А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Когда я хотел освободиться от своей зависимости от Губерта де Бурга, это уже назвали несправедливым преследованием. Когда я хочу выделить епархию для любимого друга и родственника, меня опять обвиняют в преследовании Вальтера Рэйли. Когда Ричард защищает своих друзей – это благородство. А когда я так делаю – это преследование.
Раймонд испугался. Король говорил громко и обиженно, почти капризно, он подробно перечислял свои обиды, и Раймонд ничего не мог ему возразить. Все, на что жаловался Генрих, было на половину правдой, а на половину ложью, такие же слухи ходили о нем и в Эксе. Де Бург, конечно, зарвался, и ему нужно было дать отпор, но отец Раймонда всегда говорил, что король Генрих зашел слишком «далеко и надолго». И что он ведет себя как молодой и незрелый человек, который пытается вырваться из-под опеки, сковывающей его по рукам и ногам, тогда как всем вокруг ясно, что опеки-то уже нет. Так говорил и Альфонс д'Экс. Таким образом, король продолжал сражаться за свободу, когда враг уже пал и следовало бы простить его.
А в деле с Винчестерской епархией, о котором шли толки во всех уголках Франции, и Раймонд не раз слышал их, Генрих был тоже не во всем прав. Он начал совершенно законную кампанию в интересах исключительно достойного человека, но не учел, что Винчестерская епархия долгое время была в руках епископа, занятого другими делами, который часто отсутствовал в своей резиденции. Избиратели же заявили, что их интересы страдают от такого невнимательного отношения епископа к своим прямым обязанностям. Поэтому, когда король предложил на это место другого человека, во многом похожего на своего предшественника Питера де Роше, они не захотели его, а выбрали Вальтера Рэйли, тоже образованного и мудрого человека, но без каких-либо политических интересов и связей с другими странами.
К счастью для Раймонда, Генрих совсем не нуждался в утешениях и сочувствии. Пока король не сталкивался с проявлением недоброжелательности, он полагал, что каждый с кем он разговаривает, полностью с ним согласен. Иногда это оказывалось лишь предположением и причиной многих неприятностей, потому что когда кто-нибудь в конце концов был вынужден выразить свое несогласие, причем решительно и твердо, так чтобы король мог его понять, это потрясало и обижало Генриха. Однако на этот раз Винчестерская епархия и давно отживший свое Де Бург не были основными проблемами, и от жалоб Генрих перешел к главному.
– План сэра Вильяма, как я понимаю, был таков: либо не спешить с поддержкой короля, когда объявят войну с Уэльсом, что грозит ему штрафом или выговором, либо сорвать всю кампанию против Уэльса, и это дает Вильяму тот же результат. Затем, обвиненный или оскорбленный, он летит к Ричарду с жалобой, что я хочу разорить его или что-нибудь вроде этого. Это вкупе с Винчестерским делом и, может быть, с чем-нибудь еще, о чем я пока не знаю, вывело бы, конечно, из себя моего брата и настроило бы его против меня.
Что-то было неправильным во всем, что говорил Генрих, что-то не сходилось. Если уж сэр Вильям был вассалом Ричарда, то именно Ричард вызвал бы его в Уэльс. Но Раймонд не знал точно, одинаковы ли сроки вассальной зависимости в Англии и Франции. Кроме того, он не был расположен проверять такие вещи слишком тщательно. Его воодушевляла сама идея – скрыть свой титул и хотя бы немного отдохнуть от своей роли основного наследника больших территорий. И когда Генрих сказал ему, что в Уэльсе наверняка кризис наступит в ближайшие полгода, он радостно кивнул головой. Полгода желанной свободы! После этого было бы приятно съездить домой и отдохнуть там, побаловать себя. А затем, если матушка все еще будет стремиться ограничить свободу, он просто скажет ей, что уедет снова. Может быть, это в конце концов заставит ее образумиться.
Глава 2
Крепость Марлоу была не очень большой, но вызывала невольное восхищение у Раймонда, так как, по его мнению, могла стать практически неуязвимой при необходимом для обороны количестве людей. Она была расположена на склоне холма, над рекой; пониже, с южной стороны, высились две огромные круглые башни, соединенные друг с другом, – это был южный въезд в крепость. Холм заканчивался каменным отвесным обрывом с ограждением. От этих башен в разные направления, на восток и запад, шли стены, зубчатые с внешней стороны. К западу, тут Раймонду было лучше видно, стены спускались к подножию холма, где был вырыт широкий канал, служащий защитным рвом. Канал огибал крепость и с северной стороны не был виден. Вероятно, подумал Раймонд, ров окружал не всю крепость: там, на местности были возвышенности.
Подъемный мост был опущен, и по нему двигалось изрядное число людей и повозок. Тут были слуги и крепостные, трудившиеся на близлежащих фермах, повозки с товаром, запряженные мулами, и уже пустые или полупустые повозки, двигавшиеся им навстречу. Раймонд с интересом рассматривал лица людей, мимо которых проезжал. Его немного удивляли благополучие и удовлетворенность, написанные на лицах торговцев, и их непринужденные ответы на его вопросы. Не похоже было, что кто-то ненавидит или боится хозяина – сэра Вильяма.
На стенах около ворот башни стояли стражники, следившие за подъемным мостом и опускной решеткой, но сейчас бездельничавшие на своих постах, лениво наблюдая за теми, кто входил и выходил из крепости.
Когда Раймонд въехал внутрь, его встретил вооруженный всадник. Он лишь учтиво поприветствовал молодого рыцаря и показал, где можно оставить коня. Гости в Марлоу, по-видимому, бывали часто, и их принимали радушно. На вопрос Раймонда о хозяине всадник ответил, что лорд сейчас в крепости, и указал жестом на замок позади себя.
И только тут Раймонд заметил: внутри крепости не было никаких построек, кроме замка. Он внимательно осмотрел большие круглые башни на северной стороне и участок стены между ними, настолько хорошо укрепленной, что мог служить укрытием.
Раймонд поднялся по довольно шаткой деревянной лестнице в деревянную пристройку и понял: крепость Марлоу не очень-то и старая. Наверняка эти четыре круглые башни, соединенные стенами, окружающими небольшой внутренний дворик, были построены недавно.
Когда Раймонд вошел в зал, навстречу поднялся необычайно уродливый, сгорбленный, но со спокойным взглядом старик-карлик и, представившись управляющим, гостеприимно предложил располагаться поудобнее. Раймонд поблагодарил старика, не испытывая отвращения к его уродству. Он удивился только тому, что калека занимает столь высокую должность. Обычно таких людей делали шутами. У матери Раймонда была карлица-шутиха, но даже она не была столь безобразной, как этот старик. Молодой человек спросил, не сможет ли сэр Вильям уделить ему несколько минут. Управляющий кивнул головой и, прихрамывая, вышел, оставив с любопытством осматривающегося Раймонда одного.
Замок был очень хорошо укреплен. Входная дверь и коридор в десять больших шагов вели в просторный и очень высокий зал, куда свет проникал через окна-бойницы. С южной и северной сторон на крепостных стенах, горели большие костры. В каждом конце крепости было по входу, ведущему в одну из башен. Раймонд подумал, что, скорее всего, один из входов оборудован лестничной клеткой, соединяющей верхние и нижние этажи. Три другие, вероятно, вели в жилые помещения, достаточно просторные и состоящие из двух больших или нескольких маленьких комнат. Естественно, Раймонд не мог надеяться поселиться в одну из них. Для наемного рыцаря достаточно кровати или соломенного тюфяка на полу в приемном зале. Он не возражал бы против этого. Молодой человек готовился вскоре стать наемником и должен был прекрасно высыпаться на любом, даже самом твердом ложе.
Глубокий, приятный голос назвал его имя.
– Сэр Вильям? – откликнулся Раймонд, желая удостовериться, что голос действительно принадлежит хозяину крепости.
Опять он был удивлен и ему пришлось признаться себе – дьявол может носить и приятную маску. Хотя лицо сэра Вильяма мало походило на маску. Квадратное и очень волевое, оно смягчалось поразительно чувственным ртом, большим и подвижным. Доминировали на лице большие карие глаза с необыкновенно длинными, загнутыми вверх ресницами. Такое лицо сразу наводило на мысль о флегматичности его владельца. Правда, это было первым впечатлением и скорее всего обманчивым. Раймонд, хотя и был молод, легко смог распознать все чувства, отразившиеся на лице сэра Вильяма, – удовольствие от прихода гостя, любопытство, дружелюбие. Он почувствовал угрызения совести: ему придется играть здесь определенную роль, но сразу успокоил себя тем, что обман состоит лишь в сокрытии действительного титула и кровного родства с королевой.
– Да, я сэр Вильям. Чем могу быть вам полезен, сэр Раймонд?
– Это я надеюсь быть вам полезным, сэр, – ответил Раймонд. – У меня письмо от короля, в нем все объяснено.
– От короля?..
Брови Вильяма поднялись в изумлении. Однако Раймонд не заметил ни малейших признаков страха или тревоги. Вильям быстро протянул руку. Прежде чем вскрыть письмо, он взглянул на печать, но мельком, без лишней подозрительности, как человек, у которого нет причин бояться какого-либо подвоха. Пробежав глазами первые строки, Вильям углубился в содержание письма. Минуту спустя его рот сжался, обозначив складки в уголках губ.
Это все, что успел заметить Раймонд, так как Вильям тут же отвернулся и прошел с письмом к ближайшему окну. Там и вправду было светлее, но молодой человек был уверен: сэр Вильям отошел, желая скрыть свои чувства. И оказался прав. Когда хозяин крепости вернулся, его лицо ничего не выражало, подвижный рот был по-прежнему сжат, а выразительные глаза спрятаны под опущенными ресницами. Это выглядело подозрительным, но Раймонд не почувствовал удовлетворения, скорее разочарование и смущение. Сэр Вильям ему сразу понравился. К тому же Раймонд бывал прежде только там, где его принимали с радостью. И если бы не данное королю Генриху обещание, он ни за что не остался бы здесь непрошеным гостем, предпочтя пустой желудок и сон под открытым небом. Раймонд почувствовал, что краснеет.
Вильям был несколько удивлен, когда Мартин, его управляющий, доложил о каком-то рыцаре, спрашивающем хозяина крепости, но еще больше поразился, когда молодой человек сказал, что прибыл от короля. Хоть брат короля и был близким другом Вильяма, он никогда не имел ничего общего с Генрихом. Более того – всегда старательно избегал встреч с королем. Довольно много людей стремились обратить на себя внимание и завоевать благосклонность короля Генриха, и Вильям вполне преуспел бы в этом, если бы захотел. До того момента, пока Раймонд не представился, Вильям был уверен: король не помнит его в лицо и едва ли вспомнит имя. Сначала неприятно удивил тон письма, а также предложение принять на службу рыцаря, будто содержание всей этой толпы «иностранных чучел», находящихся при дворе, входит в обязанности каждого землевладельца в Англии. Но, когда Вильям увидел покрасневшее от смущения лицо Раймонда, раздражение исчезло. Так как ему показалось, что молодой человек действительно хочет служить в крепости. И если юноша только попросил короля представить его кому-нибудь, желая поступить на службу рыцарем, то это было довольно скромным желанием.
В действительности Вильям сам нуждался в таком человеке, каким ему показался Раймонд. Прошлой зимой он лишился своего оруженосца, умершего от малярии как раз в том возрасте, когда юноша стал действительно полезен. И эта потеря оказалась особенно болезненной, так как произошла сразу после смерти смотрителя Бикса – сэра Питера, принимавшего на себя обязанности Вильяма, когда того призывали на войну или брали в зарубежную поездку в составе свиты Ричарда. Вильям не искал замены сэру Питеру, так как берег место для бедного Гарольда, своего оруженосца, скончавшегося совсем недавно. Теперь он мог предположить, что Ричард говорил об этом своему брату, и король вспомнил их разговор, когда появилась подходящая кандидатура на такую должность.
Вильяму стало неловко за прежнее свое толкование королевского поступка. Несомненно, король Генрих должен был о многом думать и многое помнить. Поистине очень любезно с его стороны вспомнить о такой ничтожной, мелкой проблеме, просто случайно, по-видимому, затронутой. «Я как раз предпочел бы иметь дело с англичанином по происхождению, – подумал Вильям, – и поэтому не имею права отказываться от предложения короля или заставлять этого молодого человека чувствовать себя неловко.»
– Добро пожаловать, – сказал Вильям с улыбкой. – Честно говоря, я был чрезвычайно удивлен, так как не мог себе представить, каким образом король мог узнать о моих затруднениях. Однако, полагаю…
Вильям умолк, увидев, что взгляд Раймонда замер на чем-то за его спиной. Он повернулся и тут же прикрыл рот рукой, не желая обнаружить улыбку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
Поиск книг  2500 книг фантастики  4500 книг фэнтези  500 рассказов