А мы с тобой? Несколько дней в трактире, несколько женщин и несколько похмелий – вот и все, что мы будем иметь с этого приключения. Даже если мы соберемся обратно в Офир, то добираться до места придется с пустыми карманами.
– Можно будет попытать счастье в гарнизоне Шадизара, – вставил Мусто, но Бриан решительно оборвал его:
– Да что его пытать, когда вот оно! Впереди скачет. Мне кажется, что расщелины здесь есть довольно глубокие, и два юных тела будут чувствовать себя там очень уютненько! – хихикнул он. – На первом же привале: Эльрису нож в спину, а деньги поделим. Да и все. К тому же девчонка – хороша стервочка. Столько раз меня отшивала, теперь не отвертится. И тебе дам попробовать, так уж и быть. Ну, что молчишь, Мусто?
– Ну, деньги я, пожалуй, взял бы. А девчонка… Жалко, молоденькая еще, ребенок.
– А ты считал, сколько тот ребенок с солдатами травки намял в кустах? – заржал Бриан и добавил: – Да и какая разница, ребенок или нет, все они Митрой для одного дела приспособлены. Можем натешиться да отпустить восвояси.
Мусто ничего не ответил, но поскольку Бриан прекратил уговоры, она с гневом поняла, что Мусто, скорее всего, кивнул в знак согласия.
Карела испытующе глянула на Эльриса. Ждет ли заносчивый офирский дворянин обычного низкого предательства от своих же собственных солдат? Эльрис был, на ее взгляд, слишком надменным, и поэтому вряд ли он мог себе такое вообразить. Он вел своих людей так уверенно, словно принял вместе с ними не один бой.
Карела была вынуждена признать, что молодой офирец, мощный и крепкий, с пепельными волосами и темной бородкой нравился ей. Но то, как он настойчиво домогался ее благосклонности, очевидно и неприкрыто оскорбляясь неудачами на этом поприще, забавляло ее. А мужчина, забавлявший Карелу, не мог стать объектом ее восхищения, будь он хоть трижды красавец. Поэтому Карела решила подождать привала, посмотреть, не окажутся ли дерзкие намеки Бриана досужим пустословием. Если же эти грязные псы и вправду замыслили дурное, поверит ли Эльрис ее предупреждению? Почему-то Карела в этом сомневалась.
* * *
Темным и мрачным было ночное небо, но еще более сурово и безрадостно было на земле. Там, где горные отроги утонули в тяжелых тучах, нависших над северо-востоком Кофа, бушевал ветер. А внизу, у самого подножия череды скал, было на редкость спокойно и тихо.
Одинокий всадник спешился и с усилием, вставая на цыпочки, снял притороченные к седлу вьюки. Они были слишком тяжелыми и объемными для путника, поэтому, поднимаясь со своей ношей по узкой и едва заметной тропе, что вела снизу к глубокой щели в скале, невысокий худощавый человек, больше смахивающий на подростка, пыхтел и изгибался, ловя равновесие.
Преодолев большую часть подъема, путник уронил свой тюк и опустился на него в изнеможении. Кожаный высокий шлем со стальными пластинами был надвинут на самые брови, короткая накидка из темной шерсти закрывала шею и плечи. Узкое смуглое лицо выглядело усталым и равнодушным. Только глаза сверкали двумя темными, блестящими капельками, словно у собаки, идущей по следу.
– Это здесь, я чувствую, что это здесь, – произнес человек неожиданно мягким голосом. Тонкая рука грациозно поднялась и сняла с головы шлем. Блестящие черные волосы высыпались из-под него, укрывая плечи молодой женщины. Она тяжело вздохнула, потрясла головой и решительно встала. – Неужели я нашла, наконец, это место?
Оставив свою поклажу, невысокая и хрупкая женщина, забыв про усталость и изнурительную дорогу, бойко полезла вверх, ко все приближающейся щели в скале. Она знала, что ждет ее там. Это был вход в пещеру, к которой она стремилась всю свою жизнь и которую искала в этих краях вот уже почти два месяца.
Ей с успехом удалось избежать множества опасностей, которым так легко подвергнуться любой женщине, путешествующей в одиночку. Любой, но не Михар, в совершенстве владеющей могуществом, которому позавидовали бы многие. Она с усмешкой вспоминала сейчас тех несчастных, кому встреча с ней стоила жизни. Презренные твари!
Добравшись до входа в пещеру, Михар задержалась, переводя дыхание.
– Славься, Деркэто! – провозгласила она и ступила под своды пещеры. Не успела она сделать и пару шагов, как невероятной силы невидимые флюиды охватили все ее существо. Невероятные ощущения, которые вдруг свалились на нее, вызвали сильную дрожь во всем теле, но это не было дрожью ужаса. Это было нетерпение.
Окунувшись во тьму пещеры, Михар остановилась. Она ничего не видела в темноте, но кожей почувствовала, что стоит лицом к лицу с огромным пространством и великой божественной силой. И она пришла сюда, готовая к тому, чтобы впитать в себя эту силу.
Вне себя от возбуждения, она метнулась назад, вниз, и спустилась к своему тюку. Тяжело дыша, она поволокла его в пещеру. Развязав веревку, стягивающую край тюка, Михар вынула из глубины завернутый в войлок светильник и бутылку с пальмовым маслом. Провозившись немного, Михар разожгла светильник и снова направилась внутрь пещеры. Некоторое время она шла по низкому и узкому коридору, но вот он закончился, и женщина ступила в большой зал.
Только взглянув по сторонам, Михар едва не лишилась рассудка от счастья: она нашла то, что искала! Храм мести Деркэто встретил ее таким, каким он был в ее снах и грезах!
Кто-то словно выгрыз в скале пространство, напоминающее по форме огромное полушарие. Пол пещеры был сухим и гладким, словно отполированным. Прямо напротив входа около дальней стены пещеры застыло каменное изваяние.
Это был мощный обнаженный мужчина. Он стоял на коленях, запрокинув голову и протягивая вперед руки. Застывшее лицо с грубыми чертами было искажено страшной, мучительной гримасой… Конечно, кому приятно каменеть заживо, чувствуя, как сначала ноги, потом тело, руки, все становится частью горной скалы… Каменные мускулы напряглись и вздулись, и если бы этот мужчина был из плоти и крови, он наверное мог сокрушить все вокруг себя. Но месть Деркэто была неумолима, и этот гигант никому из женщин не принесет больше горя. Богиня страсти позаботилась о том, чтобы он вечно простирался в мольбе на полу тайного храма Деркэто в горах Кофа на пятачке трех границ. И суждено ему лишь ненадолго быть освобожденным из каменного плена, чтобы потом снова кануть в небытие, на этот раз уже навсегда.
И Михар пришла сюда именно для того, чтобы осуществить все это, чтобы претворить в жизнь заклятие Деркэто.
Никто никогда бы и не подумал, что в таком безлюдном месте может находиться храм самой великой и самой могущественной из женщин – богини Деркэто. Уж очень далеко он был от тех мест, где люди поклонялись этой богине. Как стигийцы, так и шемиты вряд ли часто бывали в этих горах. Здесь, где к востоку простирались степи Заморы, к западу – равнины Офира, а с севера высился Карпашский хребет, почти никто не жил, а значит, не могло быть и храмов.
Так считалось. Но люди потому и люди, что попадают в плен своих заблуждений.
В этом месте, диком, неприглядном, мрачном, действительно находился храм богини страсти, как свидетельство того, что неумолимая и могущественная Деркэто не обошла вниманием и эту землю.
Храм мести Деркэто создан был вовсе не людьми, а самой богиней. Она сама устроила эту обитель для того, кто был ей мил, и она своей рукой убила того, кто не смог оценить великий дар – любовь и страсть самой Деркэто.
Как зачарованная, стояла Михар, глядя на каменное изваяние, протягивающее к ней руки. Каково было ему стоять здесь не один век и тяжко раскаиваться в том, что пренебрег любовью Деркэто? Конечно, он не подозревал, с кем имеет дело, когда на глаза ему попалась восхитительная женщина. Разве мог он даже представить себе, что Деркэто объявилась в этих краях?
Но боги – не люди, запертые в границах своего душного мирка. Боги сходят на землю так часто, как пожелают, там, где захотят, и в таком виде, какой им больше нравится.
Еще мать Михар, могущественная стигийская чародейка, прочитала в древних письменах эту легенду о мести Деркэто. О том, как, натосковавшись по земной страсти, спустилась богиня на землю туда, где нашелся человек, достойный стать ее возлюбленным. Этот человек, молодой, сильный и независимый, уединенно жил в этих местах, забытых всеми богами. И она пришла к нему, прекрасная и гордая, и предложила ему свою любовь. Он не отверг страсть и нежность, но, отведав сладостей любви, предназначил богине место своей служанки, покорной и бессловесной. Гордая женщина была ему не нужна. С горечью поняла Деркэто, что ошиблась, что ее возлюбленный не из числа тех достойных ее любви, которым нужна не тряпка, валяющаяся под ногами, а женщина, стоящая с мужчиной вровень. Сильно обиделась Деркэто и превратила своего возлюбленного в камень. И положила к его ногам свое оружие. И пообещала той, которая завершит ее заклятье, красоту, силу и страсть, способную сводить с ума каждого мужчину и дающую женщине неограниченную власть над мужскими сердцами, телами и душами.
Михар подошла поближе. Рядом с каменными коленями изваяния лежала небольшая кривая сабля, на эфесе которой мерцал сапфир размером с голубиное яйцо.
– Славься, Деркэто! Пришла та, которая хочет принять от тебя силу и страсть, вечную молодость и великолепие, – прошептала женщина и опустилась на гладкий пол. – Я та, которая желает стать восприемницей твоей власти на земле.
Руки Михар невольно потянулись к сабле богини. Но она заставила себя отвести их. Нельзя было ей касаться оружия, на которое было наложено заклятье Деркэто! Ни один человек из смертных не мог взять его в руки и остаться в живых, даже чародейка Михар.
Получить оружие Деркэто, а вместе с ним силу ее заклятья, можно было только из рук каменного изваяния. А для этого Михар предстояло немало потрудиться.
Едва пришла в себя черноволосая женщина и осторожно встала на ноги. Отойдя к стене и поставив на пол светильник, она медленно, пошатываясь, побрела наружу, к своим вещам.
Несколько минут в храме, казалось, прибавили ей сил. Выйдя из пещеры, она вдруг ощутила прилив энергии, словно и не провела она в седле много-много часов. Почти вприпрыжку молодая женщина сбежала вниз, к лошади, забрала второй тюк и потащила его вверх, даже не останавливаясь, чтобы передохнуть.
Вскоре все вещи Михар уже лежали в пещере. Подстилка из тонкого и мягкого, но прочного войлока была развернута, и расшитые шелковые подушки разложены на ней. Ларец со снадобьями, инкрустированный серебром, примостился рядом.
Приглушенный писк и вой заставил Михар метнуться к одному из мешков. С причитаниями женщина стала расшнуровывать завязки.
– Милый ты мой дружок, как же я о тебе забыла?
Их мешка, отряхиваясь и потягиваясь, вылез головастый дымчато-серый кот с огромными желтыми глазищами.
– Фипон, киска, не сердись на хозяйку, больше я о тебе не забуду! – Михар подняла кота на руки, прижалась лицом к его боку, потискала. – Беги, Фипон, погуляй, да не потеряй дорогу назад! – ласково сказала она и спустила животное на пол.
Кот громко мяукнул и стремглав бросился наружу. Надоела ему долгая дорога в душном мешке, и он с удовольствием отправился на первую свою прогулку на новом месте.
* * *
Под гулким каменным сводом раздавался нежный женский голосок. Светловолосая девушка плавно кружилась в такт своей песенке, воздев тонкие грациозные руки. Ее полные груди, едва прикрытые изящными чашами с переливчатой вышивкой, заманчиво колыхались, бедра призывно покачивались и вращались то в одну, то в другую сторону, заставляя тонкий и совершенно прозрачный шелк, свисающий с пояса, отделанного изумрудами, взлетать и открывать взору соблазнительной белизны и упругости округлые ягодицы.
Девушка танцевала с удовольствием, то отходя подальше, то приближаясь к своему единственному зрителю, дразня и возбуждая его.
Наблюдавшего за танцем трудно было назвать мужчиной. Скорее, это был юноша лет восемнадцати-девятнадцати, кудрявый и темноволосый. Он с любопытством смотрел на танцовщицу, склоняя голову то к левому, то к правому плечу, и недовольно хмурился, когда она отдалялась от него в повороте. На юноше были короткие штаны из мягкой кожи, невысокие сапоги и безрукавка, надетая мехом внутрь. Он сидел у самого костра и смотрел на девушку сквозь пламя.
Бедняжка, она была так рада своему чудесному спасению.. Случайно отбившись от своих спутников на прошлой неделе, она заблудилась в горах и несколько дней проплутала, обессилев и едва не умерев от страха и голода.
Как счастлива была она, когда красивый улыбчивый юноша вдруг встретился ей на тропе и протянул руку помощи. Он привел ее в грот, закрытый от холодных горных ветров, напоил чистой водой и накормил еще свежими лепешками, согрел у костра. И теперь она готова была на все для улыбчивого паренька, который не выглядел ни воинственным, ни опасным. Он жадно смотрел на нее, радовался ее смеху, тому, что слезы на ее лице просохли, а румянец снова вернулся на пухлые щечки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
– Можно будет попытать счастье в гарнизоне Шадизара, – вставил Мусто, но Бриан решительно оборвал его:
– Да что его пытать, когда вот оно! Впереди скачет. Мне кажется, что расщелины здесь есть довольно глубокие, и два юных тела будут чувствовать себя там очень уютненько! – хихикнул он. – На первом же привале: Эльрису нож в спину, а деньги поделим. Да и все. К тому же девчонка – хороша стервочка. Столько раз меня отшивала, теперь не отвертится. И тебе дам попробовать, так уж и быть. Ну, что молчишь, Мусто?
– Ну, деньги я, пожалуй, взял бы. А девчонка… Жалко, молоденькая еще, ребенок.
– А ты считал, сколько тот ребенок с солдатами травки намял в кустах? – заржал Бриан и добавил: – Да и какая разница, ребенок или нет, все они Митрой для одного дела приспособлены. Можем натешиться да отпустить восвояси.
Мусто ничего не ответил, но поскольку Бриан прекратил уговоры, она с гневом поняла, что Мусто, скорее всего, кивнул в знак согласия.
Карела испытующе глянула на Эльриса. Ждет ли заносчивый офирский дворянин обычного низкого предательства от своих же собственных солдат? Эльрис был, на ее взгляд, слишком надменным, и поэтому вряд ли он мог себе такое вообразить. Он вел своих людей так уверенно, словно принял вместе с ними не один бой.
Карела была вынуждена признать, что молодой офирец, мощный и крепкий, с пепельными волосами и темной бородкой нравился ей. Но то, как он настойчиво домогался ее благосклонности, очевидно и неприкрыто оскорбляясь неудачами на этом поприще, забавляло ее. А мужчина, забавлявший Карелу, не мог стать объектом ее восхищения, будь он хоть трижды красавец. Поэтому Карела решила подождать привала, посмотреть, не окажутся ли дерзкие намеки Бриана досужим пустословием. Если же эти грязные псы и вправду замыслили дурное, поверит ли Эльрис ее предупреждению? Почему-то Карела в этом сомневалась.
* * *
Темным и мрачным было ночное небо, но еще более сурово и безрадостно было на земле. Там, где горные отроги утонули в тяжелых тучах, нависших над северо-востоком Кофа, бушевал ветер. А внизу, у самого подножия череды скал, было на редкость спокойно и тихо.
Одинокий всадник спешился и с усилием, вставая на цыпочки, снял притороченные к седлу вьюки. Они были слишком тяжелыми и объемными для путника, поэтому, поднимаясь со своей ношей по узкой и едва заметной тропе, что вела снизу к глубокой щели в скале, невысокий худощавый человек, больше смахивающий на подростка, пыхтел и изгибался, ловя равновесие.
Преодолев большую часть подъема, путник уронил свой тюк и опустился на него в изнеможении. Кожаный высокий шлем со стальными пластинами был надвинут на самые брови, короткая накидка из темной шерсти закрывала шею и плечи. Узкое смуглое лицо выглядело усталым и равнодушным. Только глаза сверкали двумя темными, блестящими капельками, словно у собаки, идущей по следу.
– Это здесь, я чувствую, что это здесь, – произнес человек неожиданно мягким голосом. Тонкая рука грациозно поднялась и сняла с головы шлем. Блестящие черные волосы высыпались из-под него, укрывая плечи молодой женщины. Она тяжело вздохнула, потрясла головой и решительно встала. – Неужели я нашла, наконец, это место?
Оставив свою поклажу, невысокая и хрупкая женщина, забыв про усталость и изнурительную дорогу, бойко полезла вверх, ко все приближающейся щели в скале. Она знала, что ждет ее там. Это был вход в пещеру, к которой она стремилась всю свою жизнь и которую искала в этих краях вот уже почти два месяца.
Ей с успехом удалось избежать множества опасностей, которым так легко подвергнуться любой женщине, путешествующей в одиночку. Любой, но не Михар, в совершенстве владеющей могуществом, которому позавидовали бы многие. Она с усмешкой вспоминала сейчас тех несчастных, кому встреча с ней стоила жизни. Презренные твари!
Добравшись до входа в пещеру, Михар задержалась, переводя дыхание.
– Славься, Деркэто! – провозгласила она и ступила под своды пещеры. Не успела она сделать и пару шагов, как невероятной силы невидимые флюиды охватили все ее существо. Невероятные ощущения, которые вдруг свалились на нее, вызвали сильную дрожь во всем теле, но это не было дрожью ужаса. Это было нетерпение.
Окунувшись во тьму пещеры, Михар остановилась. Она ничего не видела в темноте, но кожей почувствовала, что стоит лицом к лицу с огромным пространством и великой божественной силой. И она пришла сюда, готовая к тому, чтобы впитать в себя эту силу.
Вне себя от возбуждения, она метнулась назад, вниз, и спустилась к своему тюку. Тяжело дыша, она поволокла его в пещеру. Развязав веревку, стягивающую край тюка, Михар вынула из глубины завернутый в войлок светильник и бутылку с пальмовым маслом. Провозившись немного, Михар разожгла светильник и снова направилась внутрь пещеры. Некоторое время она шла по низкому и узкому коридору, но вот он закончился, и женщина ступила в большой зал.
Только взглянув по сторонам, Михар едва не лишилась рассудка от счастья: она нашла то, что искала! Храм мести Деркэто встретил ее таким, каким он был в ее снах и грезах!
Кто-то словно выгрыз в скале пространство, напоминающее по форме огромное полушарие. Пол пещеры был сухим и гладким, словно отполированным. Прямо напротив входа около дальней стены пещеры застыло каменное изваяние.
Это был мощный обнаженный мужчина. Он стоял на коленях, запрокинув голову и протягивая вперед руки. Застывшее лицо с грубыми чертами было искажено страшной, мучительной гримасой… Конечно, кому приятно каменеть заживо, чувствуя, как сначала ноги, потом тело, руки, все становится частью горной скалы… Каменные мускулы напряглись и вздулись, и если бы этот мужчина был из плоти и крови, он наверное мог сокрушить все вокруг себя. Но месть Деркэто была неумолима, и этот гигант никому из женщин не принесет больше горя. Богиня страсти позаботилась о том, чтобы он вечно простирался в мольбе на полу тайного храма Деркэто в горах Кофа на пятачке трех границ. И суждено ему лишь ненадолго быть освобожденным из каменного плена, чтобы потом снова кануть в небытие, на этот раз уже навсегда.
И Михар пришла сюда именно для того, чтобы осуществить все это, чтобы претворить в жизнь заклятие Деркэто.
Никто никогда бы и не подумал, что в таком безлюдном месте может находиться храм самой великой и самой могущественной из женщин – богини Деркэто. Уж очень далеко он был от тех мест, где люди поклонялись этой богине. Как стигийцы, так и шемиты вряд ли часто бывали в этих горах. Здесь, где к востоку простирались степи Заморы, к западу – равнины Офира, а с севера высился Карпашский хребет, почти никто не жил, а значит, не могло быть и храмов.
Так считалось. Но люди потому и люди, что попадают в плен своих заблуждений.
В этом месте, диком, неприглядном, мрачном, действительно находился храм богини страсти, как свидетельство того, что неумолимая и могущественная Деркэто не обошла вниманием и эту землю.
Храм мести Деркэто создан был вовсе не людьми, а самой богиней. Она сама устроила эту обитель для того, кто был ей мил, и она своей рукой убила того, кто не смог оценить великий дар – любовь и страсть самой Деркэто.
Как зачарованная, стояла Михар, глядя на каменное изваяние, протягивающее к ней руки. Каково было ему стоять здесь не один век и тяжко раскаиваться в том, что пренебрег любовью Деркэто? Конечно, он не подозревал, с кем имеет дело, когда на глаза ему попалась восхитительная женщина. Разве мог он даже представить себе, что Деркэто объявилась в этих краях?
Но боги – не люди, запертые в границах своего душного мирка. Боги сходят на землю так часто, как пожелают, там, где захотят, и в таком виде, какой им больше нравится.
Еще мать Михар, могущественная стигийская чародейка, прочитала в древних письменах эту легенду о мести Деркэто. О том, как, натосковавшись по земной страсти, спустилась богиня на землю туда, где нашелся человек, достойный стать ее возлюбленным. Этот человек, молодой, сильный и независимый, уединенно жил в этих местах, забытых всеми богами. И она пришла к нему, прекрасная и гордая, и предложила ему свою любовь. Он не отверг страсть и нежность, но, отведав сладостей любви, предназначил богине место своей служанки, покорной и бессловесной. Гордая женщина была ему не нужна. С горечью поняла Деркэто, что ошиблась, что ее возлюбленный не из числа тех достойных ее любви, которым нужна не тряпка, валяющаяся под ногами, а женщина, стоящая с мужчиной вровень. Сильно обиделась Деркэто и превратила своего возлюбленного в камень. И положила к его ногам свое оружие. И пообещала той, которая завершит ее заклятье, красоту, силу и страсть, способную сводить с ума каждого мужчину и дающую женщине неограниченную власть над мужскими сердцами, телами и душами.
Михар подошла поближе. Рядом с каменными коленями изваяния лежала небольшая кривая сабля, на эфесе которой мерцал сапфир размером с голубиное яйцо.
– Славься, Деркэто! Пришла та, которая хочет принять от тебя силу и страсть, вечную молодость и великолепие, – прошептала женщина и опустилась на гладкий пол. – Я та, которая желает стать восприемницей твоей власти на земле.
Руки Михар невольно потянулись к сабле богини. Но она заставила себя отвести их. Нельзя было ей касаться оружия, на которое было наложено заклятье Деркэто! Ни один человек из смертных не мог взять его в руки и остаться в живых, даже чародейка Михар.
Получить оружие Деркэто, а вместе с ним силу ее заклятья, можно было только из рук каменного изваяния. А для этого Михар предстояло немало потрудиться.
Едва пришла в себя черноволосая женщина и осторожно встала на ноги. Отойдя к стене и поставив на пол светильник, она медленно, пошатываясь, побрела наружу, к своим вещам.
Несколько минут в храме, казалось, прибавили ей сил. Выйдя из пещеры, она вдруг ощутила прилив энергии, словно и не провела она в седле много-много часов. Почти вприпрыжку молодая женщина сбежала вниз, к лошади, забрала второй тюк и потащила его вверх, даже не останавливаясь, чтобы передохнуть.
Вскоре все вещи Михар уже лежали в пещере. Подстилка из тонкого и мягкого, но прочного войлока была развернута, и расшитые шелковые подушки разложены на ней. Ларец со снадобьями, инкрустированный серебром, примостился рядом.
Приглушенный писк и вой заставил Михар метнуться к одному из мешков. С причитаниями женщина стала расшнуровывать завязки.
– Милый ты мой дружок, как же я о тебе забыла?
Их мешка, отряхиваясь и потягиваясь, вылез головастый дымчато-серый кот с огромными желтыми глазищами.
– Фипон, киска, не сердись на хозяйку, больше я о тебе не забуду! – Михар подняла кота на руки, прижалась лицом к его боку, потискала. – Беги, Фипон, погуляй, да не потеряй дорогу назад! – ласково сказала она и спустила животное на пол.
Кот громко мяукнул и стремглав бросился наружу. Надоела ему долгая дорога в душном мешке, и он с удовольствием отправился на первую свою прогулку на новом месте.
* * *
Под гулким каменным сводом раздавался нежный женский голосок. Светловолосая девушка плавно кружилась в такт своей песенке, воздев тонкие грациозные руки. Ее полные груди, едва прикрытые изящными чашами с переливчатой вышивкой, заманчиво колыхались, бедра призывно покачивались и вращались то в одну, то в другую сторону, заставляя тонкий и совершенно прозрачный шелк, свисающий с пояса, отделанного изумрудами, взлетать и открывать взору соблазнительной белизны и упругости округлые ягодицы.
Девушка танцевала с удовольствием, то отходя подальше, то приближаясь к своему единственному зрителю, дразня и возбуждая его.
Наблюдавшего за танцем трудно было назвать мужчиной. Скорее, это был юноша лет восемнадцати-девятнадцати, кудрявый и темноволосый. Он с любопытством смотрел на танцовщицу, склоняя голову то к левому, то к правому плечу, и недовольно хмурился, когда она отдалялась от него в повороте. На юноше были короткие штаны из мягкой кожи, невысокие сапоги и безрукавка, надетая мехом внутрь. Он сидел у самого костра и смотрел на девушку сквозь пламя.
Бедняжка, она была так рада своему чудесному спасению.. Случайно отбившись от своих спутников на прошлой неделе, она заблудилась в горах и несколько дней проплутала, обессилев и едва не умерев от страха и голода.
Как счастлива была она, когда красивый улыбчивый юноша вдруг встретился ей на тропе и протянул руку помощи. Он привел ее в грот, закрытый от холодных горных ветров, напоил чистой водой и накормил еще свежими лепешками, согрел у костра. И теперь она готова была на все для улыбчивого паренька, который не выглядел ни воинственным, ни опасным. Он жадно смотрел на нее, радовался ее смеху, тому, что слезы на ее лице просохли, а румянец снова вернулся на пухлые щечки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38