Мог бы сделать копию получше! Этому не хватает концентрации.
— О ключах, сэр.
— Ах да, о ключах. Я искал, но… — Платиновый покачал головой. — Может быть, профессионалу повезет больше.
Каолин лишь предполагает, что я детектив. Точнее, директив. Но почему он не спросит?
— После вас.
Я вежливо кивнул в сторону двери, из-за которой он только что появился.
Каолин вошел в кабинет, отдал команду, и в комнате стало светлее. Значит, Махарал дал своему боссу возможность распоряжаться в своем доме. Или же…
В той части мозга, где я приковал сумасшедшую, по хитрую на выдумки тварь, паранойю, снова зашевелилось смутное подозрение. Держа дитто в поле зрения, не поворачиваясь к нему спиной, я отстучал Нелл срочное сообщение:
— Проверь, посылал ли Каолин своего дитто.
В левом глазу блеснуло — Нелл подтвердила прием запроса. Но даже при том, что как реальный я имел право приоритета, на получение ответа могло уйти какое-то время, так что мне оставалось только ждать и гадать.
Доктор Махарал был экспертом по технологии копирования и способным любителем перевоплощений. К тому же он не обращал особого внимания на такие мелкие помехи, как закон. Имея доступ к почти неограниченным возможностям «Всемирных печей», доктор мог запастись матрицами кого угодно, и даже самого Энея Каолина.
Итак, не может ли этот Платиновый быть еще одним двойником Махарала, замаскированным под вика?
Нет, получалась бессмыслица. Тело реального Махарала было мертво уже почти сутки, а Платиновый выглядел почти как новенький. Копией отца Риту он быть не мог.
Органическое воображение не обязательно опирается на здравый смысл, припомнилось мне. И паранойя не связана жесткими рамками рассудка. Она зверь, бросающийся на пустоту…
Проверить идентичность Платинового не составляло особого труда. Я имел полное право потребовать, чтобы он предъявил свой ярлык. Только для этого мне пришлось бы раскрыть собственный секрет. Подумав, я воздержался. Так или иначе, ответ от Нелл скоро придет. И я сосредоточился на доме Махарала.
В кабинете явно наличествовали следы недавнего обыска. Ножки стола были сдвинуты с привычных мест — на старом ковре виднелись вмятины. На книжных полках кто-то копался, нарушив покрывавший их слой пыли. Искали скрытые полки? Тайники?
А вот к коробкам с лазерными дисками почти не прикоснулись, и это говорило о многом. Значит, Каолин искал не информацию.
Тогда что?
И почему он предпринял эту попытку сам? У него же есть служба безопасности. Ему ничего не стоит нанять самых лучших специалистов.
Сначала я решил, что, возможно, все дело в Риту, отказавшей Каолину в доступе к кабинету отца. Это могло бы объяснить сегодняшнее тайное проникновение, попытку обыскать дом, не привлекая ее внимания, что, в свою очередь, свидетельствовало о желании вика держать свою ассистентку в неведении.
Но Риту легко позволила нам пройтись по дому и вообще не выказала ни малейших признаков существования каких-то противоречий между ней и боссом. По крайней мере я ничего не заметил.
Бросив взгляд на вика, я заметил, что он обрел свое знаменитое спокойствие, из-за чего его часто сравнивали со сфинксом. Темные глаза следили за мной, и, возможно, в них еще таилось остаточное раздражение, вызванное моим несвоевременным появлением, но в целом он воспринял новую ситуацию так, как должно, и теперь наблюдал за работой нанятого сыщика, что больше соответствовало его имиджу.
И в кабинете, и за его пределами имелось немало картин и фотографий. На некоторых Йосил представал в компании незнакомых мне людей, и я постарался запечатлеть их в памяти моего архаичного, но все еще функционирующего глазного имплантата. Нелл потом разберется. Но на большей части снимков изображалась Риту — на церемонии выпуска, на соревнованиях по плаванию, верхом на лошади и т. д.
Может, мне стоило поработать с этим домом поосновательнее — пройтись по нему с хорошим сканером, который в считанные минуты зафиксировал бы наличие веществ, числящихся в международном «Перечне опасных соединений». Но мне почему-то казалось, что Махарал задумал нечто такое, что не проявится обычным образом.
Попробуем другое, решил я. Переходя из комнаты в комнату, я открывал шкафы и тумбочки, вглядывался, фиксировал их внутренние размеры, передавал информацию Нелл и шел дальше. Ей не нужен цвет — только углы и размеры. Если в доме существовали какие-то скрытые помещения, это легко установить, просмотрев потом внутренний профиль строения.
Похоже, Каолин отнесся к моей работе с одобрением. Но если так, то почему он не прислал сюда команду экспертов, которые сделали бы то же самое быстрее и качественнее?
Возможно, проблема такова, что доверять он мог только своим двойникам.
В таком случае мое присутствие в доме вызывало у Каолина сложные чувства. Я прекратил работать на него тогда, когда было обнаружено тело Махарала и дело о предполагаемом похищении превратилось в дело о предполагаемом убийстве. И если первую версию поддерживал глава корпорации, то вторую только дочь погибшего.
Надо бы спросить Риту об отношениях между ее отцом и шефом «ВП». Если это убийство, то вик Каолин попадает в короткий список подозреваемых.
Возьмем то, что случилось с двойником Махарала — и моим Серым — несколько часов назад. Мог ли Каолин устроить так, чтобы оба исчезли на территории его поместья? Может быть, Серый слишком близко подобрался к какой-то опасной тайне. Может, у двойника имелись причины, чтобы сбежать.
Вскоре Нелл уже передала мне результаты предварительного анализа. На первом этаже никаких потайных помещений не имелось. По крайней мере достаточно больших, чтобы спрятать в них кусочек хлеба. Но она заметила одну аномалию.
Пропали две фотографии. Они висели на стене, возле лестницы, когда я только пришел. И вот теперь мой домашний компьютер сообщал, что они исчезли! В инфракрасном свете были видны два темных пятна на тех местах, где они находились.
Я повернулся, чтобы обыскать вика Каолина, и… увидел, что он выходит из туалета. Зажурчала вода. Платиновый избавился от чего-то, смыв улику в канализацию! Он посмотрел на меня с невинным выражением, и мне ничего не оставалось, как послать в его адрес мысленное проклятие.
Если бы я прислал своего эбенового двойника, тот не выпустил бы Каолина из поля зрения, наблюдая за ним расположенным на затылке глазом. Теперь же я не мог ничего предпринять. Прижать к стене Каолина? Это только обострит отношения с ним и не вернет фотографии.
Лучше подождать, решил я. Пусть думает, что я ничего не заметил. А о фотографиях можно будет потом расспросить Риту.
Я сходил к «вольво» и взял из багажника тампер с сейсмическими сенсорами. Разместив детекторы по дому, я уже через несколько минут узнаю, есть ли какие-то тайные камеры под землей. Вряд ли, конечно, но проверить стоит.
Ожидая результатов, я прошелся вдоль мусорных баков, расположенных позади дома. Одни — для металла, другие — для пластика, третьи — для органики. И для глины. Баки должны были быть пусты, ведь Махарал отсутствовал несколько недель. Но в баке, предназначенном для утилизации отработанных големов, находилась какая-то масса. И ее было вполне достаточно, чтобы предположить сброс гуманоидной формы.
Я отодвинул крышку, но увидел лишь серую фигуру, быстро превращающуюся в бесформенную слизь.
Обоняние может быть очень сильным чувством. Пары, поднимавшиеся из бака, дали мне немало информации. Голем скончался задолго до истечения срока действия и не более часа назад. Не теряя времени, я опустил руку в жижу и, покопавшись там, где был череп, наткнулся на небольшой твердый предмет. Идентификационный ярлык. Потом, оставшись один, я изучу его повнимательнее и выясню, в чем дело. Возможно, кто-то из соседей Махарала, пользуясь отсутствием хозяина, сбросил своего дитто в его бак, чтобы не платить за переработку.
Вытерев руку бумажным полотенцем, я вернулся в дом. Как и можно было предполагать, никаких подземных помещений не обнаружилось. Даже не знаю, на что я рассчитывал. Возможно, живущий во мне романтический дух заставляет надеяться на существование катакомб острова Сокровищ, на нечто такое, что выходит за рамки обыденного. Мне мало находить нарушителей авторского права, занимающихся нелегальным изготовлением копий, или заниматься слежкой за неверными супругами. Мне хочется большего. Таков по крайней мере диагноз Клары. Где-то глубоко в Альберте Моррисе скрыта душа Тома Сойера.
Сердце забилось быстрее, когда я подумал о Кларе и о путешествии на юг. Может быть, после тяжелого трудового дня, когда дитто Риту отойдет в лучший из миров, я рвану к полигону и преподнесу…
В этот момент я почувствовал перемену. Что-то пропало. Словно исчезла тень.
Исчез дитКаолин. Его присутствие, тихое, незаметное, больше не ощущалось.
Я поискал взглядом лимузин и обнаружил пустое место. Возможно, голем ушел, чтобы не встречаться с Серым Риту, который уже возился с вещами в одной из комнат первого этажа. Глупое предположение, а?
Но других у меня не было.
Через несколько секунд двойник Риту вышла из дома с небольшим кейсом и захлопнула за собой дверь.
— Я готова, — заявила она немного сдержанно, хотя и не откровенно недружелюбно.
В случае с Риту, как мне показалось, чертой характера, постоянно передававшейся от оригинала к копии, была напряженность, замеченная мной еще раньше. И раздражительная настороженность, способствовавшая сохранению дистанции и вместе с тем усилившая впечатление от ее строгой и величественной красоты.
Я поспешно собрал приборы и загрузил их в багажник, где уже лежала портативная духовка. Вскоре мы уже мчались на юго-восток через сгущающиеся сумерки. В направлении пустыни, где все еще бродили мрачные тайны и где природа могла сорвать любую маску цивилизованности, обнажив вечную и непримиримую борьбу, которая неотделима от жизни.
Глава 18
ОРАНЖЕВАЯ РАДОСТЬ
…или как Франки получает напутствие…
Нельзя сказать, что Пэлли не может делать дитто. Парень он весьма способный, с воображением и умеет перенести свое «я» почти в любую голем-форму, от четвероногого до рукокрылого или многоногого. Редкая способность импринтировать нечеловеческие формы могла бы привести его в отряд астронавтов, подводных исследователей или даже вознести в водители динобуса. Но дитто Пэла не в состоянии совладать с бездействием: в них его природная неугомонность только усиливается. Детективу положено быть терпеливым и собранным на протяжении определенного промежутка времени — а его копии этого не могут. При всем своем уме и воображении они ищут — и находят — любой предлог для трансформации инерции в движение.
Именно поэтому тогда, три года назад, он сам, лично, отправился на встречу с не заслуживающими доверия людьми. Таково его понимание осторожности.
Так что пришлось нам загружать Пэла в фургон Лума. Лидер эмансипаторов хлопнулся на сиденье, а коляска моего друга отъехала к задней стенке. Потом Лум с дьявольской ухмылкой предложил мне усесться впереди, рядом с ним, что вызвало вполне предсказуемое недовольство Гадарина. Не желая становиться причиной раздора вождей непримиримых групп и вынужденных союзников, я молча отошел, уступив место предводителю консерваторов и добавив почтительный поклон. Уж лучше ехать сзади, вместе с Пэлом, между задней дверцей и старенькой портативной печью.
От духовки веяло теплом. Там кого-то запекали. Лишенный обоняния, я не мог определить, кого.
Мы тронулись с места и сразу влились в поток движения. Оптически активируемая керамометаллическая дверца уловила направление моего взгляда и тут же трансформировала узкое окошко из матового в прозрачное. Посторонний мог видеть лишь четыре тусклых световых кружочка, по числу находящихся в фургоне, и ничего больше. Но нам, сидящим внутри, казалось, что корпус сделан из стекла.
Лум поймал навигационный луч, определивший четырех существ, из которых трое были реальными людьми, и предоставил приоритет на более быстрый проезд. На север, в промышленную зону, где, как подсказывало мне предчувствие, нас и ожидали неприятности. Любопытно, как это Лум и Гадарин доверились интуиции Франки. Как будто я отдавал отчет тому, что говорил.
Я поглядел на медконсоль, и диагностические огоньки мигнули, показывая, что все в порядке. Когда мы проезжали заброшенный парк развлечений, система подала сигнал предостережения — в крови Пэла появились стимуляторы.
— Как в старые добрые времена. А? — Он подмигнул мне. — Ты, Клара и я против сил зла. Мозги, красота и сила.
— Неплохая характеристика Клары. А как насчет нас с тобой?
Пэл рассмеялся, согнув жилистую руку.
— Ну, я был не так уж плох, когда дело доходило до мускульной работы. Но в основном я добавлял краски. То, чего, к сожалению, не хватает нынешнему миру.
— Эй, а я разве не Зеленый?
— Да, и оттенок у тебя как раз тот, что надо, приятель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
— О ключах, сэр.
— Ах да, о ключах. Я искал, но… — Платиновый покачал головой. — Может быть, профессионалу повезет больше.
Каолин лишь предполагает, что я детектив. Точнее, директив. Но почему он не спросит?
— После вас.
Я вежливо кивнул в сторону двери, из-за которой он только что появился.
Каолин вошел в кабинет, отдал команду, и в комнате стало светлее. Значит, Махарал дал своему боссу возможность распоряжаться в своем доме. Или же…
В той части мозга, где я приковал сумасшедшую, по хитрую на выдумки тварь, паранойю, снова зашевелилось смутное подозрение. Держа дитто в поле зрения, не поворачиваясь к нему спиной, я отстучал Нелл срочное сообщение:
— Проверь, посылал ли Каолин своего дитто.
В левом глазу блеснуло — Нелл подтвердила прием запроса. Но даже при том, что как реальный я имел право приоритета, на получение ответа могло уйти какое-то время, так что мне оставалось только ждать и гадать.
Доктор Махарал был экспертом по технологии копирования и способным любителем перевоплощений. К тому же он не обращал особого внимания на такие мелкие помехи, как закон. Имея доступ к почти неограниченным возможностям «Всемирных печей», доктор мог запастись матрицами кого угодно, и даже самого Энея Каолина.
Итак, не может ли этот Платиновый быть еще одним двойником Махарала, замаскированным под вика?
Нет, получалась бессмыслица. Тело реального Махарала было мертво уже почти сутки, а Платиновый выглядел почти как новенький. Копией отца Риту он быть не мог.
Органическое воображение не обязательно опирается на здравый смысл, припомнилось мне. И паранойя не связана жесткими рамками рассудка. Она зверь, бросающийся на пустоту…
Проверить идентичность Платинового не составляло особого труда. Я имел полное право потребовать, чтобы он предъявил свой ярлык. Только для этого мне пришлось бы раскрыть собственный секрет. Подумав, я воздержался. Так или иначе, ответ от Нелл скоро придет. И я сосредоточился на доме Махарала.
В кабинете явно наличествовали следы недавнего обыска. Ножки стола были сдвинуты с привычных мест — на старом ковре виднелись вмятины. На книжных полках кто-то копался, нарушив покрывавший их слой пыли. Искали скрытые полки? Тайники?
А вот к коробкам с лазерными дисками почти не прикоснулись, и это говорило о многом. Значит, Каолин искал не информацию.
Тогда что?
И почему он предпринял эту попытку сам? У него же есть служба безопасности. Ему ничего не стоит нанять самых лучших специалистов.
Сначала я решил, что, возможно, все дело в Риту, отказавшей Каолину в доступе к кабинету отца. Это могло бы объяснить сегодняшнее тайное проникновение, попытку обыскать дом, не привлекая ее внимания, что, в свою очередь, свидетельствовало о желании вика держать свою ассистентку в неведении.
Но Риту легко позволила нам пройтись по дому и вообще не выказала ни малейших признаков существования каких-то противоречий между ней и боссом. По крайней мере я ничего не заметил.
Бросив взгляд на вика, я заметил, что он обрел свое знаменитое спокойствие, из-за чего его часто сравнивали со сфинксом. Темные глаза следили за мной, и, возможно, в них еще таилось остаточное раздражение, вызванное моим несвоевременным появлением, но в целом он воспринял новую ситуацию так, как должно, и теперь наблюдал за работой нанятого сыщика, что больше соответствовало его имиджу.
И в кабинете, и за его пределами имелось немало картин и фотографий. На некоторых Йосил представал в компании незнакомых мне людей, и я постарался запечатлеть их в памяти моего архаичного, но все еще функционирующего глазного имплантата. Нелл потом разберется. Но на большей части снимков изображалась Риту — на церемонии выпуска, на соревнованиях по плаванию, верхом на лошади и т. д.
Может, мне стоило поработать с этим домом поосновательнее — пройтись по нему с хорошим сканером, который в считанные минуты зафиксировал бы наличие веществ, числящихся в международном «Перечне опасных соединений». Но мне почему-то казалось, что Махарал задумал нечто такое, что не проявится обычным образом.
Попробуем другое, решил я. Переходя из комнаты в комнату, я открывал шкафы и тумбочки, вглядывался, фиксировал их внутренние размеры, передавал информацию Нелл и шел дальше. Ей не нужен цвет — только углы и размеры. Если в доме существовали какие-то скрытые помещения, это легко установить, просмотрев потом внутренний профиль строения.
Похоже, Каолин отнесся к моей работе с одобрением. Но если так, то почему он не прислал сюда команду экспертов, которые сделали бы то же самое быстрее и качественнее?
Возможно, проблема такова, что доверять он мог только своим двойникам.
В таком случае мое присутствие в доме вызывало у Каолина сложные чувства. Я прекратил работать на него тогда, когда было обнаружено тело Махарала и дело о предполагаемом похищении превратилось в дело о предполагаемом убийстве. И если первую версию поддерживал глава корпорации, то вторую только дочь погибшего.
Надо бы спросить Риту об отношениях между ее отцом и шефом «ВП». Если это убийство, то вик Каолин попадает в короткий список подозреваемых.
Возьмем то, что случилось с двойником Махарала — и моим Серым — несколько часов назад. Мог ли Каолин устроить так, чтобы оба исчезли на территории его поместья? Может быть, Серый слишком близко подобрался к какой-то опасной тайне. Может, у двойника имелись причины, чтобы сбежать.
Вскоре Нелл уже передала мне результаты предварительного анализа. На первом этаже никаких потайных помещений не имелось. По крайней мере достаточно больших, чтобы спрятать в них кусочек хлеба. Но она заметила одну аномалию.
Пропали две фотографии. Они висели на стене, возле лестницы, когда я только пришел. И вот теперь мой домашний компьютер сообщал, что они исчезли! В инфракрасном свете были видны два темных пятна на тех местах, где они находились.
Я повернулся, чтобы обыскать вика Каолина, и… увидел, что он выходит из туалета. Зажурчала вода. Платиновый избавился от чего-то, смыв улику в канализацию! Он посмотрел на меня с невинным выражением, и мне ничего не оставалось, как послать в его адрес мысленное проклятие.
Если бы я прислал своего эбенового двойника, тот не выпустил бы Каолина из поля зрения, наблюдая за ним расположенным на затылке глазом. Теперь же я не мог ничего предпринять. Прижать к стене Каолина? Это только обострит отношения с ним и не вернет фотографии.
Лучше подождать, решил я. Пусть думает, что я ничего не заметил. А о фотографиях можно будет потом расспросить Риту.
Я сходил к «вольво» и взял из багажника тампер с сейсмическими сенсорами. Разместив детекторы по дому, я уже через несколько минут узнаю, есть ли какие-то тайные камеры под землей. Вряд ли, конечно, но проверить стоит.
Ожидая результатов, я прошелся вдоль мусорных баков, расположенных позади дома. Одни — для металла, другие — для пластика, третьи — для органики. И для глины. Баки должны были быть пусты, ведь Махарал отсутствовал несколько недель. Но в баке, предназначенном для утилизации отработанных големов, находилась какая-то масса. И ее было вполне достаточно, чтобы предположить сброс гуманоидной формы.
Я отодвинул крышку, но увидел лишь серую фигуру, быстро превращающуюся в бесформенную слизь.
Обоняние может быть очень сильным чувством. Пары, поднимавшиеся из бака, дали мне немало информации. Голем скончался задолго до истечения срока действия и не более часа назад. Не теряя времени, я опустил руку в жижу и, покопавшись там, где был череп, наткнулся на небольшой твердый предмет. Идентификационный ярлык. Потом, оставшись один, я изучу его повнимательнее и выясню, в чем дело. Возможно, кто-то из соседей Махарала, пользуясь отсутствием хозяина, сбросил своего дитто в его бак, чтобы не платить за переработку.
Вытерев руку бумажным полотенцем, я вернулся в дом. Как и можно было предполагать, никаких подземных помещений не обнаружилось. Даже не знаю, на что я рассчитывал. Возможно, живущий во мне романтический дух заставляет надеяться на существование катакомб острова Сокровищ, на нечто такое, что выходит за рамки обыденного. Мне мало находить нарушителей авторского права, занимающихся нелегальным изготовлением копий, или заниматься слежкой за неверными супругами. Мне хочется большего. Таков по крайней мере диагноз Клары. Где-то глубоко в Альберте Моррисе скрыта душа Тома Сойера.
Сердце забилось быстрее, когда я подумал о Кларе и о путешествии на юг. Может быть, после тяжелого трудового дня, когда дитто Риту отойдет в лучший из миров, я рвану к полигону и преподнесу…
В этот момент я почувствовал перемену. Что-то пропало. Словно исчезла тень.
Исчез дитКаолин. Его присутствие, тихое, незаметное, больше не ощущалось.
Я поискал взглядом лимузин и обнаружил пустое место. Возможно, голем ушел, чтобы не встречаться с Серым Риту, который уже возился с вещами в одной из комнат первого этажа. Глупое предположение, а?
Но других у меня не было.
Через несколько секунд двойник Риту вышла из дома с небольшим кейсом и захлопнула за собой дверь.
— Я готова, — заявила она немного сдержанно, хотя и не откровенно недружелюбно.
В случае с Риту, как мне показалось, чертой характера, постоянно передававшейся от оригинала к копии, была напряженность, замеченная мной еще раньше. И раздражительная настороженность, способствовавшая сохранению дистанции и вместе с тем усилившая впечатление от ее строгой и величественной красоты.
Я поспешно собрал приборы и загрузил их в багажник, где уже лежала портативная духовка. Вскоре мы уже мчались на юго-восток через сгущающиеся сумерки. В направлении пустыни, где все еще бродили мрачные тайны и где природа могла сорвать любую маску цивилизованности, обнажив вечную и непримиримую борьбу, которая неотделима от жизни.
Глава 18
ОРАНЖЕВАЯ РАДОСТЬ
…или как Франки получает напутствие…
Нельзя сказать, что Пэлли не может делать дитто. Парень он весьма способный, с воображением и умеет перенести свое «я» почти в любую голем-форму, от четвероногого до рукокрылого или многоногого. Редкая способность импринтировать нечеловеческие формы могла бы привести его в отряд астронавтов, подводных исследователей или даже вознести в водители динобуса. Но дитто Пэла не в состоянии совладать с бездействием: в них его природная неугомонность только усиливается. Детективу положено быть терпеливым и собранным на протяжении определенного промежутка времени — а его копии этого не могут. При всем своем уме и воображении они ищут — и находят — любой предлог для трансформации инерции в движение.
Именно поэтому тогда, три года назад, он сам, лично, отправился на встречу с не заслуживающими доверия людьми. Таково его понимание осторожности.
Так что пришлось нам загружать Пэла в фургон Лума. Лидер эмансипаторов хлопнулся на сиденье, а коляска моего друга отъехала к задней стенке. Потом Лум с дьявольской ухмылкой предложил мне усесться впереди, рядом с ним, что вызвало вполне предсказуемое недовольство Гадарина. Не желая становиться причиной раздора вождей непримиримых групп и вынужденных союзников, я молча отошел, уступив место предводителю консерваторов и добавив почтительный поклон. Уж лучше ехать сзади, вместе с Пэлом, между задней дверцей и старенькой портативной печью.
От духовки веяло теплом. Там кого-то запекали. Лишенный обоняния, я не мог определить, кого.
Мы тронулись с места и сразу влились в поток движения. Оптически активируемая керамометаллическая дверца уловила направление моего взгляда и тут же трансформировала узкое окошко из матового в прозрачное. Посторонний мог видеть лишь четыре тусклых световых кружочка, по числу находящихся в фургоне, и ничего больше. Но нам, сидящим внутри, казалось, что корпус сделан из стекла.
Лум поймал навигационный луч, определивший четырех существ, из которых трое были реальными людьми, и предоставил приоритет на более быстрый проезд. На север, в промышленную зону, где, как подсказывало мне предчувствие, нас и ожидали неприятности. Любопытно, как это Лум и Гадарин доверились интуиции Франки. Как будто я отдавал отчет тому, что говорил.
Я поглядел на медконсоль, и диагностические огоньки мигнули, показывая, что все в порядке. Когда мы проезжали заброшенный парк развлечений, система подала сигнал предостережения — в крови Пэла появились стимуляторы.
— Как в старые добрые времена. А? — Он подмигнул мне. — Ты, Клара и я против сил зла. Мозги, красота и сила.
— Неплохая характеристика Клары. А как насчет нас с тобой?
Пэл рассмеялся, согнув жилистую руку.
— Ну, я был не так уж плох, когда дело доходило до мускульной работы. Но в основном я добавлял краски. То, чего, к сожалению, не хватает нынешнему миру.
— Эй, а я разве не Зеленый?
— Да, и оттенок у тебя как раз тот, что надо, приятель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74