Положив пленницу в джип, который каким-то чудом избежал атаки танкистов, Джаг подошел к Армиану, стоявшему на коленях рядом с водителем грузовика.
Армиан был бледен и с ужасом смотрел на свою руку, которую секундой раньше положил на плечо погибшего. Его пальцы, прорвав одежду, провалились в плоть. Однако это уже была не плоть, а какая-то серая пыль.
– Я хотел только перевернуть его на спину, – бормотал Армиан. – И... и вот что получилось.
– Черт возьми! – чертыхнулся Джаг, присев рядом с ним на корточки. – Что это еще за дьявольщина?
Не в силах ничего понять, они в растерянности топтались вокруг тела, пытаясь отыскать хоть какой-нибудь намек на разгадку тайны. Затвердевшая слизь скрипела у них под ногами, превращаясь в мельчайшую пыль.
Спустя несколько минут они снова решились притронуться к телу, но результат оказался прежним: тело рассыпалось при легчайшем прикосновении.
Разгадка пришла на ум именно Джагу, поскольку он был человеком инстинкта, человеком земли и, самое главное, не был обременен грузом книжных знаний.
Выпрямившись, он долго смотрел по сторонам, словно впервые увидел окружающий ландшафт.
– Ни малейшего дуновения ветра, – сказал он спустя какое-то время. – А эта тишина? Ты слышишь тишину?
Армиан растерянно смотрел на него, и тогда Джаг прошептал:
– Время остановилось!
Глава 15
От Робеля до Спады время прекратило свой бег, превратив пустыню в монолитную массу, а ее обитателей – в статуи окаменелой плоти, застывшие в самых неожиданных позах. Странный некрополь освещался каким-то неестественным, мертвым светом.
Вросшие в землю, каменные женщины, словно языческие символы, окружали лагерь, делая вид, что сдерживают огнеметами продвижение слизи, которая больше не двигалась.
Армиан медленно вел джип среди неподвижных фигур с застывшими в толще времени взволнованными лицами.
Смотровую площадку сторожевой вышки украшал мраморный часовой.
Потрясенные Армиан и Джаг ехали по лагерю, напоминавшему музей восковых фигур.
Джип остановился у самой грустной из сцен: перед вертолетами, которые должны были доставить людей на иллюзорную землю обетованную, застыла цепочка женщин и детей.
Сидя за рулем, Армиан беззвучно плакал, то и дело вытирая рукавом слезы, словно боялся быть уличенным в неблаговидном проступке.
– Но почему мы не превратились в таких же, как они? – растерянно повторял он.
Джаг только пожимал плечами.
– Я ни черта не понимаю, – пробормотал он. – Мы были ближе всех к темпоральной трещине в тот момент, когда это началось... Надо было оказаться вне зоны пониженного давления...
Джаг нес ахинею, чтобы только не молчать, только не слышать гнетущую, мертвую тишину. Ему казалось, что застывшие глаза людей-статуй осуждающе смотрят на него. И он понимал, что творцом катастрофы был только он и никто другой.
Джаг вышел из машины и направился в санчасть, где нашел Кавендиша в том же положении, в котором видел его в последний раз: оплетенного трубочками, подключенными к аппаратуре жизнеобеспечения.
Джагу показалось, будто его обдало арктическим холодом. Ему захотелось сесть у постели разведчика и ждать конца света. Но чего еще ждать? Конец света уже наступил! Совершенно подавленный, Джаг вышел из реанимационной палаты, медленно побрел по коридору и вышел на улицу.
Там он увидел Армиана. Парень нашел своего отца, сел рядом и что-то тихо и безостановочно говорил, вспоминая, видимо, свое далекое детство. Всеми отвергнутый, он часто давал себе обещание пережить своих обидчиков. И теперь, когда судьба исполнила его желание, вместо чувства удовлетворения он испытывал горечь.
В окне одного из домов Джаг увидел картину, всколыхнувшую его сердце.
– Как-цветок-только-без-буквы-я, – прошептал он.
Молодая женщина что-то искала в ящике стола.
В отличие от многих других людей, которые застыли в неуклюжих и неестественных позах, молодая женщина по-прежнему оставалась красивой и безгранично желанной.
Джаг долго смотрел на нее, затем стряхнул оцепенение и присоединился к Армиану, который постепенно приходил в себя.
– Ты думаешь, они еще живы? – спросил он у Джага. – Может, в них еще осталась искорка жизни? Думаешь, они видят? Слышат?
– Вряд ли, – ответил Джаг. – Впрочем, я могу и ошибаться.
– Что будем делать?
Вместо ответа Джаг только поморщился.
– Ты думаешь, такое везде? – не унимался Армиан. – Даже за пределами пустыни?
– Трудно сказать. Все возможно... Чтобы знать, нужно увидеть. Однако, что бы мы там ни увидели, это не решит проблему людей в этом лагере.
Внезапно Джаг умолк. В его голове будто что-то щелкнуло, и решение созрело немедленно. В душе Джаг не мог согласиться с тем, что увидел в лагере. Он считал, что просто обязан вступить в схватку со Временем, даже если у него нет ни одного шанса уцелеть. Он обязан сделать это ради плененных временем людей, ради Как-цветок-только-без-буквы-я, ради Кавендиша, ради самого себя, наконец.
– Я возвращаюсь обратно, – внезапно сказал он.
Армиан с недоумением взглянул на него.
– Куда?
– К танку.
– Зачем?
– Трещина не могла закрыться полностью, – ответил он. – Время остановилось лишь потому, что не все возвратилось обратно. Возможно, достаточно отправить танк и экипаж в их время, чтобы все стало, как раньше.
– Как ты надеешься найти трещину?
– Торопиться мне некуда... В конце концов я найду ее.
– Но ты должен будешь находиться в танке. Об этом ты подумал?
– Разберусь на месте.
– Я читал, что никому не удалось обнаружить танки «дивизии призраков».
– За исключением нас, – улыбнулся Джаг. – Послушай, а что, собственно, ты пытаешься вдолбить мне в голову?
– Ты знаешь, вполне может быть и так, что те, кто проскочил в разрыв пространственно-временного континуума, нигде не приземлились. Ни в другом месте, ни в другой эпохе. Они могли навечно стать пленниками времени.
Джаг пожал плечами.
– Я не могу сидеть, сложа руки, – сказал он. – Это наш единственный шанс. Ты поведешь машину до выезда из лагеря, затем за руль сяду я.
Армиан бросил на него косой взгляд.
– А не лучше ли мне поехать с тобой?
Джаг отрицательно покачал головой.
– Но ведь кому-то надо вести танк, его необходимо поставить на прежнее место! – запротестовал Армиан.
Джаг кивнул на блондинку, лежавшую на заднем сиденье.
– Она сделает все необходимое, – сказал он. – Ты останешься здесь.
– Я никогда не чувствовал себя уверенно в этом мире, – задумчиво произнес Армиан. – Я не способен к полевым работам... В любом другом месте я, пожалуй, чувствовал бы себя гораздо лучше.
Джаг посмотрел на Кузнечика и взял его за плечи.
– Ты должен остаться, – тихо сказал он. – Никто не знает, что произойдет, но твое место здесь. Ты становишься хранителем лагеря.
– А если ничего не изменится?
– Тогда поступай по своему усмотрению. А сейчас следи за тем, чтобы здесь ничего не нарушилось. И если все станет как прежде, ты объяснишь, что произошло.:.
– Но если все станет как прежде, полезут лягушки! – воскликнул Армиан.
Джаг широко развел руками.
– Возможно и такое... Возможно, нет... – сказал он. – Риск есть, ты прав. Я об этом думал, но иного пути у нас нет.
Он указал рукой на готовые к взлету вертолеты, на очередь женщин и детей.
– Даже если спасутся только они, это уже кое-что значит, разве не так? Мир принадлежит тем, кто двигается. И они имеют на это право. Ладно, поехали. Я понимаю, что время не имеет сейчас никакого значения, но нет смысла и тянуть резину...
Армиан остановил джип на окраине лагеря, и Джаг пересел на место водителя.
– Не грусти, парень, – сказал он, кладя руку на рычаг переключения скоростей. – Я твердо намерен возвратиться и даже не прощаюсь с тобой.
Он с непривычки резко бросил педаль сцепления, и джип, дернувшись, помчался назад к танку.
Армиан мрачно смотрел ему вслед.
* * *
Доехав до танка, Джаг, не торопясь, осмотрел местность.
Пылу в нем заметно поубавилось. Теперь собственные доводы стали казаться Джагу менее очевидными. Разработанная им теория вроде бы казалась правдоподобной, но пока ничто не могло ни подтвердить ее, ни опровергнуть. Оставалось только проверить ее на практике.
Джаг глубоко вздохнул и, выйдя из машины, пошел к «Тигру».
Для человека, привыкшего к бескрайним просторам, внутреннее пространство танка, погруженное в полумрак, показалось теснее гроба. В воздухе чувствовался резкий, дурманящий запах масла и бензина.
Любопытство пересилило, и Джаг задержался внутри танка. Он быстро осмотрелся, машинально поглаживая рукой все, что находилось в пределах досягаемости, испытывая удовольствие от прикосновения к различным гладким деталям.
Его взгляд случайно упал на лицо мертвой брюнетки, которую он, втащив обратно в танк, усадил на место заряжающего, и кровь застыла в жилах Джага.
Облик трупа изменялся с пугающей быстротой: кожа приобрела зеленоватый оттенок и начала отслаиваться целыми пластами Волосы разметались липкими прядями по лицу, уже изрытому гнойными бороздками, которых становилось все больше и больше. Струйки вязкой жидкости текли по всему ее телу, а одежда на глазах Джага превратилась в пыль.
Отвратительная масса стекала под ноги Джага, и ужасный запах разложения заполнил боевой отсек.
Джаг подался назад, будучи не в силах сдержать крик. Тело женщины продолжало разлагаться у него на глазах. По полу растекалась человеческая грязь. Из-под разложившихся мышц показались кости. В течение нескольких минут с тела исчез последний кусочек ткани, и у ног Джага остался пожелтевший скелет.
Джаг опять закричал. Время сошло с ума. Дни сменяли друг друга, как секунды.
Неожиданно странное ощущение заставило Джага насторожиться. Он поднес к лицу руку и внимательно осмотрел глубокий ожог, наискось пересекавший его ладонь. Рана медленно затягивалась, а вскоре он перестал ощущать и боль в мышцах.
Дрожь пробежала по телу Джага. Он подвергся обратному ходу времени, он молодел!
Охваченный паникой, Джаг торопливо выбрался из танка и побежал к джипу. Блондинка находилась на прежнем месте. Джаг с облегчением вздохнул. Но его радость оказалась преждевременной: лежавшая на заднем сиденье девушка тоже испытывала на себе причуды времени.
На глазах у Джага у нее начали расти волосы и ногти, лицо стало покрываться глубокими морщинами, вздулись живот и бедра, на ногах проступили толстые фиолетовые вены, грудь стала дряблой и плоской. Блондинка постарела в одно мгновение.
Ошеломленный Джаг в растерянности оглядывался: по всей пустыне слизь съеживалась, отступая словно море при отливе.
День, ночь, солнце, луна помчались друг за другом в сумасшедшем ритме, бомбардируя Джага ослепительными вспышками, которые отупляюще действовали на его сознание.
Джаг понял, что нельзя терять ни секунды. Он подхватил блондинку под мышки и потащил к танку.
Из люка пахнуло нестерпимой вонью, но Джага это не остановило, чего нельзя было сказать о пленнице, оказавшейся очень чувствительной к запаху. Но вид останков ее боевой подруги изменил поведение блондинки. По крайней мере, Джагу удалось без особых проблем усадить ее за рычаги механика-водителя.
Направив на нее «люгер», чтобы ей стало ясно, что он не шутит, Джаг знаком велел запустить двигатель и дать задний ход. Чувствуя, как бешено колотится в груди сердце, он отметил, что молодеет не так быстро, как стареет блондинка. Но это открытие не очень-то его успокоило.
Взревел мощный двигатель, и корпус танка задрожал. «Тигр» тронулся с места. Застигнутый врасплох, Джаг ударился о замок пушки и рассек себе бровь.
Оглушенный ударом, он выронил пистолет и принялся протирать залитый кровью глаз. Тряся гудящей головой, Джаг полез к отсеку механика-водителя, даже не подобрав «люгер». Танк двигался вперед, удаляясь от щели.
Джаг протянул руку и схватил женщину за плечо, встряхнул ее, как мешок, и закричал, чтобы она сдала назад. Только тут он заметил, что обращается почти к трупу. Кожа рук, сжимавших рычаги управления, покрылась старческими пятнышками и сморщилась, белокурые волосы приобрели грязно-желтый оттенок. Неожиданно Джаг почувствовал, как тело под его рукой обмякло и свалилось на бок.
Даже не убедившись, что она мертва – это было излишним, да и время не ждало – Джаг с трудом пролез на освободившееся место механика-водителя и припал глазами к окулярам перископа, пытаясь определить направление движения. Теперь он понял, что вместо того чтобы дать задний ход, танкистка предпочла просто сделать круг.
Неожиданно воздух внутри «тигра» наполнился мелкой, как мука, рыжей пылью. Приступ кашля заставил Джага прервать наблюдение. У него зашевелились волосы на голове, когда он понял, что это – ржавчина, стремительно разъедающая танк.
«Тигр» старился на свой манер.
Заметив на грунте прежние следы гусениц, Джаг взял их за указатель направления и прибавил газу.
Сжав зубы, Джаг напряженно смотрел, как медленно сокращается расстояние до исходной точки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18