Она была так уверена… «А с чего собственно? — язвительно спросила себя волшебница. — Просто это было единственное живое существо поблизости, а Анвар вернулся с тобой. И ястреб, казалось, умер, а потом снова ожил… Нет, ты все-таки дура! Разве возможно, чтобы человеческий дух занял тело птицы?» Но потом Ориэлла подумала о ксандимцах, о Вульфе, о Маре в обличье Единорога… А чем хуже ястреб?
— Ты не знаешь, куда подевался сокол? — спросила Ориэлла у Эмми, когда та пришла ее будить. Гринц с Форралом уже проснулись.
Эмми помрачнела.
— Прости, — сказала она. — Я решила отнести его на кухню, чтобы покормить, а он вдруг вырвался и улетел. Он полетел в сторону моря.
Ориэлла отвернулась, чтобы Эмми не видела ее лица. Ну что ж, значит, не судьба. Значит, это был не Анвар. Ориэлла выдавила из себя кривую улыбку и вновь повернулась к девушке.
— Не расстраивайся, Эмми, наверное, ему лучше на свободе.
В комнате ее уже ждал Форрал. Холодные голубые глаза Анвара гневно сверкали, и, увидев их, Ориэлла на мгновение пожалела, что не осталась в загробном мире.
— Хотелось бы знать, что за идиотские штучки ты то и дело выкидываешь? — Форрал расхаживал по комнате, не в силах скрыть свою злость. Да он и не собирался ее скрывать. — Ты чуть нас всех не угробила!
— По-моему, — возразила Ориэлла, — совершенно очевидно, что ты сам во всем виноват. Я тебя туда не звала. А если тебе так уж хочется знать, что я там делала, так вот: я пыталась выяснить, где сейчас Элизеф — И для этого надо было впадать в транс и лежать трупом? Неужели нельзя было просто заглянуть в волшебный кристалл, как это принято у вас, чародеев?
— Нельзя! — неожиданно для себя самой заорала Ориэлла. — Это было невозможно по многим причинам! Ты не чародей и понятия не имеешь о таких вещах, так что не лезь со своими советами! Анвар бы на твоем месте понял…
Эти слова легли между ними словно обоюдоострый меч.
— А, так вот о чем ты все время терзаешься — опять этот проклятый Анвар! — прорычал Форрал. — Может быть, ты просто хотела отправиться за ним на тот свет?
— Может быть, — спокойно ответила Ориэлла. — Когда ты умер, я тоже не хотела жить.
— Что? — Форрал перестал расхаживать по комнате и уставился на нее.
— Это правда, — сказала Ориэлла. — Я едва не утопилась в тот день, а потом все время шла навстречу любой опасности в надежде погибнуть. Меня остановил Анвар — и он охранял меня и берег, пока я не пришла в себя.
— Что ж, я надеюсь, ты не орала на него так, как орешь на меня, когда я делаю то же самое.
Ориэлла уставилась на него с разинутым ртом и долго молчала. Гнев ее постепенно угас.
— Проклятие! — сказала она угрюмо. — Ты угадал. На самом деле ему от меня здорово доставалось.
— Одно утешение, — пробормотал меченосец и отвернулся, чтобы она не могла видеть его лица.
— Что? — Ориэлла подумала, что она ослышалась. — Какого дьявола ты такое несешь?
Форрал резко обернулся, и глаза его сверкнули.
— Да такого, что я тебя к нему смертельно ревную! Этот сукин сын с тобой спал, ты его любила… — В три шага преодолев разделявшее их расстояние, он крепко обхватил волшебницу за плечи и закрыл ей рот долгим поцелуем.
Первое мгновение Ориэлла пыталась сопротивляться, а потом перестала. Форрал подхватил ее на руки и понес на кровать. С торжествующим смехом она притянула его к себе, и стена, все это время стоявшая между ними, наконец рухнула. Не успели стихнуть отголоски первого бурного порыва, как они снова занялись любовью — на этот раз нежно и трепетно.
Потом они долго лежали, обнявшись. Форрал испытующе взглянул на Ориэллу, и ее тронули слезы, блеснувшие в васильковых глазах Анвара.
— Значит, тебе не все равно, — прошептал воин. Ориэлла томно вздохнула.
— Дурак несчастный, — ласково сказала она. — Ты еще сомневался…
* * *
В дверь барабанили. Ориэлла перевернулась на другой бок и жалобно застонала, недовольная тем, что ее отрывают от сладких грез.
— Уходите! — крикнула она.
— Проснись! — Это была Занна. — Скорее! Ты только посмотри, кто к нам приехал! Д'Арван, Паррик, Чайм и… — Ее голос дрогнул. — Ориэлла, они привезли папу!
Ориэлла как молния вскочила с кровати. Форрал едва не сшиб ее, тоже устремившись на зов. Когда они распахнули дверь, на лице Занны появилось весьма странное выражение.
— Я, конечно, сама просила вас поторопиться, — сказала она наконец, — но все же у вас еще есть время одеться.
* * *
Ориэлла вошла в большую пещеру, увидела Чайма — и от радости сердце едва не выпрыгнуло у нее из груди. Они не заплакали и не засмеялись — только крепко обнялись, радуясь встрече.
— Я уже и не чаяла вновь заглянуть в твои человеческие глаза, — тихо сказала Ориэлла. — И это целиком моя вина — я не смогла овладеть Мечом и потеряла власть над фаэри.
— Нет, — возразил Эфировидец. — Не вини себя. Просто Хеллорин не видит в нас ничего человеческого. Хорошо еще, что его сын оказался значительнее и просвещеннее его папаши, — добавил он. — Это ему мы обязаны свободой. — Чайм оглянулся и повел Ориэллу туда, где в темном углу застенчиво пряталась какая-то серая тень. — Кое-кто, — загадочно пояснил он, — хочет с тобой поговорить.
У Ориэллы замерло сердце.
— Вульф? — прошептала она. — Вульф? — И тут же отчетливо услышала мысленный голос:
— Мама?
Странная интонация этого голоса насторожила ее, и Ориэлла порадовалась, что мысленное общение позволяет им уединиться в набитой людьми пещере.
— Вульф, я ужасно рада тебя видеть, — мягко сказала она. Волшебница хотела броситься к сыну и обнять его, но что-то ее удерживало — Я тебя не помню. — Волчонок смотрел на нее с недоверием. — Бабушка сказала, что я должен сюда поехать, но мне здесь не нравится.
Ориэлла почувствовала себя беспомощной и слабой. По выражению ее лица Чайм догадался о том, что произошло.
— Дай ему время, Ориэлла, — мягко сказал он. — Здесь все слишком непривычное. Вам обоим предстоит заново узнавать друг друга.
Благодарю вас, боги, за доброту и мудрость Эфировидца — он настоящий, друг. И он, несомненно, прав.
— Мне очень жаль, что тебе здесь не нравится, — серьезно сказала она Вульфу. — Всегда тяжело отрываться от дома — особенно в первый раз.
— Не похоже, чтобы тебе было тяжело. Ты меня бросила! Волчонок метнулся к двери и едва не сшиб с ног Форрала, который как раз входил.
— Гром и молния! — пробурчал меченосец. — Что это было?
— Это невоспитанное создание, — ответила Ориэлла, скорчив ему рожу, — твой родной сын.
Форрал так и застыл на месте.
; — Великий Чатак, спаси нас! Тебя я мог отлупить, но как, скажите на милость, я буду драть волка?!
Чайм внимательно разглядывал знакомую фигуру спутника Ориэллы. Что-то в нем было не то… Он быстро включил Второе зрение и обнаружил, что аура у этого человека совершенно другая, чем была у Анвара. Пораженный этим открытием, Эфировидец забыл о тактичности.
— Это не Анвар! — выдохнул он.
Шианнат посмотрел на него как на ненормального.
— Я вижу, лошадиные мозги у тебя так и остались. Что ты несешь? Ясное дело, это Анвар!
Меченосец взглянул прямо в глаза Шианнату и сказал:
— Он прав. Я не Анвар. Меня зовут Форрал. Ну спасибо тебе, Форрал! Так деликатно все изложил! Дурень проклятый! Ориэлла закрыла лицо руками и разрыдалась.
* * *
За эту ночь Геван устал до предела, но зато сильный ветер быстро донес его до Норберта. Он утер рукавом воспаленные слезящиеся глаза и мрачно усмехнулся. Кажется, сами боги поддерживают его. Он еще покажет, где раки зимуют, и этой сучке с замашками атаманши, и этому сопляку Янису, который ей во всем потакает! Нет, он не предводитель, до отца ему далеко!
Геван уверенно вел свое маленькое суденышко мимо рыбацких лодок, столпившихся у пристани. В карманах его позвякивали украденные золотые монеты. Их хватит, чтобы добраться до Нексиса, а там он поговорит с господином Пендралом, и ему больше не придется думать о деньгах.
Глава 21. ДРЕВНЯЯ МАГИЯ
Кошмар возвращался снова и снова. Ваннор беспокойно ворочался и просыпался со страшным криком. Крики на улице. Вой рожков приближается. Фаэри летят в Нексис, чтобы отомстить. Он подбегает к, окну. Звонит колокол.
По двору в панике мечется челядь. «В дом, все в дом! — кричит Ваннор. — Ступайте в дом и не высовывайтесь!» Схватив меч, он сбегает по лестнице, радуясь, что Дульсина ушла от него. В Вайвернесс она в безопасности.
Он видит, как фаэри кружатся над городом. Рожки звучат теперь зловеще. По стенам Академии пробегают искры. В разных концах города вспыхивают пожары. Вой рожков тонет в человеческих криках.
Ваннор бежит по горящим улицам, оскальзываясь в лужах крови. Он видит мужчину, разрубленного пополам, видит девочку, потерявшую мать, и женщину, у которой украли детей. Видит парнишку, выбегающего из горящего дома. Сцены человеческих страданий следуют одна за другой, и фаэри мчатся по улицам Нексиса.
Откуда ни возьмись появляется чей-то сверкающий меч, и голубоглазая фаэри падает наземь, истекая золотой кровью. Дети подбегают к матери. Высокий владелец меча, чье лицо Ваннор почему-то не может разглядеть, сбрасывает с себя плащ, и накрывает им горящего юношу. Тот поднимается, исцеленный.
Таинственный воин окликает Ваннора по имени.
— Иди за мной и руби этих подонков! Борись за свою свободу!
И Ваннор вспоминает, что у него в руке тоже меч. Бок о бок с неизвестным избавителем он несется по улицам города, и фаэри падают под ударами его меча, словно колосья.
Потом они останавливаются у северных ворот. Впереди — вересковые пустоши. Прохладный свежий ветерок уносит запах крови и дыма. Таинственный незнакомец оборачивается, и теперь Ваннор видит его лицо. Это лицо Ориэллы. Она протягивает ему руку.
— Ты свободен. Ваннор. Ты можешь вернуться. Пойдем со мной, старый друг.
Ваннор медленно подходит, берет ее за руку и…..Вересковые пустоши внезапно исчезли, и он оказался в пещере, на кровати — и без малейшего представления о том, что случилось. Только лицо волшебницы никуда не пропало. Склонившись над ним, Ориэлла крепко держала Ваннора за руку, словно приковывая его к жизни.
— Добро пожаловать обратно, — с улыбкой сказала она.
* * *
— Добро пожаловать обратно, Ваннор, — повторила за ней Элизеф за много миль от этого места. — Ты как раз вовремя.
Три дня подряд она напряженно вглядывалась в черную воду — и наконец дождалась. Прищурив воспаленные глаза, она смотрела на неожиданно возникшее видение. В самом деле забавно. Милая добрая Ориэлла вернула к жизни правителя Нексиса, своими руками затягивая петлю на собственной шее. Наконец-то у Элизеф появился новый лазутчик!
Волшебница Погоды вновь растворила сознание в кубке и отчетливо увидела глазами Ваннора все, что происходит в пещере контрабандистов. При виде Занны она едва не задохнулась от ненависти. Ну ничего! Теперь, когда Ваннор опять в ее власти, она скоро разделается и с его дочерью.
— Хвала богам, я не ошиблась, — говорила тем временем Ориэлла. — Теперь, смею надеяться, он быстро поправится.
— Не знаю, как мне тебя благодарить, — ответила Занна и отвела волшебницу в сторонку. — Давай-ка подумаем, что вам нужно для путешествия на юг…
Дальше Элизеф слушать не стала. Ей и этого было вполне достаточно. Вернувшись в свое тело, она выплеснула воду и велела слуге разыскать Скуа и Солнечное Перо. Если она хочет оказаться в Диаммаре раньше, чем Ориэлла, следует поторопиться. Тем более что на пути ее ждет много препятствий, и первое из них — Эйри, южная колония Аэриллии, куда сбежала и где теперь правит Черная Птица.
Элизеф улыбнулась холодной улыбкой. Эйри будет снабжать Диаммару всем необходимым, а из ее населения выйдут отличные рабы.
* * *
Ястреб улетел довольно далеко, прежде чем Анвар вспомнил, кто он такой, откуда взялся и почему должен лететь обратно. Он прозрел не сразу, это был сложный процесс, и каждая мысль казалась ему крохотной жемчужиной, которую он с огромным трудом извлекает из раковины птичьего мозга. Духу мага и человека было тесно в крошечном птичьем сознании.
Учась размышлять заново, Анвар летел вдоль берега, и под левым его крылом бежала морская гладь. Внезапно до него дошло, что он летит. Летит! Но я же не умею летать! Это же невозможна… И стоило ему об этом подумать, как земля завертелась у него перед глазами, и он, кувыркаясь, начал стремительно падать.
Сознание Анвара сковал ледяной страх, зато его спас инстинкт. Ястреб успел расправить крылья, поймал восходящий поток и вновь воспарил, едва не задев крылом гребень волны.
О боги, я едва не погиб! Анвар мысленно приказал себе больше не задумываться о технической стороне полета — и вообще о своем новом состоянии. Оказалось, что это очень легко, ибо крохотный мозг мог вместить не больше одной мысли за раз. Правда, на всякий случай Анвар повернул к берегу — и едва не утонул при этом, а уже над землей опустился пониже, чтобы не разбиться, если все-таки упадет.
Потом он заметил кроликов, пасущихся чуть в стороне, и в мозгу его вспыхнул язычок голодного пламени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56