— Не всегда следует воспринимать Георга всерьез, — сказала она. — Я сама слышала, как он доказал, что пьесы Шекспира написал Бэкон, а Иосиф был биологическим отцом Иисуса Христа. Он любит ошарашивать людей.
— Он сказал еще, что существует метафизический подход к проблеме континуума, — продолжил я. У нее была такая обаятельная улыбка. — Вы что-нибудь об этом знаете?
— Да. — начала она, — он говорит, что нужно стать…
Но ее перебил резкий скрип Франкса:
— Я понимаю, что рискую быть обвиненным в государственном преступлении — оскорблении монарха, — но как вы, теоретики множеств, можете быть так уверены, что "с" действительно больше, чем алеф-нуль? Безусловно, все это чистейшей воды поэзия. Все бесконечности, по сути, одинаковы. Почему не может существовать отображения реальных чисел на точки континуума, отображения, которое про-. сто проглядели? Быть человеком — значит ошибаться, Феликс. — Он снисходительно хмыкнул.
Я был почти уверен, что он не верит в то, что сам говорил.
Но я был рад этому вопросу. Я знал, как именно на него следует ответить, и мне не терпелось использовать такой шанс, чтобы блеснуть. Я достал свою книгу из кармана парки.
— Посмотри, Франкс, в ней "с" страниц. Чтобы доказать, что "с" больше, чем алеф-нуль, мне нужно только продемонстрировать, что, каким бы образом ты ни раскрывал алеф-нуль страниц, я всегда смогу осуществить процедуру для выявления по меньшей мере одной страницы, которую ты пропустил.
— Подождите, — сказала Элли, поднимаясь. — Не обязательно использовать книгу. У меня есть кое-что получше.
Она пересекла комнату, нашла картонную коробку и вернулась. У нее была жеманная походка, от которой все ее тело раскачивалось, и вновь я должен был напомнить себе, что она мало чем отличается от скелета.
— Когда Георг здесь, он не разрешает мне доставать их. — Она вручила мне коробочку. Это была колода карт. Под ее неотрывным взглядом я вынул колоду из пачки. Она жадно наблюдала за моей реакцией. Я посмотрел на верхнюю карту.
Темноволосая женщина с полными губами и волосатыми подмышками. Мужской затылок. Мое сердце забилось быстрее. Франкс взгромоздился на подлокотник дивана и тоже глазел. Я подрезал колоду. Пухлая задница, а в верхнем углу лицо, раздувшееся от страсти. Снял.
Мужчина, стоящая на коленях женщина. Снял. Две женщины стоят и… Хм-ммм.
В мои мысли ворвался голос Франкса.
— Это каталог осеменения? У нас тоже есть такие.
У меня на шее вздулись вены, и говорить стало трудновато. Я кивнул и положил колоду на стол. Элли все еще пристально смотрела на меня. Она медленно облизнула губы. Я не смел встретиться с ней взглядом.
— И что, здесь "с" листов? — вкрадчиво спросил Франкс. — Отлично, покажи свой фокус и найди карту, которой не окажется в алеф-нуле карт, которые я вытяну.
Мне стоило большого усилия не обращать внимания на картинки. Я все еще не был уверен, что понял, какой реакции ожидала от меня Элли. Возможно, это был какой-то мудреный способ выставить меня на посмешище.
Я подрезал колоду, разделил ее на две части и положил обе половины на стол.
— Итак, Франкс, мы войдем в ускорение. Ты вытянешь подряд алеф-нуль карт, а когда ты закончишь, я найду ту карту, которую ты не вытянул.
Франкс вытянул карту из левой стопки, а я снова подрезал и разделил пополам правую стопку.
— Тяни следующую.
На этот раз он вытянул карту из одной из стопок справа, а я подрезал и разделил стопку, из которой он еще не брал карты. Мы продолжили в этом духе. Я каждый раз подрезал и делил нетронутую стопку, которая становилась все тоньше, но не настолько, чтобы исчезнуть.
После алеф-нуля ходов Франкс вытащил, похоже, всех блондинок, что были в колоде, а в нетронутой стопке все еще оставалась одна карта. Нахальная мордастая девица с притворной скромностью возлежала на белой постели. На какое-то мгновение мне показалось, что это Эйприл.
Прежде чем Франкс успел что-то сказать, заговорила Элли:
— Вы не желаете пойти в постель, доктор Рэймен? — Она встала и начала расстегивать спереди свое серое платье.
Ее пупок выглядел как-то забавно. — Смотрите, — сказала она, теребя его. — Я надуваюсь.
Я осторожно шагнул назад и наступил на Франкса, который с любопытством тянулся вперед. Я потерял равновесие, а когда восстановил его, Элли уже вытянула из стены воздушный шланг. Она закрепила его на клапане в пупке.
— Феликс, скажите, когда хватит.
Она начала раздуваться. Сначала груди. Они росли и росли, да так, что ей пришлось сбросить платье и лифчик. Печального вида старые трикотажные рейтузы повисли на костлявых бедрах. Груди продолжали расти, скоро перейдя грань между привлекательным и гротескным. Она вытянула руки вперед и сдавила свои огромные молочные мешки. Часть воздуха перетекла в ее бедра и ноги. Она держалась за груди, пока нижняя половина не надулась так, как следует. Теперь ее рейтузы оказались тесноватыми и плотно натянулись на широком лобке и налитых ягодицах.
Она отсоединила шланг и повернулась, чтобы ослепительно улыбнуться мне своими тонкими губами и увядшими деснами.
— Ваше лицо, — сказал я в оцепенении. — Вы забыли о нем.
Элли хихикнула и, сжав свое тело, села на корточки.
Постепенно черты ее лица стали наполняться. Десны снова наползли на зубы, губы стали пухлыми, щеки окрепли… даже волосы у нее стали гуще. Она стала похожа на одну из женщин в карточной колоде. Возможно, она и позировала для них.
— Я заметила, какие карты вам понравились, — нежно сказала она. Она взяла меня за руку. — Пойдемте.
— Мне не следует, — слабо запротестовал я.
Она молча потащила меня в спальню.
Франкс наблюдал за нами с потолка, иногда чирикая что-то в изумлении. Когда мы закончили, я стал задремывать, но Элли разбудила меня.
— Давай куда-нибудь сходим, Феликс. Я хочу танцевать.
— На горе? Там же одни камни. — Честно, мне совершенно не хотелось снова топать по туннелю.
Она еще раз сильно меня тряхнула и вытащила из-под кровати какую-то странную одежду.
— Не на горе, а в городе. Тракки. Я знаю там миленький супер-клуб.
Через несколько минут Элли уже была совершенно одета. На ней были розовые тореадорские панталоны и резиновая курточка, которая больше смахивала на намотанный вокруг тела шланг. Я снова натянул на себя свой спортивный костюм, а Франкс сполз с потолка. Элли сказала, что на дворе лето, и я не взял свои лыжные ботинки и парку. Но я вернулся в гостиную и захватил свою книгу. В конце концов, кто знает, вернемся мы обратно или нет. Кантор все еще легко покоился в своем кресле. Он напоминал высохший лист. Я молча отсалютовал ему и вышел в холл.
— Никому ее там не показывай, — предупредила Элли, заметив, что я захватил с собой книгу.
— Почему нет?
— У них там гораздо меньше бесконечностей. — Она звучала так осторожно.
— И что, они бы расстроились, если бы увидели несколько новых?
— В Тракки полно людей, которые чего-нибудь боятся. Но в клубе все иначе.
Втроем мы вышли наружу.
Я наполовину ожидал оказаться на Горе Он или в Стране Снов, но их парадная дверь выходила на жилую городскую улицу, заставленную рядами припаркованных помятых старых машин. Город расстилался на уходящем вниз склоне холма. Стояли сумерки, горели желтоватые уличные фонари. Там были деревья, и теплый ветерок шелестел в листьях. На тротуарах и каменных стенах домов плясали тени. Мы тронулись. Было тихо, и эхо разносило звук наших шагов.
— Где Страна Снов? — спросил я у Элли.
Она встряхнула головой, расправляя длинные волнистые волосы.
— Это с черного хода. Я живу здесь, потому что это тройственная точка. Тракки спереди, Страна Снов сзади, а Гора Он прямо в конце туннеля.
Мы все еще никого не встретили. Это было мое любимое время суток — время, когда серый свет заливает город и все вещи лучатся собственной светящейся значимостью. Похоже, Элли хорошо знала дорогу. Мы следом за ней сворачивали за углы и шли по пустынным, обсаженным деревьями улицам. Тут и там нам попадались переполненные мусорные баки, и Франкс урывал себе какой-нибудь лакомый кусочек.
Вокруг были в основном жилые дома, но мы увидели несколько больших зданий, которые вполне могли оказаться храмами. Они были освещены, а изнутри доносились голоса. Я подумал о том, какую религию могли исповедовать горожане. Я зашагал в ногу с Франксом. Он был необычайно молчалив.
— Что ты думаешь об этом. Франкс? Ты раньше бывал в Тракки?
— Мне не следовало сюда идти, — мрачно ответил он. — Мне тут пробьют голову. Я должен что-нибудь сделать, но я так устал, Феликс, течение истории слишком сильно для меня.
Тут я впервые поверил ему.
— Мне будет не хватать тебя.
— Мы еще встретимся. — Я собрался было спросить его о чем-то еще, но он оборвал меня:
— Осталось не так много времени. Тебе нужно кое-что узнать. Ты скоро сам начнешь замечать. Все — живое. Не забывай. — Он притормозил и вытащил из сточной канавы кем-то недоеденный бутерброд.
— Что ты пытаешься мне сказать. Франкс?
Его ответ прозвучал глухо:
— Сам увидишь. Смотри в оба. А мне надо набить брюхо, пока я еще могу. — Он метнулся к другому мусорному баку.
Свет мерк, и Элли ускорила шаг. Иногда мимо нас проезжала машина, обдав нас вонью выхлопных газов.
Несколько раз мы проходили мимо людей на тротуарах, но когда они видели Франкса, у них суровели лица. Они явно не привыкли к чужим.
Я схватил Элли за руку, чтобы притормозить ее.
— Что за спешка и почему люди так смотрят на Франкса?
Она ответила торопливым низким голосом:
— Нам осталось повернуть за угол, и мы на месте.
Это вроде кабака с нелегальной продажей спиртного. Я на месте тебе все объясню.
Она попыталась вырваться из моей руки.
Франкс поднялся перед мусорным баком на задние лапы, чтобы исследовать его содержимое. Бак вывернулся из-под него и покатился по улице. Он медленно пошел вдоль полосы выпавших отходов, что-то выбирая и подбирая. В окне появился человек в майке, нахмурился, глядя на нас, и поднял телефонную трубку.
— Пошли, — умоляла Элли. — Нам надо укрыться, прежде чем…
«Форд» 52-го года с надписью на борту вывернул из-за угла и подъехал к нам. Прожектор ударил мне в глаза, и из слепящего сияния прозвучал грубый голос:
— Божий Эскадрон. Посмотрим, что у вас за документы.
За спиной у меня раздалось шипение. Полагая, что это Франкс, я обернулся и прошептал:
— Не волнуйся. Я поговорю с ними.
Дверца машины открылась и захлопнулась, а на мое плечо легла тяжелая рука. Элли завизжала, и прожектор метнулся с моего лица. Я был ослеплен, и мне потребовалась секунда, чтобы рассмотреть происходящее.
Франкс был на мостовой рядом с полупустым мусорным баком и смотрел на нас своими лишенными выражения фасетчатыми глазами.
— Не волнуйтесь, я все здесь уберу, — говорил он" но его трудно было расслышать из-за визга Элли, г Тогда я посмотрел на нее. Она выпустила воздух из пупка. Теперь она выглядела как обыкновенная сухопарая старушка. Она показывала пальцем на Франкса и вопила;
— Нечистый! О, спасите, спасите меня!
Дверца машины снова хлопнула. Фигура в черном подбежала к Франксу и прыгнула на него обеими ногами. Я напрягся, опасаясь, что на меня плеснет струя. Но упругий экзоскелет огромного жука просто отбросил человека, и тот кучей тряпья приземлился на тротуар.
Франкс что-то прощебетал, чего я не смог разобрать, что-то насчет говорящих машин.
— Улетай, Франкс! — крикнул я. — Убирайся отсюда!
Державший меня человек сильно ударил меня в живот. Я скрючился на дороге.
Сквозь алую мглу я видел, как Франкс разворачивается, царапая мостовую, поднимает надкрылья и неуклюже подпрыгивает в воздух. Его крылья начинают жужжать, и я обессиленно подбадриваю его. Второй человек из Божьего Эскадрона выхватывает пушку. Я крикнул предостерегающе. Пистолет выстрелил. Франкс дернулся в воздухе и тяжело рухнул на мостовую.
Человек, ударивший меня, вытащил из-за пояса короткую дубинку. Он обежал вокруг машины и выскочил на проезжую часть. Я услышал, как он колошматит Франкса по голове.
Голова сначала хрустела. Потом все закончилось. Сгусток зеленоватого света взлетел с улицы и исчез в небе.
— Убрался-таки, — выкрикнул со смехом человек на дороге.
Человек с пушкой стоял надо мной. Пистолет был нацелен мне в голову.
— Эй, Вине! Что будем делать с его дружком? Дьяволов почитатель. — Его высокий голос звенел праведным гневом.
— Не стреляй в него возле машины, — предупредил Вине.
Тут заговорила Элли.
— Он хороший мальчик. — У нее был старческий дребезжащий голос. — Видите ли, он только что попал сюда. Я взяла его под свою опеку.
Человек с пушкой презрительно посмотрел на Элли.
Он был высок, а его короткие темные волосы были уложены жирными волнами. Типичный старшеклассник-хулиган.
— Так! Вы взялись сами обработать новичка. В одиночку?
Элли робко кивнула.
— А что, если он тоже от нечистого? Этот адский жук вполне мог быть его приятелем! Мне следовало бы пристрелить его на месте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33