Овраг, по-видимому, был основным путем Куда-то.
Было множество признаков недавнего прохождения множества людей: в числе этих признаков были и трупы людей, отброшенных в сторону и оставленных так.
Узловатый человек – охотник по имени Рэм – осмотрел тела страшными каменными глазами.
– Пока меня не было дома, – сказал он, – серые бестии увели мою жену и старшего сына.
Он угрюмо отвернулся от трупов. Сиран порадовался, что тела не те.
Рэм и рыжий охотник взобрались на растрескавшиеся стены для обозрения. Маус сказала что-то насчет того, чтобы идти по Равнине, где их нельзя будет незаметно окружить. Охотники угрюмо посмотрели на нее.
– Серые звери идут по верху, – сказали они, – идут по нашим флангам. Если мы выйдем наверх, им останется только посадить нас на цепь снова.
Сердце Сирана заколотилось: – Иными словами, они пасут нас. Мы идем туда, куда они хотят, так что им нечего трудиться окружать нас?
Охотник кивнул и заметил профессионально: – Это хороший план.
– Да, хитро! – рявкнул Сиран. – Но я хотел бы знать, нет ли какой-нибудь дороги назад.
– Я в любом случае пойду туда, – сказал Рэм. – Мои жена и сын…
Сиран подумал о Камне Судьбы и был даже рад, что не надо принимать решения.
Они шли легко и довольно медленным шагом. Сиран кусок за куском воссоздавал картину: шайка Калдов спокойно приходит в отдаленную пограничную деревню, прочесывает лес и кустарник, чтобы никто не скрывался.
Куда они ведут людей и зачем – никто не знает.
Рыжий охотник замер на месте. Остальные остановились вслед за ним, инстинктивно сдерживая дыхание.
– Люди. Много, – прошептал охотник. Его ладонь выразительно призывала к тишине.
По коже Сирана побежали мурашки. Он взял руку Маус и сильно сжал. Отшельник внезапно рассмеялся, тихо, как дуновение ветерка.
– Суд, – прошептал он. – Идут великие, – его бледные глаза загорелись, – Гибель и разрушение, тень через весь мир, смерть и тьма. – Он оглядел всех по очереди. Откинул голову и снова беззвучно засмеялся. – Из всех вас только я один не боюсь!
Они двинулись дальше медленно и бесшумно. Сиран оказался впереди, рядом с рыжим охотником.
Они дошли до расщелины в стене. В десяти футах над ними расщелина уходила под землю через отверстие с хорошим креплением. Перед расщелиной сидели два Калда и следили за своими разгорающимися жезлами.
Пятеро остановились. Калды неторопливо двинулись к ним, облизывая зубы. Кроваво-красные глаза их радостно сверкали.
Сиран застонал.
– Будем ли мы храбрыми или только проворными?
Охотник сжал огромные кулаки. Рэм издал странный звериный крик, промчался мимо Сирана и упал на колени перед чем-то, чего Сиран сначала не заметил.
У основания утеса лежала женщина, смуглая, худая, не очень молодая и с простым, но добрым лицом. Приземистый широкоплечий мальчик лежал почти на ней.
На его шее был виден сильный ожог. И мальчик, и женщина были мертвы.
Сиран подумал, что женщина, вероятно, не вынесла тягот пути, а мальчик умер, защищая ее.
Рэм провел рукой по мертвым лицам. Его собственное лицо было застывшим и совершенно пустым. После своего первого крика он не издал ни звука. Он встал и бросился на ближайшего к нему Калда.
Глава 3
Он кинулся точно зверь, быстро и бездумно. Но Калд тоже был проворным. Он ткнул в Рэма жезлом, но маленький загорелый человек несся так быстро, что удар жезла не остановил его. Вероятно, он умер на середине прыжка, но его тело ударило Калда и сбило его с ног.
Быстрым кошачьим прыжком Сиран бросился за Рэмом. Он слышал, как охотник позади него рычал и бил Калда голыми ногами. Сиран не видел второго Калда; он не видел ничего, кроме мускулистой серой руки, пытавшейся вытащить жезл из-под тела Рэма… Отвратительно воняло горелой плотью.
Сиран схватил серое запястье, взялся за жезл второй рукой и стал выкручивать его из руки Калда. Кость треснула. Сиран яростно продолжал выкручивать. Плоть лопнула и осколки серой кости вылезли наружу. Руки Сирана скользили в крови. Серый зверь раскрыл рот, но не издал ни звука… Сиран решил, что зверь просто немой.
Сиран схватил жезл.
Серая лапа второго Калда потянулась к горлу Сирана через труп Рэма, и Сиран ударил лапу жезлом.
Лапа отдернулась, а Сиран воткнул головку жезла в горло Калда.
Через некоторое время откуда-то донесся голос Маус:
– Он готов, Кири. Не пережаривай его.
От Калда пахло горелым, это верно. Сиран встал, посмотрел на жезл, который держал на отлете, и присвистнул.
Маус сказала:
– Хватит самолюбования. Пошли. Охотник сказал, что слышит звон цепей.
Сиран оглянулся. Первый Калд лежал на земле, вроде бы со сломанной шеей. На нем лежал темнокожий мальчик. Охотник сказал:
– Я думаю, он был бы рад, что послужил дубиной для убийства Калда, если бы узнал об этом.
– Да, – согласился Сиран и посмотрел на Маус.
Она, казалось, была в полном здравии. – Говорят, женщины падают в обморок от такого зрелища.
Маус фыркнула:
– Я родилась в воровском квартале, И мы катали черепа вместо монеток. Черепов было больше.
– Когда я в следующий раз буду жениться, – сказал Сиран, – я, пожалуй, задам невесте больше вопросов.
Пошли.
Они спустились по скату под Запретную Долину.
Охотник вел их, как осторожное животное. Сиран замыкал шествие, И у обоих было по отнятому жезлу.
Отшельник не проронил ни слова и пальцем не пошевельнул, чтобы помочь им.
В подземелье было очень темно, но вовсе не холодно, пожалуй, даже жарче, чем снаружи, и по мере того, как они спускались, становилось хуже.
Сиран слышал звуки, как будто сотни вооруженных людей бьют по щитам. Даже, пожалуй, громче. Было ощущение, что вокруг много людей, ходящих рядом, но не разговаривающих. Иногда слышался треск, скрежет металла, и Сиран не мог подобрать никакого объяснения этому, но это ему не нравилось.
Они шли по хорошей дороге с легким уклоном. Появился свет. Охотник призвал к осторожности и замедлил движение. Они прошли, точно четыре духа, через арку и сияние чистого голубоватого света. Остановились на узком выступе. Выступ в этом месте был гладким, обработанным человеческими руками, а по обе стороны его шли природные грубые стены и нагромождения сталактитов. Над выступом в темноте было высокое перекрытие арки, а впереди – свободное пространство, в конце которого Сиран разглядел каменную стену.
Внизу была шахта в виде бочки, и очень глубокая.
Настолько глубокая, что Сирану пришлось вытянуть шею, чтобы увидеть дно. Яркий бело-голубой свет на дне освещал две трети высоты шахты.
И там, в ослепительном свете работали люди. На такой глубине они казались не крупнее муравьев. Цепей на них не было, и даже стражей Сиран не видел. Но он тут же и забыл думать об этом: все его внимание приковала вещь, растущая там.
Она строилась из металла, поднимаясь и раскидываясь в стороны замысловатыми кривыми сверкающей белизны, заполняя всю нижнюю часть шахты. Сиран уставился на нее в странном оцепенении.
Вещь эта не была закончена. Сиран и не мог себе представить, для чего она, но ему вдруг стало страшно.
Его путали потрясающе огромные размеры вещи, непонятность ее металлической конструкции, не похожей ни на что – пугала вещь сама по себе.
Это была власть. Это была сила. Титан, растущий во чреве мира, готовый выйти, схватить мир и играть с ним, как Маус играла в детстве пустыми черепами.
Сиран, глядя на эту вещь, знал, что ни один человеческий мозг в этом месте и времени не поймет это сверкающее чудовище и ни единой крохой не участвует в нем.
Рыжий охотник сказал просто:
– Я боюсь. Это пахнет западней.
Скран проглотил что-то – может, собственное сердце.
– Нравится нам или не нравится, друг, но мы здесь. И не лучше ли нам убраться с глаз долой, пока тот закованный отряд не наткнулся на нас.
В стороне, вдоль грубой части выступа, в тени с углублениями и каменными столбами, наверное, будет спокойнее. Здесь был спуск на дно пещеры – головокружительный зигзаг выступов, висячих лестниц, ступеней. Но спускаться по ним пришлось бы на виду.
Они шли по краю. Лицо Маус так побледнело, что клеймо между бровями казалось каплей крова Отшельник шел вроде как по собственному дому.
Зрелище сияющего гиганта вызывало в его глазах странный блеск. Сирану это не понравилось, хотя он не понимал почему. В других отношениях отшельник был все равно что мертвый. Он не сказал ни слова после своих проклятий в овраге, Они укрылись среди сталактитов. Сиран смотрел на выступ.
– Они охотятся по запаху! – прошептал он.
Охотник кивнул:
– Думаю, что другие люди перебьют наш запах. Здесь слишком много запахов. Но как случилось, что те двое ждали нас у входа в туннель?
Сиран пожал плечами.
– Телепатия. Передача мыслей. За морем много людей владеют этим. Почему бы не владеть этой способностью и Калдам?
– Ты что же, думаешь, что у них человеческий мозг?
– Не обманывайся. Они мыслят – это ясно, но у них не человеческий мозг и не мозг обычного животного.
– И они придумали это? – охотник указал на шахту.
– Нет, – медленно возразил Сиран, – Это придумали не они.
– А кто же? – охотник не закончил. – Тихо! Идут сюда!
Сиран затаил дыхание, выглядывая одним глазом из-за сталактита. Отряд рабов с серыми стражниками потянулся из туннеля и стал спускаться на дно. Ни в ком из этих людей не было заметно никакой тревоги.
Было несколько пустых ошейников, и Калдов было мало, Видимо, некоторые из них остались снаружи, чтобы выследить четырех проклятых беглецов, и это означало, что назад хода нет.
Сирану пришла в голову идея. Когда последний в цепочке и стражи спустились за край, он шепнул:
– Пошли. Спустимся следом за ними.
Маус испуганно взглянула на него. Он же нетерпеливо пояснил:
– Они не станут оглядываться, я надеюсь. А пока они спускаются, никто другой не будет подниматься снизу. Но если у тебя есть лучшая идея, как сойти с этого проклятого насеста, то давай выкладывай.
У Маус идей не было, и охотник кивнул: – Неплохо. Пошли.
И они стали спускаться, как настоящие демоны.
Поскольку все они были профессионалами в своих областях, они производили не больше шума, чем падающие листья. Отшельник спускался беззвучно. Его глаза при всяком удобном случае поворачивались к сияющему монстру. В его косматой голове явно зрела какая-то идея. Сиран подозревал, что самым лучшим и надежным было бы скинуть отшельника с лестницы в пространство, но он противился этому просто потому, что одно дело – ударить человека ножом в уличной драке, и совсем другое – хладнокровно убить ничего не подозревающего старика. Потом он торжественно поклялся отбросить неуместный в данном случае гуманизм, но было уже поздно.
Никто их не видел. Калды и люди внизу были слишком заняты медленным своим спуском и не выламывали шеи, чтобы смотреть на что-то другое. За ними тоже никто не спускался – эта опасность миновала их. И они предусмотрительно сохраняли дистанцию в целую секцию между собой и отрядом рабов.
Спуск был адски долгим. Металлическое чудовище росло и росло, поднималось рядом с ними, а затем выше их, восходя к своду. Оно было прекрасным: Сиран сознавал его красоту, хотя ненавидел и боялся его силы.
Затем он заметил, что на этом сооружении работают люди, ползающие, подобно мухам, по его перекладинам и аркам. Некоторые работали жезлами, не слишком отличающимися от того, что держал Сиран в своей руке: они сваривали металл в искрах жаркого света.
Другие ставили на место громадные металлические детали, поднимая их с пола пещеры на длинных веревках, и аккуратно прилаживали к нужным местам своего сооружения Со странным чувством головокружения Сиран понял, что металл здесь весит не больше пера.
Он молился, чтобы им удалось пройти мимо рабочих незамеченными. Они уже проползли мимо двух или трех групп рабочих; но вот один, работавший совсем рядом, поднял голову и в упор взглянул на них.
Сиран стал делать отчаянные знаки, но человек не обращал на его жесты никакого внимания. Сиран вгляделся в его глаза и опустил руки.
– Он не видит нас? – прошептала Маус. – Он же слепой.
Человек снова вернулся к работе. Он искусно прилаживал мелкие детали к отверстиям основы. Такой работы Сиран никогда в своих странствиях не видел.
Он вздрогнул: – Нет. Он просто не видит нас.
Охотник нервно облизнул губы. Отшельник беззвучно рассмеялся. Они двинулись дальше.
На всем их пути вниз было то же самое – женщины и мужчины смотрели на них, но не видели. В одном месте они остановились, чтобы дать отряду рабов уйти подальше. Неподалеку от них работала женщина. Она походила на изголодавшуюся кошку: сквозь рваные лохмотья проглядывали ребра. Лицо ее кривилось от тех усилий, что приходилось делать женщине, чтобы дышать, но глаза ничего не выражали.
Внезапно, не закончив движения, она съежилась, как мокрая кожа, и упала. Сиран понял, что она умерла до того, как соскользнула с балки.
Они увидели подобное еще два раза.
1 2 3 4 5 6 7 8