— До сегодняшнего дня, — проговорил старик, — я думал, что никто на свете не сможет оторвать меня от моего любимого мертвого города. Но говорю вам совершенно искренне: если бы мог, я забыл бы о нем и пошел с вами.
VII
Итак, следующим утром они двинулись в направлении, которое, судя по рассказам Глира, таило в себе меньше всего опасностей. С собой взяли немного продуктов и вещей, необходимых в дороге. Сначала они шли быстрым шагом, удаляясь от моря, пока, наконец, не добрались до места, где город незаметно переходил в зеленые холмы, откуда ночами слышался безумный смех мяса.
Самый последний дом города был украшен множеством цветов, и выглядел на редкость уютным и изящным. На его пороге сидела девушка и пела. Ее волосы, обвитые гирляндами голубых цветов, были похожи на солнечный свет, а голос — на журчание воды.
— Извини нас, — вежливо обратился Креоан к девушке, — ты не знаешь, что там, за теми холмами?
Девушка улыбнулась:
— Нет, незнакомец, не знаю. Я сижу здесь и пою вот уже десять лет, но никогда не была нигде дальше этого порога. Разве это не прекрасно?
— Это называется равнодушием, — тихо сказала Чалит, и они пошли дальше.
Но не успели отойти на несколько шагов, как девушка окликнула их. Они остановились и смотрели, как она идет к ним — необыкновенно красивая, нагая, обвитая гирляндами цветов, сорванными со стен дома.
— Что ты хочешь? — спросил Креоан.
— Если вы, действительно, пойдете через холмы, может быть, встретите человека, который ушел по этой дороге год назад. Его зовут Венс, вы легко узнаете его: один глаз у него голубой, а другой — карий.
— Значит, кто-то уже ходил по этой дороге? — воскликнула Чалит.
Девушка, одетая в прекрасные цветы, покачала головой.
— Только один человек, — ее губы задрожали, а глаза наполнились слезами. — Венс был моим любимым, и мы жили вместе в этом доме. Мы пели, ели и пили, любили друг друга — а что еще нужно? Но почему-то год назад он ушел за холмы. Он сказал, что если я хочу, могу пойти за ним. Я пыталась… Честное слово, я действительно пыталась! Но как только я теряла свой дом из виду, сердце не выдерживало, и я возвращалась. Потом снова выходила за порог — и снова у меня ничего не получалось. И все-таки я до сих пор жду… Жду! Слеза упала с ее ресниц в чашечку голубого цветка.
— И что мы должны сделать, если встретим твоего Венса? — поинтересовалась Чалит.
— Скажите ему… Скажите, что я все еще его жду, — прошептала цветочная девушка.
— Скажем, — согласился Креоан, — но почему ты думаешь, что мы его встретим? И кроме того, если человек отправился в путешествие, значит, у него есть какая-то цель. Вряд ли он вернется, не достигнув этой цели. А ты будешь сидеть здесь и стариться. Эти цветы увянут и опадут, открыв твое нагое тело, сморщенное, с отвисшей грудью. Голос станет скрипучим, золотые волосы поседеют от холодного дыхания времени. Ты действительно собираешься ждать своего возлюбленного, пока он не вернется и не увидит тебя, ставшую старухой?
— Гадкий, гадкий! — закричала девушка и обернулась к Чалит. — Разве ты не слышишь, какие ужасные вещи он говорит? Как ты можешь дружить с таким злым человеком?
В этот миг ей в голову пришла какая-то новая мысль, и тон ее изменился. Она подошла к Чалит.
— Ты должна оставить его раньше, чем он начнет говорить такие же вещи тебе! — убежденно сказала она. — Брось его, пока он не утащил тебя в дикие неведомые земли! Останься со мной, мы будем вместе жить в моем доме и петь среди цветов счастливые песни!
— Наверное, ты никогда не встречала мужчину, который знает цену правде, — холодно, без тени жалости проговорила Чалит. — Что касается меня, то лучше я пойду с тем, кто не разучился быть честным, чем останусь с тем, кто говорит спасательную ложь.
— Мы с Венсом не лгали друг другу! — воскликнула девушка.
— А разве ты не обещала ему вечной, неумирающей любви? — поинтересовалась Чалит.
— Обещала… И не один раз… — упавшим голосом ответила девушка.
— Значит, из вас двоих лгала ты. Значит, не так сильно ты его любила, раз не покинула своего дома и не пошла с ним, — резко сказала Чалит. — Нас с Креоаном связывает не любовь, а общая цель. Прощай! Мы не знаем, куда идем, но скорее всего путь нам предстоит неблизкий, и мы не можем терять время.
— Но вы не поняли, — жалобно сказала девушка. — Я рвусь к Венсу каждой клеточкой тела, но мои мысли прикованы к дому. Я не ушла с ним, потому что он не тащил меня за собой насильно, а не тащил он меня, потому что любил… Но… — ее лицо неожиданно просветлело. — Вы-то мне чужие! Вы можете меня заставить идти! Вы можете подтолкнуть меня вперед, когда я захочу вернуться, потеряв из виду свой дом! Я не хочу больше сидеть здесь и петь в одиночестве до самой смерти, но без вашей помощи мне никогда отсюда не уйти!
— В таком случае смени свои цветы на теплую одежду и надень на ноги прочную обувь, — ответил Креоан. — Мы не будем тащить тебя — это нас задержит, но пока ты не упадешь духом, можешь для поддержки воспользоваться нашей компанией.
— Я согласна! — радостно воскликнула девушка и пошла собираться в дорогу.
— Зачем? — тихо спросила Чалит, когда девушка ушла.
— Поскольку вся наша затея — сплошное безумие, — улыбнулся Креоан, — что может изменить маленькое неблагоразумие?
Девушки так долго не было, что Креоан и Чалит уже начали подозревать, что она передумала, но наконец она появилась на пороге дома. Одета она была в серый костюм, ее хорошенькие ножки обуты в удобные ботинки, из кожаного чехла на поясе торчал нож, за плечами висел мешок с продуктами, а из кармана мешка виднелась маленькая арфа.
— Такое же снаряжение было у Венса, — сказала девушка, — только вместо арфы он взял с собой флейту. Меня зовут Мэдал. А вас?
Они представились, и Креоан подумал, что у нее, пожалуй, больше здравого смысла, чем он предполагал. Они в последний раз посмотрели на город, а Мэдал — на свой дом, и все трое решительно двинулись в путь.
Шло время, и солнце начало клониться к закату. Сначала они шагали по ровной дороге, потом вышли в долину между двумя холмами, где земля была довольно сильно изрыта. Внимательно изучив следы на земле, Креоан решил, что именно по этой дороге мясо приходит ночью в город. Они пошли дальше, перешагивая через грязь, решив держаться следов, поскольку в конце концов они куда-нибудь да должны были привести.
Краешком глаза Креоан видел, что Мэдал часто оглядывается. Лицо ее было печально, рот крепко сжат, но она продолжала идти наравне со своими товарищами.
Солнце село, а они все еще шли по следам, оставленным мясом. Чалит, самая ловкая и энергичная из всех троих, прокладывала путь, выставляя вперед палку и проверяя сомнительные участки. Неожиданно она остановилась и воскликнула:
— Слышите?
Издалека до них донесся сумасшедший смех мяса, которое, очевидно, шло по дороге на встречу со Смертью. Креоан с тревогой взглянул на девушек, но рассмотреть в тусклом свете их лица было невозможно.
— Лучше уйти с тропы, — сказал он. — Я никогда не встречался со стадом мяса, но представляю, что может произойти. Свернем налево, там легче пройти.
Они бросились прочь от тропы, побежали вверх по склону и остановились на вершине холма. Крики становились всё громче и громче, и вот первые животные, лохматые и ужасные, появились в зыбком свете. Вдвое выше человека, длинноногие и низколобые, увязающие в мокрой земле, они визжали, кричали, хохотали, и холмы сотрясались от их безумного смеха… Креоан вздрогнул и заткнул уши.
— Я никогда раньше не видела мяса живым, — сказала Чалит, когда снова стало тихо. — Как эти существа похожи на человека! Две руки, две ноги, вертикальная человеческая походка. Мой желудок стонет, вспоминая о них. Смогу ли я когда-нибудь снова есть мясо?
Мэдал же думала о другом. Глядя вслед стаду, она прошептала:
— Они идут в наш город! Утром мой сосед придет ко мне, чтобы вместе пойти за мясом, и увидит, что мой дом пуст, и неизвестно, куда я ушла… Сегодня ночью я должна буду спать под открытым небом, а дома меня ждет моя кровать, в которой я спала целых десять лет, — правда, в последнее время одна, но с надеждой, что скоро всё изменится…
Чалит резко повернулась к ней:
— Тогда иди за этими зверями! Те десять лет, которые ты спала в мягкой кровати, я спала под открытым небом. И я могу пойти с незнакомцем в дальнее трудное путешествие, тогда как ты не можешь даже пойти по следам человека, которого любила. Иди за этими животными, а мы пойдем своим путем!
— Ты права… Мне стыдно… — сказала, помолчав, Мэдал. — Так же стыдил меня и Венс, когда уходил, а я не последовала за ним. Пусть будет так, как ты говоришь, — ляжем спать под открытым небом. Здесь? Или будем идти, пока не свалимся от усталости?
— Нет, я думаю, здесь, — сказал Креоан.
Он нашел ровное место, удобное для ночлега. Чалит наломала веток и развела костер. Они сели вокруг огня и немного поели. Пока еще было неясно, на сколько времени нужно растянуть их небольшой запас провизии.
Потом Мэдал взяла арфу и запела грустную протяжную песню. Она все еще пела, когда Креоан и Чалит заснули, и мелодия плавно текла сквозь их сны.
На следующее утро они молча тронулись в путь, обнаружив, что достигли самой высокой точки ландшафта. Задолго до полудня, всё еще шагая по прямой тропе, протоптанной мясом, они увидели равнину, заросшую желтой травой.
Равнина простиралась до самого горизонта, и Чалит пробормотала:
— Теперь я понимаю, что чувствовал Глир в океане, в котором нет ни единой тропки…
— Здесь-то как раз дорога видна, — ответил Креоан и показал на сильно извивающуюся, ведущую вниз тропу.
По обе стороны от нее росли колючие кусты, на их шипах висели клочья серой шерсти. Эти клочья и кровь на ветках говорили о стремительности, с которой животные продирались сквозь кусты. Креоан, бывший вдвое меньше этих двуногих существ, мог свободно проскользнуть между ветками, не зацепив их. Но огромные животные, идущие по двое или по трое, должно быть, жестоко обдирались о шипы, не переставая тем не менее смеяться диким смехом…
Кроме кустов, повсюду росла высоченная трава, стебли которой были толщиной не меньше, чем с палец.
— Нам придется идти только по тропе, — сказал Креоан, — иначе мы заблудимся. Трава выше головы!
— Это означает, — откликнулась Мэдал, — что пока еще мы не заблудились, потому что эта тропа куда-нибудь нас обязательно приведет.
— Я думаю, тропа приведет нас туда, где мясные существа размножаются, — заметил Креоан. — Вряд ли наш город единственный, для которого они служат пищей. А значит, от того места должна идти другая тропа или даже несколько. Пойдемте вперед, и как можно скорее!
Мэдал вздохнула, поправила на плече мешок и пошла впереди, задавая темп ходьбы аккордами арфы. Немного отстав от нее, Чалит и Креоан негромко разговаривали.
— Ты видел сегодня ночью эту ужасную звезду?
— Да, — кивнул Креоан. — Здесь нет летающих огоньков, и теперь она будет видна каждую ясную ночь.
— Возможно, это моя фантазия, но кажется, она стала ярче! Креоан пожал плечами и ничего не ответил.
Тропа извивалась среди высокой травы, но было бесполезно пытаться спрямить дорогу, поскольку вокруг лежала плоская равнина без каких-либо ориентиров, и, отойдя хоть на шаг от тропы, они немедленно бы заблудились. Они шли до тех пор, пока солнечные лучи не потеряли свою силу, устав пробиваться сквозь желтую растительность. И в это время они снова услышали сумасшедший смех приближающегося мяса.
— Чем ближе мы к месту, где эти животные размножаются, тем в более ранние часы мы будем их встречать, — сказал Креоан.
После очередного поворота тропа неожиданно выпрямилась, и шагах в ста пятидесяти, в конце прямого участка дороги, появилось стадо, идущее навстречу путешественникам. Почему-то в дневном свете эти животные казались одновременно и более, и менее похожими на человека, и, как всегда, они содрогались от безумного смеха. Слепой ужас охватил Мэдал, и, громко вскрикнув, она бросилась в сторону.
— Уйди с тропы, дурочка! — крикнул Креоан Чалит и, схватив ее за руку, прыгнул в траву.
Толстые стебли, выпрямившись, укрыли их, и стадо прошествовало мимо.
Когда затих дикий смех животных и наступила тишина, Креоан встревожился: где Мэдал? Что с ней? Успела ли она спрятаться? И почти сразу же услышал ее крик:
— Креоан! Чалит! Я заблудилась! Я не могу найти тропу!
Креоан и Чалит обменялись тревожными взглядами.
— Мэдал! — что есть силы крикнул Креоан. — Ты где-то совсем близко! Мы тебя очень хорошо слышим! Ориентируйся по стеблям, которые ты повалила, когда бежала с тропы!
Чалит тронула его за руку и молча показала на траву, через которую они только что прошли. Трава мгновенно выпрямилась, и никаких следов не было видно.
— Оставайся на месте, Мэдал! — снова крикнул Креоан. — Время от времени подавай голос, и мы пойдем на звук!
— Кажется, она там, — показала Чалит прямо перед собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23