Перманентное состояние восторга от собственной персоны сквозило таким простодушием, что начинало ее забавлять. Однако мысль о поступке Годдара, пренебрегшего ее настойчивыми просьбами и решившего раздуть вокруг экспедиции шумиху, вновь повергла Нору в уныние. Она отыскала глазами Холройда. Питер, усевшись прямо на железную палубу, сосредоточенно изучал книгу, на сегодняшний день ставшую для нее едва ли не самой главной книгой на свете. «В поисках Золотого города» Коронадо. Ощутив на себе взгляд Норы, Холройд оторвался от чтения и с улыбкой кивнул ей.
Арагон, облокотившись на поручни, смотрел на бегущую мимо воду, а Роско Свайр, разумеется, нес стражу у фургонов. Он делал пометки в потрепанном блокноте и, как обычно, вполголоса беседовал с подопечными. Бонаротти, закинув ногу на ногу, покуривал сигарету и, казалось, блаженствовал, как на дорогом курорте. Все-таки хорошая еда – лучшее средство поднять людям настроение, подумала Нора. Какая непринужденная атмосфера царила несколько минут назад за столом. Забыв о предстоящих трудностях, члены экспедиции с живостью обсуждали древние способы подъема в пещеры обнаруженного там содержимого и непринужденно обменивались мнениями по различным профессиональным вопросам. Даже Блейк расслабился. Он снизошел до того, что рассказал чудовищно глупый анекдот, звучавший в его устах скорее странно, нежели сменено. Лишь Арагон хранил молчание, однако за его отчужденностью не чувствовалось ни малейшей надменности.
Взгляд Норы вновь перемесился к антропологу. Тот по-прежнему стоял у поручней, взгляд, устремленный на заходящее солнце, оставался непроницаемым. За три месяца, проведенных на раскопках в Гальегос-Дивайн, она успела понять, насколько важно человеческое общение для полноценной работы экспедиции. Замкнутость Арагона ее настораживала. Что-то с ним было не так. Нора прошлась по палубе и будто невзначай остановилась рядом. Антрополог встретил ее вежливым кивком.
– Ну и обед закатил наш повар.
– Да, это было восхитительно. – Арагон беспокойно пошевелил смуглыми руками. – Синьор Бонаротти заслуживает всяческих похвал. Как вы думаете, что скрывается в его волшебном ящике?
Скорее всего, он имел в виду старинный деревянный сундук со множеством отделений. Повар с него буквально глаз не спускал.
– Понятия не имею, – пожала плечами Нора.
– Не представляю, как ему удалось приготовить такой роскошный обед в подобных условиях.
– Не будем обольщаться. Может, завтра нас ожидают соленая свинина и галеты.
Они дружно рассмеялись, и Арагон вновь погрузился в созерцание бирюзовой глади озера, играющей солнечными зайчиками в каменном обрамлении.
– Вам доводилось бывать здесь прежде? – поинтересовалась Нора.
В непроницаемых глазах антрополога мелькнуло выражение, похожее на отголосок давно пережитых чувств. Мгновение спустя взгляд его обрел прежнее спокойствие.
– В некотором роде.
– Очень красивое озеро. – Она не знала, как поддержать явно затухающий разговор.
Повисло молчание. Через несколько секунд Арагон повернулся к ней.
– Позвольте мне с вами не согласиться.
Нору подобный ответ очень удивил.
– Давным-давно, в начале шестидесятых, я был участником экспедиции, в задачу которой входило составить описание древних руин, сохранившихся здесь, в каньоне Глен. Том самом, что вскорости был затоплен.
Наконец-то она поняла причину его печали.
– Здесь было много древних развалин?
– Мы включили в нашу опись более тридцати и в двенадцати случаях приступили к раскопкам. Прежде чем вода заставила нас прекратить работу, удалось найти много интересного. Полагаю, всего здесь насчитывалось несколько тысяч древних жилищ. Помню, мне удалось найти одну киву. Вода плескалась внизу, на расстоянии всего трех футов. Конечно, обращаться со святилищем следовало более бережно, но у нас не было другого выбора. Вода уничтожила бы его в любом случае.
– А что такое кива? – К ним подошел Смитбэк. Каблуки его ковбойских сапог громко стучали по палубе. – Может, кто-нибудь возьмет на себя труд объяснить непроходимому невежде, кто такие анасази?
– Кива – это культовое сооружение круглой формы, служившее анасази для религиозных целей, – пояснила Нора. – Именно там происходили различные священные обряды. Попасть туда было можно только через отверстие в крыше. Что касается анасази, то это древние индейцы, представители коренного населения Америки. Они жили в этих краях более тысячи лет назад, построили здесь города, маяки, гробницы, системы орошения. А где-то во второй половине двенадцатого века их цивилизация внезапно прекратила существование.
Повисло молчание.
– И что, эти руины, которые вам удалось обнаружить, действительно представляли научный интерес? – К их компании присоединился Блейк, ковырявший во рту зубочисткой.
– Разве бывают древние руины, которые не представляют научного интереса? – вопросом на вопрос ответил Арагон.
– Разумеется, бывают, – фыркнул Блейк. – Порой все находки, сделанные на тех или иных раскопках, не прибавляют к нашим знаниям ровным счетом ничего. Например, если мы отыщем пещеру, где в течение нескольких лет ютилось бедное семейство землепашцев, она предоставит нам куда меньше информации, нежели скальное поселение, где на протяжении двух веков проживала тысяча человек.
Арагон смерил коллегу холодным взглядом.
– По моему разумению, один горшок индейцев анасази может снабдить исследователя информацией, достаточной для того, чтобы сделать карьеру, – усмехнулся он. – Правда, бывают археологи, которые совершенно не представляют научного интереса. В отличие от руин.
Блейк нахмурился, явно готовясь сразить собеседника уничижительной репликой.
– А где происходили раскопки? – поспешно вклинилась Нора.
– Примерно в миле отсюда. – Арагон махнул рукой куда-то за правый борт. – На глубине примерно в четыреста футов. Это место называется Храм Музыки.
– Храм Музыки? – эхом повторил Смитбэк.
– Это огромное отверстие в стене каньона. Ветер и шум реки Колорадо наполняют его жутковатым воем, схожим с потусторонней музыкой. Поэтому Джон Уэсли Пауэлл и придумал такое название. На дне каньона мы обнаружили остатки древнего поселения. И в ближайших окрестностях они тоже оказались многочисленны. – Он указал в противоположную сторону. – А там мы обнаружили Колодец Желаний – скальное жилище индейцев, так называемое пуэбло. Оно состояло из восьми комнат, построенных вокруг невероятно глубокой кивы. Конечно, поселение не такое уж большое и кому-то могло показаться незначительным, – процедил Арагон, бросив сердитый взгляд на Блейка. – Еще мы нашли усыпальницу, где анасази с величайшим благоговением похоронили двух маленьких девочек. Обе были завернуты в узорную ткань, шеи и запястья украшены ожерельями и браслетами из ракушек. Но у нас уже не оставалось времени спасти захоронения – вода поднялась слишком высоко. Вскоре она размыла глину, скреплявшую каменную кладку жилищ, и все скрытые в них артефакты исчезли в потоках грязи.
Блейк лишь фыркнул с пренебрежительным жестом.
Баржа меж тем ползла мимо Гранд-Бенч. Вдали темнел выступ плато Кайпаровиц. Окрашенное розоватыми отблесками заходящего солнца, плато казалось особенно недоступным, почти нереальным. Посудина изменила курс, направляясь в узкий проход между двумя отвесными стенами из песчаника. Бывший каньон Серпентайн.
В узком пространстве зеленоватая вода потемнела. Отвесные скалы отражались в ней, словно в зеркале, и определить, где кончается вода и начинается камень, представлялось довольно сложным. По словам капитана, суда почти не заходили в этот каменный коридор, поскольку на его отвесных берегах практически негде высадиться и разбить лагерь.
К Норе подошел Холройд.
– Я читал о поисках Квивиры. – Он поднял книгу в качестве пояснения. – Захватывающая история. Послушайте только: «Индейцы племени чикуе привели к генералу пленника, пойманного ими в дальних землях. Генерал допросил его через переводчика. Пленник рассказал о некоем далеком городе, называемом Квивира. Он сказал, что это священный город, где живут жрецы дождя. Город этот ведет свою историю от начала времен. По словам пленника, богатства города несметны. Даже столовые приборы там из чистого золота, равно как и тарелки, миски и чашки. Всю эту утварь покрывает великолепная резьба и затейливые узоры. Пленник называл золото «акочис». Он сказал, что ко всем прочим металлам в городе Квивире относятся с презрением и вовсе их не используют».
– А-а. – Смитбэк восторженно потер руки. – У этих древних индейцев, я вижу, губа была не дура. Надо же, презирали все прочие материалы, кроме золота. Вы не находите, что слово «золото» звучит чрезвычайно приятно?
– Возможно. Но тем не менее у нас нет никаких подтверждений тому, что у индейцев анасази имелось золото, – заметила Нора. – Да еще в таких количествах.
– А откуда тогда все эти рассказы о ножах и ложках из чистого золота? – не унимался журналист. – Неужели, госпожа начальник, вы считаете, будто пленник все это выдумал? У него просто не хватило бы фантазии.
– Боюсь, мне придется вас разочаровать, – усмехнулась она. – Индейцы были очень хитры и частенько говорили Коронадо именно то, что он хотел услышать. Услать испанца как можно дальше их более чем устраивало.
– Но тут говорится кое-что еще, – подал голос Холройд. – Вот, слушайте: «Пленник предупредил Коронадо, что достичь этого города невозможно. Жрецы дождя и солнца днем и ночью охраняют все подступы к Квивире. И если путники приближаются к городу, они призывают духа Злой пыли, и тот губит незваных гостей».
– Очень мило, – протянул Смитбэк. – Только пыльных духов нам и не хватало.
– В старинных донесениях упоминания о подобных духах встречаются сплошь и рядом, – пояснила Нора. – К ним надо относиться с большой осторожностью. Все они содержат крупицу правды, приправленную изрядным количеством вымысла.
Дверь капитанской рубки распахнулась, в проеме возник капитан Хикс.
– Локатор показывает, здесь совсем мелко, – сообщил он. – Скоро затопленную часть каньона до конца пройдем. Еще поворот-другой, и мы на месте.
Все столпились на носу и, перевесившись через поручни, вглядывались в сгущавшийся сумрак. В луче прожектора, установленного на крыше капитанской рубки, выхваченная из темноты полоса искрящейся воды теперь казалась темно-коричневой. Баржа едва не скребла бортами о каменные стены, вздымавшиеся ввысь на несколько сот футов.
Каньон вновь резко изогнулся, и сердце Норы сжалось в комок от подступившего ужаса. Вдали колыхалось огромное скопление плавучего мусора. Основную массу составляло нагромождение вывороченных с корнем деревьев, сцепившихся ветвями. Пространство вокруг заполнял ковер из гниющей хвои. Диаметр некоторых стволов превышал пять футов, причем бока многих из них оказались изрядно стесаны, словно над ними потрудился плотник, наделенными сверхъестественной силой. За древесной преградой виднелся берег. Узкую песчаную полосу у входа в бухту освещали последние отблески заката.
Мотор умолк. Хикс вышел на палубу, попыхивая трубкой.
– Откуда взялись эти гигантские стволы? – поинтересовалась у него Нора. – С тех пор как мы вышли из Пейджа, я не видела ни единого дерева.
– Паводками нанесло, которые с гор сходят, – пояснил капитан, пожевывая мундштук. – Вода вырывает деревья и несет аж сотни миль. А потом обрушивается в озеро, засоряя его всем этим хламом. – Он задумчиво прищурился. – Никогда прежде не видал такого здоровенного затора.
– А мы сможем его преодолеть?
– Не-е… – протянул Хикс. – Эти проклятые стволы мне все винты поломают.
Нора про себя выругалась.
– А какая здесь глубина?
– По локатору так футов восемь. Правда, встречаются впадины и по пятнадцать. – Он с любопытством поглядел на начальницу экспедиции и пробурчал под нос: – Может, стоит подумать о том, чтобы назад повернуть?
– Но почему?
– Конечно, это не мое дело, – пожал плечами Хикс. Его простоватое лицо оставалось спокойным. – Но я бы не сунулся в эти края ни за какие сокровища мира.
– А я полагаю, сокровища стоят риска, – улыбнулась Нора. – У вас ведь есть плот?
– Ну, вам он вряд ли сгодится. Коней-то на него не погрузишь.
Участники экспедиции начали собираться вокруг, прислушиваясь к их разговору.
– Я с самого начала говорил, от животных мало толку и много хлопот, – донесся резкий голос Блейка.
– Лошади умеют плавать, – возразила Нора. – Плот нам нужен только для того, чтобы переправить на берег снаряжение.
– Но лошади ни за что… – начал было Свайр.
– Нам нужен один смелый конь, который не побоится войти в воду. Все остальные последуют за ним. Я уверена, Роско, вы знаете, кто в вашем табуне лучший пловец.
– Конечно, Местизо, но…
– Вот и отлично. Сядете на него верхом, а мы погоним вслед остальных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
Арагон, облокотившись на поручни, смотрел на бегущую мимо воду, а Роско Свайр, разумеется, нес стражу у фургонов. Он делал пометки в потрепанном блокноте и, как обычно, вполголоса беседовал с подопечными. Бонаротти, закинув ногу на ногу, покуривал сигарету и, казалось, блаженствовал, как на дорогом курорте. Все-таки хорошая еда – лучшее средство поднять людям настроение, подумала Нора. Какая непринужденная атмосфера царила несколько минут назад за столом. Забыв о предстоящих трудностях, члены экспедиции с живостью обсуждали древние способы подъема в пещеры обнаруженного там содержимого и непринужденно обменивались мнениями по различным профессиональным вопросам. Даже Блейк расслабился. Он снизошел до того, что рассказал чудовищно глупый анекдот, звучавший в его устах скорее странно, нежели сменено. Лишь Арагон хранил молчание, однако за его отчужденностью не чувствовалось ни малейшей надменности.
Взгляд Норы вновь перемесился к антропологу. Тот по-прежнему стоял у поручней, взгляд, устремленный на заходящее солнце, оставался непроницаемым. За три месяца, проведенных на раскопках в Гальегос-Дивайн, она успела понять, насколько важно человеческое общение для полноценной работы экспедиции. Замкнутость Арагона ее настораживала. Что-то с ним было не так. Нора прошлась по палубе и будто невзначай остановилась рядом. Антрополог встретил ее вежливым кивком.
– Ну и обед закатил наш повар.
– Да, это было восхитительно. – Арагон беспокойно пошевелил смуглыми руками. – Синьор Бонаротти заслуживает всяческих похвал. Как вы думаете, что скрывается в его волшебном ящике?
Скорее всего, он имел в виду старинный деревянный сундук со множеством отделений. Повар с него буквально глаз не спускал.
– Понятия не имею, – пожала плечами Нора.
– Не представляю, как ему удалось приготовить такой роскошный обед в подобных условиях.
– Не будем обольщаться. Может, завтра нас ожидают соленая свинина и галеты.
Они дружно рассмеялись, и Арагон вновь погрузился в созерцание бирюзовой глади озера, играющей солнечными зайчиками в каменном обрамлении.
– Вам доводилось бывать здесь прежде? – поинтересовалась Нора.
В непроницаемых глазах антрополога мелькнуло выражение, похожее на отголосок давно пережитых чувств. Мгновение спустя взгляд его обрел прежнее спокойствие.
– В некотором роде.
– Очень красивое озеро. – Она не знала, как поддержать явно затухающий разговор.
Повисло молчание. Через несколько секунд Арагон повернулся к ней.
– Позвольте мне с вами не согласиться.
Нору подобный ответ очень удивил.
– Давным-давно, в начале шестидесятых, я был участником экспедиции, в задачу которой входило составить описание древних руин, сохранившихся здесь, в каньоне Глен. Том самом, что вскорости был затоплен.
Наконец-то она поняла причину его печали.
– Здесь было много древних развалин?
– Мы включили в нашу опись более тридцати и в двенадцати случаях приступили к раскопкам. Прежде чем вода заставила нас прекратить работу, удалось найти много интересного. Полагаю, всего здесь насчитывалось несколько тысяч древних жилищ. Помню, мне удалось найти одну киву. Вода плескалась внизу, на расстоянии всего трех футов. Конечно, обращаться со святилищем следовало более бережно, но у нас не было другого выбора. Вода уничтожила бы его в любом случае.
– А что такое кива? – К ним подошел Смитбэк. Каблуки его ковбойских сапог громко стучали по палубе. – Может, кто-нибудь возьмет на себя труд объяснить непроходимому невежде, кто такие анасази?
– Кива – это культовое сооружение круглой формы, служившее анасази для религиозных целей, – пояснила Нора. – Именно там происходили различные священные обряды. Попасть туда было можно только через отверстие в крыше. Что касается анасази, то это древние индейцы, представители коренного населения Америки. Они жили в этих краях более тысячи лет назад, построили здесь города, маяки, гробницы, системы орошения. А где-то во второй половине двенадцатого века их цивилизация внезапно прекратила существование.
Повисло молчание.
– И что, эти руины, которые вам удалось обнаружить, действительно представляли научный интерес? – К их компании присоединился Блейк, ковырявший во рту зубочисткой.
– Разве бывают древние руины, которые не представляют научного интереса? – вопросом на вопрос ответил Арагон.
– Разумеется, бывают, – фыркнул Блейк. – Порой все находки, сделанные на тех или иных раскопках, не прибавляют к нашим знаниям ровным счетом ничего. Например, если мы отыщем пещеру, где в течение нескольких лет ютилось бедное семейство землепашцев, она предоставит нам куда меньше информации, нежели скальное поселение, где на протяжении двух веков проживала тысяча человек.
Арагон смерил коллегу холодным взглядом.
– По моему разумению, один горшок индейцев анасази может снабдить исследователя информацией, достаточной для того, чтобы сделать карьеру, – усмехнулся он. – Правда, бывают археологи, которые совершенно не представляют научного интереса. В отличие от руин.
Блейк нахмурился, явно готовясь сразить собеседника уничижительной репликой.
– А где происходили раскопки? – поспешно вклинилась Нора.
– Примерно в миле отсюда. – Арагон махнул рукой куда-то за правый борт. – На глубине примерно в четыреста футов. Это место называется Храм Музыки.
– Храм Музыки? – эхом повторил Смитбэк.
– Это огромное отверстие в стене каньона. Ветер и шум реки Колорадо наполняют его жутковатым воем, схожим с потусторонней музыкой. Поэтому Джон Уэсли Пауэлл и придумал такое название. На дне каньона мы обнаружили остатки древнего поселения. И в ближайших окрестностях они тоже оказались многочисленны. – Он указал в противоположную сторону. – А там мы обнаружили Колодец Желаний – скальное жилище индейцев, так называемое пуэбло. Оно состояло из восьми комнат, построенных вокруг невероятно глубокой кивы. Конечно, поселение не такое уж большое и кому-то могло показаться незначительным, – процедил Арагон, бросив сердитый взгляд на Блейка. – Еще мы нашли усыпальницу, где анасази с величайшим благоговением похоронили двух маленьких девочек. Обе были завернуты в узорную ткань, шеи и запястья украшены ожерельями и браслетами из ракушек. Но у нас уже не оставалось времени спасти захоронения – вода поднялась слишком высоко. Вскоре она размыла глину, скреплявшую каменную кладку жилищ, и все скрытые в них артефакты исчезли в потоках грязи.
Блейк лишь фыркнул с пренебрежительным жестом.
Баржа меж тем ползла мимо Гранд-Бенч. Вдали темнел выступ плато Кайпаровиц. Окрашенное розоватыми отблесками заходящего солнца, плато казалось особенно недоступным, почти нереальным. Посудина изменила курс, направляясь в узкий проход между двумя отвесными стенами из песчаника. Бывший каньон Серпентайн.
В узком пространстве зеленоватая вода потемнела. Отвесные скалы отражались в ней, словно в зеркале, и определить, где кончается вода и начинается камень, представлялось довольно сложным. По словам капитана, суда почти не заходили в этот каменный коридор, поскольку на его отвесных берегах практически негде высадиться и разбить лагерь.
К Норе подошел Холройд.
– Я читал о поисках Квивиры. – Он поднял книгу в качестве пояснения. – Захватывающая история. Послушайте только: «Индейцы племени чикуе привели к генералу пленника, пойманного ими в дальних землях. Генерал допросил его через переводчика. Пленник рассказал о некоем далеком городе, называемом Квивира. Он сказал, что это священный город, где живут жрецы дождя. Город этот ведет свою историю от начала времен. По словам пленника, богатства города несметны. Даже столовые приборы там из чистого золота, равно как и тарелки, миски и чашки. Всю эту утварь покрывает великолепная резьба и затейливые узоры. Пленник называл золото «акочис». Он сказал, что ко всем прочим металлам в городе Квивире относятся с презрением и вовсе их не используют».
– А-а. – Смитбэк восторженно потер руки. – У этих древних индейцев, я вижу, губа была не дура. Надо же, презирали все прочие материалы, кроме золота. Вы не находите, что слово «золото» звучит чрезвычайно приятно?
– Возможно. Но тем не менее у нас нет никаких подтверждений тому, что у индейцев анасази имелось золото, – заметила Нора. – Да еще в таких количествах.
– А откуда тогда все эти рассказы о ножах и ложках из чистого золота? – не унимался журналист. – Неужели, госпожа начальник, вы считаете, будто пленник все это выдумал? У него просто не хватило бы фантазии.
– Боюсь, мне придется вас разочаровать, – усмехнулась она. – Индейцы были очень хитры и частенько говорили Коронадо именно то, что он хотел услышать. Услать испанца как можно дальше их более чем устраивало.
– Но тут говорится кое-что еще, – подал голос Холройд. – Вот, слушайте: «Пленник предупредил Коронадо, что достичь этого города невозможно. Жрецы дождя и солнца днем и ночью охраняют все подступы к Квивире. И если путники приближаются к городу, они призывают духа Злой пыли, и тот губит незваных гостей».
– Очень мило, – протянул Смитбэк. – Только пыльных духов нам и не хватало.
– В старинных донесениях упоминания о подобных духах встречаются сплошь и рядом, – пояснила Нора. – К ним надо относиться с большой осторожностью. Все они содержат крупицу правды, приправленную изрядным количеством вымысла.
Дверь капитанской рубки распахнулась, в проеме возник капитан Хикс.
– Локатор показывает, здесь совсем мелко, – сообщил он. – Скоро затопленную часть каньона до конца пройдем. Еще поворот-другой, и мы на месте.
Все столпились на носу и, перевесившись через поручни, вглядывались в сгущавшийся сумрак. В луче прожектора, установленного на крыше капитанской рубки, выхваченная из темноты полоса искрящейся воды теперь казалась темно-коричневой. Баржа едва не скребла бортами о каменные стены, вздымавшиеся ввысь на несколько сот футов.
Каньон вновь резко изогнулся, и сердце Норы сжалось в комок от подступившего ужаса. Вдали колыхалось огромное скопление плавучего мусора. Основную массу составляло нагромождение вывороченных с корнем деревьев, сцепившихся ветвями. Пространство вокруг заполнял ковер из гниющей хвои. Диаметр некоторых стволов превышал пять футов, причем бока многих из них оказались изрядно стесаны, словно над ними потрудился плотник, наделенными сверхъестественной силой. За древесной преградой виднелся берег. Узкую песчаную полосу у входа в бухту освещали последние отблески заката.
Мотор умолк. Хикс вышел на палубу, попыхивая трубкой.
– Откуда взялись эти гигантские стволы? – поинтересовалась у него Нора. – С тех пор как мы вышли из Пейджа, я не видела ни единого дерева.
– Паводками нанесло, которые с гор сходят, – пояснил капитан, пожевывая мундштук. – Вода вырывает деревья и несет аж сотни миль. А потом обрушивается в озеро, засоряя его всем этим хламом. – Он задумчиво прищурился. – Никогда прежде не видал такого здоровенного затора.
– А мы сможем его преодолеть?
– Не-е… – протянул Хикс. – Эти проклятые стволы мне все винты поломают.
Нора про себя выругалась.
– А какая здесь глубина?
– По локатору так футов восемь. Правда, встречаются впадины и по пятнадцать. – Он с любопытством поглядел на начальницу экспедиции и пробурчал под нос: – Может, стоит подумать о том, чтобы назад повернуть?
– Но почему?
– Конечно, это не мое дело, – пожал плечами Хикс. Его простоватое лицо оставалось спокойным. – Но я бы не сунулся в эти края ни за какие сокровища мира.
– А я полагаю, сокровища стоят риска, – улыбнулась Нора. – У вас ведь есть плот?
– Ну, вам он вряд ли сгодится. Коней-то на него не погрузишь.
Участники экспедиции начали собираться вокруг, прислушиваясь к их разговору.
– Я с самого начала говорил, от животных мало толку и много хлопот, – донесся резкий голос Блейка.
– Лошади умеют плавать, – возразила Нора. – Плот нам нужен только для того, чтобы переправить на берег снаряжение.
– Но лошади ни за что… – начал было Свайр.
– Нам нужен один смелый конь, который не побоится войти в воду. Все остальные последуют за ним. Я уверена, Роско, вы знаете, кто в вашем табуне лучший пловец.
– Конечно, Местизо, но…
– Вот и отлично. Сядете на него верхом, а мы погоним вслед остальных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71