Так что нечего морочить мне голову. Я отлично вижу все ваши махинации.
И она обвела рукой комнату.
Девица посмотрела на нее вызывающе.
– Вы меня ни в чем не можете обвинить! – заявила она. – У моей фотостудии солидная репутация. Я делаю кабинетные портреты, снимаю детей. Любой клиент вам это подтвердит. А если у вас другие сведения, покажите мне хоть один негатив – тогда я еще подумаю, верить вам или нет.
Миссис Эллис попыталась прикинуть в уме, скоро ли приедет полиция. Надо выиграть время. При других обстоятельствах можно было бы даже пожалеть эту несчастную молодую женщину, которая в своем безумии учинила в спальне весь этот погром, вообразив себя фотографом; но сейчас, сию минуту важнее всего хранить спокойствие.
– Так как же? – не унималась самозванка. – Что вы скажете полицейским, когда они появятся? В чем будете меня обвинять?
С сумасшедшими надо держаться крайне осторожно, ни в коем случае не вступать с ними в спор, не провоцировать на агрессивные действия. Это миссис Эллис понимала. Их необходимо как-то задобрить, расположить к себе. И с этой особой надо быть как можно мягче, постараться ее успокоить. Главное – протянуть время до полиции.
– Что я им скажу? – переспросила она почти ласково. – Скажу, что я здесь живу, – вот и все. Этого будет достаточно.
Девица посмотрела на нее с сомнением и закурила сигарету.
– И все-таки что вам нужно? – сказала она после паузы. – Сфотографироваться в интересной позе? Тогда для чего было затевать эту комедию? Почему не сказать все как есть:'
На шум голосов из комнаты напротив вышла краснолицая толстуха. Она демонстративно постучала в полуоткрытую дверь и остановилась на пороге.
– Что-нибудь не в порядке, лапочка? – ехидно поинтересовалась она.
– Не вмешивайтесь не в свое дело, – раздраженно отрезала девица. – Это вас не касается. Я к вам не лезу, и вы ко мне не лезьте.
– А я и не лезу, лапочка, – сладким голосом пропела толстуха. – Просто хотела узнать, не надо ли помочь. Клиентка-то, видно, с фокусами? Сама не знает, чего хочет!
– Ох, помолчите ради Бога, – сказала девица.
И в этот момент ее муж – Болтон, если миссис Эллис правильно запомнила фамилию, в общем, тот самый очкастый субъект из гостиной, – поднялся наверх и вошел в спальню со словами:
– Ну что тут у вас происходит?
Девица пожала плечами и бросила взгляд в сторону миссис Эллис.
– Не могу понять. По-моему, шантаж.
– Негативы у нее есть? – быстро спросил очкастый.
– Не знаю. Первый раз ее вижу.
– Может, она их у других клиентов раздобыла, – вмешалась старая толстуха.
Теперь все трое не сводили глаз с миссис Эллис. Но та держалась стойко и не дрогнула. Она чувствовала себя на высоте положения.
– Мне кажется, мы все немножечко погорячились, – начала она, – и самое лучшее будет спуститься вниз, посидеть спокойно у камина и потолковать по душам. Вы мне расскажете о своей работе. Вы тут все занимаетесь фотографией?
Говоря это, она в то же время пыталась сообразить, куда они девали всю мебель из спальни. Кровать, наверно, перетащили напротив, в комнатку Сьюзен; шифоньер разбирается на две части, его, конечно, перенести недолго; но где вся ее одежда, украшения, безделушки? Наверно, как попало свалены на грузовик… Да, грузовик безусловно стоит где-то поблизости, со всем ее добром. Может быть, на соседней улице, а может, еще один сообщник уже успел его куда-то угнать. Но миссис Эллис утешила себя тем, что полиция работает четко и, как правило, находит украденное; к тому же вещи у нее застрахованы – правда, никакая страховка не сможет компенсировать непоправимый урон, который нанесен дому в целом. Страховой полис на случай пожара тоже мало чем поможет – разве что в условиях договора отыщется пункт, который предусматривает возмещение ущерба, причиненного психически больными людьми, – впрочем, вряд ли такой пункт есть… А под категорию стихийных бедствий этот случай тоже не подведешь – страховая компания тут сразу встанет на дыбы… Такие мысли проносились в голове миссис Эллис, пока она еще и еще раз пыталась осознать масштабы бедствия, прикинуть, сколько дней и недель потребуется ей для того, чтобы с помощью Грейс привести все в порядок, вернуть дому его прежний вид…
А Грейс?! Бедная Грейс! Она совсем про нее забыла! Лежит, наверно, взаперти где– то внизу, и ее стережет этот ужасный тип в подтяжках – вовсе не ухажер, а такой же бандит, как остальные!
– Ну так как же? – сказала миссис Эллис вслух – ее сознание как бы раздвоилось, и эти слова произнесла находчивая, актерская половина. – Я предлагаю сойти вниз, поговорить спокойно. Вы согласны?
Она вышла из спальни и стала спускаться по лестнице, и, к ее удивлению, супруги последовали за ней. Мерзкая старая толстуха осталась наверху. Она стояла и глядела им вслед, облокотившись на перила.
– Если я вам понадоблюсь – крикните! – сказала она.
Миссис Эллис представила себе, как она сейчас вернется в детскую, начнет хватать руками вещи Сьюзен, и ее передернуло от отвращения.
– А вы к нам не хотите присоединиться? – спросила она, изо всех сил стараясь говорить светски-вежливым тоном. – Внизу гораздо уютнее.
Толстуха ухмыльнулась:
– Это уж как мистер и миссис Болтон скажут. Я сама никому не навязываюсь.
«Если мне удастся заманить всех троих в гостиную, – думала миссис Эллис, – и каким-то образом запереть дверь, и отвлечь их внимание разговором, может быть, я смогу задержать их до прихода полиции. Правда, они могут улизнуть через дверь, которая ведет на задний двор, но тогда им придется перелезать через забор, прыгать на крышу соседского сарая… Молодые еще могут рискнуть, а толстуха вряд ли на такое способна…»
– Ну вот и отлично, – сказала вслух миссис Эллис, хотя сердце у нее снова сжалось при виде разоренной гостиной, – давайте присядем и соберемся с мыслями, и вы мне подробно расскажете про свою фотографию.
Но едва она успела договорить, как послышался звонок и одновременно стук в дверь – громкий и властный. Она с облегчением перевела дух: полиция! Голова у нее закружилась, и она прислонилась к дверному косяку. Мужчина в очках вопросительно посмотрел на жену.
– Надо их впустить, – сказал он, – у нее нет никаких доказательств.
Он прошел через холл и открыл входную дверь.
– Заходите, констебль. А, вас тут, оказывается, двое.
– Поступил телефонный вызов, – раздался голос полицейского, – что-то не в порядке, как я понял?
– По-видимому, чистейшей воды недоразумение, – ответил Болтон. – К нам в дом явилась неизвестная посетительница и ни с того ни с сего устроила истерику.
Миссис Эллис вышла навстречу полицейским. Констебля она видела впервые, и сопровождавший его участковый полисмен был ей тоже незнаком. Жаль, конечно, но ничего не поделаешь. На вид оба были вполне надежные, рослые, крепкого сложения.
– Никакой истерики я тут не устраивала, – возразила она спокойно, но твердо. – Мои нервы в полном порядке. Я действительно позвонила на коммутатор и попросила вызвать полицию.
Констебль вынул блокнот и карандаш.
– Изложите, в чем дело, – сказал он, – но для начала назовите свою фамилию и адрес.
Миссис Эллис кротко улыбнулась. Только бы этот полицейский не оказался полным болваном!
– Вряд ли в этом есть необходимость, – ответила она, – но пожалуйста: миссис Вилфрид Эллис, проживаю по этому адресу.
– Снимаете тут комнату? – спросил констебль.
Миссис Эллис досадливо нахмурилась.
– Да нет же. Это мой собственный дом, я здесь живу. – И, увидев, как Болтон метнул красноречивый взгляд на жену, она поняла, что надо безотлагательно объяснить все как есть. – Я должна поговорить с вами с глазу на глаз, констебль, немедленно, – добавила она, – я должна вам все рассказать; вы, как я вижу, не вполне понимаете, что тут произошло.
– Если у вас имеются жалобы, миссис Эллис, – сказал констебль, – вы можете заявить в полицию в установленном порядке. Нас информировали, что в доме номер семнадцать кому-ту из жильцов угрожает опасность. Поэтому я хочу знать, кто передал на коммутатор это сообщение: вы или не вы?
Миссис Эллис почувствовала, что начинает терять терпение.
– Разумеется, я, – сказала она. – Я вернулась домой с прогулки и обнаружила, что в мой дом проникли грабители – вот они здесь перед вами, – целая шайка злоумышленников или помешанных, не знаю, кто они такие, – и они похитили все мое имущество, весь дом перевернули вверх дном, все разорили, устроили настоящий погром…
Она говорила торопливо и сбивчиво, так что одни слова наскакивали на другие.
В это время снизу поднялся небритый тип в подтяжках; выпучив глаза, он уставился на полицейских.
– Я видел, как она подошла, – заявил он. – Сразу подумал: ненормальная. Знал бы – ни за что бы ее не впустил.
Констебль с некоторым неудовольствием повернулся к нему.
– А вы кто? – спросил он.
– Апшоу моя фамилия, – ответил небритый, – Вильям Апшоу. Мы с женой снимаем тут цокольный этаж.
– Этот человек нагло лжет, – сказала миссис Эллис, – он здесь не живет и никогда не жил – он из этой же шайки грабителей. Внизу никто не живет, кроме моей прислуги – точнее, кухарки – Грейс Джексон, и, если вы обыщете помещение, вы наверняка обнаружите, что она лежит где-то связанная, с кляпом во рту – и это, может быть, дело рук негодяя, который перед вами!
Она потеряла всякий контроль над собой. Ее голос, обычно выдержанный и спокойный, поднялся до истерического крика.
– Ясно, ненормальная, – заметил небритый, – вон у нее даже солома в волосах.
– Помолчите, пожалуйста, – приказал констебль и повернулся к своему спутнику, который что-то зашептал ему на ухо.
– Да, да, – сказал он, выслушав. – Справочник есть. Сейчас проверим.
Он раскрыл и стал листать какую-то книгу. Миссис Эллис лихорадочно следила за ним. До чего несносный тупица! И почему только прислали именно его, явного дурака и тугодума?
Тут констебль повернулся к мужчине в роговых очках и спросил:
– Это вы Генри Болтон?
– Совершенно верно, – с готовностью подтвердил тот, – а это моя жена. Мы занимаем первый этаж и дополнительно одну комнату наверху – у жены там студия. Фотостудия, художественная съемка.
На лестнице послышались шаркающие шаги, и в холл спустилась мерзкая старуха сверху.
– Моя фамилия Бакстер, – представилась она. – Я бывшая артистка – Билли Бакстер, может, слыхали? Снимаю тут комнату на втором этаже. А эта особа наверняка шпионка. Я сама лично видела, как она стояла наверху под дверью и подглядывала в замочную скважину. Можете меня записать в свидетели.
– Значит, она здесь не проживает? – спросил констебль. – Я так и предполагал – под этим номером ее фамилия не значится.
– Мы ее первый раз видим! – сказал Болтон. – Мистер Апшоу ее впустил чисто случайно; сперва она вошла без стука ко мне в кабинет, потом ворвалась к моей жене в студию, осыпала ее угрозами и в истерическом состоянии вызвала полицию.
Констебль взглянул на миссис Эллис:
– Желаете что-нибудь заявить?
Миссис Эллис сглотнула слюну. Только бы сохранить самообладание, только бы сердце не стучало с такой бешеной скоростью, только бы подавить слезы, уже подступавшие к горлу…
– Констебль, – сказала она, – произошло ужасное недоразумение. Вы, по-видимому, на этом участке человек новый, и ваш помощник тоже – его лицо мне незнакомо, – но если бы вы связались со своим непосредственным начальством, все бы мгновенно выяснилось. Там меня наверняка знают – я живу здесь уже давно. Моя кухарка, Грейс, служит у меня много лет. Я вдова; мой муж, Вилфрид Эллис, скончался два года назад; у меня девятилетняя дочка, сейчас она в школе. Сегодня днем я вышла погулять, и за время моего отсутствия эти люди вломились ко мне в дом; все мое имущество они вывезли или уничтожили – не могу вам точно сказать – и учинили полнейший разгром. Если вы сейчас же созвонитесь со своим начальством…
– Тише, тише, не волнуйтесь, – остановил ее констебль, пряча в карман блокнот, – никакой спешки нет; сейчас поедем в участок и там спокойно выясним все подробности. Есть у кого-нибудь претензии к миссис Эллис? Желаете привлечь ее к ответственности за нарушение права владения?
Наступило молчание. Все притихли. Потом Болтон нерешительно произнес:
– Пожалуй, не стоит. Зла мы ей не хотим. Мы с женой согласны оставить это без последствий.
– И пожалуйста, имейте в виду, – вмешалась его эксцентричная супруга, – что эта женщина может наговорить о нас в полиции Бог знает что, но все это будет неправда!
– Я понял, – сказал констебль. – В случае необходимости вас обоих вызовут, но думаю, что это не потребуется. – Он повернулся к миссис Эллис и добавил твердым, хотя и достаточно вежливым, тоном: – Итак, миссис Эллис, дело за вами. Мы на машине и можем быстренько доставить вас в полицию, и вы там расскажете все по порядку. Пальто у вас было?
Миссис Эллис, точно оглушенная, сделала несколько шагов – пальто там, в коридорчике.
1 2 3 4 5
И она обвела рукой комнату.
Девица посмотрела на нее вызывающе.
– Вы меня ни в чем не можете обвинить! – заявила она. – У моей фотостудии солидная репутация. Я делаю кабинетные портреты, снимаю детей. Любой клиент вам это подтвердит. А если у вас другие сведения, покажите мне хоть один негатив – тогда я еще подумаю, верить вам или нет.
Миссис Эллис попыталась прикинуть в уме, скоро ли приедет полиция. Надо выиграть время. При других обстоятельствах можно было бы даже пожалеть эту несчастную молодую женщину, которая в своем безумии учинила в спальне весь этот погром, вообразив себя фотографом; но сейчас, сию минуту важнее всего хранить спокойствие.
– Так как же? – не унималась самозванка. – Что вы скажете полицейским, когда они появятся? В чем будете меня обвинять?
С сумасшедшими надо держаться крайне осторожно, ни в коем случае не вступать с ними в спор, не провоцировать на агрессивные действия. Это миссис Эллис понимала. Их необходимо как-то задобрить, расположить к себе. И с этой особой надо быть как можно мягче, постараться ее успокоить. Главное – протянуть время до полиции.
– Что я им скажу? – переспросила она почти ласково. – Скажу, что я здесь живу, – вот и все. Этого будет достаточно.
Девица посмотрела на нее с сомнением и закурила сигарету.
– И все-таки что вам нужно? – сказала она после паузы. – Сфотографироваться в интересной позе? Тогда для чего было затевать эту комедию? Почему не сказать все как есть:'
На шум голосов из комнаты напротив вышла краснолицая толстуха. Она демонстративно постучала в полуоткрытую дверь и остановилась на пороге.
– Что-нибудь не в порядке, лапочка? – ехидно поинтересовалась она.
– Не вмешивайтесь не в свое дело, – раздраженно отрезала девица. – Это вас не касается. Я к вам не лезу, и вы ко мне не лезьте.
– А я и не лезу, лапочка, – сладким голосом пропела толстуха. – Просто хотела узнать, не надо ли помочь. Клиентка-то, видно, с фокусами? Сама не знает, чего хочет!
– Ох, помолчите ради Бога, – сказала девица.
И в этот момент ее муж – Болтон, если миссис Эллис правильно запомнила фамилию, в общем, тот самый очкастый субъект из гостиной, – поднялся наверх и вошел в спальню со словами:
– Ну что тут у вас происходит?
Девица пожала плечами и бросила взгляд в сторону миссис Эллис.
– Не могу понять. По-моему, шантаж.
– Негативы у нее есть? – быстро спросил очкастый.
– Не знаю. Первый раз ее вижу.
– Может, она их у других клиентов раздобыла, – вмешалась старая толстуха.
Теперь все трое не сводили глаз с миссис Эллис. Но та держалась стойко и не дрогнула. Она чувствовала себя на высоте положения.
– Мне кажется, мы все немножечко погорячились, – начала она, – и самое лучшее будет спуститься вниз, посидеть спокойно у камина и потолковать по душам. Вы мне расскажете о своей работе. Вы тут все занимаетесь фотографией?
Говоря это, она в то же время пыталась сообразить, куда они девали всю мебель из спальни. Кровать, наверно, перетащили напротив, в комнатку Сьюзен; шифоньер разбирается на две части, его, конечно, перенести недолго; но где вся ее одежда, украшения, безделушки? Наверно, как попало свалены на грузовик… Да, грузовик безусловно стоит где-то поблизости, со всем ее добром. Может быть, на соседней улице, а может, еще один сообщник уже успел его куда-то угнать. Но миссис Эллис утешила себя тем, что полиция работает четко и, как правило, находит украденное; к тому же вещи у нее застрахованы – правда, никакая страховка не сможет компенсировать непоправимый урон, который нанесен дому в целом. Страховой полис на случай пожара тоже мало чем поможет – разве что в условиях договора отыщется пункт, который предусматривает возмещение ущерба, причиненного психически больными людьми, – впрочем, вряд ли такой пункт есть… А под категорию стихийных бедствий этот случай тоже не подведешь – страховая компания тут сразу встанет на дыбы… Такие мысли проносились в голове миссис Эллис, пока она еще и еще раз пыталась осознать масштабы бедствия, прикинуть, сколько дней и недель потребуется ей для того, чтобы с помощью Грейс привести все в порядок, вернуть дому его прежний вид…
А Грейс?! Бедная Грейс! Она совсем про нее забыла! Лежит, наверно, взаперти где– то внизу, и ее стережет этот ужасный тип в подтяжках – вовсе не ухажер, а такой же бандит, как остальные!
– Ну так как же? – сказала миссис Эллис вслух – ее сознание как бы раздвоилось, и эти слова произнесла находчивая, актерская половина. – Я предлагаю сойти вниз, поговорить спокойно. Вы согласны?
Она вышла из спальни и стала спускаться по лестнице, и, к ее удивлению, супруги последовали за ней. Мерзкая старая толстуха осталась наверху. Она стояла и глядела им вслед, облокотившись на перила.
– Если я вам понадоблюсь – крикните! – сказала она.
Миссис Эллис представила себе, как она сейчас вернется в детскую, начнет хватать руками вещи Сьюзен, и ее передернуло от отвращения.
– А вы к нам не хотите присоединиться? – спросила она, изо всех сил стараясь говорить светски-вежливым тоном. – Внизу гораздо уютнее.
Толстуха ухмыльнулась:
– Это уж как мистер и миссис Болтон скажут. Я сама никому не навязываюсь.
«Если мне удастся заманить всех троих в гостиную, – думала миссис Эллис, – и каким-то образом запереть дверь, и отвлечь их внимание разговором, может быть, я смогу задержать их до прихода полиции. Правда, они могут улизнуть через дверь, которая ведет на задний двор, но тогда им придется перелезать через забор, прыгать на крышу соседского сарая… Молодые еще могут рискнуть, а толстуха вряд ли на такое способна…»
– Ну вот и отлично, – сказала вслух миссис Эллис, хотя сердце у нее снова сжалось при виде разоренной гостиной, – давайте присядем и соберемся с мыслями, и вы мне подробно расскажете про свою фотографию.
Но едва она успела договорить, как послышался звонок и одновременно стук в дверь – громкий и властный. Она с облегчением перевела дух: полиция! Голова у нее закружилась, и она прислонилась к дверному косяку. Мужчина в очках вопросительно посмотрел на жену.
– Надо их впустить, – сказал он, – у нее нет никаких доказательств.
Он прошел через холл и открыл входную дверь.
– Заходите, констебль. А, вас тут, оказывается, двое.
– Поступил телефонный вызов, – раздался голос полицейского, – что-то не в порядке, как я понял?
– По-видимому, чистейшей воды недоразумение, – ответил Болтон. – К нам в дом явилась неизвестная посетительница и ни с того ни с сего устроила истерику.
Миссис Эллис вышла навстречу полицейским. Констебля она видела впервые, и сопровождавший его участковый полисмен был ей тоже незнаком. Жаль, конечно, но ничего не поделаешь. На вид оба были вполне надежные, рослые, крепкого сложения.
– Никакой истерики я тут не устраивала, – возразила она спокойно, но твердо. – Мои нервы в полном порядке. Я действительно позвонила на коммутатор и попросила вызвать полицию.
Констебль вынул блокнот и карандаш.
– Изложите, в чем дело, – сказал он, – но для начала назовите свою фамилию и адрес.
Миссис Эллис кротко улыбнулась. Только бы этот полицейский не оказался полным болваном!
– Вряд ли в этом есть необходимость, – ответила она, – но пожалуйста: миссис Вилфрид Эллис, проживаю по этому адресу.
– Снимаете тут комнату? – спросил констебль.
Миссис Эллис досадливо нахмурилась.
– Да нет же. Это мой собственный дом, я здесь живу. – И, увидев, как Болтон метнул красноречивый взгляд на жену, она поняла, что надо безотлагательно объяснить все как есть. – Я должна поговорить с вами с глазу на глаз, констебль, немедленно, – добавила она, – я должна вам все рассказать; вы, как я вижу, не вполне понимаете, что тут произошло.
– Если у вас имеются жалобы, миссис Эллис, – сказал констебль, – вы можете заявить в полицию в установленном порядке. Нас информировали, что в доме номер семнадцать кому-ту из жильцов угрожает опасность. Поэтому я хочу знать, кто передал на коммутатор это сообщение: вы или не вы?
Миссис Эллис почувствовала, что начинает терять терпение.
– Разумеется, я, – сказала она. – Я вернулась домой с прогулки и обнаружила, что в мой дом проникли грабители – вот они здесь перед вами, – целая шайка злоумышленников или помешанных, не знаю, кто они такие, – и они похитили все мое имущество, весь дом перевернули вверх дном, все разорили, устроили настоящий погром…
Она говорила торопливо и сбивчиво, так что одни слова наскакивали на другие.
В это время снизу поднялся небритый тип в подтяжках; выпучив глаза, он уставился на полицейских.
– Я видел, как она подошла, – заявил он. – Сразу подумал: ненормальная. Знал бы – ни за что бы ее не впустил.
Констебль с некоторым неудовольствием повернулся к нему.
– А вы кто? – спросил он.
– Апшоу моя фамилия, – ответил небритый, – Вильям Апшоу. Мы с женой снимаем тут цокольный этаж.
– Этот человек нагло лжет, – сказала миссис Эллис, – он здесь не живет и никогда не жил – он из этой же шайки грабителей. Внизу никто не живет, кроме моей прислуги – точнее, кухарки – Грейс Джексон, и, если вы обыщете помещение, вы наверняка обнаружите, что она лежит где-то связанная, с кляпом во рту – и это, может быть, дело рук негодяя, который перед вами!
Она потеряла всякий контроль над собой. Ее голос, обычно выдержанный и спокойный, поднялся до истерического крика.
– Ясно, ненормальная, – заметил небритый, – вон у нее даже солома в волосах.
– Помолчите, пожалуйста, – приказал констебль и повернулся к своему спутнику, который что-то зашептал ему на ухо.
– Да, да, – сказал он, выслушав. – Справочник есть. Сейчас проверим.
Он раскрыл и стал листать какую-то книгу. Миссис Эллис лихорадочно следила за ним. До чего несносный тупица! И почему только прислали именно его, явного дурака и тугодума?
Тут констебль повернулся к мужчине в роговых очках и спросил:
– Это вы Генри Болтон?
– Совершенно верно, – с готовностью подтвердил тот, – а это моя жена. Мы занимаем первый этаж и дополнительно одну комнату наверху – у жены там студия. Фотостудия, художественная съемка.
На лестнице послышались шаркающие шаги, и в холл спустилась мерзкая старуха сверху.
– Моя фамилия Бакстер, – представилась она. – Я бывшая артистка – Билли Бакстер, может, слыхали? Снимаю тут комнату на втором этаже. А эта особа наверняка шпионка. Я сама лично видела, как она стояла наверху под дверью и подглядывала в замочную скважину. Можете меня записать в свидетели.
– Значит, она здесь не проживает? – спросил констебль. – Я так и предполагал – под этим номером ее фамилия не значится.
– Мы ее первый раз видим! – сказал Болтон. – Мистер Апшоу ее впустил чисто случайно; сперва она вошла без стука ко мне в кабинет, потом ворвалась к моей жене в студию, осыпала ее угрозами и в истерическом состоянии вызвала полицию.
Констебль взглянул на миссис Эллис:
– Желаете что-нибудь заявить?
Миссис Эллис сглотнула слюну. Только бы сохранить самообладание, только бы сердце не стучало с такой бешеной скоростью, только бы подавить слезы, уже подступавшие к горлу…
– Констебль, – сказала она, – произошло ужасное недоразумение. Вы, по-видимому, на этом участке человек новый, и ваш помощник тоже – его лицо мне незнакомо, – но если бы вы связались со своим непосредственным начальством, все бы мгновенно выяснилось. Там меня наверняка знают – я живу здесь уже давно. Моя кухарка, Грейс, служит у меня много лет. Я вдова; мой муж, Вилфрид Эллис, скончался два года назад; у меня девятилетняя дочка, сейчас она в школе. Сегодня днем я вышла погулять, и за время моего отсутствия эти люди вломились ко мне в дом; все мое имущество они вывезли или уничтожили – не могу вам точно сказать – и учинили полнейший разгром. Если вы сейчас же созвонитесь со своим начальством…
– Тише, тише, не волнуйтесь, – остановил ее констебль, пряча в карман блокнот, – никакой спешки нет; сейчас поедем в участок и там спокойно выясним все подробности. Есть у кого-нибудь претензии к миссис Эллис? Желаете привлечь ее к ответственности за нарушение права владения?
Наступило молчание. Все притихли. Потом Болтон нерешительно произнес:
– Пожалуй, не стоит. Зла мы ей не хотим. Мы с женой согласны оставить это без последствий.
– И пожалуйста, имейте в виду, – вмешалась его эксцентричная супруга, – что эта женщина может наговорить о нас в полиции Бог знает что, но все это будет неправда!
– Я понял, – сказал констебль. – В случае необходимости вас обоих вызовут, но думаю, что это не потребуется. – Он повернулся к миссис Эллис и добавил твердым, хотя и достаточно вежливым, тоном: – Итак, миссис Эллис, дело за вами. Мы на машине и можем быстренько доставить вас в полицию, и вы там расскажете все по порядку. Пальто у вас было?
Миссис Эллис, точно оглушенная, сделала несколько шагов – пальто там, в коридорчике.
1 2 3 4 5