Мой друг Семот командовал отрядом катапульты, пока случайный камень не попал в нее как раз в тот момент, когда они заряжали ее фосфорной бомбой… У нас у всех похожие истории. В прошлой жизни мы были людьми, а теперь стали чудовищами, вынужденными избегать людских глаз. Мы – детища войны, ветераны, для которых не существует побед, трофеев, торжественных од и парадов. Наших погибших товарищей почитают, а мы, обреченные на жизнь, – всего лишь жалкие, вызывающие сострадание калеки.
– Вы живете здесь со времен битвы?
– Да. Хотя мы и сражались друг против друга, наследство войны сделало нас одним народом – народом калек, объединенных общей бедой. Мы живем среди руин. А где нам еще жить? Когда мы вернулись с войны домой, наши жены и дети содрогались от страха, глядя на нас. Люди смеялись и бросали в нас камнями, когда мы входили в города и села. Кем бы мы были в мире людей? Нищими попрошайками или выродками, забавляющими толпу? Нет, мы предпочли Линортис, город, куда не приходит ни один человек: тут мы можем дожить свою несчастную жизнь достойно, тут никто не станет смеяться над нами и не станет жалеть нас…
Разве так не лучше? Когда-то мы были людьми… Врагами, которые ненавидели друг друга и убивали. Теперь мы полулюди – и товарищи. Мы живем здесь в мире.
– Пришел конец вашей мирной жизни, – сказал Кейн. – Через час сюда явится Джересен со своими людьми.
– Всему когда-нибудь приходит конец, – невозмутимо ответил Вир. – Таков закон природы. Даже война окончилась, хотя ее никто и не выиграл… Война погубила триста тысяч. Эта ночь может стать последней лишь для горстки выживших.
– Масал скоро вернется в Линортис.
– Знаем. – Улыбка Вира была спокойной, но не безмятежной. – Масал уже здесь.
– Здесь? Откуда тебе известно?
– Там, откуда мы наблюдаем, ни один человек не может нас увидеть, фыркнул безногий. – За тридцать лет мы изучили здесь каждую дыру и каждую груду обломков. Ползун видел разведчиков Масала два часа назад. Он сказал Готу, – Вир кивнул на безрукого мужчину, – а Гот принес нам весть об этом.
Кейн осторожно обошел полулюдей. Вместе с ковыляющей Сеси он влез на уступ на крепостной стене и глянул вниз. Факелов стало больше, много больше. В некоторых местах огоньки двигались вместе, иногда какой-нибудь мигал и гас.
Семот взобрался вслед за ним. Вир направлял его слепые шаги.
– Масал всегда был хорошим военачальником, – бесстрастно заметил Вир. Через разведчиков он выведал позиции вальданцев, потом окружил их в потемках, приказав не зажигать, огней, которые могли бы выдать его армию. Какое-то время они будут сражаться друг с другом, а на рассвете те, кто победит, явятся в Линортис.
– И что вы станете делать? Они разберут Линортис по камешку, чтобы отыскать Сеси.
– Мы не станем от них прятаться, – впервые заговорил Семот. – Сеси – наша королева. Масалу ее не видать.
– Сейчас не самое подходящее время для пафоса, – заметил Кейн. – Дорога из цитадели еще свободна. Может, Масал не приказал следить за ней?
– А куда мы убежим? – спросил слепой.
– Всему приходит конец, – обреченно повторил Вир.
– Они устроят тут мясорубку! – воскликнул Кейн. – Разве некоторые из вас не были солдатами Масала?
– Это было в другой жизни, – спокойно сказал Вир. – Сейчас мы изгнанники, полулюди. Линортис – наш дом, а Сеси – наша королева. Гонимая, преследуемая – она разделяет нашу судьбу.
Линортис и ее дом. Война не закончилась ни для нас, ни для Масала. И сейчас разыграется последняя битва, которая укажет победителя, поскольку то, что началось тридцать лет назад, должно, наконец, завершиться.
– Вы все безумны!
– Да, мы – безумны.
Кейн выругался, исчерпав все доводы.
– Пойдем с нами в Храм Мира, – мягко обратился к нему Вир. – Может, там тебе легче будет нас понять.
Кейн тем временем прикидывал возможности вытащить Сеси из Линортис. Дорогу наверняка стерегут, а Масал привел с собой больше сотни людей, судя по факелам.
Мрачные перспективы… Сейчас Линортис служит им укрытием… и одновременно ловушкой.
Поскольку делать пока все равно было нечего, Кейн пошел за полулюдьми.
Сеси с трудом ковыляла, уцепившись за его руку. Она могла ходить, но без коня они не смогут ускользнуть от преследователей.
– Это и есть Храм Мира? – с любопытством спросил Кейн, когда полулюди подошли к бесформенному сооружению из базальта, примостившемуся неподалеку от городских ворот.
– Он самый, – отозвался Вир. – Старые времена и старые боги ушли – умерли вместе с Линортис. Мы – выжившие – почитаем нового бога.
– А Посланники Тьмы – колдуны-демоны из бездн Линортис?
– Нет уже Посланников Тьмы – канули в преисподнюю, из которой явились. Только жертвенные ямы от них и остались. Тысячи людей принесли им в дар, но их стеклянные шары со смертоносными газами и испепеляющим фосфором так и не помогли защитникам победить. Мы спустили яды обратно в бездну и теперь поклоняемся богу Мира.
Напряженный, как тетива, Кейн вступил в храм из черного камня. Его бесформенные стены, лишенные всяких украшений, были мрачными, словно безымянные надгробия. На мгновение Кейну показалось, что он в могиле.
Внутри храма ярко пылало несколько факелов. Некогда здесь разверзлась пропасть – яма, через которую адским тварям отправляли бесчисленные жертвы.
Ныне жерло колодца смерти завалили большими каменными блоками, теперь образующими алтарь. А на алтаре полулюди установили статую человека – великана в боевых доспехах с мечом, занесенным в дерзком вызове. Лица у статуи не было.
– О Миротворец! – затянул Вир.
– О Миротворец! – эхом отозвались остальные.
– Кейн, кто это? – встревоженно шепнула Сеси, указывая на статую.
– Миротворец, наш бог, – ответил ей Вир. – Тот, кто принес нам Мир.
– Но ведь это статуя воина; – возразила девушка.
– Это – особенный воин, – объяснил Вир. – Он провел армию Масала через тайный проход в горе. У него нет лица, потому что никто из нас не знает, кто он.
– Вы почитаете человека, который предал Линортис?
– Мы – солдаты обеих воевавших сторон, разве мы не одинаково изуродованы? Солдаты никогда не выигрывают войну – это их командиры становятся победителями. Солдаты сражаются и мучаются, некоторые умирают, многие – как мы – умирают не до конца, но вынуждены прожить остаток жизни жалкими калеками, в то время как военачальники старятся в роскоши, добытой ценой наших страданий. Генералы живут во славе, а солдаты умирают в муках…
Пряди волос Вира качнулись, когда он встряхнул головой.
– Нет, Миротворец нас не предал. Он помог быстро закончиться двухлетнему кошмару.
– Но ведь из-за него погибли сотни тысяч!
– Десятки тысяч и здесь, и внизу. А кто может знать, сколько еще погибло бы, если бы осада затянулась еще на два года, на десять лет… Йосахкора превращал бы народ и его добро в воинов и оружие, а Масал пригонял бы все новые и новые тысячи своих подданных, чтобы присоединить их кости к костям их братьев. Миротворец положил этому конец, и за это мы благодарны ему навек. – Лицо Вира было спокойным, вопреки гневу и боли в его словах. – А сейчас мы будем молиться за приближающийся конец. Внеси меня на алтарь, Семот.
Слепец послушался. Обожженный лучник помог ему справиться с ремнями, и Семот осторожно поставил тело Вира у подножия статуи.
– Слава Миротворцу! – затянул басом Вир. Голоса собравшихся полулюдей эхом вторили ему.
– Слава тому, кто принес Мир!
– Слава тому, кто принес Смерть!
– Слава тому, кто принес Мир!
– Принеси нам всем Смерть!..
Кейн взял Сеси за руки и вывел ее из храма.
– Может, есть отсюда какой-то выход. Мы попробуем вырваться, когда Масал возьмется за полулюдей. Сражение может отвлечь внимание солдат от тайного хода. Масал будет уверен в себе и атакует по дороге.
– Кейн, я не могу сделать ни шагу.
– Черт возьми, единственное, чего ты не можешь, так это оставаться здесь!
– Какая разница? Если Масал их одолеет, он станет преследовать меня, куда бы я ни сбежала.
– Если нам удастся удрать из этой страны, он никогда не выследит тебя.
– Нам не удастся, и ты это знаешь. Полулюдям нужна я, ты можешь бежать.
– Я могу попробовать вытащить нас обоих.
– Это безнадежно. Лучший выход для меня – остаться тут с полулюдьми. Если они сумеют остановить Масала…
– Сеси, они слишком слабы. Они слишком малочисленны, слишком стары, слишком покалечены. И они безумны! Ты тоже сойдешь с ума, если не пойдешь со мной.
– Оставайся и сражайся с нами.
– Мертвый я не смогу воспользоваться твоим золотом.
Сеси закусила губу.
– О Господи, Кейн! Нет никакого золота! – Кейн равнодушно посмотрел на нее. – Если б я знала тайну этой комнаты, думаешь, я бы очутилась в таком бедственном положении?
– Очень может быть, если у тебя не было времени обдумать, как использовать свой секрет. Не могла же ты просто взять сундук с золотом и пойти прогуляться до ближайшего города…
– Кейн, моя жизнь не многого стоит, но я хочу жить и к тому же не выношу боли. Джересен вырвал бы из меня секрет, если бы я его только знала.
– Мы уже говорили об этом, Сеси. Кто-то тут привирает…
– Я не знаю, как Аменит приукрасил услышанное. Он крутился вокруг меня и подглядывал. Как-то ночью он закрыл щеколду и вошел в мою комнату через подвал. Орсис побил его тогда и выгнал. А мама… она теряла сознание. У нее был жар.
Она рассказывала мне о своем детстве и о Линортис. Смысла в ее словах было не много. Несколько раз она заговаривала о комнате, полной золота, в которую отнесла свое ожерелье, чтобы присоединить его к горе сокровищ. Но она никогда не упоминала ни где эта комната, ни когда это было. Кейн, ей не было и десяти лет, когда пал Линортис!
– Это правда?
– О боги! Ну конечно, правда! Я пыталась объяснить это всем с самого начала. Но каждый считал, что я лгу, если не говорю того, что он хочет услышать…
Кейн задумался. Сеси не могла прочитать по его лицу, о чем он думает.
– Послушай, – настаивала она, – если б я знала секрет этого клада, я бы сказала скорее тебе, чем тем, кто за мной гнался. Ты сделал для меня все, что в твоих силах. Теперь бы я тебе сказала. Не удержалась бы. Сказала бы для того, чтобы ты защищал меня от Масала до последней капли крови. Кейн, ну не знаю я никакой тайны спрятанного клада!
– Я тебе верю, – мягко сказал он. – Масал не поверит.
Сеси задрожала и прижалась к Кейну.
– Когда люди Джересена окружили нас там, на площадке, я схватила твой нож. Я думала, что не дамся им живой, но, наверное, я не смогла бы этого сделать. Я не хочу умирать, Кейн!
– Всему приходит конец, – прокаркал из мрака неестественный голос.
Сеси вскрикнула. Кейн обернулся. Существо, которое он увидел, когда-то было человеком, хотя, чтобы догадаться об этом, требовалось напрячь воображение. От ног у него оставалось не больше, чем у Вира, но культи рук позволяли передвигаться неуклюжими рывками. Он сновал по камням, завернутый в потрепанный меховой мешок. Когда-то ему оторвало нижнюю часть лица, и по какому-то дикому капризу он вставил на ее место стальные челюсти с зубами-бритвами. Теперь на блестящих клыках его сверкала кровь.
– Ползун вернулся! – воскликнул безрукий мужчина, которого называли Готом.
Он подбежал, чтобы помочь калеке со стальными челюстями, подталкивая Ползуна ногой, когда тот вкатывался вверх по невысоким ступенькам. Из храма вышли остальные полулюди.
– Ну что, Ползун? – спросил Вир.
– Дорога под наблюдением, но меня не увидят никогда, – возвестил Ползун. Его слова едва можно было разобрать. – Я вернулся так быстро, как мог. Враги будут здесь с минуты на минуту. Джересен и Масал заключили перемирие после первой же стычки. Они знают, что мы здесь, от одного из наемников, которому вы дали убежать… Они устроили совет. Масал нанял Джересена и его людей для штурма Линортис. Когда я уходил, они обсуждали окончательные условия. Вместо того чтобы перебить друг друга, они нападут на нас сообща.
Разъяренный Вир стал отрывисто отдавать приказы. Полулюди стали поспешно готовиться к обороне.
– Что ж, это упрощает дело, – угрюмо произнес Кейн. – Попробуем прорваться.
– Кейн, я говорила серьезно. Я остаюсь с ними.
Эти стиснутые зубы… хорошо, черт возьми! Кейн пожал плечами.
– Ладно. А я – ухожу.
Сеси что-то закричала ему вслед. Но слов он уже не разобрал.
Глава 7. ЭХО ВОЙНЫ
Кейн подошел к амбразуре покинутой башни. Далеко внизу полулюди готовились защищать разбитые ворота Линортис. В темноте он мог различить только неясные силуэты, ползающие по площадке перед крепостной башней. Ниже искрилась цепочка факелов, извивающаяся, как змея, по серпантинной дороге, ведущей к замку.
Кейн знал, что ему пора идти, что он должен где-то укрыться, пока все не закончится, и тогда он сможет выбраться из города-ловушки. Он проклинал про себя упрямство девушки. У них был шанс удрать вдвоем. Действуя в одиночку, Кейн был уверен в успехе: нападающим нужна только Сеси, чтобы отвести их к сокровищам, которых она никогда не отыщет… Кейн жалел, что потерял ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
– Вы живете здесь со времен битвы?
– Да. Хотя мы и сражались друг против друга, наследство войны сделало нас одним народом – народом калек, объединенных общей бедой. Мы живем среди руин. А где нам еще жить? Когда мы вернулись с войны домой, наши жены и дети содрогались от страха, глядя на нас. Люди смеялись и бросали в нас камнями, когда мы входили в города и села. Кем бы мы были в мире людей? Нищими попрошайками или выродками, забавляющими толпу? Нет, мы предпочли Линортис, город, куда не приходит ни один человек: тут мы можем дожить свою несчастную жизнь достойно, тут никто не станет смеяться над нами и не станет жалеть нас…
Разве так не лучше? Когда-то мы были людьми… Врагами, которые ненавидели друг друга и убивали. Теперь мы полулюди – и товарищи. Мы живем здесь в мире.
– Пришел конец вашей мирной жизни, – сказал Кейн. – Через час сюда явится Джересен со своими людьми.
– Всему когда-нибудь приходит конец, – невозмутимо ответил Вир. – Таков закон природы. Даже война окончилась, хотя ее никто и не выиграл… Война погубила триста тысяч. Эта ночь может стать последней лишь для горстки выживших.
– Масал скоро вернется в Линортис.
– Знаем. – Улыбка Вира была спокойной, но не безмятежной. – Масал уже здесь.
– Здесь? Откуда тебе известно?
– Там, откуда мы наблюдаем, ни один человек не может нас увидеть, фыркнул безногий. – За тридцать лет мы изучили здесь каждую дыру и каждую груду обломков. Ползун видел разведчиков Масала два часа назад. Он сказал Готу, – Вир кивнул на безрукого мужчину, – а Гот принес нам весть об этом.
Кейн осторожно обошел полулюдей. Вместе с ковыляющей Сеси он влез на уступ на крепостной стене и глянул вниз. Факелов стало больше, много больше. В некоторых местах огоньки двигались вместе, иногда какой-нибудь мигал и гас.
Семот взобрался вслед за ним. Вир направлял его слепые шаги.
– Масал всегда был хорошим военачальником, – бесстрастно заметил Вир. Через разведчиков он выведал позиции вальданцев, потом окружил их в потемках, приказав не зажигать, огней, которые могли бы выдать его армию. Какое-то время они будут сражаться друг с другом, а на рассвете те, кто победит, явятся в Линортис.
– И что вы станете делать? Они разберут Линортис по камешку, чтобы отыскать Сеси.
– Мы не станем от них прятаться, – впервые заговорил Семот. – Сеси – наша королева. Масалу ее не видать.
– Сейчас не самое подходящее время для пафоса, – заметил Кейн. – Дорога из цитадели еще свободна. Может, Масал не приказал следить за ней?
– А куда мы убежим? – спросил слепой.
– Всему приходит конец, – обреченно повторил Вир.
– Они устроят тут мясорубку! – воскликнул Кейн. – Разве некоторые из вас не были солдатами Масала?
– Это было в другой жизни, – спокойно сказал Вир. – Сейчас мы изгнанники, полулюди. Линортис – наш дом, а Сеси – наша королева. Гонимая, преследуемая – она разделяет нашу судьбу.
Линортис и ее дом. Война не закончилась ни для нас, ни для Масала. И сейчас разыграется последняя битва, которая укажет победителя, поскольку то, что началось тридцать лет назад, должно, наконец, завершиться.
– Вы все безумны!
– Да, мы – безумны.
Кейн выругался, исчерпав все доводы.
– Пойдем с нами в Храм Мира, – мягко обратился к нему Вир. – Может, там тебе легче будет нас понять.
Кейн тем временем прикидывал возможности вытащить Сеси из Линортис. Дорогу наверняка стерегут, а Масал привел с собой больше сотни людей, судя по факелам.
Мрачные перспективы… Сейчас Линортис служит им укрытием… и одновременно ловушкой.
Поскольку делать пока все равно было нечего, Кейн пошел за полулюдьми.
Сеси с трудом ковыляла, уцепившись за его руку. Она могла ходить, но без коня они не смогут ускользнуть от преследователей.
– Это и есть Храм Мира? – с любопытством спросил Кейн, когда полулюди подошли к бесформенному сооружению из базальта, примостившемуся неподалеку от городских ворот.
– Он самый, – отозвался Вир. – Старые времена и старые боги ушли – умерли вместе с Линортис. Мы – выжившие – почитаем нового бога.
– А Посланники Тьмы – колдуны-демоны из бездн Линортис?
– Нет уже Посланников Тьмы – канули в преисподнюю, из которой явились. Только жертвенные ямы от них и остались. Тысячи людей принесли им в дар, но их стеклянные шары со смертоносными газами и испепеляющим фосфором так и не помогли защитникам победить. Мы спустили яды обратно в бездну и теперь поклоняемся богу Мира.
Напряженный, как тетива, Кейн вступил в храм из черного камня. Его бесформенные стены, лишенные всяких украшений, были мрачными, словно безымянные надгробия. На мгновение Кейну показалось, что он в могиле.
Внутри храма ярко пылало несколько факелов. Некогда здесь разверзлась пропасть – яма, через которую адским тварям отправляли бесчисленные жертвы.
Ныне жерло колодца смерти завалили большими каменными блоками, теперь образующими алтарь. А на алтаре полулюди установили статую человека – великана в боевых доспехах с мечом, занесенным в дерзком вызове. Лица у статуи не было.
– О Миротворец! – затянул Вир.
– О Миротворец! – эхом отозвались остальные.
– Кейн, кто это? – встревоженно шепнула Сеси, указывая на статую.
– Миротворец, наш бог, – ответил ей Вир. – Тот, кто принес нам Мир.
– Но ведь это статуя воина; – возразила девушка.
– Это – особенный воин, – объяснил Вир. – Он провел армию Масала через тайный проход в горе. У него нет лица, потому что никто из нас не знает, кто он.
– Вы почитаете человека, который предал Линортис?
– Мы – солдаты обеих воевавших сторон, разве мы не одинаково изуродованы? Солдаты никогда не выигрывают войну – это их командиры становятся победителями. Солдаты сражаются и мучаются, некоторые умирают, многие – как мы – умирают не до конца, но вынуждены прожить остаток жизни жалкими калеками, в то время как военачальники старятся в роскоши, добытой ценой наших страданий. Генералы живут во славе, а солдаты умирают в муках…
Пряди волос Вира качнулись, когда он встряхнул головой.
– Нет, Миротворец нас не предал. Он помог быстро закончиться двухлетнему кошмару.
– Но ведь из-за него погибли сотни тысяч!
– Десятки тысяч и здесь, и внизу. А кто может знать, сколько еще погибло бы, если бы осада затянулась еще на два года, на десять лет… Йосахкора превращал бы народ и его добро в воинов и оружие, а Масал пригонял бы все новые и новые тысячи своих подданных, чтобы присоединить их кости к костям их братьев. Миротворец положил этому конец, и за это мы благодарны ему навек. – Лицо Вира было спокойным, вопреки гневу и боли в его словах. – А сейчас мы будем молиться за приближающийся конец. Внеси меня на алтарь, Семот.
Слепец послушался. Обожженный лучник помог ему справиться с ремнями, и Семот осторожно поставил тело Вира у подножия статуи.
– Слава Миротворцу! – затянул басом Вир. Голоса собравшихся полулюдей эхом вторили ему.
– Слава тому, кто принес Мир!
– Слава тому, кто принес Смерть!
– Слава тому, кто принес Мир!
– Принеси нам всем Смерть!..
Кейн взял Сеси за руки и вывел ее из храма.
– Может, есть отсюда какой-то выход. Мы попробуем вырваться, когда Масал возьмется за полулюдей. Сражение может отвлечь внимание солдат от тайного хода. Масал будет уверен в себе и атакует по дороге.
– Кейн, я не могу сделать ни шагу.
– Черт возьми, единственное, чего ты не можешь, так это оставаться здесь!
– Какая разница? Если Масал их одолеет, он станет преследовать меня, куда бы я ни сбежала.
– Если нам удастся удрать из этой страны, он никогда не выследит тебя.
– Нам не удастся, и ты это знаешь. Полулюдям нужна я, ты можешь бежать.
– Я могу попробовать вытащить нас обоих.
– Это безнадежно. Лучший выход для меня – остаться тут с полулюдьми. Если они сумеют остановить Масала…
– Сеси, они слишком слабы. Они слишком малочисленны, слишком стары, слишком покалечены. И они безумны! Ты тоже сойдешь с ума, если не пойдешь со мной.
– Оставайся и сражайся с нами.
– Мертвый я не смогу воспользоваться твоим золотом.
Сеси закусила губу.
– О Господи, Кейн! Нет никакого золота! – Кейн равнодушно посмотрел на нее. – Если б я знала тайну этой комнаты, думаешь, я бы очутилась в таком бедственном положении?
– Очень может быть, если у тебя не было времени обдумать, как использовать свой секрет. Не могла же ты просто взять сундук с золотом и пойти прогуляться до ближайшего города…
– Кейн, моя жизнь не многого стоит, но я хочу жить и к тому же не выношу боли. Джересен вырвал бы из меня секрет, если бы я его только знала.
– Мы уже говорили об этом, Сеси. Кто-то тут привирает…
– Я не знаю, как Аменит приукрасил услышанное. Он крутился вокруг меня и подглядывал. Как-то ночью он закрыл щеколду и вошел в мою комнату через подвал. Орсис побил его тогда и выгнал. А мама… она теряла сознание. У нее был жар.
Она рассказывала мне о своем детстве и о Линортис. Смысла в ее словах было не много. Несколько раз она заговаривала о комнате, полной золота, в которую отнесла свое ожерелье, чтобы присоединить его к горе сокровищ. Но она никогда не упоминала ни где эта комната, ни когда это было. Кейн, ей не было и десяти лет, когда пал Линортис!
– Это правда?
– О боги! Ну конечно, правда! Я пыталась объяснить это всем с самого начала. Но каждый считал, что я лгу, если не говорю того, что он хочет услышать…
Кейн задумался. Сеси не могла прочитать по его лицу, о чем он думает.
– Послушай, – настаивала она, – если б я знала секрет этого клада, я бы сказала скорее тебе, чем тем, кто за мной гнался. Ты сделал для меня все, что в твоих силах. Теперь бы я тебе сказала. Не удержалась бы. Сказала бы для того, чтобы ты защищал меня от Масала до последней капли крови. Кейн, ну не знаю я никакой тайны спрятанного клада!
– Я тебе верю, – мягко сказал он. – Масал не поверит.
Сеси задрожала и прижалась к Кейну.
– Когда люди Джересена окружили нас там, на площадке, я схватила твой нож. Я думала, что не дамся им живой, но, наверное, я не смогла бы этого сделать. Я не хочу умирать, Кейн!
– Всему приходит конец, – прокаркал из мрака неестественный голос.
Сеси вскрикнула. Кейн обернулся. Существо, которое он увидел, когда-то было человеком, хотя, чтобы догадаться об этом, требовалось напрячь воображение. От ног у него оставалось не больше, чем у Вира, но культи рук позволяли передвигаться неуклюжими рывками. Он сновал по камням, завернутый в потрепанный меховой мешок. Когда-то ему оторвало нижнюю часть лица, и по какому-то дикому капризу он вставил на ее место стальные челюсти с зубами-бритвами. Теперь на блестящих клыках его сверкала кровь.
– Ползун вернулся! – воскликнул безрукий мужчина, которого называли Готом.
Он подбежал, чтобы помочь калеке со стальными челюстями, подталкивая Ползуна ногой, когда тот вкатывался вверх по невысоким ступенькам. Из храма вышли остальные полулюди.
– Ну что, Ползун? – спросил Вир.
– Дорога под наблюдением, но меня не увидят никогда, – возвестил Ползун. Его слова едва можно было разобрать. – Я вернулся так быстро, как мог. Враги будут здесь с минуты на минуту. Джересен и Масал заключили перемирие после первой же стычки. Они знают, что мы здесь, от одного из наемников, которому вы дали убежать… Они устроили совет. Масал нанял Джересена и его людей для штурма Линортис. Когда я уходил, они обсуждали окончательные условия. Вместо того чтобы перебить друг друга, они нападут на нас сообща.
Разъяренный Вир стал отрывисто отдавать приказы. Полулюди стали поспешно готовиться к обороне.
– Что ж, это упрощает дело, – угрюмо произнес Кейн. – Попробуем прорваться.
– Кейн, я говорила серьезно. Я остаюсь с ними.
Эти стиснутые зубы… хорошо, черт возьми! Кейн пожал плечами.
– Ладно. А я – ухожу.
Сеси что-то закричала ему вслед. Но слов он уже не разобрал.
Глава 7. ЭХО ВОЙНЫ
Кейн подошел к амбразуре покинутой башни. Далеко внизу полулюди готовились защищать разбитые ворота Линортис. В темноте он мог различить только неясные силуэты, ползающие по площадке перед крепостной башней. Ниже искрилась цепочка факелов, извивающаяся, как змея, по серпантинной дороге, ведущей к замку.
Кейн знал, что ему пора идти, что он должен где-то укрыться, пока все не закончится, и тогда он сможет выбраться из города-ловушки. Он проклинал про себя упрямство девушки. У них был шанс удрать вдвоем. Действуя в одиночку, Кейн был уверен в успехе: нападающим нужна только Сеси, чтобы отвести их к сокровищам, которых она никогда не отыщет… Кейн жалел, что потерял ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36