– Давайте, выкладывайте все. Кто еще здесь живет? Я знаю, сюда время от времени забегают деревенские ребятишки. Мне это не нравится. Не понимаю, как они проникают в дом.
– Дети в наши дни просто невозможны. – Джанет потянулась за куском хлеба. – Никакой дисциплины. Не удивлюсь, что они приходят сюда, потому что дом так долго пустовал. Но, учитывая легенду… – Она помолчала. – Я думаю, они должны бояться.
– Бояться дьявола, вы хотите сказать? – Джосс говорила спокойно, но Люк чувствовал, что она вот-вот сорвется.
Он взял тарелку.
– Надеюсь, насчет дьявола вы пошутили.
– Ну, разумеется, он пошутил. – Это произнесла Джосс. – У всех старых домов свои легенды, и мы должны радоваться, что этот не исключение.
– Место, безусловно, очень древнее, – задумчиво проговорила Джанет. – Думается, восходит к римлянам. Дома с длинной историей всегда привлекают внимание. Вокруг них возникают легенды. И это вовсе не значит, что надо чего-то бояться. Ведь Лаура жила здесь многие годы практически одна, ее мать тоже, прежде чем овдовела.
Мой страх придает ему силы…
Слова, возникшие в голове Джосс, на мгновение заглушили весь разговор. Ее мать, жившая в этом доме в одиночестве, испытывала ужас.
– Значит, дом принадлежит семье уже долгое время? – спросил Люк, обнося гостей спаржей.
– Думаю, лет сто наверняка. Может быть, и больше. Загляните в церковь, там вы увидите надгробия людям, жившим в этом доме. Но там все время разные фамилии, не так как в других приходах. – Рой пожал плечами. – Вам надо поговорить с нашими местными любителями истории, которые знают все. Вроде Геральда Эндрюса. Он сейчас живет в Ипсвиче, но он очень долго жил в деревне и даже написал брошюрку о вашем доме. Я дам вам номер его телефона.
– Вы сказали, что моя мать жила здесь практически одна, – задумчиво произнесла Джосс. Обслужив всех гостей, она, наконец, села и развернула салфетку. – Разве у нее не было компаньонок?
Он снова приходил сегодня, без предупреждения и милосердия…
Слова эхом прозвучали в ее голове. Ей представилась одинокая, запуганная женщина. Живущая в ужасе, одна, в огромном доме.
– Их было несколько, так мне кажется. Но никто не задержался надолго, и в последнее время она жила совсем одна. Правда, Мэри Саттон поддерживала с ней тесные отношения. Мне не кажется, что Лаура очень страдала от одиночества, как ты думаешь, Джанет? Она каждый день ходила в деревню со своей собакой, к ней часто приезжали гости. Она вовсе не была отшельницей. К ней и из Лондона приезжали. И, разумеется, был еще этот француз.
– Француз? – Джосс удивленно подняла брови. – Это уже что-то интересное.
– Верно. – Джанет улыбнулась. – Моя дорогая, я не уверена, что это правда, может, просто деревенские сплетни, но все считали, что в конечном итоге она к нему и уехала. Она ведь направилась во Францию, вот мы и решили, что к нему. Она была очень привлекательной женщиной.
– Как и ее дочь! – Рой галантно приподнял бокал.
Джосс улыбнулась ему.
– И после ее отъезда дом пустовал?
– Да. Деревня была в ужасе. Ведь он был, вернее, есть, сердце и душа этой местности, вместе с церковью. Вы уже встречались с Мэри Саттон?
Джосс покачала головой.
– Я пыталась каждый раз, когда бывала в деревне. Но никто не отвечал на мой стук. Может, она уехала?
Гости переглянулись. Салли Фейрчайлд пожала плечами.
– Странно. Она здесь. И не больна. Вчера заходила в магазин. – Она покачала головой. – Возможно, она боится открывать дверь незнакомому человеку. Я с ней поговорю в следующий раз, когда она зайдет. Скажите ей, кто вы. Вы должны с ней поговорить. Она работала здесь многие годы. Она наверняка помнит вашу мать еще ребенком.
– И она, возможно, помнит и дьявола, если встречалась с ним лицом к лицу. – За словами Джосс, произнесенными излишне серьезно, последовало молчание.
– Джосс… – начал Люк.
– Дорогая, я вас расстроил. – Элан казался смущенным. – Не обращайте на меня внимания. Это все глупые байки, болтовня вечером у камина после хорошей дозы спиртного. Не стоит к этому серьезно относиться.
– Я знаю, – вымученно улыбнулась Джосс. – Простите. Я не хотела, чтобы вы меня так поняли. – Она взяла бокал и принялась вертеть его в руках. – Вы, верно, знали Эдгара Гоуэра, когда он служил здесь? – Она повернулась к Рою.
Он кивнул.
– Замечательный человек этот Эдгар. Какой характер! Вот он знал вашу мать очень хорошо.
Джосс кивнула.
– Это он направил меня к адвокатам. И от него я узнала о Белхеддоне. – Она взглянула на Люка, потом снова повернулась к Гудиарам. – Он пытался отговорить меня, убедить отказаться от наследства. Он считал, что это место несчастливое.
– Эдгар просто чересчур суеверный старикан, – фыркнула Джанет. – Он пытался доказать Лауре, что в доме водятся привидения. Она очень расстраивалась. Я на него сильно сердилась.
– Значит, вы не верите в привидения?
– Нет. – Она лишь слегка поколебалась. – И не давайте ему задурить вам голову, Джосс. Уверена, епископ под конец решил, что он слегка двинулся умом и потому заставил его уйти в отставку. Держитесь от него подальше, милочка.
– Я написала ему, сообщив, что мы унаследовали дом. Хотела его поблагодарить, но он не ответил. – Она также дважды звонила, но никто не снял трубку.
– Ничего удивительного. Он скорее всего слишком занят своими видениями Апокалипсиса, – вставил Рой.
– Нет, ты к нему несправедлив! – Джанет повернулась к мужу. – Они каждую зиму ездят в Южную Африку, чтобы побыть несколько месяцев со своей дочерью. Вот почему вы не можете с ним связаться, Джосс.
– Понятно. – Джосс почувствовала такое разочарование, что сама удивилась. Она рассчитывала, что всегда сможет положиться на Эдгара, обратиться к нему за советом, если таковой понадобится. Внезапно она вспомнила его слова, те самые, которые старалась забыть, выбросить из головы: «Я молился, чтобы ты никогда не нашла меня, Джоселин Грант».
Гости продолжали разговаривать без ее участия. Она смутно слышала, как Элан рассказывает о деревенском крикете, а Салли смеется над смешной историей про соседа. Она все пропустила. Голос Эдгара продолжал звучать в ее ушах: «Белхеддон-Холл приносит беду… Прошлое есть прошлое. Не следует его тревожить». Она резко тряхнула головой. Еще он спросил, есть ли у нее дети, а когда она ответила, не сказал ничего, только вздохнул тяжело.
Отодвинув стул, Джосс встала.
– Люк, положи всем добавки. Я лишь поднимусь наверх взглянуть на Тома.
В холле было тихо, горела только настольная лампа в углу. Она помедлила, вздрогнув от порыва холодного воздуха, задувавшего из-под входной двери. Кухня была единственным местом, которое им пока удавалось более или менее обогревать, благодаря плите.
Ей требовалось подумать. Джосс уставилась на лампу, мысли вихрем крутились в голове. Эдгар Гоуэр, дом, страхи ее матери, должна же быть какая-то причина для всех этих рассказов. И дьявол. Почему люди думают, что в Белхеддоне живет дьявол?
Толкнув тяжелую дверь в большой холл, она замерла в ужасе. Пронзительные крики Тома наполняли комнату, эхом доносясь из его спальни.
– Том! – Перепрыгивая через ступени, она взбежала наверх. Мальчик стоял в своей кроватке, по лицу струились слезы, ручонками он вцепился в ограждение кровати. В комнате было страшно холодно. В тусклом свете лампы в форме медвежонка она смогла разглядеть личико сына, красное, как свекла. Она схватила его на руки. Пижама была насквозь мокрой.
– Том, что с тобой, детка? – Она прижалась к нему лицом. Он был весь в поту.
– Том домой. – Его рыдания надрывали ей сердце. – Том хочет в дом Тома.
Джосс закусила губу.
– Это и есть дом Тома, маленький, новый дом Тома. – Она прижала его головку к своему плечу. – Что случилось? Тебе приснился плохой сон? – Она посадила его на колени, всматриваясь в его лицо.
– Том-Том? В чем дело?
– Том домой. – Он смотрел куда-то через ее плечо в сторону окна, шмыгал носом и пытался успокоиться в ее объятиях.
– Вот что мы сделаем. – Она включила верхний свет. – Давай сменим твою пижаму, перестелим постельку, а потом ты сможешь на несколько минут спуститься к гостям папы и мамы, прежде чем снова лечь спать. Ну как, договорились?
Придерживая его на бедре, она привычными движениями достала сухую одежду и простыни, переодела его, протерла ему лицо и руки губкой, расчесала волосы мягкой щеткой, одновременно замечая, что он постоянно смотрит в сторону окна. Большой палец был уже засунут в рот, когда она посадила его на ковер и отвернулась, чтобы перестелить постель и протереть клеенку.
– Дядя пусть уходит. – Он вынул палец изо рта, чтобы произнести эти слова, но тут же вернул его на место.
– Какой дядя? – повернулась к нему Джосс. Она заговорила резче, чем ей хотелось бы, и глаза ребенка тут же снова наполнились слезами. Он в отчаянии протянул к ней руки. Наклонившись, она подняла его с пола.
– Какой дядя, Том-Том? Тебе приснился плохой дядя? – Джосс проследила за его взглядом, направленным в угол комнаты. Она нашла для его окна веселенькие готовые занавески. На них клоуны прыгали сквозь обручи, делали сальто и забавлялись с лентами и воздушными шариками. Эти занавески и светлый ковер превратили детскую в самую жизнерадостную комнату в доме. Но в слабом свете настольной лампы что-то же напугало его?
– Расскажи мне о дяде, Том, – попросила она ласково.
– Железный дядя. – Том ухватился за кулон, висевший на цепочке у нее на шее, и подергал его. Она улыбнулась и убрала его ручонку.
– Железный дядя? Из твоей книжки? – Все стало понятно. Она вздохнула с облегчением. Лин, должно быть, читала ему «Страну Оз» перед отъездом. Джосс еще раз огляделась по сторонам и прижала сына к себе. – Ладно, Том, пойдем знакомиться с нашими гостями.
Она по опыту знала, что в теплой кухне, сидя на коленях у Люка, ребенок уснет, а завтра она первым делом купит детскую сигнальную систему, чтобы никогда больше мальчик не кричал в отдаленной спальне, а никто бы его не слышал. Бросив последний взгляд на комнату, она прошла в основную спальню. Здесь было еще холоднее. Сквозь незашторенные окна пробивался морозный лунный свет, отражаясь на натертых досках пола и бросая тени от балдахина над кроватью. Она остановилась, прижав Тома к плечу, и неожиданно посмотрела в угол. Он был в глубокой тени. Ее куртка, висевшая на ручке гардероба, казалась темным пятном на этой тени. Джосс покрепче прижала к себе мальчика.
Кэтрин.. .
Шепот в полной тишине. Том поднял голову.
– Папа? – сказал он и изогнулся, чтобы заглянуть ей за спину.
Джосс легонько тряхнула головой. Ничего не было. Все ее воображение. Люк на кухне.
– Нет, детка. Здесь никого нет. – Она поцеловала его в макушку. – Папа внизу. Пойдем его поищем.
– Железный дядя. – Большой палец вынут изо рта, чтобы указать куда-то за ее плечо в темноту в углу. – Там железный дядя. – Его личико сморщилось, он всхлипнул и снова прижал лицо к ее плечу.
– Нет, малыш. Никакого железного дяди нет. Только тень. – Джосс направилась к двери. По коридору и лестнице она почти бежала.
– Эй, кто это у нас? – Рой встал и протянул руки к Тому. – Как же случилось, что ты пропустил вечеринку, старина?
– Джосс? – Люк заметил, какое белое у Джосс лицо.
Она покачала головой.
– Все в порядке. Он плакал, а мы не слышали. Наверное, ему приснился дурной сон.
Сон о железном дяде, прячущемся по темным углам.
8
Ящики письменного стола были переполнены бумагами и письмами, обычными спутниками человеческой жизни, прочитанными, подобранными и забытыми. Как-то двумя днями позже Джосс сидела на полу, обложившись этими бумагами, и не могла найти в них ничего, что объяснило бы таинственную записную книжку матери. Она просматривала ее снова и снова. Нет вырванных страниц, уничтоженных записей. Создавалось впечатление, что, надписав титульный лист и посвятив книжку Джосс, ее мать один раз, всего лишь один раз схватила ее и записала те два одиноких предложения. Они преследовали Джосс как наваждение. Они казались ей криком о помощи, возгласом отчаяния. Что случилось? Кто мог так расстроить мать? Мог это быть тот француз, который, если верить деревенским жителям, обожал ее?
Джосс ничего не сказала Люку о записной книжке. Ей казалось, что мать шепнула ей на ухо только ей предназначенные слова, и Джосс хотелось оправдать ее доверие. Она должна все выяснить самостоятельно. Она отложила книжку, взяла кружку с кофе, стоявшую рядом на ковре, и задумалась, уставившись через окно на лужайку. Ночью опять подморозило, и трава все еще была белой, особенно в тени густых зарослей за конюшнями. Небо же выглядело ослепительно голубым. В тишине она четко слышала через окно звуки ударов металла о металл. Это Люк трудился над «бентли».
По каменным плитам террасы пропрыгала малиновка и остановилась, склонив головку набок и уставившись в землю. Джосс улыбнулась. Она не так давно ссыпала туда крошки после завтрака, но сейчас там уже мало что осталось, поскольку на них сразу же набросилась стая воробьев и черных дроздов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
– Дети в наши дни просто невозможны. – Джанет потянулась за куском хлеба. – Никакой дисциплины. Не удивлюсь, что они приходят сюда, потому что дом так долго пустовал. Но, учитывая легенду… – Она помолчала. – Я думаю, они должны бояться.
– Бояться дьявола, вы хотите сказать? – Джосс говорила спокойно, но Люк чувствовал, что она вот-вот сорвется.
Он взял тарелку.
– Надеюсь, насчет дьявола вы пошутили.
– Ну, разумеется, он пошутил. – Это произнесла Джосс. – У всех старых домов свои легенды, и мы должны радоваться, что этот не исключение.
– Место, безусловно, очень древнее, – задумчиво проговорила Джанет. – Думается, восходит к римлянам. Дома с длинной историей всегда привлекают внимание. Вокруг них возникают легенды. И это вовсе не значит, что надо чего-то бояться. Ведь Лаура жила здесь многие годы практически одна, ее мать тоже, прежде чем овдовела.
Мой страх придает ему силы…
Слова, возникшие в голове Джосс, на мгновение заглушили весь разговор. Ее мать, жившая в этом доме в одиночестве, испытывала ужас.
– Значит, дом принадлежит семье уже долгое время? – спросил Люк, обнося гостей спаржей.
– Думаю, лет сто наверняка. Может быть, и больше. Загляните в церковь, там вы увидите надгробия людям, жившим в этом доме. Но там все время разные фамилии, не так как в других приходах. – Рой пожал плечами. – Вам надо поговорить с нашими местными любителями истории, которые знают все. Вроде Геральда Эндрюса. Он сейчас живет в Ипсвиче, но он очень долго жил в деревне и даже написал брошюрку о вашем доме. Я дам вам номер его телефона.
– Вы сказали, что моя мать жила здесь практически одна, – задумчиво произнесла Джосс. Обслужив всех гостей, она, наконец, села и развернула салфетку. – Разве у нее не было компаньонок?
Он снова приходил сегодня, без предупреждения и милосердия…
Слова эхом прозвучали в ее голове. Ей представилась одинокая, запуганная женщина. Живущая в ужасе, одна, в огромном доме.
– Их было несколько, так мне кажется. Но никто не задержался надолго, и в последнее время она жила совсем одна. Правда, Мэри Саттон поддерживала с ней тесные отношения. Мне не кажется, что Лаура очень страдала от одиночества, как ты думаешь, Джанет? Она каждый день ходила в деревню со своей собакой, к ней часто приезжали гости. Она вовсе не была отшельницей. К ней и из Лондона приезжали. И, разумеется, был еще этот француз.
– Француз? – Джосс удивленно подняла брови. – Это уже что-то интересное.
– Верно. – Джанет улыбнулась. – Моя дорогая, я не уверена, что это правда, может, просто деревенские сплетни, но все считали, что в конечном итоге она к нему и уехала. Она ведь направилась во Францию, вот мы и решили, что к нему. Она была очень привлекательной женщиной.
– Как и ее дочь! – Рой галантно приподнял бокал.
Джосс улыбнулась ему.
– И после ее отъезда дом пустовал?
– Да. Деревня была в ужасе. Ведь он был, вернее, есть, сердце и душа этой местности, вместе с церковью. Вы уже встречались с Мэри Саттон?
Джосс покачала головой.
– Я пыталась каждый раз, когда бывала в деревне. Но никто не отвечал на мой стук. Может, она уехала?
Гости переглянулись. Салли Фейрчайлд пожала плечами.
– Странно. Она здесь. И не больна. Вчера заходила в магазин. – Она покачала головой. – Возможно, она боится открывать дверь незнакомому человеку. Я с ней поговорю в следующий раз, когда она зайдет. Скажите ей, кто вы. Вы должны с ней поговорить. Она работала здесь многие годы. Она наверняка помнит вашу мать еще ребенком.
– И она, возможно, помнит и дьявола, если встречалась с ним лицом к лицу. – За словами Джосс, произнесенными излишне серьезно, последовало молчание.
– Джосс… – начал Люк.
– Дорогая, я вас расстроил. – Элан казался смущенным. – Не обращайте на меня внимания. Это все глупые байки, болтовня вечером у камина после хорошей дозы спиртного. Не стоит к этому серьезно относиться.
– Я знаю, – вымученно улыбнулась Джосс. – Простите. Я не хотела, чтобы вы меня так поняли. – Она взяла бокал и принялась вертеть его в руках. – Вы, верно, знали Эдгара Гоуэра, когда он служил здесь? – Она повернулась к Рою.
Он кивнул.
– Замечательный человек этот Эдгар. Какой характер! Вот он знал вашу мать очень хорошо.
Джосс кивнула.
– Это он направил меня к адвокатам. И от него я узнала о Белхеддоне. – Она взглянула на Люка, потом снова повернулась к Гудиарам. – Он пытался отговорить меня, убедить отказаться от наследства. Он считал, что это место несчастливое.
– Эдгар просто чересчур суеверный старикан, – фыркнула Джанет. – Он пытался доказать Лауре, что в доме водятся привидения. Она очень расстраивалась. Я на него сильно сердилась.
– Значит, вы не верите в привидения?
– Нет. – Она лишь слегка поколебалась. – И не давайте ему задурить вам голову, Джосс. Уверена, епископ под конец решил, что он слегка двинулся умом и потому заставил его уйти в отставку. Держитесь от него подальше, милочка.
– Я написала ему, сообщив, что мы унаследовали дом. Хотела его поблагодарить, но он не ответил. – Она также дважды звонила, но никто не снял трубку.
– Ничего удивительного. Он скорее всего слишком занят своими видениями Апокалипсиса, – вставил Рой.
– Нет, ты к нему несправедлив! – Джанет повернулась к мужу. – Они каждую зиму ездят в Южную Африку, чтобы побыть несколько месяцев со своей дочерью. Вот почему вы не можете с ним связаться, Джосс.
– Понятно. – Джосс почувствовала такое разочарование, что сама удивилась. Она рассчитывала, что всегда сможет положиться на Эдгара, обратиться к нему за советом, если таковой понадобится. Внезапно она вспомнила его слова, те самые, которые старалась забыть, выбросить из головы: «Я молился, чтобы ты никогда не нашла меня, Джоселин Грант».
Гости продолжали разговаривать без ее участия. Она смутно слышала, как Элан рассказывает о деревенском крикете, а Салли смеется над смешной историей про соседа. Она все пропустила. Голос Эдгара продолжал звучать в ее ушах: «Белхеддон-Холл приносит беду… Прошлое есть прошлое. Не следует его тревожить». Она резко тряхнула головой. Еще он спросил, есть ли у нее дети, а когда она ответила, не сказал ничего, только вздохнул тяжело.
Отодвинув стул, Джосс встала.
– Люк, положи всем добавки. Я лишь поднимусь наверх взглянуть на Тома.
В холле было тихо, горела только настольная лампа в углу. Она помедлила, вздрогнув от порыва холодного воздуха, задувавшего из-под входной двери. Кухня была единственным местом, которое им пока удавалось более или менее обогревать, благодаря плите.
Ей требовалось подумать. Джосс уставилась на лампу, мысли вихрем крутились в голове. Эдгар Гоуэр, дом, страхи ее матери, должна же быть какая-то причина для всех этих рассказов. И дьявол. Почему люди думают, что в Белхеддоне живет дьявол?
Толкнув тяжелую дверь в большой холл, она замерла в ужасе. Пронзительные крики Тома наполняли комнату, эхом доносясь из его спальни.
– Том! – Перепрыгивая через ступени, она взбежала наверх. Мальчик стоял в своей кроватке, по лицу струились слезы, ручонками он вцепился в ограждение кровати. В комнате было страшно холодно. В тусклом свете лампы в форме медвежонка она смогла разглядеть личико сына, красное, как свекла. Она схватила его на руки. Пижама была насквозь мокрой.
– Том, что с тобой, детка? – Она прижалась к нему лицом. Он был весь в поту.
– Том домой. – Его рыдания надрывали ей сердце. – Том хочет в дом Тома.
Джосс закусила губу.
– Это и есть дом Тома, маленький, новый дом Тома. – Она прижала его головку к своему плечу. – Что случилось? Тебе приснился плохой сон? – Она посадила его на колени, всматриваясь в его лицо.
– Том-Том? В чем дело?
– Том домой. – Он смотрел куда-то через ее плечо в сторону окна, шмыгал носом и пытался успокоиться в ее объятиях.
– Вот что мы сделаем. – Она включила верхний свет. – Давай сменим твою пижаму, перестелим постельку, а потом ты сможешь на несколько минут спуститься к гостям папы и мамы, прежде чем снова лечь спать. Ну как, договорились?
Придерживая его на бедре, она привычными движениями достала сухую одежду и простыни, переодела его, протерла ему лицо и руки губкой, расчесала волосы мягкой щеткой, одновременно замечая, что он постоянно смотрит в сторону окна. Большой палец был уже засунут в рот, когда она посадила его на ковер и отвернулась, чтобы перестелить постель и протереть клеенку.
– Дядя пусть уходит. – Он вынул палец изо рта, чтобы произнести эти слова, но тут же вернул его на место.
– Какой дядя? – повернулась к нему Джосс. Она заговорила резче, чем ей хотелось бы, и глаза ребенка тут же снова наполнились слезами. Он в отчаянии протянул к ней руки. Наклонившись, она подняла его с пола.
– Какой дядя, Том-Том? Тебе приснился плохой дядя? – Джосс проследила за его взглядом, направленным в угол комнаты. Она нашла для его окна веселенькие готовые занавески. На них клоуны прыгали сквозь обручи, делали сальто и забавлялись с лентами и воздушными шариками. Эти занавески и светлый ковер превратили детскую в самую жизнерадостную комнату в доме. Но в слабом свете настольной лампы что-то же напугало его?
– Расскажи мне о дяде, Том, – попросила она ласково.
– Железный дядя. – Том ухватился за кулон, висевший на цепочке у нее на шее, и подергал его. Она улыбнулась и убрала его ручонку.
– Железный дядя? Из твоей книжки? – Все стало понятно. Она вздохнула с облегчением. Лин, должно быть, читала ему «Страну Оз» перед отъездом. Джосс еще раз огляделась по сторонам и прижала сына к себе. – Ладно, Том, пойдем знакомиться с нашими гостями.
Она по опыту знала, что в теплой кухне, сидя на коленях у Люка, ребенок уснет, а завтра она первым делом купит детскую сигнальную систему, чтобы никогда больше мальчик не кричал в отдаленной спальне, а никто бы его не слышал. Бросив последний взгляд на комнату, она прошла в основную спальню. Здесь было еще холоднее. Сквозь незашторенные окна пробивался морозный лунный свет, отражаясь на натертых досках пола и бросая тени от балдахина над кроватью. Она остановилась, прижав Тома к плечу, и неожиданно посмотрела в угол. Он был в глубокой тени. Ее куртка, висевшая на ручке гардероба, казалась темным пятном на этой тени. Джосс покрепче прижала к себе мальчика.
Кэтрин.. .
Шепот в полной тишине. Том поднял голову.
– Папа? – сказал он и изогнулся, чтобы заглянуть ей за спину.
Джосс легонько тряхнула головой. Ничего не было. Все ее воображение. Люк на кухне.
– Нет, детка. Здесь никого нет. – Она поцеловала его в макушку. – Папа внизу. Пойдем его поищем.
– Железный дядя. – Большой палец вынут изо рта, чтобы указать куда-то за ее плечо в темноту в углу. – Там железный дядя. – Его личико сморщилось, он всхлипнул и снова прижал лицо к ее плечу.
– Нет, малыш. Никакого железного дяди нет. Только тень. – Джосс направилась к двери. По коридору и лестнице она почти бежала.
– Эй, кто это у нас? – Рой встал и протянул руки к Тому. – Как же случилось, что ты пропустил вечеринку, старина?
– Джосс? – Люк заметил, какое белое у Джосс лицо.
Она покачала головой.
– Все в порядке. Он плакал, а мы не слышали. Наверное, ему приснился дурной сон.
Сон о железном дяде, прячущемся по темным углам.
8
Ящики письменного стола были переполнены бумагами и письмами, обычными спутниками человеческой жизни, прочитанными, подобранными и забытыми. Как-то двумя днями позже Джосс сидела на полу, обложившись этими бумагами, и не могла найти в них ничего, что объяснило бы таинственную записную книжку матери. Она просматривала ее снова и снова. Нет вырванных страниц, уничтоженных записей. Создавалось впечатление, что, надписав титульный лист и посвятив книжку Джосс, ее мать один раз, всего лишь один раз схватила ее и записала те два одиноких предложения. Они преследовали Джосс как наваждение. Они казались ей криком о помощи, возгласом отчаяния. Что случилось? Кто мог так расстроить мать? Мог это быть тот француз, который, если верить деревенским жителям, обожал ее?
Джосс ничего не сказала Люку о записной книжке. Ей казалось, что мать шепнула ей на ухо только ей предназначенные слова, и Джосс хотелось оправдать ее доверие. Она должна все выяснить самостоятельно. Она отложила книжку, взяла кружку с кофе, стоявшую рядом на ковре, и задумалась, уставившись через окно на лужайку. Ночью опять подморозило, и трава все еще была белой, особенно в тени густых зарослей за конюшнями. Небо же выглядело ослепительно голубым. В тишине она четко слышала через окно звуки ударов металла о металл. Это Люк трудился над «бентли».
По каменным плитам террасы пропрыгала малиновка и остановилась, склонив головку набок и уставившись в землю. Джосс улыбнулась. Она не так давно ссыпала туда крошки после завтрака, но сейчас там уже мало что осталось, поскольку на них сразу же набросилась стая воробьев и черных дроздов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68