Но
если ультрафиолетовое излучение, известное земной науке Карса, легко
поглощалось, то излучение древней и чужой науки Рианона лежало неизмеримо
выше 400А° и способно было производить распространяющийся нимб, поглотить
который было невозможно. И там, где этот нимб соприкасался с живой плотью,
он убивал.
Карс ненавидел Дхувиан, но нигде в мире он не встречался с такой
ненавистью, что владела сейчас Рианоном.
Горах заскулил. Скуля, он пополз прочь от горящих глаз человека, что
башней возвышался над ним. Полуползком, полубегом, со странным смехом он
вырвался из круга.
И как только он оказался вне темного кольца, смерть настигла его и
молча накрыла своим покрывалом.
Молчаливая сила распространялась все дальше и дальше. Она проходила
через металл, плоть и камень, и проходя, убивала, охотясь за каждым сыном
Змеи, что прятались в коридорах Кару-Дху. Никакое оружие не
противодействовало ей больше. Не было руки, способной его поднять.
Наконец оружие разрушило все и дошло до завесы. Карс почувствовал
слабый толчок, когда Рианон остановил колесо.
Наступила мертвая тишина. Трое оставшихся в живых стояли неподвижно,
почти не дыша.
Наконец раздался голос Рианона.
- Змея мертва. Пусть город и мое оружие, служившее этому дьявольскому
миру, уйдет вместе с Дхувианами.
Он отвернулся от кристаллического колеса и взялся за другой
инструмент, одно из нагромождений металлических стержней.
Подняв маленький и черный предмет, он нажал тайную пружину, и из
главной его трубки вырвались мелкие искры, такие яркие, что на них было
невозможно смотреть.
Лишь крошечные искорки света упали на камень. Но они начали
разгораться. Казалось, они поедали атомы камня, как пламя поедает дерево.
Они коснулись металлического колеса, и орудие, уничтожившее Змею, тоже
разрушилось.
Это была цепная реакция, такая, какую не наблюдал ни один земной
ученый-ядерщик. Атомы металла, кристаллов и камня делались под ее влиянием
нестабильными, как радиоактивные элементы.
Рианон сказал:
- Идемте.
Они шли по пустым коридорам в молчании, а за их спинами страшный
огонь продолжал поедать каменные стены, и огромный центральный зал был уже
почти разрушен.
Они вышли из крепости и пошли по полуразрушенной тропе к набережной,
где стояла черная баржа.
Там они остановились и стали смотреть на разрушенный город.
Им пришлось прикрыть руками глаза, ибо странное и ужасное свечение
напоминало чем-то солнечный пожар. Оно жадно пожирало руины, а центр их
превратился в факел, чье пламя уходило вверх, к звездам и бледным низким
лунам.
Загорелась тропа.
Рианон снова поднял трубку. Маленький шар тусклого света столкнулся с
ближайшим языком пламени.
И пламя, заколебавшись, начало тухнуть, а потом исчезло...
Странная цепная реакция, вызванная Рианоном, была приостановлена
неким ограничивающим прибором, чьей природы Карс не мог себе даже
вообразить.
Они зашли на баржу и отплыли. Свечение умерло окончательно. снова
стало темно. От Кару-Дху не осталось ничего, кроме столба дыма.
И вновь послышался голос Рианона.
- Свершилось, - сказал он. - Я искупил свой грех.
Землянин ощутил страшную усталость того, кто завладел его мозгом и
телом.
И потом он снова стал лишь Мэтью Карсом.
19. СУД КУИРИ
Весь мир казался притихшим и изумленным, когда на рассвете их баржа
плыла к Сарку. Никто из них не заговорил, но столб белого дыма, что
продолжал мрачно тянуться к небу, не располагал к разговорам.
Карс чувствовал полное опустошение. Он позволил гневу Рианона
овладеть им, и до сих пор не мог полностью избавиться от него. Он
чувствовал, что на лице его остались следы пережитого, по тому как двое
других избегали его взгляда и по их молчанию.
Огромная толпа, собравшаяся на набережной Сарка, тоже молчала.
Казалось, люди уже очень давно стоят там, глядя на Кару-Дху, но даже
теперь, когда следы его полного разрушения бесследно исчезли, лица их были
бледными и испуганными.
Карс посмотрел туда, где стояли парусники кхондов, и понял, что
благоговейный ужас заставил их ждать.
Черная баржа подошла к дворцовой лестнице. Толпа подалась вперед,
когда Иваин вышла на берег, люди приветствовали ее странно-тихими
голосами. И Иваин сказала им:
- Кару-Дху и Змея больше не существуют, господин Рианон уничтожил их.
Инстинктивно она обернулась к Карсу. И глаза всех собравшихся тоже
устремились на него. Сначала тихо, потом все громче и громче зазвучали
слова:
- Рианон! Рианон-избавитель!
Он не был больше Проклятым, по крайней мере, для Сарков. И в первый
раз Карс осознал, как велика была ненависть к навязанным им Горахом
союзникам.
Он пошел по дворцу с Иваин и Богхазом. Теперь он понимал, что такое
быть богом. Они прошли полутемными прохладными переходами. У двери в
тронный зал Иваин остановилась, как будто только сейчас вспомнив, что
теперь она правительница во дворце Гораха.
- Если морские короли все же нападут... - сказала она, обернувшись к
Карсу.
- Они не нападут... Во всяком случае пока не узнают, что же
произошло. А теперь мы должны найти Рольда, если он жив.
- Он жив, - сказала Иваин. - После того, как Дхувиане извлекли из
него все, мой отец оставил его у себя заложником чтобы обменять на меня.
Наконец, они пришли вниз и нашли правителя Кхондора в подземелье
дворца, закованного в цепи. Он был измучен до предела, и все же у него
хватило сил поднять рыжеволосую голову и с презрением посмотреть на Карса
и Иваин.
- Дьявол, - сказал он. - Предатель. Что, пришли убить меня?
Карс рассказал ему историю Кару-Дху и Рианона, следя за тем, как
выражение лица Рольда медленно изменялось от дикого отчаяния до столь же
дикой радости.
- Твой флот, ведомый железнобородым, стоит под Сарком, - закончил он.
- Ты согласен передать услышанное морским королям и привезти их на
переговоры?
- Айя, - сказал Рольд. - Видят боги, согласен. - Глядя на Карса, он
покачал головой. - Все, что случилось за последние дни, походит на
страшный сон. А теперь... И подумать только, что в пещере Мудрых я готов
был убить тебя собственными руками!
Все это произошло вскоре после рассвета. К девяти в тронном зале
собрался совет. На него прибыли морские короли, Рольд и Эмер, отказавшаяся
остаться в Кхондоре.
Все они расселись вокруг длинного стола. Иваин сидела на троне. Карс
стоял поодаль. Его суровое измученное лицо все еще хранило в себе нечто
странное.
Он твердо сказал:
- Никакой войны быть больше не должно. Змея уничтожена, а без ее
поддержки Сарк не станет больше притеснять соседей. Подчиненные ему
города, такие как Джеккера и Валкис, получат свободу. Империя Сарка больше
не существует!
Железнобородый вскочил на ноги и в ярости крикнул:
- Значит, у нас есть возможность навечно разрушить Сарк!
Другие морские короли тоже повскакали со своих мест. Торн из Тарака
кричал громче всех, требуя возмездия. Рука Иваин крепче сжала эфес шпаги.
Карс выступил вперед. Глаза его горели.
- Я же сказал: будет мир! Неужели я снова должен вызвать Рианона,
чтобы он подкрепил мои слова делом?
Они успокоились, испуганные этой угрозой, а Рольд велел им сесть и
придержать языки.
- Хватит боев и крови, - сурово сказал он им. - А в будущем мы сможем
встречаться с Сарком на равных. Я правитель Кхондора, и я говорю: Кхондор
заключит мир!
Под натиском угрозы Карса и решения Рольда, морские короли один за
другим согласились. Потом заговорила Эмер.
- Все рабы должны получить свободу и люди и халфлинги.
Карс кивнул.
- Это будет сделано.
- И еще одно условие, - сказал Рольд. Его лицо, обращенное к Карсу,
выражало безграничную решимость. - Я сказал, что заключу мир с Сарком, но
этого не будет, напусти ты на нас хоть пятьдесят Рианонов, пока Сарком
правит Иваин!
- Айя, - гремели морские короли, кровожадно глядя на Иваин. - Мы
говорим тоже самое.
За их словами последовала тишина. Потом Иваин поднялась с трона. Лицо
ее было гордым и мрачным.
- Условие принято, - сказала она. - Я не имею желания править
выдрессированным народом и выпотрошенной империей Сарка. Я ненавидела Змею
не меньше вашего, но для меня слишком поздно быть королевой рыбацкой
деревушки. Люди могут выбрать другого правителя.
Она сошла с помоста, отошла к окну в дальнем конце зала и
отвернулась, глядя на гавань.
Карс обратился к морским королям:
- Тогда решено.
И они ответили:
- Решено.
Эмер, не сводившая с Карса светящегося взгляда с самого начала
совета, подошла к нему и накрыла его руку своей.
- И каково же во всем этом твое место? - мягко спросила она.
Карс посмотрел на нее. Взгляд его был неуверенным.
- У меня не было времени подумать.
Но теперь это время настало. И он растерялся.
Пока он будет носить с собой тень Рианона, этот мир никогда не примет
его как человека. Как бы не прославляли Рианона, благоговейный страх перед
Проклятым в течении многих столетий окружил это имя ненавистью.
Рианон искупил свой грех, и все равно, сколько бы не жил Марс, его
будут вспоминать как Проклятого. И, как бы в ответ его мыслям, впервые со
времени Кару-Дху, тень в его сознании шевельнулась, и голос мысленно
прошептал:
"Возвращайся в гробницу, и я оставлю тебя, ибо хочу последовать за
моими братьями. После этого ты будешь свободен. Я могу провести тебя по
тропе времени назад, в твое время, если ты пожелаешь. Или же ты можешь
остаться здесь."
Но Карс по-прежнему не знал.
Ему нравился этот зеленый и смеющийся Марс. Но когда он посмотрел на
морских королей, ожидавших его ответа, а потом на видневшееся в окне Белое
море и болота, то подумал о том, что это все же не его мир, что он не
принадлежит ему по-настоящему.
Наконец он заговорил и едва он это сделал, как Иваин отвернулась от
окна, устремив взгляд на Карса.
- Эмер знает и халфлинги тоже, что я не из вашего мира. Я пришел
через пространство и время по пути, скрытому в гробнице Рианона.
Он помолчал, давая им возможность придти в себя от услышанного. И они
действительно удивились, хотя и не слишком: после того, что случилось, они
поверили бы в любое известие о нем, даже такое, понять которое они не
могли.
Карс продолжал:
- Человек рождается в своем мире, и он принадлежит этому миру. Я
возвращаюсь в свой собственный мир.
Он чувствовал за вежливым протестом королей явное облегчение.
- Да снизойдет на тебя благословение богов, чужеземец, - прошептала
Эмер и мягко поцеловала его в губы.
Потом она вышла, а за ней - ликующие морские короли. Богхаз тоже
потихоньку выскользнул, и Карс с Иваин остались одни в огромной пустой
комнате.
Он подошел к ней и посмотрел ей в глаза, даже теперь не потерявшие
прежнего огня.
- А ты куда пойдешь? - спросил он.
Она спокойно ответила:
- Если ты позволишь, я пойду с тобой.
Он положил руки ей на плечи, спрятанные под кольчугой.
- Ты не понимаешь. Я пришел из отдаленного времени... За миллион лет
от нынешнего. - Он помолчал, не зная толком, как ей объяснить. - Посмотри
туда. Подумай, как все будет, когда Белое море превратится в пустыню
шевелящихся песков, когда растительность исчезнет с холмов, белые города
рухнут и реки высохнут.
Иваин поняла и вздохнула.
- Старость и смерть приходят, в конце концов, ко всему. И ко мне
смерть придет очень быстро, если я здесь останусь. На мне лежит клеймо, и
мое имя так же ненавистно, как имя Рианона.
Он знал, что она не боится смерти, а просто использует этот довод,
чтобы убедить его.
- Сможешь ли ты быть счастлива, - спросил он ее, - если воспоминания
о твоем собственном мире будут подстерегать тебя на каждом шагу?
- Я никогда не была счастлива, - ответила она, - так что терять мне
нечего. - Она посмотрела ему прямо в глаза. - Я согласна рискнуть. А ты?
Он крепче сжал ее плечи.
- Да, - хрипло сказал он. - Да, я тоже.
Он взял ее за руку и поцеловал. И когда он, наконец, выпустил ее, она
прошептала с новой для нее застенчивостью:
- Господин Рианон говорил правду, когда говорил со мной о варваре, -
она немного помолчала, потом добавила. - Я думаю, что пока мы вместе, нам
будет хорошо в любом мире.
Через несколько дней черная галера вошла в гавань Джеккеры:
окончилось ее последнее путешествие под командой Иваин из Сарка.
Она и Карс получили странный прием: город собрался посмотреть на
чужеземца, который был еще и Проклятым, и на госпожу правительницу из
Сарка, которая не была больше правительницей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
если ультрафиолетовое излучение, известное земной науке Карса, легко
поглощалось, то излучение древней и чужой науки Рианона лежало неизмеримо
выше 400А° и способно было производить распространяющийся нимб, поглотить
который было невозможно. И там, где этот нимб соприкасался с живой плотью,
он убивал.
Карс ненавидел Дхувиан, но нигде в мире он не встречался с такой
ненавистью, что владела сейчас Рианоном.
Горах заскулил. Скуля, он пополз прочь от горящих глаз человека, что
башней возвышался над ним. Полуползком, полубегом, со странным смехом он
вырвался из круга.
И как только он оказался вне темного кольца, смерть настигла его и
молча накрыла своим покрывалом.
Молчаливая сила распространялась все дальше и дальше. Она проходила
через металл, плоть и камень, и проходя, убивала, охотясь за каждым сыном
Змеи, что прятались в коридорах Кару-Дху. Никакое оружие не
противодействовало ей больше. Не было руки, способной его поднять.
Наконец оружие разрушило все и дошло до завесы. Карс почувствовал
слабый толчок, когда Рианон остановил колесо.
Наступила мертвая тишина. Трое оставшихся в живых стояли неподвижно,
почти не дыша.
Наконец раздался голос Рианона.
- Змея мертва. Пусть город и мое оружие, служившее этому дьявольскому
миру, уйдет вместе с Дхувианами.
Он отвернулся от кристаллического колеса и взялся за другой
инструмент, одно из нагромождений металлических стержней.
Подняв маленький и черный предмет, он нажал тайную пружину, и из
главной его трубки вырвались мелкие искры, такие яркие, что на них было
невозможно смотреть.
Лишь крошечные искорки света упали на камень. Но они начали
разгораться. Казалось, они поедали атомы камня, как пламя поедает дерево.
Они коснулись металлического колеса, и орудие, уничтожившее Змею, тоже
разрушилось.
Это была цепная реакция, такая, какую не наблюдал ни один земной
ученый-ядерщик. Атомы металла, кристаллов и камня делались под ее влиянием
нестабильными, как радиоактивные элементы.
Рианон сказал:
- Идемте.
Они шли по пустым коридорам в молчании, а за их спинами страшный
огонь продолжал поедать каменные стены, и огромный центральный зал был уже
почти разрушен.
Они вышли из крепости и пошли по полуразрушенной тропе к набережной,
где стояла черная баржа.
Там они остановились и стали смотреть на разрушенный город.
Им пришлось прикрыть руками глаза, ибо странное и ужасное свечение
напоминало чем-то солнечный пожар. Оно жадно пожирало руины, а центр их
превратился в факел, чье пламя уходило вверх, к звездам и бледным низким
лунам.
Загорелась тропа.
Рианон снова поднял трубку. Маленький шар тусклого света столкнулся с
ближайшим языком пламени.
И пламя, заколебавшись, начало тухнуть, а потом исчезло...
Странная цепная реакция, вызванная Рианоном, была приостановлена
неким ограничивающим прибором, чьей природы Карс не мог себе даже
вообразить.
Они зашли на баржу и отплыли. Свечение умерло окончательно. снова
стало темно. От Кару-Дху не осталось ничего, кроме столба дыма.
И вновь послышался голос Рианона.
- Свершилось, - сказал он. - Я искупил свой грех.
Землянин ощутил страшную усталость того, кто завладел его мозгом и
телом.
И потом он снова стал лишь Мэтью Карсом.
19. СУД КУИРИ
Весь мир казался притихшим и изумленным, когда на рассвете их баржа
плыла к Сарку. Никто из них не заговорил, но столб белого дыма, что
продолжал мрачно тянуться к небу, не располагал к разговорам.
Карс чувствовал полное опустошение. Он позволил гневу Рианона
овладеть им, и до сих пор не мог полностью избавиться от него. Он
чувствовал, что на лице его остались следы пережитого, по тому как двое
других избегали его взгляда и по их молчанию.
Огромная толпа, собравшаяся на набережной Сарка, тоже молчала.
Казалось, люди уже очень давно стоят там, глядя на Кару-Дху, но даже
теперь, когда следы его полного разрушения бесследно исчезли, лица их были
бледными и испуганными.
Карс посмотрел туда, где стояли парусники кхондов, и понял, что
благоговейный ужас заставил их ждать.
Черная баржа подошла к дворцовой лестнице. Толпа подалась вперед,
когда Иваин вышла на берег, люди приветствовали ее странно-тихими
голосами. И Иваин сказала им:
- Кару-Дху и Змея больше не существуют, господин Рианон уничтожил их.
Инстинктивно она обернулась к Карсу. И глаза всех собравшихся тоже
устремились на него. Сначала тихо, потом все громче и громче зазвучали
слова:
- Рианон! Рианон-избавитель!
Он не был больше Проклятым, по крайней мере, для Сарков. И в первый
раз Карс осознал, как велика была ненависть к навязанным им Горахом
союзникам.
Он пошел по дворцу с Иваин и Богхазом. Теперь он понимал, что такое
быть богом. Они прошли полутемными прохладными переходами. У двери в
тронный зал Иваин остановилась, как будто только сейчас вспомнив, что
теперь она правительница во дворце Гораха.
- Если морские короли все же нападут... - сказала она, обернувшись к
Карсу.
- Они не нападут... Во всяком случае пока не узнают, что же
произошло. А теперь мы должны найти Рольда, если он жив.
- Он жив, - сказала Иваин. - После того, как Дхувиане извлекли из
него все, мой отец оставил его у себя заложником чтобы обменять на меня.
Наконец, они пришли вниз и нашли правителя Кхондора в подземелье
дворца, закованного в цепи. Он был измучен до предела, и все же у него
хватило сил поднять рыжеволосую голову и с презрением посмотреть на Карса
и Иваин.
- Дьявол, - сказал он. - Предатель. Что, пришли убить меня?
Карс рассказал ему историю Кару-Дху и Рианона, следя за тем, как
выражение лица Рольда медленно изменялось от дикого отчаяния до столь же
дикой радости.
- Твой флот, ведомый железнобородым, стоит под Сарком, - закончил он.
- Ты согласен передать услышанное морским королям и привезти их на
переговоры?
- Айя, - сказал Рольд. - Видят боги, согласен. - Глядя на Карса, он
покачал головой. - Все, что случилось за последние дни, походит на
страшный сон. А теперь... И подумать только, что в пещере Мудрых я готов
был убить тебя собственными руками!
Все это произошло вскоре после рассвета. К девяти в тронном зале
собрался совет. На него прибыли морские короли, Рольд и Эмер, отказавшаяся
остаться в Кхондоре.
Все они расселись вокруг длинного стола. Иваин сидела на троне. Карс
стоял поодаль. Его суровое измученное лицо все еще хранило в себе нечто
странное.
Он твердо сказал:
- Никакой войны быть больше не должно. Змея уничтожена, а без ее
поддержки Сарк не станет больше притеснять соседей. Подчиненные ему
города, такие как Джеккера и Валкис, получат свободу. Империя Сарка больше
не существует!
Железнобородый вскочил на ноги и в ярости крикнул:
- Значит, у нас есть возможность навечно разрушить Сарк!
Другие морские короли тоже повскакали со своих мест. Торн из Тарака
кричал громче всех, требуя возмездия. Рука Иваин крепче сжала эфес шпаги.
Карс выступил вперед. Глаза его горели.
- Я же сказал: будет мир! Неужели я снова должен вызвать Рианона,
чтобы он подкрепил мои слова делом?
Они успокоились, испуганные этой угрозой, а Рольд велел им сесть и
придержать языки.
- Хватит боев и крови, - сурово сказал он им. - А в будущем мы сможем
встречаться с Сарком на равных. Я правитель Кхондора, и я говорю: Кхондор
заключит мир!
Под натиском угрозы Карса и решения Рольда, морские короли один за
другим согласились. Потом заговорила Эмер.
- Все рабы должны получить свободу и люди и халфлинги.
Карс кивнул.
- Это будет сделано.
- И еще одно условие, - сказал Рольд. Его лицо, обращенное к Карсу,
выражало безграничную решимость. - Я сказал, что заключу мир с Сарком, но
этого не будет, напусти ты на нас хоть пятьдесят Рианонов, пока Сарком
правит Иваин!
- Айя, - гремели морские короли, кровожадно глядя на Иваин. - Мы
говорим тоже самое.
За их словами последовала тишина. Потом Иваин поднялась с трона. Лицо
ее было гордым и мрачным.
- Условие принято, - сказала она. - Я не имею желания править
выдрессированным народом и выпотрошенной империей Сарка. Я ненавидела Змею
не меньше вашего, но для меня слишком поздно быть королевой рыбацкой
деревушки. Люди могут выбрать другого правителя.
Она сошла с помоста, отошла к окну в дальнем конце зала и
отвернулась, глядя на гавань.
Карс обратился к морским королям:
- Тогда решено.
И они ответили:
- Решено.
Эмер, не сводившая с Карса светящегося взгляда с самого начала
совета, подошла к нему и накрыла его руку своей.
- И каково же во всем этом твое место? - мягко спросила она.
Карс посмотрел на нее. Взгляд его был неуверенным.
- У меня не было времени подумать.
Но теперь это время настало. И он растерялся.
Пока он будет носить с собой тень Рианона, этот мир никогда не примет
его как человека. Как бы не прославляли Рианона, благоговейный страх перед
Проклятым в течении многих столетий окружил это имя ненавистью.
Рианон искупил свой грех, и все равно, сколько бы не жил Марс, его
будут вспоминать как Проклятого. И, как бы в ответ его мыслям, впервые со
времени Кару-Дху, тень в его сознании шевельнулась, и голос мысленно
прошептал:
"Возвращайся в гробницу, и я оставлю тебя, ибо хочу последовать за
моими братьями. После этого ты будешь свободен. Я могу провести тебя по
тропе времени назад, в твое время, если ты пожелаешь. Или же ты можешь
остаться здесь."
Но Карс по-прежнему не знал.
Ему нравился этот зеленый и смеющийся Марс. Но когда он посмотрел на
морских королей, ожидавших его ответа, а потом на видневшееся в окне Белое
море и болота, то подумал о том, что это все же не его мир, что он не
принадлежит ему по-настоящему.
Наконец он заговорил и едва он это сделал, как Иваин отвернулась от
окна, устремив взгляд на Карса.
- Эмер знает и халфлинги тоже, что я не из вашего мира. Я пришел
через пространство и время по пути, скрытому в гробнице Рианона.
Он помолчал, давая им возможность придти в себя от услышанного. И они
действительно удивились, хотя и не слишком: после того, что случилось, они
поверили бы в любое известие о нем, даже такое, понять которое они не
могли.
Карс продолжал:
- Человек рождается в своем мире, и он принадлежит этому миру. Я
возвращаюсь в свой собственный мир.
Он чувствовал за вежливым протестом королей явное облегчение.
- Да снизойдет на тебя благословение богов, чужеземец, - прошептала
Эмер и мягко поцеловала его в губы.
Потом она вышла, а за ней - ликующие морские короли. Богхаз тоже
потихоньку выскользнул, и Карс с Иваин остались одни в огромной пустой
комнате.
Он подошел к ней и посмотрел ей в глаза, даже теперь не потерявшие
прежнего огня.
- А ты куда пойдешь? - спросил он.
Она спокойно ответила:
- Если ты позволишь, я пойду с тобой.
Он положил руки ей на плечи, спрятанные под кольчугой.
- Ты не понимаешь. Я пришел из отдаленного времени... За миллион лет
от нынешнего. - Он помолчал, не зная толком, как ей объяснить. - Посмотри
туда. Подумай, как все будет, когда Белое море превратится в пустыню
шевелящихся песков, когда растительность исчезнет с холмов, белые города
рухнут и реки высохнут.
Иваин поняла и вздохнула.
- Старость и смерть приходят, в конце концов, ко всему. И ко мне
смерть придет очень быстро, если я здесь останусь. На мне лежит клеймо, и
мое имя так же ненавистно, как имя Рианона.
Он знал, что она не боится смерти, а просто использует этот довод,
чтобы убедить его.
- Сможешь ли ты быть счастлива, - спросил он ее, - если воспоминания
о твоем собственном мире будут подстерегать тебя на каждом шагу?
- Я никогда не была счастлива, - ответила она, - так что терять мне
нечего. - Она посмотрела ему прямо в глаза. - Я согласна рискнуть. А ты?
Он крепче сжал ее плечи.
- Да, - хрипло сказал он. - Да, я тоже.
Он взял ее за руку и поцеловал. И когда он, наконец, выпустил ее, она
прошептала с новой для нее застенчивостью:
- Господин Рианон говорил правду, когда говорил со мной о варваре, -
она немного помолчала, потом добавила. - Я думаю, что пока мы вместе, нам
будет хорошо в любом мире.
Через несколько дней черная галера вошла в гавань Джеккеры:
окончилось ее последнее путешествие под командой Иваин из Сарка.
Она и Карс получили странный прием: город собрался посмотреть на
чужеземца, который был еще и Проклятым, и на госпожу правительницу из
Сарка, которая не была больше правительницей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21