели на него! — с восторгом откликнулся Пэтт. — Он чудо! Такую церемонность изобразит, точно с одними герцогами водился. А потом сорвется, да и швырнет кукурузный початок прямо в судью! Замечательный человек!
Похвала пропала впустую, миссис Крокер разразилась слезами. Муж неловко на нее смотрел и решимость его испарялась.
— Юджиния… — тихо сказал он и отер ей глаза.
— Я не вынесу! — рыдала несчастная. — Сколько я старалась все эти годы! А теперь, когда успех совсем близко… Бингли, вернись! Осталось совсем немножко! — И она умоляюще посмотрела на мужа.
— Немножко? А драка с этим лордом Перси?… Я понимаю, Джимми, у тебя, конечно, были веские причины, но это прихлопнуло крышку… Уж, конечно, теперь шансов не осталось.
— Осталось! Осталось! Драка ничему не повредила. На другой же день лорд Перси явился к нам — с подбитым глазом, бедняжка. Он сказал, что Джимми — настоящий спортсмен, он хочет с ним поближе познакомиться. Джимми ему очень понравился. Он просил научить его какому-то там удару, свингу, что ли. Драка расположила его к Джимми! Леди Корстофайн говорит, герцог Дивайзис прочитал отчет о сражении премьер-министру, и оба хохотали до упада. С герцогом чуть удар не приключился.
Джимми был глубоко тронут. Он и не подозревал, что в его сопернике горит спортивный дух.
— Молодец, Перси! — воскликнул он. — Папа, ты должен вернуться! Это по-честному.
— Ты-то уж мог бы понять! Между «Гигантами» и «Филадельфией» всего одно очко, а «Храбрец» дышит им в затылок! Сезон в разгаре!
— Бингли, это же совсем ненадолго! — умоляюще смотрела на него жена. — Леди Корстофайн говорит, твое имя непременно появится в следующем списке. Она знает все. Потом езди себе в Америку, сколько хочешь. Будем проводить лето тут, а зиму в Англии, или где тебе захочется.
Крокер капитулировал.
— Ладно, Юджиния! Едем!
— Бингли! Нам придется вернуться первым же пароходом. Все недоумевают, куда ты подевался. Я объясню, что ты в поместье отдыхал. Если ты сразу не появишься, заподозрят неладное!
Лицо Крокера исказили муки. Он никогда не испытывал такой любви к жене, как сейчас, когда она пролила неожиданные слезы и просит-молит об одолжении. Перед ним встал образ матча в теплый денек — но он его подавил.
— Хорошо. Едем.
— К чемпионату успеете вернуться, — утешил Пэтт.
— И то правда! — просветлел Крокер.
— А я буду каждый день телеграфировать тебе, папа, — пообещал Джимми.
Миссис Крокер взглянула на него, и счастливое ее лицо подернулось тучкой.
— А ты, Джимми, разве остаешься? Не вижу смысла. Тебе надо тоже вернуться. Если ты решил изменить образ жизни…
— Изменить я решил, но только здесь, в Нью-Йорке. Дядя Питер хочет дать мне работу у себя в конторе. Начну снизу и пробьюсь до самого верха.
Пэтт хрюкнул от восхищения. Он испытывал примерно то, что испытывает проповедник, когда видит, как заполняется скамья раскаявшихся грешников. Обретя Уилли Патриджа, которого он намеревался привести в царство высоких финансов, начиная с надписывания адресов, он был вполне доволен. Но то, что Джимми, имея выбор, выбрал контору, просто восхитило его. Он только что не затанцевал на больной ноге.
— Не беспокойся обо мне, папа. В Америке легче легкого сколотить состояние. Утром я наблюдал за дядей Питером в конторе. У него только и дел посиживать за столом красного дерева, а уж рассыльный передает посетителям — ушел, мол, на целый день. Работа прямо по мне!
ГЛАВА XXVI
Джимми взглянул на Энн. Они остались одни. Пэтт ушел наконец досыпать. Миссис Крокер уехала в отель, Крокер смывал у себя в комнате грим. После их ухода наступила тишина.
— Вот и конец чудесного дня, — заметил Джимми. Энн шагнула к двери.
— Не уходите! Энн остановилась.
— Мистер Крокер!
— Джимми, — поправил он.
— Мистер Крокер, — твердо повторила она.
— Или Алджернон, если вам больше нравится.
— Могу я спросить, — Энн пристально смотрела на него, — могу я спросить…
— Почти всякий раз, как люди начинают так, жди какого-нибудь подвоха…
— Могу я спросить, почему вы пустились в такие хлопоты, чтобы выставить меня дурой? Разве нельзя было сказать с самого начала, кто вы?
— А разве вы забыли все гадости, которые регулярно говорили про Джимми Крокера? Я думал, если вы узнаете правду, вы сразу от меня отвернетесь.
— И были абсолютно правы!
— Но вы же не допустите, чтобы случай пятилетней давности повлиял на наши отношения!
— Я никогда не прощу вас!
— А вот с полчаса назад, когда бросили взрывчатку, вы кинулись но мне!
Энн полыхнула заревом.
— Я равновесие потеряла!
— Может, не стоит его восстанавливать?
— Вы совершили жестокий, бессердечный поступок, — Энн закусила губку. — Какое имеет значение, сколько лет прошло? Если вы были способны на это тогда…— Энн, Энн, где ваш разум? Разве вы не признаете перевоспитания? Возьмите хоть свой случай! Пять лет назад вы были сентиментальной поэтессой. А теперь! Похитительница детей, умная, прелестная, при чьем приближении все кидаются запирать дверь на ключ. А я… Да, пять лет назад я был бессердечным животным. Но зато теперь — трезвый деловой человек, специально вызванный своим дядей, чтобы вытащить гибнущую фирму из трясины! Почему бы не похоронить прошлое? Оно мертво. Кроме того — не из похвальбы, просто хочу обратить внимание… кроме того, подумайте, что я для вас сделал! Вы сами признавали, что под моим влиянием характер ваш круто поменялся. Если б не я, вы так бы и кропали стишата. Да еще верлибр! Я вас спас, а вы презрительно пинаете меня!
— Я вас ненавижу!
Джимми, подойдя к письменную столу, снял с полки томик.
— Положите на место!
— Хочу почитать вам «Похороны любви», чтобы проиллюстрировать свою точку зрения. Посмотрите на себя, какая вы сейчас, и вспомните, что совершенствованию способствовал я. Ага, вот! «Похороны любви»! «Сердце мое мертво…»
Энн выхватила у него книжку, швырнула ее, и та, взлетев, задела за перила галереи и со стуком свалилась на пол. Энн стояла, глядя на Джимми сверкающими глазами. Потом отошла.
— Извините, — сухо сказала она. — Вспылила.
— А все ваши волосы, — успокоил ее Джимми. — Вам и полагается быть вспыльчивой с такими-то волосами! Какой оттенок… А замуж вам надо выйти за голубоглазого человека, милого, но решительного и с ба-а-льшим будущим! Он приведет вас в норму. *
— Мистер Крокер!
— Ласково, конечно, по-доброму, бархатной, а не железной рукой. Но все-таки — твердо.
Энн была уже у дверей.
— Для такой натуры просто необходим муж, с которым можно ссориться. Мы с вами подходим друг другу. Наш брак будет идеально счастливым. Если вам попадется матрасик с надписью «Топчи меня», вы будете несчастны. Вам нужен кто-то попрочнее. Собственно, вам нужен партнер. С кем вы будете ссориться, точно зная, что он не свернется мячиком, чтоб вы его гоняли, а всегда сумеет дать сдачи? Может, у меня и есть недостатки… — Джимми с надеждой примолк.
Энн молчала.
— Мелкие. Но я именно тот человек. Резкие перепалки — основа счастливого брака. Так и вижу нас в преклонном возрасте. Вы — по одну сторону радиатора, я — по другую. По-прежнему влюбленные. Греем конечности и придумываем, как бы поддразнить друг друга. Если я уйду сейчас из жизни, вы будете несчастны. Вам будет не с кем ссориться. Разумеется, вы знаете, что ягуарша выражает симпатию к супругу, цапая его за ноги. Если она цапнет воздух…
Из всех колкостей, которые Энн намеревалась вставить во время этой речи, вынырнула лишь одна, к ее стыду — самая слабая.
— Вы просите меня выйти за вас замуж?
— Да.
— Ну уж, нет!
— Вы говорите так, потому что я сейчас не в форме. Я нервен, робок, косноязычен. Ничего, это пройдет! Вы себе не поверите, когда поймете истинную мою натуру. Под поверхностью — разумеется, я говорю фигурально — я истинный фейерверк!
Дверь за Энн захлопнулась. Джимми остался в одиночестве. Он задумчиво подошел к креслу Пэтта, уселся и — заброшенный, одинокий — меланхолично приняться пускать клубы дыма. Ну, что он за болван? Наболтать такого! Разве девушка с характером это выдержит? Ведь самый подходящий был момент проявить ласковость и серьезность, умолять, убеждать, а он такого наплел!…
Тянулись минуты. Девять, десять… Джимми вскочил. Ему показалось, что он услышал шаги. Он распахнул дверь. Пусто. Он снова свалился в кресло. Конечно, Энн не вернется. С какой стати?
— Джимми! — окликнул голос.
Он опять вскочил и ошалело огляделся. Потом взглянул наверх. Над перилами галереи улыбалось ее лицо.
— Джимми, я обдумываю твое предложение. Только хочу спросить… уточнить… Ты признаешь, что пять лет назад вел себя чудовищно?
— Да!
— А с тех пор ведешь себя еще хуже?
— Да!
— И вообще ты жуткий тип?
— Да-а!!!
— Тогда я согласна. Так тебе и надо!
— В каком смысле?
— Ты заслужил такую жену. Я боялась за тебя, жалела, но теперь вижу — это самое подходящее наказание! — Она подняла руку. — Вот оно, мертвое прошлое! Ступай, похорони его! Спокойной ночи.
Маленький томик свалился ему на ногу. Он тупо смотрел на него. Потом, с диким воплем, долетевшим до спальни Пэтта и вновь разбудившим страдальца, только забывшегося сном в третий раз за ночь, ринулся на галерею. С дальнего конца прозвенел музыкальный смех.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
Поиск книг  2500 книг фантастики  4500 книг фэнтези  500 рассказов