При мысли о том, что придется чувствовать запах кирианина, ему захотелось выть, но он сдержался. Надо было делать свое дело. От его решения будет зависеть путь, которым пойдет Риллианский Союз.
Но каковы же были существа, уничтожившие солдата и контролера, которых века селекции сделали неуязвимыми? Что за дьявольский союз заключили с ними кириане?
Командир, которого звали Комида, как и его отца, и отца его отца, знал, что смерть рядом. Все было насыщено ею. Можно было активировать разрушитель планет, и он уничтожит все измерение и его самого тоже. Если его убьют, разрушитель сработает, как только остановится его сердце.
Но должен быть другой выход. Или даже несколько.
Он найдет их.
Решение могло быть в не просмотренной еще записи контролера. Он включил ее, усевшись поудобнее на камне. Комида замедлил обмен веществ и скорость мыслительных процессов, чтобы лучше адаптироваться к окружающей среде.
Проклятый кирианин был где-то рядом, он выжил, он смеялся над ним.
Но решение будет найдено, и смех прекратится, даже если для этого придется разрушить все измерение.
43. АНГАР
Когда Элла и Шеннон вернулись из госпиталя, Йетс не стал терять времени. Они с Соней хорошо подготовились: теперь у него были рениумовые патроны. Ему вовсе не хотелось менять принятые планы.
— Элла, — сказал он, — Маклеод тут присылал человека, он только минуту назад ушел, просил передать: он хочет, чтобы ты вернулась в госпиталь, хочет поговорить, чтобы не было Минского и подслушивающей аппаратуры.
Эта наглая ложь звучала вполне правдоподобно. Оставалось надеяться, что Соня случайно не выдаст его (они не успели сговориться), а Шеннон не заявит открыто, что он врет.
Но Шеннон только пристально посмотрел Йетсу в лицо и заморгал, как сова-переросток.
— Проклятый бюрократ, — проворчала Элла. — Я знала, что у него что-то на уме. Слушай, чтоб не забыть: Тинг сказал, что он нам позвонит, как только катер наблюдателей будет готов. Они только установят источник питания для магнитов, риллианское оружие будет на борту.
— Отлично, — хмыкнула Есилькова. — Когда, он сказал, все будет готово?
Йетс чуть не поперхнулся. Кажется, Соня не понимает, что происходит. Или она решила, что Элла будет им полезна. Формула была такова: если не едет Элла, отпадает забота о беременной женщине и разные бюрократические проволочки. Это увеличивает вероятность успеха на пятьдесят процентов; с другой стороны, тогда они лишаются риллианского оружия (сломанного) и магнитов (которые тоже вряд ли будут работать). Без магнитов оставалось надеяться только на Шеннона и рениумовые патроны.
— Тинг сказал, так скоро, как сможет, — холодно ответила Бредли, неприязненно поглядев на Есилькову.
Шеннон уже, наверное, просверлил дырку, таращась на Йетса. Соня внимательно разглядывала ногти на левой руке.
Никто ничего не ответил Элле. Время на мгновенье остановилось. Йетсу показалось, что весь план вылетел в трубу. Спаси нас, Господь, от женщин: жить с ними невозможно и застрелить нельзя.
Трюизм не очень развеселил его. Он был уверен, что Соня поняла, что у него было на уме, оставалось надеяться, что она подыграет.
Не выдержав, Йетс первый нарушил тишину:
— Ладно, иди, повидай нашего вождя и выясни, что ему надо. Если по какой-либо причине случится заминка с оборудованием, сообщи нам немедленно. Если не застанешь нас, когда вернешься, — мы пошли посмотреть, как там дела с катером.
Теперь уже у Есильковой не должно оставаться никаких сомнений, к чему клонит Йетс. Она вскинула голову и открыла рот, собираясь что-то сказать.
Шеннон опередил ее:
— Торопись, да, Бредли. Риллианин сделал себе дом на поверхности. Не терять времени. Шеннон идти к риллианину, или риллианин идти к Шеннону.
— Здесь? Сейчас? — задохнулась Элла. — Почему ты раньше не сказал? Ладно, не важно, я иду. Вернусь как можно скорее.
Она с раскрасневшимися щеками выскочила из комнаты, Шеннон проводил ее взглядом.
— Какого?.. — начала Есилькова.
— Не здесь, инспектор, — перебил ее Йетс. Если у Сони возникли какие-нибудь возражения, то он сможет обсудить их, но не здесь, не в кабинете Маклеода. — Шеннон, пошли, времени мало. Идем, Соня.
Йетс первым направился к двери, метнув предупреждающий взгляд, предназначенный Соне, чтоб молчала. Надо поскорее убираться отсюда. В любой момент их могут перехватить. Рассчитывать можно теперь только на советский катер.
В коридоре воняло гарью, с потолка свешивались провода там, где были разбиты панели. Половина миссии США была уничтожена.
Они быстро добрались до лифта, который работал, слава Богу. Йетс и Есилькова втиснулись по обеим сторонам от Шеннона, и Йетс сказал:
— Первая остановка — в шлюзовой. Нам нужны кислородные баллоны и другое оборудование. От риллианского оружия и магнитов будет мало пользы.
Он знал, что Соне нужно риллианское оружие, его требовал Минский, но он был почти уверен, что Маклеод не позволит, чтобы оружие оказалось в катере наблюдателей. Скорее он превратится в жабу и перепрыгнет на Землю.
Соня достаточно хорошо знала Йетса и должна была понять, что он задумал. Проблемы Минского и Маклеода можно было пока отложить.
— Ты хочешь сказать: черт с ним, с оружием, и катером наблюдателей, Йетс? — весело спросила она.
— Соня, не время дурачиться, — ответил Йетс, и Шеннон с удивлением посмотрел на них — по крайней мере, Йетс думал, что это выражение на вытянутом клыкастом лице с белыми глазами было удивлением.
Есть много способов спустить свою карьеру в унитаз, и один из них — встать на пути у КГБ и ЦРУ одновременно. Но делать теперь нечего, ведь это Йетс заварил всю кашу, это ему пришла в голову блестящая мысль предоставить Шеннону политическое убежище.
Но он не жалел об этом. Что сделано, то сделано. Жалко только, что теперь придется взять советский катер.
Но Есилькова сама предложила это. Вернее, даже потребовала. По сути дела, она бы с радостью украла Шеннона и удрала с ним без Йетса. Йетс бы так никогда не поступил.
Его карьера рухнула. Маклеод будет считать всех, кто воспользуется советским катером, предателями и русскими шпионами. И его, Сэмюэля Йетса, естественно, тоже. Вряд ли кто-нибудь из них останется в живых теперь. Риллианин позаботится об этом. А если не он, то ЦРУ или КГБ. Надо было бы оставить в кабинете Маклеода записку, как это делают самоубийцы.
В кармане брюк у него лежали два патрона. Один для себя, один — для Есильковой. Они не будут медленно умирать в руках ЦРУ, ООН, риллиан или КГБ.
Может, он, Сэм Йетс, становится старше и глупее, но он еще не забыл, что значит «умереть с честью». Похоже, эта поездка будет последней для них троих. Он посмотрел на Есилькову и Шеннона. Они молчали, словно воды в рот набрали.
Лифт остановился на ангарном этаже. Йетс сказал:
— Сюда, ребята. Берем столько баллонов, сколько сможем унести.
Ему временами хотелось, чтобы кто-нибудь остановил их. Но вокруг никого не было, ни рабочих, никого. При последнем нападении этот этаж не пострадал, только из-за недостатка энергии горела лишь половина ламп, да и то вполнакала.
Они шли по коридору, Есильковой приходилось почти бежать, чтобы угнаться за их с Шенноном длинными шагами. Йетсу иногда казалось, что он еще чувствует теплое тело Есильковой — тактильная память. Нет, никто из них не останется в живых, он был уверен в этом.
Хоть бы эти двое не молчали!
В коридоре гулко отдавались их шаги. Они вошли в шлюзовую. Там Йетс и Есилькова надели стандартные скафандры ООН и взяли каждый по запасному баллону с кислородом.
Йетс выбрал себе шлем и зажал его под мышкой, и тут Шеннон сказал:
— Наполнишь атмосферный баллон Шеннона?
— А как, по-твоему, он это сделает? — взорвалась Есилькова.
И тут же виновато замолчала: Шеннон просил об этом много раз еще раньше.
— Сейчас, Шеннон, надо только придумать, как совместить шланг и твой ниппель.
Ниппель по диаметру был меньше шланга, и Йетсу пришлось сделать уплотнитель, надев на ниппель кусок резиновой трубки. Герметичность была обеспечена, но Сэм весь взмок.
Он все время ждал, что кто-то подкрадется сзади и завопит:
«Руки вверх, к стене, предатели!»
Но никто не подкрался.
Когда Шеннон, посмотрев на что-то внутри своего шлема, сказал: «Заполнено», — у Йетса уже дрожали колени.
— Следующая остановка: поверхность Луны.
Есилькова первая вышла в коридор, держа руку на расстегнутой кобуре.
Шеннон и Йетс шли за ней. Дверь в шлюзовую захлопнулась за ними. Йетсу отчаянно хотелось иметь при себе тяжелое оружие, не потому, что он надеялся победить им риллианина, а потому, что без винтовки в руках он внезапно почувствовал себя голым.
Они вошли в ангар русских.
— Надень шлем, Шеннон, я надену свой. Проверь подачу кислорода и попытайся подстроиться под наши частоты. Я буду передавать настроечный сигнал А440…
Йетс нацепил на голову шлем, проверил крепления, свою собственную систему подачи воздуха и включил передатчик, а Есилькова показывала знаками Шеннону, как лучше настроиться на секретную частоту ООН.
Она так и не надела шлем, чтобы ее пропустила охрана.
Наконец Есилькова показала Йетсу большой палец, он выключил передатчик. Голос Шеннона ударил ему в уши, он говорил что-то на своем языке: алфавит или цифры — щелчки и взвизгивания, звуки, совершенно чуждые для человеческого уха.
— Эй, Шеннон! Я тебя слышу, но уменьши громкость, или я оглохну.
Есилькова повела их между рядами катеров, шепча что-то по-русски.
Наконец они нашли то, что искали. Йетс был рад, что позволил Соне позвонить Минскому из кабинета Маклеода: катер оказался большой, мощный, бронированный, с пушками под короткими крыльями.
— Поблагодари Минского от меня, — процедил он сквозь зубы в передатчик.
Есилькова набрала код на замке, с хлопком, который Йетс слышал через внешний микрофон, открылся герметичный люк, и сверху спустился небольшой трап.
— Спасибо милитаристам, нашим и вашим, — зазвучал металлический голос Есильковой в переговорной системе скафандра. — Шеннон, будь моим гостем. На трапе начинается советская территория. Надо показать тем, кто будет просматривать запись отлета, что ты добровольно взошел на борт, — и Есилькова шутовски поклонилась пришельцу в пояс.
Голос Шеннона прерывался посвистыванием: обратная связь, чересчур большая мощность передатчика:
— Спасибо, Есилькова, спасибо, Йетс. Идем, торопимся скоро.
Он быстро, рысцой, подбежал к трапу и влез внутрь, потом высунул голову в люк, наблюдая, как забираются в катер остальные. Рукой Шеннон держался за край люка, как любой землянин-пилот, беспокоящийся об опаздывающих пассажирах. Если не заметить шестипалой руки, можно было легко принять его за человека…
Охранники на входе и русский офицер, прошедший мимо них, притворились, что так и сделали.
Кровь стучала в висках Йетса, когда он поднимался по трапу. Люк за ним закрылся, загорелся индикатор герметического контроля. Они с Есильковой уселись в антиперегрузочные кресла пилотов. Началась предстартовая проверка систем, загорелась надпись по-русски: «Отключите жизнеобеспечение скафандров».
Йетс снял шлем и повесил его на специальный крючок возле пульта. Соня что-то тараторила по-русски в микрофон — говорила с диспетчером.
На мгновенье время словно сжалось, и Йетс увидел все вместе: события прошедших дней, свою миссию, то, что последует за ней, — все.
А потом Шеннон высунулся из-за его плеча и сказал:
— Торопись. Йетс. Риллианин ждал слишком долго. Потом придет искать…
— Как ты можешь это знать, Шеннон? — спросил Йетс. Теперь их мог слышать только черный ящик, записывая разговор для маловероятного потомства. — Сядь в кресло и пристегнись, если не хочешь переломать кости… Ни я, ни Соня не особенные асы в управлении этой штукой.
— Риллианин достал Шеннона разумом. Ультранизкие частоты. Зовет Шеннона. Должен ответить, что приду. Но риллианин не слышит ответ. Шеннон пытается много раз.
— Хорошо, — заметила Есилькова, прикрывая микрофон скафандра ладонью. — Это как раз то, что нам надо, Шеннон — побольше нервотрепки. Почему ты не воспользуешься передатчиком — вот он у тебя под носом? Когда будешь говорить со своим дружком-риллианином, не забудь сказать, что мы прибудем через пару часов. Кстати, неплохо было бы спросить его координаты. Луна большая…
— Шеннон говорит снова: не могу связаться через ультранизкую частоту. Через радио тоже. Риллианин в защитном куполе, ждет Шеннона. Координаты купола могу сообщить Есильковой.
— Так давай же! — сказала Есилькова, тряхнув головой. На губах у нее была мрачная улыбка. — История ждет.
В полутьме катер медленно двигался к шлюзовым воротам ангара.
44. РЕЗКИЙ ПОВОРОТ
Маклеод только-только избавился от Минского, когда увидел, что к нему идет Элла, лавируя между койками, на которых лежали жертвы первого контакта человечества с инопланетянами.
Маклеод посмотрел на нее, потом перевел взгляд на Стюарта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40