И лишь спустя несколько минут до нее дошло, что лучше было промолчать о шантаже. Теперь Анхел окончательно убедился в ее измене.
Эмилия прислушалась. За дверью стояла тишина. Анхел не последовал за ней в спальню. По-прежнему тошнило и кружилась голова. Видимо, от всех этих потрясений, решила Эмилия. Она бросилась на постель и выплакалась.
Глаза у нее распухли, ей было невыносимо жарко и одолевала слабость. Стянув с себя помятое платье, она забралась в постель. Что же ей делать дальше, мрачно размышляла она. Можно только порадоваться, что Анхел дорожит их союзом и готов, по его словам, забыть о ее мнимой измене. Из этого следует, что она плохо разбиралась в неуловимом характере мужчины, за которого вышла замуж. Представить только, Анхел, ревнующий к Майклу… Выходит, Анхел не смог до конца поверить, что она полюбила его… Но почему?
Пытаясь разобраться в загадочном характере мужа и не поддаться настоятельной потребности отправиться по замку в поисках Анхела, Эмилия все глубже погружалась в туманное забытье и не заметила, как заснула. Когда она снова открыла глаза, в комнате горел приглушенный свет. Пошевелив головой, она с облегчением констатировала, что избавилась от тошноты. Повернулась на другой бок и замерла. Совсем рядом, в кресле у кровати, сидел развалившись Анхел. Одежда на нем была в беспорядке, черные волосы взлохмачены, подбородок с вечера не выбрит и отливает синевой черная щетина. В руках он держал бокал с бренди и пристально рассматривал ее.
— Что? — нервно спросила Эмилия. Анхел тяжело вздохнул и приподнялся в кресле, расправив широкие плечи.
— Хочу услышать, как Майкл тебя шантажирует, — признался он.
— Я… я отдала ему деньги… — сказала Эмилия, бледнея от волнения.
Все, передышка закончилась! Анхел подобрался, словно лев перед прыжком, запредельное нежелание верить своим ушам отразилось на его лице.
— Ты отдала… Как ты…
Эмилия села в постели, прижимая к себе простыню.
— Он угрожал, что в противном случае поддержит версию Синтии. Что мне оставалось? Как бы ты воспринял все это в первые же дни после возвращения домой? Мне нужно было спокойно побыть с тобой какое-то время… Я не хотела сразу все испортить…
— Ты хоть понимаешь, что каждое твое слово все больше свидетельствует против тебя? — прервал ее Анхел.
— Но я говорю правду, — настаивала Эмилия. — Я испугалась того, что может натворить Майкл, если сговорится с Синтией, поэтому я отдала Майклу все деньги со своего счета в банке, когда он их потребовал…
С изумленным видом Анхел тяжело опустился на край постели.
— Вот так просто отдала ему… И сколько же? — внезапно как-то по-деловому спросил он.
Нервно кусая губы, Эмилия молчала, но сдалась и назвала сумму.
— Я подумала, что наше семейное счастье стоит дороже, — пробормотала она.
— Крайне оригинальное оправдание своего поведения, — процедил Анхел, с трудом сдерживая ярость. — Уитни потребовал у тебя деньги в тот день, когда ты улетала в Испанию?
Эмилия кивнула и нервно сглотнула.
— Подлый ублюдок! — вырвалось у Анхела.
— Прости… Прости меня за весь этот кошмар! — с трудом выговорила Эмилия и, разрыдавшись, уткнулась в подушку.
— Утешайся мыслью, что к тому времени, когда я разделаюсь кое с кем, им будет куда хуже, — мрачно пообещал ей Анхел и принялся выспрашивать у нее информацию, относящуюся к Майклу. Не на все вопросы Эмилия могла ответить. Она знала номер его мобильного телефона, но не знала адреса, где он теперь живет, не имела понятия, где расположена ферма компании, на которой, как она поняла, работает Майкл.
Она услышала, как Анхел встал, и подняла голову.
— Я никогда не спала с Майклом! — поклялась она. — Даже представить себя не могла ни с кем, кроме тебя.
— Говоришь ты убедительно, моя дорогая, вот только эпизод с водкой в первый день моего возвращения, как это ни печально, свидетельствует против тебя, — глухо произнес он. — Это выглядит как попытка заглушить в себе чувство вины.
Эмилия смотрела на него покрасневшими от слез глазами, и в ней начал нарастать гнев возмущения и обиды.
— Хорошо, можешь продолжать так думать. Надо же тебе как-то обосновать свое убеждение в моей виновности. Откровенно говоря, думаю, с меня достаточно страданий из-за того, чего я не совершала!
В наступившем молчании Анхел снял рубашку. Она откинулась на подушки, плакать ей уже не хотелось.
— Что ты намерен делать?
Расстегивая молнию на брюках, Анхел косо посмотрел на нее.
— Собираюсь лечь в постель…
— Ты не ляжешь со мной в постель! — гневно заявила Эмилия. — Ты не веришь мне… Так что можешь идти спать где-нибудь еще!
Неторопливо сняв с себя последнюю одежду, Анхел направился через всю комнату к кровати.
— Ладно, можешь спать здесь, — поспешила отказаться от своих гневных претензий Эмилия, с дрожью вспомнив, какая пропасть возникла между ними в эпоху раздельных спален.
— Благодарю, — проурчал Анхел.
— Ты не подумываешь о разводе, а? — вырвалось у нее, как только погас свет, и она тут же сжалась в комок, смущенная несдержанностью своего языка.
— Пока нет, — спокойно ответил Анхел. — Но, думаю, жизнь твоя превратится в ад, пока я не справлюсь с этой проблемой.
— Это угроза?
— Предупреждение.
Снова подступили слезы и закапали из глаз. Он не верит ей, он никогда не поверит, что она не предавала его с Майклом.
Внезапно руки Анхела сомкнулись на ее талии, и он перетащил Эмилию на свою половину. Она испуганно ахнула.
— Я все равно хочу тебя, дорогая, — шепнул он.
Прижатая к его сильному телу, Эмилия убедилась в правдивости его слов.
— Но ты…
— Я не настолько чувствителен, — проворчал Анхел. — Да и ты изменилась.
Возмущенная такой беспринципностью, Эмилия попыталась высвободиться, жар его желания обжигал ее.
— Анхел!..
— Ты тоже меня хочешь. Любовь может оказаться фальшивкой, но секс остается сексом. И я с радостью докажу это прямо сейчас.
Слова его больно ранили Эмилию, но она понимала, что и он страдает, и винила в этом только себя. Она была уверена, что у нее ничего не получится в таком состоянии, однако после сокрушительного поцелуя Анхела испытала такой прилив желания, какого ей еще не приходилось испытывать.
— Ты моя жена… — внятно произнес он, отпрянув на секунду от ее губ, и снова закрыл ей рот эротическим поцелуем, пока она не успела что-нибудь ответить.
Его руки и губы, поспевавшие, казалось, всюду одновременно, заставили гореть ее тело, она выгибалась и вскрикивала, не в силах сдержаться. И вдруг Анхел отпрянул от нее, яростно бормоча что-то по-испански.
Эмилия села в постели, потрясенная, не понимаюшая, что произошло. В дорожке лунного света, протянувшейся от окна, она видела, как Анхел спрыгнул с постели и направился в ванную комнату. Дрожащей рукой она включила свет у кровати и прислушалась к шуму воды, которую он пустил на полную мощность. Она не могла прийти в себя от унижения, что была отвергнута в последнюю минуту. Встав и закутавшись в халат, она опустилась в кресло, в котором до нее сидел Анхел. Все тело протестовало болью, но не это беспокоило ее. Его тело, как и ее, было готово любить, но в последний момент возник психологический барьер и он отпрянул.
С полотенцем на бедрах из ванной появился Анхел.
— Прости, — горячо и сбивчиво заговорил он, — думал, что уже успокоился… но не могу. Не могу любить тебя, слишком много во мне гнева. Боялся сделать тебе больно.
Все это он произнес на одном дыхании, не глядя в ее сторону, словно один ее вид был оскорбителен для него.
Эмилия видела его чеканный профиль, пока он шел в смежную комнату, где находилась гардеробная, слышала, как он распахивает дверцы шкафов и выдвигает с шумом ящики комодов. Затем зазвучал его голос, он говорил с кем-то по телефону на испанском языке. Эмилия неподвижно сидела, ее белое лицо было похоже на маску. Значит, конец… Было одиннадцать часов вечера.
Она встала, подошла к рткрытой двери и прислушалась, пока он скупо ронял слова в трубку телефона. Потом вернулась в кресло. Все это было выше ее понимания, и она пребывала в замешательстве. Она рассказала ему правду, и он не смог ее принять. Его переполняет гнев. Пожалуй, думала Эмилия, задыхаясь от любви и сострадания к нему, Анхел сейчас в еще большем замешательстве, чем она.
Когда он вышел из гардеробной в деловом темном костюме, его лицо было таким же холодным и отчужденным, как снежная вершина Монблана.
— Я возвращаюсь в Нью-Йорк…
— Позволь я поеду с тобой… Пожалуйста.
— Мне нужно на время остаться одному, — ответил Анхел. — Тебе будет плохо со мной сейчас. — Он экспрессивно взмахнул рукой, но не закончил жеста и рука безвольно упала. — Мне надо побыть одному.
— Уединиться, как Грета Гарбо… — не сдержалась и пошутила Эмилия.
— Черт возьми! Думаешь, я убегаю от тебя? — зарычал Анхел. — Я уезжаю ради тебя же! Если останусь, то велика вероятность, что я уничтожу все хорошее, что мы обрели, а я не хочу этого, так что дай мне небольшую передышку.
Тупо кивнув, она отвела страдальческий взгляд.
— Я люблю тебя…
— Не знаю, не чувствую, — безразличным тоном обронил Анхел, но усилившийся акцент выдавал его взволнованное состояние. В наступившем молчании таилась непонятная тревога. — Я купил загородное поместье недалеко от Нью — Йорка. Готовил тебе сюрприз, — грустно признался Анхел. — Ты можешь отправиться туда, когда захочешь. Я все организую.
— А ты возвращаешься в городской особняк? — спросила Эмилия, чувствуя себя в положении изгоя. Чтобы Анхел ни говорил, фактически это был развод. .
— Нет. У банка есть квартира, которой я могу воспользоваться.
Долго еще после отъезда Анхела Эмилия сидела в пустой спальне. Неужели закончился тот самый переходный период, о котором ее предупреждали? Она старалась избегать мыслей о своем нынешнем положении, в которое сама попала из-за своего безволия, сентиментальной наивности и глупости еще пять лет назад. Анхел прошел через муки ада, чтобы вернуться домой живым и здоровым. Наверное, было разумнее рискнуть и рассказать всю эту историю сразу. Скрытность и уловки ни к чему хорошему не привели, только усилили его недоверие к ней.
И это она, всегда гордившаяся своей правдивостью и щепетильностью! Ей было стыдно за свое поведение. На его месте она тоже была бы вне себя от гнева, боли и подозрительности.
Через два дня Эмилия вылетела в Нью-Йорк, а оттуда ее доставили в небольшое поместье с милым названием «Старые липы». Очаровательный дом, выдержанный в староанглийском стиле, был окружен со всех сторон заросшим парком.
Анхел звонил ей несколько раз по телефону, но эти формальные разговоры не давали пиши ее сердцу и уму, а потому она пребывала в унылом настроении. Конечно, думала она, спускаясь в сад за домом и наслаждаясь ароматами распускавшихся роз и отцветающих лип, Анхел вовремя позаботился обеспечить ее безбедное проживание в таком чудесном месте. Если он решит не возвращаться к ней, им не придется проходить через мучительную процедуру разъезда.
— Знаешь, как только я просмотрел рекламный ролик, который прислал мне агент, — ровным голосом без эмоций сообщил ей Анхел по телефону, — то сразу понял, что это твой стиль. Дом достаточно большой, но без излишеств. В нем есть ощущение простоты и уюта.
Насколько было известно Эмилии, ни одного из Фагундесов, воспитанных в поклонении пышной роскоши, не вдохновило бы проживание в доме с таким определением, как простой и уютный. Стоит ли удивляться, что она занервничала, когда Анхел назвал дом в «Старых липах» домом ее мечты?
Экономка, немолодая милая женщина, провела новую хозяйку по дому. Даже в таком подавленном состоянии Эмилия не могла не прийти в восторг от увиденного. Вместе с домом Анхел приобрел и часть его старинной обстановки: гобелены, изящные козетки и диванчики, небольшие шкафчики с причудливой резьбой по дереву, массивные столы. Недостающие предметы обстановки он заказал у фирмы, специализирующейся на реставрации старинной мебели и изготовлении мебели под старину. Все было выполнено с таким искусством, что зачастую было сложно определить, где оригинал, а где имитация. В этом теплом и светлом доме даже воздух был особенным, в нем ощущался романтический аромат старины. Все главные комнаты и хозяйская спальня были уже обустроены и готовы для проживания. Особенно Эмилию порадовали веселые мягкие скамеечки вдоль окон главной гостиной, выходивших в сад.
— Наверное, вы увлекаетесь рукоделием, — заметила экономка с доброй улыбкой и широко распахнула дверь в удивительную комнату, где было собрано все, что могло понадобиться женщине, которая любит творить собственными руками.
— Да, — растерянно ответила Эмилия.
На глазах ее выступили слезы, пока она рассматривала швейную машинку и другие предметы для шитья, включая оригинальную антикварную конструкцию для изготовления гобеленов. Видимо, Анхел вспомнил, что в гостиную особняка она всегда спускалась с шитьем в руках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
Эмилия прислушалась. За дверью стояла тишина. Анхел не последовал за ней в спальню. По-прежнему тошнило и кружилась голова. Видимо, от всех этих потрясений, решила Эмилия. Она бросилась на постель и выплакалась.
Глаза у нее распухли, ей было невыносимо жарко и одолевала слабость. Стянув с себя помятое платье, она забралась в постель. Что же ей делать дальше, мрачно размышляла она. Можно только порадоваться, что Анхел дорожит их союзом и готов, по его словам, забыть о ее мнимой измене. Из этого следует, что она плохо разбиралась в неуловимом характере мужчины, за которого вышла замуж. Представить только, Анхел, ревнующий к Майклу… Выходит, Анхел не смог до конца поверить, что она полюбила его… Но почему?
Пытаясь разобраться в загадочном характере мужа и не поддаться настоятельной потребности отправиться по замку в поисках Анхела, Эмилия все глубже погружалась в туманное забытье и не заметила, как заснула. Когда она снова открыла глаза, в комнате горел приглушенный свет. Пошевелив головой, она с облегчением констатировала, что избавилась от тошноты. Повернулась на другой бок и замерла. Совсем рядом, в кресле у кровати, сидел развалившись Анхел. Одежда на нем была в беспорядке, черные волосы взлохмачены, подбородок с вечера не выбрит и отливает синевой черная щетина. В руках он держал бокал с бренди и пристально рассматривал ее.
— Что? — нервно спросила Эмилия. Анхел тяжело вздохнул и приподнялся в кресле, расправив широкие плечи.
— Хочу услышать, как Майкл тебя шантажирует, — признался он.
— Я… я отдала ему деньги… — сказала Эмилия, бледнея от волнения.
Все, передышка закончилась! Анхел подобрался, словно лев перед прыжком, запредельное нежелание верить своим ушам отразилось на его лице.
— Ты отдала… Как ты…
Эмилия села в постели, прижимая к себе простыню.
— Он угрожал, что в противном случае поддержит версию Синтии. Что мне оставалось? Как бы ты воспринял все это в первые же дни после возвращения домой? Мне нужно было спокойно побыть с тобой какое-то время… Я не хотела сразу все испортить…
— Ты хоть понимаешь, что каждое твое слово все больше свидетельствует против тебя? — прервал ее Анхел.
— Но я говорю правду, — настаивала Эмилия. — Я испугалась того, что может натворить Майкл, если сговорится с Синтией, поэтому я отдала Майклу все деньги со своего счета в банке, когда он их потребовал…
С изумленным видом Анхел тяжело опустился на край постели.
— Вот так просто отдала ему… И сколько же? — внезапно как-то по-деловому спросил он.
Нервно кусая губы, Эмилия молчала, но сдалась и назвала сумму.
— Я подумала, что наше семейное счастье стоит дороже, — пробормотала она.
— Крайне оригинальное оправдание своего поведения, — процедил Анхел, с трудом сдерживая ярость. — Уитни потребовал у тебя деньги в тот день, когда ты улетала в Испанию?
Эмилия кивнула и нервно сглотнула.
— Подлый ублюдок! — вырвалось у Анхела.
— Прости… Прости меня за весь этот кошмар! — с трудом выговорила Эмилия и, разрыдавшись, уткнулась в подушку.
— Утешайся мыслью, что к тому времени, когда я разделаюсь кое с кем, им будет куда хуже, — мрачно пообещал ей Анхел и принялся выспрашивать у нее информацию, относящуюся к Майклу. Не на все вопросы Эмилия могла ответить. Она знала номер его мобильного телефона, но не знала адреса, где он теперь живет, не имела понятия, где расположена ферма компании, на которой, как она поняла, работает Майкл.
Она услышала, как Анхел встал, и подняла голову.
— Я никогда не спала с Майклом! — поклялась она. — Даже представить себя не могла ни с кем, кроме тебя.
— Говоришь ты убедительно, моя дорогая, вот только эпизод с водкой в первый день моего возвращения, как это ни печально, свидетельствует против тебя, — глухо произнес он. — Это выглядит как попытка заглушить в себе чувство вины.
Эмилия смотрела на него покрасневшими от слез глазами, и в ней начал нарастать гнев возмущения и обиды.
— Хорошо, можешь продолжать так думать. Надо же тебе как-то обосновать свое убеждение в моей виновности. Откровенно говоря, думаю, с меня достаточно страданий из-за того, чего я не совершала!
В наступившем молчании Анхел снял рубашку. Она откинулась на подушки, плакать ей уже не хотелось.
— Что ты намерен делать?
Расстегивая молнию на брюках, Анхел косо посмотрел на нее.
— Собираюсь лечь в постель…
— Ты не ляжешь со мной в постель! — гневно заявила Эмилия. — Ты не веришь мне… Так что можешь идти спать где-нибудь еще!
Неторопливо сняв с себя последнюю одежду, Анхел направился через всю комнату к кровати.
— Ладно, можешь спать здесь, — поспешила отказаться от своих гневных претензий Эмилия, с дрожью вспомнив, какая пропасть возникла между ними в эпоху раздельных спален.
— Благодарю, — проурчал Анхел.
— Ты не подумываешь о разводе, а? — вырвалось у нее, как только погас свет, и она тут же сжалась в комок, смущенная несдержанностью своего языка.
— Пока нет, — спокойно ответил Анхел. — Но, думаю, жизнь твоя превратится в ад, пока я не справлюсь с этой проблемой.
— Это угроза?
— Предупреждение.
Снова подступили слезы и закапали из глаз. Он не верит ей, он никогда не поверит, что она не предавала его с Майклом.
Внезапно руки Анхела сомкнулись на ее талии, и он перетащил Эмилию на свою половину. Она испуганно ахнула.
— Я все равно хочу тебя, дорогая, — шепнул он.
Прижатая к его сильному телу, Эмилия убедилась в правдивости его слов.
— Но ты…
— Я не настолько чувствителен, — проворчал Анхел. — Да и ты изменилась.
Возмущенная такой беспринципностью, Эмилия попыталась высвободиться, жар его желания обжигал ее.
— Анхел!..
— Ты тоже меня хочешь. Любовь может оказаться фальшивкой, но секс остается сексом. И я с радостью докажу это прямо сейчас.
Слова его больно ранили Эмилию, но она понимала, что и он страдает, и винила в этом только себя. Она была уверена, что у нее ничего не получится в таком состоянии, однако после сокрушительного поцелуя Анхела испытала такой прилив желания, какого ей еще не приходилось испытывать.
— Ты моя жена… — внятно произнес он, отпрянув на секунду от ее губ, и снова закрыл ей рот эротическим поцелуем, пока она не успела что-нибудь ответить.
Его руки и губы, поспевавшие, казалось, всюду одновременно, заставили гореть ее тело, она выгибалась и вскрикивала, не в силах сдержаться. И вдруг Анхел отпрянул от нее, яростно бормоча что-то по-испански.
Эмилия села в постели, потрясенная, не понимаюшая, что произошло. В дорожке лунного света, протянувшейся от окна, она видела, как Анхел спрыгнул с постели и направился в ванную комнату. Дрожащей рукой она включила свет у кровати и прислушалась к шуму воды, которую он пустил на полную мощность. Она не могла прийти в себя от унижения, что была отвергнута в последнюю минуту. Встав и закутавшись в халат, она опустилась в кресло, в котором до нее сидел Анхел. Все тело протестовало болью, но не это беспокоило ее. Его тело, как и ее, было готово любить, но в последний момент возник психологический барьер и он отпрянул.
С полотенцем на бедрах из ванной появился Анхел.
— Прости, — горячо и сбивчиво заговорил он, — думал, что уже успокоился… но не могу. Не могу любить тебя, слишком много во мне гнева. Боялся сделать тебе больно.
Все это он произнес на одном дыхании, не глядя в ее сторону, словно один ее вид был оскорбителен для него.
Эмилия видела его чеканный профиль, пока он шел в смежную комнату, где находилась гардеробная, слышала, как он распахивает дверцы шкафов и выдвигает с шумом ящики комодов. Затем зазвучал его голос, он говорил с кем-то по телефону на испанском языке. Эмилия неподвижно сидела, ее белое лицо было похоже на маску. Значит, конец… Было одиннадцать часов вечера.
Она встала, подошла к рткрытой двери и прислушалась, пока он скупо ронял слова в трубку телефона. Потом вернулась в кресло. Все это было выше ее понимания, и она пребывала в замешательстве. Она рассказала ему правду, и он не смог ее принять. Его переполняет гнев. Пожалуй, думала Эмилия, задыхаясь от любви и сострадания к нему, Анхел сейчас в еще большем замешательстве, чем она.
Когда он вышел из гардеробной в деловом темном костюме, его лицо было таким же холодным и отчужденным, как снежная вершина Монблана.
— Я возвращаюсь в Нью-Йорк…
— Позволь я поеду с тобой… Пожалуйста.
— Мне нужно на время остаться одному, — ответил Анхел. — Тебе будет плохо со мной сейчас. — Он экспрессивно взмахнул рукой, но не закончил жеста и рука безвольно упала. — Мне надо побыть одному.
— Уединиться, как Грета Гарбо… — не сдержалась и пошутила Эмилия.
— Черт возьми! Думаешь, я убегаю от тебя? — зарычал Анхел. — Я уезжаю ради тебя же! Если останусь, то велика вероятность, что я уничтожу все хорошее, что мы обрели, а я не хочу этого, так что дай мне небольшую передышку.
Тупо кивнув, она отвела страдальческий взгляд.
— Я люблю тебя…
— Не знаю, не чувствую, — безразличным тоном обронил Анхел, но усилившийся акцент выдавал его взволнованное состояние. В наступившем молчании таилась непонятная тревога. — Я купил загородное поместье недалеко от Нью — Йорка. Готовил тебе сюрприз, — грустно признался Анхел. — Ты можешь отправиться туда, когда захочешь. Я все организую.
— А ты возвращаешься в городской особняк? — спросила Эмилия, чувствуя себя в положении изгоя. Чтобы Анхел ни говорил, фактически это был развод. .
— Нет. У банка есть квартира, которой я могу воспользоваться.
Долго еще после отъезда Анхела Эмилия сидела в пустой спальне. Неужели закончился тот самый переходный период, о котором ее предупреждали? Она старалась избегать мыслей о своем нынешнем положении, в которое сама попала из-за своего безволия, сентиментальной наивности и глупости еще пять лет назад. Анхел прошел через муки ада, чтобы вернуться домой живым и здоровым. Наверное, было разумнее рискнуть и рассказать всю эту историю сразу. Скрытность и уловки ни к чему хорошему не привели, только усилили его недоверие к ней.
И это она, всегда гордившаяся своей правдивостью и щепетильностью! Ей было стыдно за свое поведение. На его месте она тоже была бы вне себя от гнева, боли и подозрительности.
Через два дня Эмилия вылетела в Нью-Йорк, а оттуда ее доставили в небольшое поместье с милым названием «Старые липы». Очаровательный дом, выдержанный в староанглийском стиле, был окружен со всех сторон заросшим парком.
Анхел звонил ей несколько раз по телефону, но эти формальные разговоры не давали пиши ее сердцу и уму, а потому она пребывала в унылом настроении. Конечно, думала она, спускаясь в сад за домом и наслаждаясь ароматами распускавшихся роз и отцветающих лип, Анхел вовремя позаботился обеспечить ее безбедное проживание в таком чудесном месте. Если он решит не возвращаться к ней, им не придется проходить через мучительную процедуру разъезда.
— Знаешь, как только я просмотрел рекламный ролик, который прислал мне агент, — ровным голосом без эмоций сообщил ей Анхел по телефону, — то сразу понял, что это твой стиль. Дом достаточно большой, но без излишеств. В нем есть ощущение простоты и уюта.
Насколько было известно Эмилии, ни одного из Фагундесов, воспитанных в поклонении пышной роскоши, не вдохновило бы проживание в доме с таким определением, как простой и уютный. Стоит ли удивляться, что она занервничала, когда Анхел назвал дом в «Старых липах» домом ее мечты?
Экономка, немолодая милая женщина, провела новую хозяйку по дому. Даже в таком подавленном состоянии Эмилия не могла не прийти в восторг от увиденного. Вместе с домом Анхел приобрел и часть его старинной обстановки: гобелены, изящные козетки и диванчики, небольшие шкафчики с причудливой резьбой по дереву, массивные столы. Недостающие предметы обстановки он заказал у фирмы, специализирующейся на реставрации старинной мебели и изготовлении мебели под старину. Все было выполнено с таким искусством, что зачастую было сложно определить, где оригинал, а где имитация. В этом теплом и светлом доме даже воздух был особенным, в нем ощущался романтический аромат старины. Все главные комнаты и хозяйская спальня были уже обустроены и готовы для проживания. Особенно Эмилию порадовали веселые мягкие скамеечки вдоль окон главной гостиной, выходивших в сад.
— Наверное, вы увлекаетесь рукоделием, — заметила экономка с доброй улыбкой и широко распахнула дверь в удивительную комнату, где было собрано все, что могло понадобиться женщине, которая любит творить собственными руками.
— Да, — растерянно ответила Эмилия.
На глазах ее выступили слезы, пока она рассматривала швейную машинку и другие предметы для шитья, включая оригинальную антикварную конструкцию для изготовления гобеленов. Видимо, Анхел вспомнил, что в гостиную особняка она всегда спускалась с шитьем в руках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21