– Луни и грифы клювы себе пообломают. Да и тебе самому, если вдруг кончится продовольствие, нечем будет полакомиться, разве что косточки обсосешь!
Закончив свою тираду, он разразился истерическим визгливым смехом, как-то не вязавшимся с его солидной комплекцией, большим подрагивающим брюхом, бившимся о стойку, заляпанную подозрительными пятнами и загаженную мухами.
Патч поднялся рано утром хмельной и разобранный до невозможности, но несколько чашек черного кофе со щепоткой пороха быстро привели его в чувство. Почувствовав себя бодрее, он разбудил Джага, правда только с третьего раза.
В Богом забытую деревушку, приткнувшуюся у края Великой соляной пустыни или Солонки, как ее еще называли, они шли в облаках едкой соленой пыли – это «райское» местечко постоянно обдувалось ветрами, тянущими из пустыни.
Шум вокруг стоял страшный: беспрестанно хлопали ставни, северный ветер, завывая, лез во все щели и нес с собой тучи тончайшего песка, от которого не было спасения нигде, даже в постели.
– Чтобы жить здесь, нужно быть чокнутым, – произнес Патч. – От постоянного воя ветра свербит в ушах, а проклятый песок все время скрипит на зубах.
– Это не песок, – возразил хозяин притона. – Это стертые в порошок кости тех, кто рискнул бросить вызов Солонке!
Он снова захохотал, взвизгивая при этом как старая вдовушка, окончательно потерявшая надежду вторично выйти замуж.
Допив пойло из перебродивших листьев, Патч и Джаг вышли наружу. Им тут же ударил в лицо порыв злого колючего ветра.
– Толстяк подсказал, что в конце этой улочки живет торговец скотиной, – произнес Патч. – Я хочу посмотреть на его зхоров. Ты идешь со мной?
– Я пройдусь по деревне и потом присоединюсь к вам, – ответил Джаг, почувствовав вдруг непреодолимое желание поближе познакомиться с клоповником, в который они попали.
– Хорошо, только не задерживайся и будь осторожен!
Джаг подождал, пока крепкая фигура наставника не исчезла за углом барака, и приблизился к сараю, подрагивающему под ударами порывистого ветра. Он заприметил его, еще когда они входили в деревню.
Пристальный взгляд, брошенный между неплотно пригнанными досками, подтвердил его первое впечатление, и Джаг не смог сдержать восхищенного свиста. Значит, зрение его не подвело, когда, проходя первый раз мимо сарая, его внимание привлекла мимолетная красно-белая вспышка.
Толкнув легко подавшуюся створку ворот, он на цыпочках вошел в сарай, словно в светлицу.
Под крышей этой утлой дощатой хибары покоилось настоящее сокровище – машина на трех колесах, какой он до сих пор еще никогда не видел, но слышал от Патча, что такие есть и называются они мотоцикл с коляской.
Монстр, а иначе его и нельзя было назвать, покоился в центре сарая, массивный, огромный и в то же время элегантный, сверкая полировкой и хромированными деталями, в которых парнишка мог видеть собственную искаженную физиономию: то круглую, как огромный экзотический плод, то вытянутую и узкую, как клинок сабли.
Совершенно очарованный открывшимся ему зрелищем, Джаг ходил вокруг сверкающей машины, чтобы получше ее разглядеть. Она не шла ни в какое сравнение с уже виденным им громыхающим металлоломом! Кому может принадлежать такое чудо? Учитывая его ухоженный внешний вид, было ясно, что мотоцикл поставили в сарай совсем недавно.
Джаг робко протянул руку и коснулся полированной поверхности металла. Осмелев, он положил на выпуклый бензобак ладонь и стал любовно поглаживать его.
Он не пропустил ни одной детали: ни ярко-красного обтекателя, ни поблескивающего мотора, ни колес с посеребренными спицами, ни изящно изогнутых длинных выхлопных труб, ни широкого кожаного седла, ни украшавшей переднюю часть машины головы дракона с глазами-фарами. Всего коснулась его дрожащая от волнения рука.
Не в силах больше сдерживаться, Джаг неожиданно для самого себя оседлал металлического коня и заерзал на сиденье, усаживаясь поудобнее и мысленно представляя себя божеством, покоящимся на облаках. По его телу пробежал сладостный трепет, когда он подался вперед и, припав животом к бензобаку, положил руки на обвитые кожей ручки руля. Джаг уже видел себя мчащимся по дорогам: ветер свистел у него в ушах, земля мелькала под ним с такой скоростью, что трудно было различить какие-то детали, тело ощущало все неровности дороги, а нос пощипывал едкий запах бензина. Человек не мог не чувствовать себя высшим существом, управляя таким болидом.
Джаг с головой погрузился в сладкие мечты, но его грубо вернул к суровой реальности чей-то жесткий голос, словно бичом хлестнувший по ушам:
– Живо убери с машины свою грязную задницу!
Сначала Джаг подумал, что это Патч застукал его на месте преступления. Но поскольку тембр голоса не соответствовал вокальным данным наставника, он обернулся и увидел затянутого с ног до головы в черную кожу человека, чей силуэт четко вырисовывался на фоне светлого прямоугольника распахнутых ворот сарая.
Высокий, худощавый, с выбритыми висками и гребнем жестких волос, украшавших его шлем, пришелец стоял, чуть расставив опущенные вниз руки в перчатках с проклепанными крагами, и в его взгляде Джаг не видел ни грамма доброжелательности. На бедрах пришельца висели две кожаные кобуры, из которых торчали рукоятки зловещих длинноствольных револьверов.
Ощущение блаженства, в котором несколько секунд назад купался Джаг, уступило место паническому страху. Крупные капли холодного пота выступили у него на лбу, ледяными струйками потекли по спине.
Тип, стоявший на пороге сарая, носил знак Экзекуторов – шрам через весь лоб. А Джаг был немало наслышан о «подвигах» Экзекуторов. Патч долго рассказывал о них, описывая этих людей как безжалостные машины смерти, которым лучше не попадаться на глаза.
Обученные всем приемам ведения боя, они специализировались, тем не менее, на каком-то одном виде оружия, название которого становилось их именем. Повсюду ходили страшные слухи о Уэбли, Ятагане, Топоре, Палаше, Винчестере, Динамите и многих других, чьи имена Джаг просто не запомнил.
Дела Экзекуторов становились легендами, в песнях восхвалялись их боевые подвиги, а зловещая репутация не знала границ. Они предлагали свои услуги всем, кто мог хорошо оплатить их. И, если уж они подписывали контракт, то не было такой силы, которая могла бы остановить Экзекуторов на полпути.
– Сейчас ты слезешь и как следует выдраишь седло, которое осквернил своей паршивой вонючей задницей! Быстро! Языком!
Джагу казалось, будто его голова заполнена густым серым туманом, в котором вязли все мысли. В ушах у него звенело, парень не соображал, где он, что с ним происходит, как ему действовать дальше. Его полностью затопила холодная липкая волна страха. Он слышал неразборчивые звуки, сливавшиеся в один сплошной фон, слова не достигали его сознания, теряли свое первоначальное значение.
– Ты слезаешь или нет, сукин ты сын?
Туман в голове Джага только-только начал рассеиваться. Он уже собрался было повиноваться приказу, когда в воздухе что-то свистнуло, и плетеный хвост бича обвился вокруг его шеи.
Глава 11
Буквально вырванный из седла, Джаг перевернулся в воздухе и грохнулся коленками на каменистый пол.
Нога незнакомца тут же опустилась ему на спину и придавила к полу сарая, а бич натянулся, затягиваясь вокруг шеи мальчишки и вынуждая его поднять голову.
– Нужно немедленно повиноваться, когда тебе приказывает Двойная Шестерка, сопляк, – ухмыльнулся еще один пришелец, здоровенный костлявый тип с одним глазом, только что появившийся на пороге сарая. – Если он хочет, чтобы ты вылизал седло, нужно вылизать. Ты понял?
– Никогда! – прохрипел Джаг, упрямо мотнув головой.
От жестокого удара кованым сапогом по ребрам Джаг покатился по земле как куль, набитый тряпьем. Перекатываясь через себя, он смог освободиться от проклятого бича и попытался встать на ноги. В следующий момент он успел заметить только меховую гетру, украшенную позвякивающими бубенчиками, затем хрустнули хрящи носа, и поток крови хлынул ему в горло.
Оглушенный, он опрокинулся навзничь, проклиная свое любопытство всеми известными ему ругательными словами. Какого черта он потащился в этот сарай? Старик был тысячу раз прав, называя его лопухом и бестолочью. Он, Джаг, действительно, ни на что не был годен. Слава Богу, что он хоть не обмочился от страха!
Внезапная жгучая боль заставила его сначала выгнуться, а потом сжаться в комок. Страшный удар бича, обрушившийся ему на спину, казалось, рассек мясо до самых костей. Джаг взвыл и, не помня себя от боли, метнулся вперед, упал рядом с мотоциклом. Ударившись лицом о колесо, он рассек губы о туго натянутые хромированные спицы.
Парнишка попытался шевельнуться, но не смог: толстые грубые подошвы сапог придавили к каменистому полу сарая оба его запястья. Джагу показалось, будто у него затрещали кости.
Он с трудом подавил рыдания, рвавшиеся из его пересохшего горла. Боже правый! Сколько же их свалилось на него одного? Как минимум трое: Экзекутор, здоровяк с бичом и еще один в меховых гетрах с бубенчиками. Трое – это одновременно и много и мало. «Дриллинг» по-прежнему был при нем, и при определенном навыке и везении можно было бы попробовать...
Чувствуя во рту солоноватый привкус крови, Джаг попытался вспомнить советы Патча, но в голову ему не пришел ни один подходящий. Уж кто-кто, а старик никогда бы не попал в такую западню!
– Так ты будешь лизать? – снова рявкнул одноглазый, ткнув Джага в щеку рукояткой бича.
И тогда парнишка понял, почему боль от удара, обрушившегося ему на спину, была столь невыносимой: в хвосте бича поблескивали маленькие крючки. Вряд ли его спина представляла собой приятное зрелище!
Второй удар пришелся по ягодицам. В воздух полетели клочья разодранных штанов и капельки крови. Джаг вцепился зубами в серебристую спицу, чтобы не закричать, умоляя о пощаде.
– Давненько мне не доводилось видеть такой свежей задницы, – с мерзкой ухмылкой произнес одноглазый. – В этом возрасте почти нет разницы между задницей мальчика и девочки. У меня появились интересные мысли...
Обезумев от страха, боли, злости и ненависти к своим мучителям, Джаг вдруг забился на полу, словно рыба, выброшенная на берег. Однако его безуспешные дергания ни к чему не привели. И он затих, уткнувшись лицом в пол, побежденный и обессиленный.
– Смотри-ка, мы имеем дело с крутым парнем! – насмешливо констатировал здоровяк, поигрывая бичом.
– А ведь от него хотели не Бог весть что, – отозвался второй голос, принадлежавший, как понял Джаг, типу в позвякивающих меховых гетрах, – просто немного прибрать за собой и все. Это не так уж много!
– В наши дни для молодежи нет ничего святого, она не уважает никого и ничего, – заговорил Двойная Шестерка. – Хорошие манеры ушли в прошлое. Что делать, это проблема воспитания и ничего больше. У нас есть еще время, чтобы немного пообтесать этого плута?
– На мой взгляд, на такое дело время всегда есть, – отозвался одноглазый. – Стоит лишь взяться. Кроме того, это пойдет ему на пользу.
– Дрессируют и старых лошадей, – вставил свой пятак Позвякивающие Гетры. – Не вижу причин, почему бы нам не обломать этого жеребчика! Надо только придумать как.
– Я мог бы засунуть ему в задницу ручку моего кнута, – задумчиво произнес одноглазый, – и проталкивать его через поганые потроха этого бездельника до тех пор, пока он не покажется у него изо рта. Думаю, это несомненно научит его хорошим манерам!
– Не уверен, – перебил его Двойная Шестерка, – совсем не уверен. Нынешняя молодежь погрязла в пороке: ты уверен, что это не доставит ему удовольствие? Нет, нужно что-либо другое, более убедительное...
Последние слова Экзекутора потонули в общем хохоте. Через минуту-другую в сарае установилась тишина, слышен был только заунывный посвист ветра, гулявшего за дощатыми стенами.
Внезапно к завыванию песчаной бури прибавился новый звук – резкий высокий свист.
Джаг услышал чирканье зажигалки, за которым последовал глухой хлопок и вспышка, разогнавшая окружающий полумрак и высветившая все предметы в сарае ярким устойчивым светом.
Мальчишка почувствовал незнакомый запах и услышал, как к нему начало приближаться прерывистое высокое гудение... Резко повернув голову, округлившимися от ужаса глазами он увидел рядом со своим лицом узкий тугой факел синего пламени. Потрескивая, вспыхнула прядка волос его густой шевелюры, и характерный запах тут же заполнил сарай, словно здесь смолили дичь, прежде чем насадить ее на вертел.
– Потихоньку, Гор, потихоньку! – скомандовал Двойная Шестерка. – Посмотрим, может, он передумал, а уж если нет, тогда поджарим его живьем. Вполне вероятно, что наш юный друг решил-таки вылизать седло. Молодежь, она часто принимает противоречивые решения!
– Это было бы слишком просто! – возмутился одноглазый. – Уж если поднимаешь палку, нужно бить, иначе где же наука?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
Закончив свою тираду, он разразился истерическим визгливым смехом, как-то не вязавшимся с его солидной комплекцией, большим подрагивающим брюхом, бившимся о стойку, заляпанную подозрительными пятнами и загаженную мухами.
Патч поднялся рано утром хмельной и разобранный до невозможности, но несколько чашек черного кофе со щепоткой пороха быстро привели его в чувство. Почувствовав себя бодрее, он разбудил Джага, правда только с третьего раза.
В Богом забытую деревушку, приткнувшуюся у края Великой соляной пустыни или Солонки, как ее еще называли, они шли в облаках едкой соленой пыли – это «райское» местечко постоянно обдувалось ветрами, тянущими из пустыни.
Шум вокруг стоял страшный: беспрестанно хлопали ставни, северный ветер, завывая, лез во все щели и нес с собой тучи тончайшего песка, от которого не было спасения нигде, даже в постели.
– Чтобы жить здесь, нужно быть чокнутым, – произнес Патч. – От постоянного воя ветра свербит в ушах, а проклятый песок все время скрипит на зубах.
– Это не песок, – возразил хозяин притона. – Это стертые в порошок кости тех, кто рискнул бросить вызов Солонке!
Он снова захохотал, взвизгивая при этом как старая вдовушка, окончательно потерявшая надежду вторично выйти замуж.
Допив пойло из перебродивших листьев, Патч и Джаг вышли наружу. Им тут же ударил в лицо порыв злого колючего ветра.
– Толстяк подсказал, что в конце этой улочки живет торговец скотиной, – произнес Патч. – Я хочу посмотреть на его зхоров. Ты идешь со мной?
– Я пройдусь по деревне и потом присоединюсь к вам, – ответил Джаг, почувствовав вдруг непреодолимое желание поближе познакомиться с клоповником, в который они попали.
– Хорошо, только не задерживайся и будь осторожен!
Джаг подождал, пока крепкая фигура наставника не исчезла за углом барака, и приблизился к сараю, подрагивающему под ударами порывистого ветра. Он заприметил его, еще когда они входили в деревню.
Пристальный взгляд, брошенный между неплотно пригнанными досками, подтвердил его первое впечатление, и Джаг не смог сдержать восхищенного свиста. Значит, зрение его не подвело, когда, проходя первый раз мимо сарая, его внимание привлекла мимолетная красно-белая вспышка.
Толкнув легко подавшуюся створку ворот, он на цыпочках вошел в сарай, словно в светлицу.
Под крышей этой утлой дощатой хибары покоилось настоящее сокровище – машина на трех колесах, какой он до сих пор еще никогда не видел, но слышал от Патча, что такие есть и называются они мотоцикл с коляской.
Монстр, а иначе его и нельзя было назвать, покоился в центре сарая, массивный, огромный и в то же время элегантный, сверкая полировкой и хромированными деталями, в которых парнишка мог видеть собственную искаженную физиономию: то круглую, как огромный экзотический плод, то вытянутую и узкую, как клинок сабли.
Совершенно очарованный открывшимся ему зрелищем, Джаг ходил вокруг сверкающей машины, чтобы получше ее разглядеть. Она не шла ни в какое сравнение с уже виденным им громыхающим металлоломом! Кому может принадлежать такое чудо? Учитывая его ухоженный внешний вид, было ясно, что мотоцикл поставили в сарай совсем недавно.
Джаг робко протянул руку и коснулся полированной поверхности металла. Осмелев, он положил на выпуклый бензобак ладонь и стал любовно поглаживать его.
Он не пропустил ни одной детали: ни ярко-красного обтекателя, ни поблескивающего мотора, ни колес с посеребренными спицами, ни изящно изогнутых длинных выхлопных труб, ни широкого кожаного седла, ни украшавшей переднюю часть машины головы дракона с глазами-фарами. Всего коснулась его дрожащая от волнения рука.
Не в силах больше сдерживаться, Джаг неожиданно для самого себя оседлал металлического коня и заерзал на сиденье, усаживаясь поудобнее и мысленно представляя себя божеством, покоящимся на облаках. По его телу пробежал сладостный трепет, когда он подался вперед и, припав животом к бензобаку, положил руки на обвитые кожей ручки руля. Джаг уже видел себя мчащимся по дорогам: ветер свистел у него в ушах, земля мелькала под ним с такой скоростью, что трудно было различить какие-то детали, тело ощущало все неровности дороги, а нос пощипывал едкий запах бензина. Человек не мог не чувствовать себя высшим существом, управляя таким болидом.
Джаг с головой погрузился в сладкие мечты, но его грубо вернул к суровой реальности чей-то жесткий голос, словно бичом хлестнувший по ушам:
– Живо убери с машины свою грязную задницу!
Сначала Джаг подумал, что это Патч застукал его на месте преступления. Но поскольку тембр голоса не соответствовал вокальным данным наставника, он обернулся и увидел затянутого с ног до головы в черную кожу человека, чей силуэт четко вырисовывался на фоне светлого прямоугольника распахнутых ворот сарая.
Высокий, худощавый, с выбритыми висками и гребнем жестких волос, украшавших его шлем, пришелец стоял, чуть расставив опущенные вниз руки в перчатках с проклепанными крагами, и в его взгляде Джаг не видел ни грамма доброжелательности. На бедрах пришельца висели две кожаные кобуры, из которых торчали рукоятки зловещих длинноствольных револьверов.
Ощущение блаженства, в котором несколько секунд назад купался Джаг, уступило место паническому страху. Крупные капли холодного пота выступили у него на лбу, ледяными струйками потекли по спине.
Тип, стоявший на пороге сарая, носил знак Экзекуторов – шрам через весь лоб. А Джаг был немало наслышан о «подвигах» Экзекуторов. Патч долго рассказывал о них, описывая этих людей как безжалостные машины смерти, которым лучше не попадаться на глаза.
Обученные всем приемам ведения боя, они специализировались, тем не менее, на каком-то одном виде оружия, название которого становилось их именем. Повсюду ходили страшные слухи о Уэбли, Ятагане, Топоре, Палаше, Винчестере, Динамите и многих других, чьи имена Джаг просто не запомнил.
Дела Экзекуторов становились легендами, в песнях восхвалялись их боевые подвиги, а зловещая репутация не знала границ. Они предлагали свои услуги всем, кто мог хорошо оплатить их. И, если уж они подписывали контракт, то не было такой силы, которая могла бы остановить Экзекуторов на полпути.
– Сейчас ты слезешь и как следует выдраишь седло, которое осквернил своей паршивой вонючей задницей! Быстро! Языком!
Джагу казалось, будто его голова заполнена густым серым туманом, в котором вязли все мысли. В ушах у него звенело, парень не соображал, где он, что с ним происходит, как ему действовать дальше. Его полностью затопила холодная липкая волна страха. Он слышал неразборчивые звуки, сливавшиеся в один сплошной фон, слова не достигали его сознания, теряли свое первоначальное значение.
– Ты слезаешь или нет, сукин ты сын?
Туман в голове Джага только-только начал рассеиваться. Он уже собрался было повиноваться приказу, когда в воздухе что-то свистнуло, и плетеный хвост бича обвился вокруг его шеи.
Глава 11
Буквально вырванный из седла, Джаг перевернулся в воздухе и грохнулся коленками на каменистый пол.
Нога незнакомца тут же опустилась ему на спину и придавила к полу сарая, а бич натянулся, затягиваясь вокруг шеи мальчишки и вынуждая его поднять голову.
– Нужно немедленно повиноваться, когда тебе приказывает Двойная Шестерка, сопляк, – ухмыльнулся еще один пришелец, здоровенный костлявый тип с одним глазом, только что появившийся на пороге сарая. – Если он хочет, чтобы ты вылизал седло, нужно вылизать. Ты понял?
– Никогда! – прохрипел Джаг, упрямо мотнув головой.
От жестокого удара кованым сапогом по ребрам Джаг покатился по земле как куль, набитый тряпьем. Перекатываясь через себя, он смог освободиться от проклятого бича и попытался встать на ноги. В следующий момент он успел заметить только меховую гетру, украшенную позвякивающими бубенчиками, затем хрустнули хрящи носа, и поток крови хлынул ему в горло.
Оглушенный, он опрокинулся навзничь, проклиная свое любопытство всеми известными ему ругательными словами. Какого черта он потащился в этот сарай? Старик был тысячу раз прав, называя его лопухом и бестолочью. Он, Джаг, действительно, ни на что не был годен. Слава Богу, что он хоть не обмочился от страха!
Внезапная жгучая боль заставила его сначала выгнуться, а потом сжаться в комок. Страшный удар бича, обрушившийся ему на спину, казалось, рассек мясо до самых костей. Джаг взвыл и, не помня себя от боли, метнулся вперед, упал рядом с мотоциклом. Ударившись лицом о колесо, он рассек губы о туго натянутые хромированные спицы.
Парнишка попытался шевельнуться, но не смог: толстые грубые подошвы сапог придавили к каменистому полу сарая оба его запястья. Джагу показалось, будто у него затрещали кости.
Он с трудом подавил рыдания, рвавшиеся из его пересохшего горла. Боже правый! Сколько же их свалилось на него одного? Как минимум трое: Экзекутор, здоровяк с бичом и еще один в меховых гетрах с бубенчиками. Трое – это одновременно и много и мало. «Дриллинг» по-прежнему был при нем, и при определенном навыке и везении можно было бы попробовать...
Чувствуя во рту солоноватый привкус крови, Джаг попытался вспомнить советы Патча, но в голову ему не пришел ни один подходящий. Уж кто-кто, а старик никогда бы не попал в такую западню!
– Так ты будешь лизать? – снова рявкнул одноглазый, ткнув Джага в щеку рукояткой бича.
И тогда парнишка понял, почему боль от удара, обрушившегося ему на спину, была столь невыносимой: в хвосте бича поблескивали маленькие крючки. Вряд ли его спина представляла собой приятное зрелище!
Второй удар пришелся по ягодицам. В воздух полетели клочья разодранных штанов и капельки крови. Джаг вцепился зубами в серебристую спицу, чтобы не закричать, умоляя о пощаде.
– Давненько мне не доводилось видеть такой свежей задницы, – с мерзкой ухмылкой произнес одноглазый. – В этом возрасте почти нет разницы между задницей мальчика и девочки. У меня появились интересные мысли...
Обезумев от страха, боли, злости и ненависти к своим мучителям, Джаг вдруг забился на полу, словно рыба, выброшенная на берег. Однако его безуспешные дергания ни к чему не привели. И он затих, уткнувшись лицом в пол, побежденный и обессиленный.
– Смотри-ка, мы имеем дело с крутым парнем! – насмешливо констатировал здоровяк, поигрывая бичом.
– А ведь от него хотели не Бог весть что, – отозвался второй голос, принадлежавший, как понял Джаг, типу в позвякивающих меховых гетрах, – просто немного прибрать за собой и все. Это не так уж много!
– В наши дни для молодежи нет ничего святого, она не уважает никого и ничего, – заговорил Двойная Шестерка. – Хорошие манеры ушли в прошлое. Что делать, это проблема воспитания и ничего больше. У нас есть еще время, чтобы немного пообтесать этого плута?
– На мой взгляд, на такое дело время всегда есть, – отозвался одноглазый. – Стоит лишь взяться. Кроме того, это пойдет ему на пользу.
– Дрессируют и старых лошадей, – вставил свой пятак Позвякивающие Гетры. – Не вижу причин, почему бы нам не обломать этого жеребчика! Надо только придумать как.
– Я мог бы засунуть ему в задницу ручку моего кнута, – задумчиво произнес одноглазый, – и проталкивать его через поганые потроха этого бездельника до тех пор, пока он не покажется у него изо рта. Думаю, это несомненно научит его хорошим манерам!
– Не уверен, – перебил его Двойная Шестерка, – совсем не уверен. Нынешняя молодежь погрязла в пороке: ты уверен, что это не доставит ему удовольствие? Нет, нужно что-либо другое, более убедительное...
Последние слова Экзекутора потонули в общем хохоте. Через минуту-другую в сарае установилась тишина, слышен был только заунывный посвист ветра, гулявшего за дощатыми стенами.
Внезапно к завыванию песчаной бури прибавился новый звук – резкий высокий свист.
Джаг услышал чирканье зажигалки, за которым последовал глухой хлопок и вспышка, разогнавшая окружающий полумрак и высветившая все предметы в сарае ярким устойчивым светом.
Мальчишка почувствовал незнакомый запах и услышал, как к нему начало приближаться прерывистое высокое гудение... Резко повернув голову, округлившимися от ужаса глазами он увидел рядом со своим лицом узкий тугой факел синего пламени. Потрескивая, вспыхнула прядка волос его густой шевелюры, и характерный запах тут же заполнил сарай, словно здесь смолили дичь, прежде чем насадить ее на вертел.
– Потихоньку, Гор, потихоньку! – скомандовал Двойная Шестерка. – Посмотрим, может, он передумал, а уж если нет, тогда поджарим его живьем. Вполне вероятно, что наш юный друг решил-таки вылизать седло. Молодежь, она часто принимает противоречивые решения!
– Это было бы слишком просто! – возмутился одноглазый. – Уж если поднимаешь палку, нужно бить, иначе где же наука?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18