Пробираясь через завалы, она обнаружила, что Отрава идет следом.
– Старик знает, что ты помогла сбежать его внуку, – сказал он так, словно меж ними ничего не произошло. – Никогда не видел его в такой ярости.
– Проклятие. Это значит, что теперь убийцы прячутся за каждым цветочным горшком?
– Ох, он не был бы так зол, если б все решалось столь просто. Сейчас он вообще боится связываться с тобой. Гадалки предостерегли его: если он собирается выиграть выборы, то ты как-то в этом замешана, и трогать тебя пока не следует.
– Вот тебе раз, каким это образом?
– На твоем месте я бы не останавливался здесь, – сказал Отрава. – Оно нас преследует.
– Оно? – Джейм оглянулась, но не увидела ничего, кроме теней и краешка восходящей луны. Впрочем, здесь, в Нижнем Городе, существовало только одно «оно». – Ты не кажешься очень уж обеспокоенным, – заметила она.
– Иштар говорил, что оно того не стоит, – загадочно ответил он. – Что я должен ему доверять, и все будет в порядке. Но я почему-то так не думаю, даже сейчас. Если этот человек предаст меня, родственник он там или нет, но когда он в следующий раз соизволит отдать мне приказ, то результат может очень сильно его удивить.
– Отрава, я даже предположить не могу, о чем ты говоришь. А теперь не будешь ли ты столь любезен объяснить, как, по предположениям, я могу помочь Свят-Халве удержать власть?
– Если бы он только знал, как избавиться от тебя, не подвергая опасности собственное будущее… И как остановить ночные кошмары. Помнишь статую на носу Корабельного острова? Вот уже месяц старику каждую ночь снится, что у нее твое лицо, и размахивает она его головой. Ты заметила, – он посмотрел на свои руки, – что каждый раз, как мы встречаемся, дело заканчивается кровопролитием?
– Заметила. Не слишком благоприятный знак, а?
– Как знать. – Он двусмысленно улыбнулся. – В общем, сейчас ясно как никогда – если ты останешься в Тай-Тестигоне после выборов, то будут проблемы. Вне зависимости от того, кто победит. Не доверяй Сардонику больше, чем Свят-Халве, невзирая на его малолетнего братца. Там затевается что-то грязное, хотя никто точно не может сказать, что. Опасайся Подполза, и Иштара тоже. Наш достопочтенный жрец ненавидит тебя не только потому, что ты женщина, ходят слухи, что он как-то связан с Сирданом.
– О Трое, но как?
– Свят-Халва большой грамотей, прекрасно знает кенцирский, и у него в библиотеке хранится парочка наших «утерянных» документов, которые Иштар не отказался бы увидеть. Верно и обратное: помни о Сумеречном Воре. А теперь, – он внезапно рассмеялся, – мое время накаркивать беды истекло, и я, хлопая крыльями, лечу в ближайшее гнездо. А тебе вон туда, вдоль канавы – и домой. Думаю, наш темный дружок, как обычно, последует за мной. Уж не знаю, что во мне его так привлекает.
На другом берегу узкого ручейка Джейм внезапно обернулась.
– Эта ваша статуя… – окликнула она его. – Я только что вспомнила. Она держит не одну голову, а две. Во сне Свят-Халвы – чья вторая?
Отрава остановился, черный силуэт на сером небе.
– А разве я не сказал? – В голосе звучала знакомая насмешка, хотя лицо было сокрыто тенями. – Моя.
Китра окунула в воду кувшин и потянула его обратно, тяжелый, наполнившийся. Делая вид, что проверяет, нет ли в сосуде трещин, она поверх его округлых боков взглянула на «Твердыню».
Что же стало с Марплетом? Он растянул строительство своего распрекрасного трактира на два года, и вдруг, раз – все должно быть завершено немедленно. Даже в этот поздний час кипит работа, мастера прилаживают на стены мозаичные плиты. К чему такая спешка? Китра перебрала в уме все предстоящие события – сбор Гильдии Воров, несколько празднеств в Округе Храмов, встреча архигона Тверрди и короля Металондара, которая проходит раз в два года… Ну конечно же! Каждый знает, что пока герольды обмениваются ритуальными колкостями, двое правителей ускользают и проводят Канун Зимы, бродя по тавернам. Марплет надеется, что они почтят его своим визитом.
Ax, если б она могла завладеть вниманием архигона хоть на полминуты, каких бы историй она понарассказывала ему об этом «достойном» гражданине! Боги, боги, какой шанс выпустить кишки этой жирной свинье!
Нигген с воем вылетел из переулка. И хотя он напустил на себя испуганный вид, Китра распознала отвратительное хихиканье в его воплях и остро пожелала, чтобы что-нибудь заставило Джейм выбить ему еще пару зубов.
И тут же, словно в ответ на ее мечты, – вот она, стоит руки в бока на выходе из переулка, откуда только что выкатился Нигген. А мальчишка уже у «Твердыни», громко умоляет слуг о защите, кидая назад взгляды, полные поддельного ужаса. А причина суматохи, высоко подняв брови, наблюдает за сценой со смесью недоумения, изумления и отвращения на лице. И Китра в который раз поймала себя на мысли – ах, если бы Талисман и вправду была мальчиком!
В этот момент к воплям присоединились еще два голоса, в них звучала неприкрытая ненависть. Клык настиг Бу у самого порога «Рес-аб-Тирра».
– Ох, как некстати. – Джейм поспешила на помощь. В последний момент что-то заставило ее взглянуть вверх.
Она увидела, ЧТО падает с чердака, и с возмущенным воплем скользнула за дверь, успев подхватить Бу. Клыку повезло меньше. Промокший насквозь, он, тряся головой, отскочил назад, потом повернулся и умчался прочь.
– Прошу прощения, – сказал Марк, свесив голову вниз.
Джейм поволокла Бу на чердак, надеясь уберечь его от дальнейших неприятностей. Кот продолжал свирепо пыхтеть все три лестничных пролета. Создавалось впечатление, что, если опустить его на пол, он будет еще какое-то время подпрыгивать, как заводная игрушка.
После Джейм рассказала Марку о предостережениях Отравы, и великан-кендар ответил:
– Знаешь, а он прав. Иногда я думаю, что тебе небезопасно находиться тут, да и вообще… Слишком уж быстро завариваются здесь каши, а я становлюсь слишком стар, чтобы получать удовольствие от приключений. Что мы делаем тут, женщина? Мы не принадлежим этому городу, но запутались в нем, как мухи в паутине. Нам пора домой.
Домой… К разрушенным стенам, сорванным с петель воротам, ждущим мертвецам… Нет. Образы только на секунду мелькнули в сознании Джейм и тут же исчезли. Дом – это не только место, но и лица, пусть едва знакомые, но она вдруг захотела увидеть их. Блики солнца на копьях, на щитах, боевой клич и атака, заставляющая содрогнуться землю; летописцы, сидящие по своим кельям, берегущие в умах тридцать тысячелетий холодного глубокого знания; горящий очаг зимней ночью, у которого собрались друзья; Тори… «Вот оно – твое место». Оно манило ее сейчас к себе из тьмы, волновало кровь, как луна тревожит море, и наконец она ответила на зов:
– Да, пора. Трое знают, что случится с нами там, но мы должны идти. Скоро.
– Через Хмарь? Перевалы не откроются еще долгие месяцы.
– Правда. Но как насчет того, чтобы отправиться на юг? Или пересечь страну, спустившись по Поющей до Эндискара? Сезон штормов скоро закончится. А там сядем на корабль, обогнем мыс Потерь и придем в Срединные Земли морским путем.
– Ты не знаешь, как оно там, – с гримасой сказал Марк. – Земля там такая же гнилая, как и вода, а мерлоги так и кишат. Но тем не менее это, может быть, лучшее, что нас ждет. Когда отправляемся?
– Сразу после выборов, как только управимся. До отъезда мне надо кое-что исправить здесь, а это может занять время…
«Если вообще удастся завершить все удачно», – добавила она про себя, и тень тревоги легла на ее лицо.
Вечерняя служба закончилась. Джейм у дверей смотрела, как прихожане выходят по одному, потом подошла к Балдану, который приводил в порядок свои молельные карточки. Каждый клочок бумаги был густо исчеркан – они исправили ритуал, по крупицам собрав кусочки из дюжины разных источников. С их помощью, при поддержке энергичной пантомимы, производимой Джейм в дальнем конце комнаты, ему удалось заменить старые неверные слова, накрепко врезавшиеся в память за тридцать лет ежедневного повторения, новыми.
– Все прошло хорошо, – сказала Джейм, подходя к жрецу. – Я хочу сказать, что людям понравилось. Они восприняли изменения намного лучше, чем я ожидала. Горго (они решили оставить прежнее имя), должно быть, многие годы не был так популярен.
– М-да, но не так-то просто быть богом дождя в разгар засухи, – отозвался Балдан. – К тому же, знаешь ли, у людей с Дальних Островов был король-жрец, который мог вызвать дождь. Он плохо кончил.
– Другими словами, впечатляющего представления недостаточно. Но ведь все изменилось, когда люди вернулись сюда?
– Нет, – тяжело произнес Балдан. – Горго мертв, как и прежде, бедняга, и все, что мы делаем во имя и именем его, тщетно. Сейчас ему может помочь только чудо.
– Тс-с-с!
На пороге стоял незнакомец, его плечи почти закрывали дверной проем.
– Ты тут верховный жрец? – потребовал он ответа. Балдан встряхнулся, к нему вернулось кое-что из былого достоинства.
– Да, я. Чем могу служить?
– Хы! – Мужчина обвел скромное убранство храма быстрым презрительным взглядом. – Я представляю фермеров из Бенара. Мы пришли по реке, чтобы обратиться ко всем богам, отвечающим за дождь. Дождь нам нужен до Кануна Зимы, не то засохнет на корню весь урожай зерна, и Восточным Землям придется туго. Я слыхал, что ваш этот Гургул – дождевой бог. Сколько надо заплатить, чтобы вы тут помолились хорошенько?
– Сударь, – чопорно ответил Балдан, – когда затронуты интересы общества, разговоры о деньгах неприемлемы.
– Что ж, мы рассчитывали на это, – сказал собеседник, удовлетворение в его голосе смешалось с презрением. – К тому же это и в ваших интересах.
С этими словами он развернулся и удалился. Джейм и жрец слышали стоны половиц под тяжелыми шагами, потом хлопнула входная дверь.
– Какой неприятный человек, – с отвращением сказал Балдан. – Почему у тебя такой веселый вид? С чего бы?
– Есть идея. Ты хотел чуда? Думается мне, я знаю, как его обеспечить!
За три недели до Сбора Гильдии Воров девяносто девять из ста землевладельцев – по одному от каждого района города – собрались в Зале Гильдии, чтобы выбрать двух представителей. Одиннадцать кандидатов бились за это достойное и потенциально прибыльное место, шестеро обещали отдать голос за Сардоника, пятеро – за Свят-Халву. Каждому требовалось две трети голосов для победы, а если подано меньше половины – они выбывали из борьбы. В конце каждого раунда, не выявившего победителя, все бюллетени собирались, прикреплялись к древку стрелы, поджигались и запускались в небо – чтобы сообщить остальному воровскому сообществу о несостоявшемся избрании.
Это тянулось с самого утра. К вечеру состоялось двадцать шесть туров, восемь кандидатов исключили (одного и вовсе убили), двое горожан были ранены падающими стрелами. Нервы у всех были натянуты, раздражительность нарастала. Тай-Тестигон тлел, одной неосторожной искры было достаточно, чтобы вспыхнул пожар – и в прямом, и в переносном смыслах.
Джейм еще прошлой ночью ушла в холмы, после того как узнала, что ее учитель не собирается участвовать в выборных игрищах. Она всегда полагала, что в конце концов Писака поддержит Сирдана, несмотря на прошлые дрязги. Однако он остался дома, и Джейм временно удалилась, не желая объяснять действия старика прочим ученикам. Ее привязанность и уважение к нему не изменились, но характер не позволял ни понять, ни объяснить вражду братьев, каким бы подлецом ни был один из них.
Еще одна стрела прочертила в ночном небе сверкающую дугу. Да, сейчас на каждой крыше сидят угрюмые тучники с ведрами воды, но неужели же эти дураки во Дворце не понимают, что легко могут спалить дотла весь город?
Здесь, в иссушенных холмах, она не осмелилась бы развести костер, даже если бы им с Журом было что на нем готовить. Неважно, у них достаточно пищи. Прибыв вчера в пещеру, Джейм обнаружила в дальнем углу останки оленя, такого крупного, что Жур никак не мог бы завалить его сам. Кроме того, у жертвы было разорвано горло – такой способ убийства добычи несвойственен барсам с их короткими клыками. Джейм предположила, что ее котенок утащил трофей другого хищника, но какой же зверь в этих холмах столь велик, чтобы оставить такие отметины на теле жертвы?
Трава под ногами сухо потрескивала. Горы окрасились в золотистые цвета шкуры барса, лежащего рядом. Когда же пойдет дождь?
«Это должно случиться в Канун Зимы, – говорила она Балдану, – чтобы можно было спасти посевы. Помни, что ты должен говорить людям: если они верят, что Горго пошлет им дождь, то он сделает это. Страх грядущего голода должен подтолкнуть их. Если вера действительно создает реальность или если дождь пойдет сам собой, по воле природы, этого, наверное, будет достаточно, чтобы воскресить Горго».
«Но если будет дождь, не заявят ли на него права и остальные боги?» – спросил Балдан.
«Пускай. Горго все равно самый подходящий кандидат. Это будет такое же чудо, какое выдвинуло его в Новый Пантеон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
– Старик знает, что ты помогла сбежать его внуку, – сказал он так, словно меж ними ничего не произошло. – Никогда не видел его в такой ярости.
– Проклятие. Это значит, что теперь убийцы прячутся за каждым цветочным горшком?
– Ох, он не был бы так зол, если б все решалось столь просто. Сейчас он вообще боится связываться с тобой. Гадалки предостерегли его: если он собирается выиграть выборы, то ты как-то в этом замешана, и трогать тебя пока не следует.
– Вот тебе раз, каким это образом?
– На твоем месте я бы не останавливался здесь, – сказал Отрава. – Оно нас преследует.
– Оно? – Джейм оглянулась, но не увидела ничего, кроме теней и краешка восходящей луны. Впрочем, здесь, в Нижнем Городе, существовало только одно «оно». – Ты не кажешься очень уж обеспокоенным, – заметила она.
– Иштар говорил, что оно того не стоит, – загадочно ответил он. – Что я должен ему доверять, и все будет в порядке. Но я почему-то так не думаю, даже сейчас. Если этот человек предаст меня, родственник он там или нет, но когда он в следующий раз соизволит отдать мне приказ, то результат может очень сильно его удивить.
– Отрава, я даже предположить не могу, о чем ты говоришь. А теперь не будешь ли ты столь любезен объяснить, как, по предположениям, я могу помочь Свят-Халве удержать власть?
– Если бы он только знал, как избавиться от тебя, не подвергая опасности собственное будущее… И как остановить ночные кошмары. Помнишь статую на носу Корабельного острова? Вот уже месяц старику каждую ночь снится, что у нее твое лицо, и размахивает она его головой. Ты заметила, – он посмотрел на свои руки, – что каждый раз, как мы встречаемся, дело заканчивается кровопролитием?
– Заметила. Не слишком благоприятный знак, а?
– Как знать. – Он двусмысленно улыбнулся. – В общем, сейчас ясно как никогда – если ты останешься в Тай-Тестигоне после выборов, то будут проблемы. Вне зависимости от того, кто победит. Не доверяй Сардонику больше, чем Свят-Халве, невзирая на его малолетнего братца. Там затевается что-то грязное, хотя никто точно не может сказать, что. Опасайся Подполза, и Иштара тоже. Наш достопочтенный жрец ненавидит тебя не только потому, что ты женщина, ходят слухи, что он как-то связан с Сирданом.
– О Трое, но как?
– Свят-Халва большой грамотей, прекрасно знает кенцирский, и у него в библиотеке хранится парочка наших «утерянных» документов, которые Иштар не отказался бы увидеть. Верно и обратное: помни о Сумеречном Воре. А теперь, – он внезапно рассмеялся, – мое время накаркивать беды истекло, и я, хлопая крыльями, лечу в ближайшее гнездо. А тебе вон туда, вдоль канавы – и домой. Думаю, наш темный дружок, как обычно, последует за мной. Уж не знаю, что во мне его так привлекает.
На другом берегу узкого ручейка Джейм внезапно обернулась.
– Эта ваша статуя… – окликнула она его. – Я только что вспомнила. Она держит не одну голову, а две. Во сне Свят-Халвы – чья вторая?
Отрава остановился, черный силуэт на сером небе.
– А разве я не сказал? – В голосе звучала знакомая насмешка, хотя лицо было сокрыто тенями. – Моя.
Китра окунула в воду кувшин и потянула его обратно, тяжелый, наполнившийся. Делая вид, что проверяет, нет ли в сосуде трещин, она поверх его округлых боков взглянула на «Твердыню».
Что же стало с Марплетом? Он растянул строительство своего распрекрасного трактира на два года, и вдруг, раз – все должно быть завершено немедленно. Даже в этот поздний час кипит работа, мастера прилаживают на стены мозаичные плиты. К чему такая спешка? Китра перебрала в уме все предстоящие события – сбор Гильдии Воров, несколько празднеств в Округе Храмов, встреча архигона Тверрди и короля Металондара, которая проходит раз в два года… Ну конечно же! Каждый знает, что пока герольды обмениваются ритуальными колкостями, двое правителей ускользают и проводят Канун Зимы, бродя по тавернам. Марплет надеется, что они почтят его своим визитом.
Ax, если б она могла завладеть вниманием архигона хоть на полминуты, каких бы историй она понарассказывала ему об этом «достойном» гражданине! Боги, боги, какой шанс выпустить кишки этой жирной свинье!
Нигген с воем вылетел из переулка. И хотя он напустил на себя испуганный вид, Китра распознала отвратительное хихиканье в его воплях и остро пожелала, чтобы что-нибудь заставило Джейм выбить ему еще пару зубов.
И тут же, словно в ответ на ее мечты, – вот она, стоит руки в бока на выходе из переулка, откуда только что выкатился Нигген. А мальчишка уже у «Твердыни», громко умоляет слуг о защите, кидая назад взгляды, полные поддельного ужаса. А причина суматохи, высоко подняв брови, наблюдает за сценой со смесью недоумения, изумления и отвращения на лице. И Китра в который раз поймала себя на мысли – ах, если бы Талисман и вправду была мальчиком!
В этот момент к воплям присоединились еще два голоса, в них звучала неприкрытая ненависть. Клык настиг Бу у самого порога «Рес-аб-Тирра».
– Ох, как некстати. – Джейм поспешила на помощь. В последний момент что-то заставило ее взглянуть вверх.
Она увидела, ЧТО падает с чердака, и с возмущенным воплем скользнула за дверь, успев подхватить Бу. Клыку повезло меньше. Промокший насквозь, он, тряся головой, отскочил назад, потом повернулся и умчался прочь.
– Прошу прощения, – сказал Марк, свесив голову вниз.
Джейм поволокла Бу на чердак, надеясь уберечь его от дальнейших неприятностей. Кот продолжал свирепо пыхтеть все три лестничных пролета. Создавалось впечатление, что, если опустить его на пол, он будет еще какое-то время подпрыгивать, как заводная игрушка.
После Джейм рассказала Марку о предостережениях Отравы, и великан-кендар ответил:
– Знаешь, а он прав. Иногда я думаю, что тебе небезопасно находиться тут, да и вообще… Слишком уж быстро завариваются здесь каши, а я становлюсь слишком стар, чтобы получать удовольствие от приключений. Что мы делаем тут, женщина? Мы не принадлежим этому городу, но запутались в нем, как мухи в паутине. Нам пора домой.
Домой… К разрушенным стенам, сорванным с петель воротам, ждущим мертвецам… Нет. Образы только на секунду мелькнули в сознании Джейм и тут же исчезли. Дом – это не только место, но и лица, пусть едва знакомые, но она вдруг захотела увидеть их. Блики солнца на копьях, на щитах, боевой клич и атака, заставляющая содрогнуться землю; летописцы, сидящие по своим кельям, берегущие в умах тридцать тысячелетий холодного глубокого знания; горящий очаг зимней ночью, у которого собрались друзья; Тори… «Вот оно – твое место». Оно манило ее сейчас к себе из тьмы, волновало кровь, как луна тревожит море, и наконец она ответила на зов:
– Да, пора. Трое знают, что случится с нами там, но мы должны идти. Скоро.
– Через Хмарь? Перевалы не откроются еще долгие месяцы.
– Правда. Но как насчет того, чтобы отправиться на юг? Или пересечь страну, спустившись по Поющей до Эндискара? Сезон штормов скоро закончится. А там сядем на корабль, обогнем мыс Потерь и придем в Срединные Земли морским путем.
– Ты не знаешь, как оно там, – с гримасой сказал Марк. – Земля там такая же гнилая, как и вода, а мерлоги так и кишат. Но тем не менее это, может быть, лучшее, что нас ждет. Когда отправляемся?
– Сразу после выборов, как только управимся. До отъезда мне надо кое-что исправить здесь, а это может занять время…
«Если вообще удастся завершить все удачно», – добавила она про себя, и тень тревоги легла на ее лицо.
Вечерняя служба закончилась. Джейм у дверей смотрела, как прихожане выходят по одному, потом подошла к Балдану, который приводил в порядок свои молельные карточки. Каждый клочок бумаги был густо исчеркан – они исправили ритуал, по крупицам собрав кусочки из дюжины разных источников. С их помощью, при поддержке энергичной пантомимы, производимой Джейм в дальнем конце комнаты, ему удалось заменить старые неверные слова, накрепко врезавшиеся в память за тридцать лет ежедневного повторения, новыми.
– Все прошло хорошо, – сказала Джейм, подходя к жрецу. – Я хочу сказать, что людям понравилось. Они восприняли изменения намного лучше, чем я ожидала. Горго (они решили оставить прежнее имя), должно быть, многие годы не был так популярен.
– М-да, но не так-то просто быть богом дождя в разгар засухи, – отозвался Балдан. – К тому же, знаешь ли, у людей с Дальних Островов был король-жрец, который мог вызвать дождь. Он плохо кончил.
– Другими словами, впечатляющего представления недостаточно. Но ведь все изменилось, когда люди вернулись сюда?
– Нет, – тяжело произнес Балдан. – Горго мертв, как и прежде, бедняга, и все, что мы делаем во имя и именем его, тщетно. Сейчас ему может помочь только чудо.
– Тс-с-с!
На пороге стоял незнакомец, его плечи почти закрывали дверной проем.
– Ты тут верховный жрец? – потребовал он ответа. Балдан встряхнулся, к нему вернулось кое-что из былого достоинства.
– Да, я. Чем могу служить?
– Хы! – Мужчина обвел скромное убранство храма быстрым презрительным взглядом. – Я представляю фермеров из Бенара. Мы пришли по реке, чтобы обратиться ко всем богам, отвечающим за дождь. Дождь нам нужен до Кануна Зимы, не то засохнет на корню весь урожай зерна, и Восточным Землям придется туго. Я слыхал, что ваш этот Гургул – дождевой бог. Сколько надо заплатить, чтобы вы тут помолились хорошенько?
– Сударь, – чопорно ответил Балдан, – когда затронуты интересы общества, разговоры о деньгах неприемлемы.
– Что ж, мы рассчитывали на это, – сказал собеседник, удовлетворение в его голосе смешалось с презрением. – К тому же это и в ваших интересах.
С этими словами он развернулся и удалился. Джейм и жрец слышали стоны половиц под тяжелыми шагами, потом хлопнула входная дверь.
– Какой неприятный человек, – с отвращением сказал Балдан. – Почему у тебя такой веселый вид? С чего бы?
– Есть идея. Ты хотел чуда? Думается мне, я знаю, как его обеспечить!
За три недели до Сбора Гильдии Воров девяносто девять из ста землевладельцев – по одному от каждого района города – собрались в Зале Гильдии, чтобы выбрать двух представителей. Одиннадцать кандидатов бились за это достойное и потенциально прибыльное место, шестеро обещали отдать голос за Сардоника, пятеро – за Свят-Халву. Каждому требовалось две трети голосов для победы, а если подано меньше половины – они выбывали из борьбы. В конце каждого раунда, не выявившего победителя, все бюллетени собирались, прикреплялись к древку стрелы, поджигались и запускались в небо – чтобы сообщить остальному воровскому сообществу о несостоявшемся избрании.
Это тянулось с самого утра. К вечеру состоялось двадцать шесть туров, восемь кандидатов исключили (одного и вовсе убили), двое горожан были ранены падающими стрелами. Нервы у всех были натянуты, раздражительность нарастала. Тай-Тестигон тлел, одной неосторожной искры было достаточно, чтобы вспыхнул пожар – и в прямом, и в переносном смыслах.
Джейм еще прошлой ночью ушла в холмы, после того как узнала, что ее учитель не собирается участвовать в выборных игрищах. Она всегда полагала, что в конце концов Писака поддержит Сирдана, несмотря на прошлые дрязги. Однако он остался дома, и Джейм временно удалилась, не желая объяснять действия старика прочим ученикам. Ее привязанность и уважение к нему не изменились, но характер не позволял ни понять, ни объяснить вражду братьев, каким бы подлецом ни был один из них.
Еще одна стрела прочертила в ночном небе сверкающую дугу. Да, сейчас на каждой крыше сидят угрюмые тучники с ведрами воды, но неужели же эти дураки во Дворце не понимают, что легко могут спалить дотла весь город?
Здесь, в иссушенных холмах, она не осмелилась бы развести костер, даже если бы им с Журом было что на нем готовить. Неважно, у них достаточно пищи. Прибыв вчера в пещеру, Джейм обнаружила в дальнем углу останки оленя, такого крупного, что Жур никак не мог бы завалить его сам. Кроме того, у жертвы было разорвано горло – такой способ убийства добычи несвойственен барсам с их короткими клыками. Джейм предположила, что ее котенок утащил трофей другого хищника, но какой же зверь в этих холмах столь велик, чтобы оставить такие отметины на теле жертвы?
Трава под ногами сухо потрескивала. Горы окрасились в золотистые цвета шкуры барса, лежащего рядом. Когда же пойдет дождь?
«Это должно случиться в Канун Зимы, – говорила она Балдану, – чтобы можно было спасти посевы. Помни, что ты должен говорить людям: если они верят, что Горго пошлет им дождь, то он сделает это. Страх грядущего голода должен подтолкнуть их. Если вера действительно создает реальность или если дождь пойдет сам собой, по воле природы, этого, наверное, будет достаточно, чтобы воскресить Горго».
«Но если будет дождь, не заявят ли на него права и остальные боги?» – спросил Балдан.
«Пускай. Горго все равно самый подходящий кандидат. Это будет такое же чудо, какое выдвинуло его в Новый Пантеон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41