А когда он привстал со стула, то обнаружил, что ослаб почти так же, как тогда, когда выучивал Слова Власти. Он запер Книгу в шкафчик и вышел из библиотеки. За дверью по коридору расхаживал Хоуп.
— Все в порядке? — поспешил к Картеру юрист.
— Более или менее. Что хотел — получил, но теперь выжат как лимон. — Он пошатнулся, и Хоуп успел вовремя подхватить его под локоть. — А ведь можно было бы предположить, что чем дальше, тем легче будет.
— Можно было бы, — кивнул Хоуп, — если бы не знать, с какими силами мы вступили в борьбу.
Картер вымученно улыбнулся:
— Если хватит сил, тронусь в путь завтра. Сам не знаю, сколько времени у меня отнимет это путешествие. Если бы Зеленая Дверь не была заперта, путь бы вышел недолгим, но теперь придется делать большущий круг да еще и от анархистов прятаться.
— А ты твердо решил идти один? Не лучше ли пойти с вооруженным эскортом? Глис запросто может выделить тебе воинов и не откажется их возглавить. Можно и подкрепление из Белого Круга вызвать.
— Нет. Тогда и анархисты встретят нас во всеоружии.
— Но наши разведчики докладывают, что врагов не так-то и много, хотя число их растет. Мы наверняка способны одолеть их.
— Но какой ценой? Ведь не только ценой человеческих жизней! Ключи Хозяина хранятся в Комнате Ужасов потому, что Полицейский думает, что я ни за что на свете не отважусь войти туда. Если в ту сторону отправится целое войско, и он поймет, с какой целью оно туда движется, то сразу же перепрячет Ключи. Тогда придется снова их разыскивать, а у нас времени в обрез. Река Тьмы поглощает целые царства. Мы не можем себе позволить искать Ключи дважды. Короче — войско я с собой взять не имею права.
Хоуп вздохнул:
— Что ж, аргументы убедительные, но мне они все равно не по душе. Ну хотя бы несколько человек…
— Мое главное преимущество будет в том, чтобы передвигаться, не показываясь врагам на глаза. И еще кое-что… Сама природа Дома такова, что Хозяину зачастую приходится ходить по нему в одиночку, странствовать потайными ходами, чувствовать, как бьется под половицами сердце Эвенмера, искать и открывать тайны. Словами этого не опишешь — слов для этого не придумано. Это мой долг, и я его обязан исполнить.
— Ну а хотя бы кого-то одного ты не мог бы взять с собой? — послышался позади голос Даскина. Видимо, он невольно подслушал последнюю часть разговора.
Картер растерялся:
— Дело предстоит крайне опасное, и войти в Комнату Ужасов я тебе ни за что не позволю. Рисковать позволено только одному из нас.
— Ну, так провожу тебя до двери. Раньше-то у нас вдвоем все неплохо получалось.
— Что ж, решено, — улыбнулся Картер. — Идем вдвоем. Сам бы я тебя позвать не осмелился, но… Словом, с тобой за компанию путь, наверное, будет не так страшен.
Братья выступили в поход на следующее утро перед рассветом — в доме все еще спали. Еноха не было — он ушел заводить часы. Провожали Картера с Даскином Чант и Хоуп. Фонарщик был по обыкновению немногословен, а юрист суетился и, судя по всему, страшно волновался. Картер произнес Слово Тайных Путей, и за встроенным в стену буфетом в гостиной открылся узкий проход.
Картер заглянул в темные глубины, где наверняка десятилетия не ступала нога человека, и ему стало страшно: вдруг он никогда не вернется?
— Бог вам в помощь, — проговорил Чант. — Помните: каким бы горестным ни представало перед вами нынешнее положение дел, не все подвластно анархистам. «Не грусти, мы с тобой — музыканты, стихоплеты, создатели снов. Наше место — у волн необъятных, у прозрачных певучих ручьев. Все теряем — и вмиг обретаем под печальной и бледной луной, но лишь мы этот мир сотрясаем, он послушен вовек нам с тобой». А у них — никакой поэзии. Так что, как же они могут победить?
Картер благодарно пожал фонарщику руку.
— Знаешь, — признался он, — я только сейчас понял, что почти ничего не знаю о тебе. Енох рассказывал мне множество историй, а ты больше помалкивал. Ты говорил, что был врачом. А чем еще ты занимался до того, как поселился здесь?
Чант негромко рассмеялся, его глаза сверкнули.
— Какое-то время преподавал метафизику в Оксфорде, однако мои взгляды, похоже, вызывали на кафедре шок. А до того я жил… в другом месте. Это долгий рассказ. «Я поднимался на нагорья, спускался в мрачные ущелья, изведал много бед и горя, знавал и радость, и веселье…»
— Когда-нибудь ты мне непременно расскажешь все-все, — улыбнулся Картер. — Думаю, скучать мне не придется.
Он обернулся к Хоупу, который уже, наверное, в десятый раз перепроверял, все ли собрал, что понадобится братьям в дороге.
— Ты потрудился на славу, — похвалил его Картер. — Честное слово, я бы ничего не успел сделать, если бы ты мне не помогал.
— Не исключено, что ты прав, — кивнул Хоуп. — Но прав только потому, что дел было слишком много. Постараюсь не опростоволоситься за время твоего отсутствия.
— А как насчет того, чтобы вступить в более ответственную должность? — спросил Картер, прищурясь. — Ну, к примеру, такой колоссальный скачок по служебной лестнице, как пост… ну, скажем, дворецкого?
Хоуп широко улыбнулся.
— А я все гадал: предложишь ты мне это или нет. До Бриттла мне, конечно, далеко, но я постараюсь. Подробности обсудим, как только ты вернешься. — С этими словами Хоуп вытянулся по струнке, сразу стал выше ростом и вопросил: — Что-нибудь еще, сэр?
— Спасибо, больше ничего не нужно, — ответил Картер и пожал руку друга.
Даскин попрощался с Чантом и Хоупом, поднял зажженный фонарь, и братья друг за другом шагнули в темный коридор. Буфет бесшумно повернулся и встал на место.
— Надеюсь, ты знаешь дорогу, — пробормотал Даскин.
— Лучше, чем когда-либо. Этот проход выведет нас к лабиринту потайных ходов, называемому Извилинами. Они кружат не только из стороны в сторону, но и ведут с этажа на этаж. Я выбрал именно этот путь, потому что из него можно по-разному выбраться в Длинный Коридор. Потом мы должны будем отыскать лестницу, что спускается к Комнате Ужасов. Риск, безусловно, есть. Всю дорогу по Извилинам мы идти не сможем. Рано или поздно придется выйти на открытое пространство.
Проход практически сразу закончился тупиком, но Картер ощупал пол и нашел крышку люка. Пришлось подсунуть под нее лезвия ножей, и она с долгим стоном открылась, а под ней оказалась расшатанная приставная деревянная лесенка.
Спустившись, братья оказались в коридорчике с облупившимися стенками. Потолок нависал так низко, что приходилось идти пригнувшись. Подметки стучали по голым половицам, стены стояли так близко, что Картеру стало здорово не по себе — нахлынула извечная клаустрофобия, но он переборол ее, сосредоточив взгляд на круге света, отбрасываемого фонарем. Извилины мало-помалу уводили путников влево.
Картер шел первым. Туннель вилял из стороны в сторону, то опускался, то шел под уклоном вверх, как бы повторяя невидимые очертания дома. Так миновали часа два, и наконец братья добрались до первого глазка, отмеченного упорами для лба и подбородка. Картер накрыл фонарь полой плаща, заглянул в глазок и увидел место пересечения двух коридоров, где стояли трое анархистов в темных балахонах. Они приглушенно переговаривались, слов было не разобрать. Картер уступил место у глазка брату, Даскин заглянул в него, после чего они продолжили путь по проходу, морщась от каждого скрипа половиц.
Удалившись от опасного места, Картер прошептал:
— Таких постов мы еще увидим множество. Наверняка Полицейский напичкал всю округу своими приспешниками, чтобы они хватали всякого, кому вздумается выйти из Внутренних Покоев.
— Но ведь они уже знают, что у нас есть выход к Белому Кругу.
— Да, но эту дорогу анархисты тоже могут охранять и наблюдать за теми, кто приходит и уходит. На ней полным-полно мест, где можно затаиться и незаметно следить за любыми передвижениями. В итоге, будучи в курсе всего, что происходит на этой торной дороге, они могут предвидеть любые обходные маневры, а именно они их и тревожат в первую очередь.
Вскоре Картер и Даскин поравнялись с очередным глазком, из которого открывался вид на участок коридора, застланного ковровой дорожкой и освещенного свечой, закрепленной в подсвечнике на стене. Сначала Картер никого не заметил, но вскоре в поле его зрения возникла парочка анархистов. Негромко переговариваясь и дымя короткими кривыми трубками, они прошагали мимо глазка по коридору, но вскоре вернулись. Картер предположил, что они скорее всего патрулируют ближайшие перекрестки. Он вытащил карманные часы и засек время, в течение которого патрульные совершали полный обход своей территории.
— Они проходят мимо каждые две минуты, — шепотом сообщил он Даскину. — Половину этого времени они наверняка хорошо видят весь отрезок коридора. В этой стене есть потайная панель, а еще одна — в противоположной стене. Придется перебежать. И притом — быстро.
— Для проповедников анархии они уж что-то больно хорошо организованы, — проворчал Даскин.
Картер отыскал механизм открывания панели. Дождавшись подходящего момента, он осторожно приподнял рычажок. Панель с еле слышным щелчком отъехала в сторону.
Удостоверившись в том, что патрульных не видно, братья шагнули в коридор и задвинули панель на место. С обратной стороны ее прикрывал чей-то портрет в полный рост.
Как можно более быстро и бесшумно Картер и Даскин перебрались к противоположной стене, где висел похожий портрет. Картер пробежался кончиками пальцев по краю рамы. Секунда тянулась за секундой, но — ни пружинки, ни рычажка. Картер окинул стену взглядом, но, увы, других портретов на ней не было. Тогда Картер опустился на одно колено, приподнял раму снизу и заглянул под нее. Рычажка на том месте, где ему следовало бы находиться, не оказалось. Издалека послышались негромкие голоса анархистов.
Наконец Картер нащупал заветный рычажок. Нажал. Безрезультатно. Потянул на себя — рычажок стронулся с места и портрет со зловеще громким стоном повернулся. Неизвестно зачем отверстие потайного хода было заставлено обрезком доски. Он качнулся, упал и громко стукнул по плинтусу.
Картер схватил злополучную доску, швырнул ее в отверстие, торопливо забрался туда сам, а следом за ним — младший брат. Издав новый жалобный стон, портрет повернулся и закрыл отверстие, успев прихватить и затянуть в потайной ход клубы табачного дыма. Картер на цыпочках подобрался к глазку. Мимо торопливо протопал одни из патрульных-анархистов. Сжав в руке револьвер, он беспокойно оглядывался по сторонам.
Вскоре его догнал напарник.
— Крысы, наверное.
— Ну, тогда я тебе доложу, это крысы, так крысы. Гигантские просто. Говорю же тебе: я слышал, как дверь скрипнула.
— Да нету тут дверей никаких. Ветер, небось, подул, вот тебе и померещилось.
— Ты тоже ведь слышал, не отпирайся!
— Что-то вроде слышал, да только дом-то старый какой, весь скрипит и стонет. Мало ли чего послышится.
Второй анархист выругался.
— Полицейский из себя выйдет, если узнает, что кто-то мимо нас проскочил. А если ему что не по нраву, так он виновника сразу в Комнату Ужасов отправляет. А оттуда если кто выходит, так это уже не те люди вовсе — их будто выгрызли изнутри.
— Знаешь что, давай-ка мы про это больше не будем говорить. Если тут что и прошмыгнуло, то так быстро, что и докладывать-то нам не о чем. Пошли обратно.
Убедившись в том, что анархисты удалились. Картер оторвался от глазка, довольно подмигнул брату и зажег фонарь.
Новый проход оказался похожим на предыдущий. Братья продолжили свой путь по Извилинам.
— Когда мы с ними покончим, напомни мне: надо будет распорядиться, чтобы тут дорожки постелили, — шепнул Картер Даскину, злясь на скрипучие половицы.
— Кто же это, будучи в здравом уме, станет застилать коврами потайные ходы? — еле слышно хихикнул Даскин. — А что потом? Казнить всех рабочих до одного, чтобы не проболтались?
Картер пожал плечами:
— Енох утверждает, что Дом выстроил Господь Бог. По крайней мере строительство велось под его руководством.
— Ну и как же, интересно, он его перестраивает?
— Думаю, это Ему под силу, если мы правильно оформим строительный подряд. Ну ладно. Шутки в сторону. В объяснении Еноха столько же смысла, сколько в любом другом. Дом, управляющий Вселенной, механизм действия которого никому не известен. А я — его Хозяин. Мы ведь даже толком не понимаем, кто такие анархисты, не говоря уже о Полицейском. Падшие ангелы?
— Скорее, демоны, восставшие из ада. Насчет Полицейского не скажу наверняка, но остальные — люди. Чант говорит, что они служат Энтропии — служат так, словно это одушевленное лицо.
— Не иначе как это сам Люцифер. Знать бы наверняка…
— Сколько знаем — столько знаем, — резюмировал Даскин. — У нас есть работа. Есть и инструменты для ее выполнения. Больше требовать нечего, и вряд кто-то нам что-то еще предложит. Совершенно не обязательно знать все до конца.
Картер кивнул. Даскин изумлял его мудростью, не свойственной обычно столь нежному возрасту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
— Все в порядке? — поспешил к Картеру юрист.
— Более или менее. Что хотел — получил, но теперь выжат как лимон. — Он пошатнулся, и Хоуп успел вовремя подхватить его под локоть. — А ведь можно было бы предположить, что чем дальше, тем легче будет.
— Можно было бы, — кивнул Хоуп, — если бы не знать, с какими силами мы вступили в борьбу.
Картер вымученно улыбнулся:
— Если хватит сил, тронусь в путь завтра. Сам не знаю, сколько времени у меня отнимет это путешествие. Если бы Зеленая Дверь не была заперта, путь бы вышел недолгим, но теперь придется делать большущий круг да еще и от анархистов прятаться.
— А ты твердо решил идти один? Не лучше ли пойти с вооруженным эскортом? Глис запросто может выделить тебе воинов и не откажется их возглавить. Можно и подкрепление из Белого Круга вызвать.
— Нет. Тогда и анархисты встретят нас во всеоружии.
— Но наши разведчики докладывают, что врагов не так-то и много, хотя число их растет. Мы наверняка способны одолеть их.
— Но какой ценой? Ведь не только ценой человеческих жизней! Ключи Хозяина хранятся в Комнате Ужасов потому, что Полицейский думает, что я ни за что на свете не отважусь войти туда. Если в ту сторону отправится целое войско, и он поймет, с какой целью оно туда движется, то сразу же перепрячет Ключи. Тогда придется снова их разыскивать, а у нас времени в обрез. Река Тьмы поглощает целые царства. Мы не можем себе позволить искать Ключи дважды. Короче — войско я с собой взять не имею права.
Хоуп вздохнул:
— Что ж, аргументы убедительные, но мне они все равно не по душе. Ну хотя бы несколько человек…
— Мое главное преимущество будет в том, чтобы передвигаться, не показываясь врагам на глаза. И еще кое-что… Сама природа Дома такова, что Хозяину зачастую приходится ходить по нему в одиночку, странствовать потайными ходами, чувствовать, как бьется под половицами сердце Эвенмера, искать и открывать тайны. Словами этого не опишешь — слов для этого не придумано. Это мой долг, и я его обязан исполнить.
— Ну а хотя бы кого-то одного ты не мог бы взять с собой? — послышался позади голос Даскина. Видимо, он невольно подслушал последнюю часть разговора.
Картер растерялся:
— Дело предстоит крайне опасное, и войти в Комнату Ужасов я тебе ни за что не позволю. Рисковать позволено только одному из нас.
— Ну, так провожу тебя до двери. Раньше-то у нас вдвоем все неплохо получалось.
— Что ж, решено, — улыбнулся Картер. — Идем вдвоем. Сам бы я тебя позвать не осмелился, но… Словом, с тобой за компанию путь, наверное, будет не так страшен.
Братья выступили в поход на следующее утро перед рассветом — в доме все еще спали. Еноха не было — он ушел заводить часы. Провожали Картера с Даскином Чант и Хоуп. Фонарщик был по обыкновению немногословен, а юрист суетился и, судя по всему, страшно волновался. Картер произнес Слово Тайных Путей, и за встроенным в стену буфетом в гостиной открылся узкий проход.
Картер заглянул в темные глубины, где наверняка десятилетия не ступала нога человека, и ему стало страшно: вдруг он никогда не вернется?
— Бог вам в помощь, — проговорил Чант. — Помните: каким бы горестным ни представало перед вами нынешнее положение дел, не все подвластно анархистам. «Не грусти, мы с тобой — музыканты, стихоплеты, создатели снов. Наше место — у волн необъятных, у прозрачных певучих ручьев. Все теряем — и вмиг обретаем под печальной и бледной луной, но лишь мы этот мир сотрясаем, он послушен вовек нам с тобой». А у них — никакой поэзии. Так что, как же они могут победить?
Картер благодарно пожал фонарщику руку.
— Знаешь, — признался он, — я только сейчас понял, что почти ничего не знаю о тебе. Енох рассказывал мне множество историй, а ты больше помалкивал. Ты говорил, что был врачом. А чем еще ты занимался до того, как поселился здесь?
Чант негромко рассмеялся, его глаза сверкнули.
— Какое-то время преподавал метафизику в Оксфорде, однако мои взгляды, похоже, вызывали на кафедре шок. А до того я жил… в другом месте. Это долгий рассказ. «Я поднимался на нагорья, спускался в мрачные ущелья, изведал много бед и горя, знавал и радость, и веселье…»
— Когда-нибудь ты мне непременно расскажешь все-все, — улыбнулся Картер. — Думаю, скучать мне не придется.
Он обернулся к Хоупу, который уже, наверное, в десятый раз перепроверял, все ли собрал, что понадобится братьям в дороге.
— Ты потрудился на славу, — похвалил его Картер. — Честное слово, я бы ничего не успел сделать, если бы ты мне не помогал.
— Не исключено, что ты прав, — кивнул Хоуп. — Но прав только потому, что дел было слишком много. Постараюсь не опростоволоситься за время твоего отсутствия.
— А как насчет того, чтобы вступить в более ответственную должность? — спросил Картер, прищурясь. — Ну, к примеру, такой колоссальный скачок по служебной лестнице, как пост… ну, скажем, дворецкого?
Хоуп широко улыбнулся.
— А я все гадал: предложишь ты мне это или нет. До Бриттла мне, конечно, далеко, но я постараюсь. Подробности обсудим, как только ты вернешься. — С этими словами Хоуп вытянулся по струнке, сразу стал выше ростом и вопросил: — Что-нибудь еще, сэр?
— Спасибо, больше ничего не нужно, — ответил Картер и пожал руку друга.
Даскин попрощался с Чантом и Хоупом, поднял зажженный фонарь, и братья друг за другом шагнули в темный коридор. Буфет бесшумно повернулся и встал на место.
— Надеюсь, ты знаешь дорогу, — пробормотал Даскин.
— Лучше, чем когда-либо. Этот проход выведет нас к лабиринту потайных ходов, называемому Извилинами. Они кружат не только из стороны в сторону, но и ведут с этажа на этаж. Я выбрал именно этот путь, потому что из него можно по-разному выбраться в Длинный Коридор. Потом мы должны будем отыскать лестницу, что спускается к Комнате Ужасов. Риск, безусловно, есть. Всю дорогу по Извилинам мы идти не сможем. Рано или поздно придется выйти на открытое пространство.
Проход практически сразу закончился тупиком, но Картер ощупал пол и нашел крышку люка. Пришлось подсунуть под нее лезвия ножей, и она с долгим стоном открылась, а под ней оказалась расшатанная приставная деревянная лесенка.
Спустившись, братья оказались в коридорчике с облупившимися стенками. Потолок нависал так низко, что приходилось идти пригнувшись. Подметки стучали по голым половицам, стены стояли так близко, что Картеру стало здорово не по себе — нахлынула извечная клаустрофобия, но он переборол ее, сосредоточив взгляд на круге света, отбрасываемого фонарем. Извилины мало-помалу уводили путников влево.
Картер шел первым. Туннель вилял из стороны в сторону, то опускался, то шел под уклоном вверх, как бы повторяя невидимые очертания дома. Так миновали часа два, и наконец братья добрались до первого глазка, отмеченного упорами для лба и подбородка. Картер накрыл фонарь полой плаща, заглянул в глазок и увидел место пересечения двух коридоров, где стояли трое анархистов в темных балахонах. Они приглушенно переговаривались, слов было не разобрать. Картер уступил место у глазка брату, Даскин заглянул в него, после чего они продолжили путь по проходу, морщась от каждого скрипа половиц.
Удалившись от опасного места, Картер прошептал:
— Таких постов мы еще увидим множество. Наверняка Полицейский напичкал всю округу своими приспешниками, чтобы они хватали всякого, кому вздумается выйти из Внутренних Покоев.
— Но ведь они уже знают, что у нас есть выход к Белому Кругу.
— Да, но эту дорогу анархисты тоже могут охранять и наблюдать за теми, кто приходит и уходит. На ней полным-полно мест, где можно затаиться и незаметно следить за любыми передвижениями. В итоге, будучи в курсе всего, что происходит на этой торной дороге, они могут предвидеть любые обходные маневры, а именно они их и тревожат в первую очередь.
Вскоре Картер и Даскин поравнялись с очередным глазком, из которого открывался вид на участок коридора, застланного ковровой дорожкой и освещенного свечой, закрепленной в подсвечнике на стене. Сначала Картер никого не заметил, но вскоре в поле его зрения возникла парочка анархистов. Негромко переговариваясь и дымя короткими кривыми трубками, они прошагали мимо глазка по коридору, но вскоре вернулись. Картер предположил, что они скорее всего патрулируют ближайшие перекрестки. Он вытащил карманные часы и засек время, в течение которого патрульные совершали полный обход своей территории.
— Они проходят мимо каждые две минуты, — шепотом сообщил он Даскину. — Половину этого времени они наверняка хорошо видят весь отрезок коридора. В этой стене есть потайная панель, а еще одна — в противоположной стене. Придется перебежать. И притом — быстро.
— Для проповедников анархии они уж что-то больно хорошо организованы, — проворчал Даскин.
Картер отыскал механизм открывания панели. Дождавшись подходящего момента, он осторожно приподнял рычажок. Панель с еле слышным щелчком отъехала в сторону.
Удостоверившись в том, что патрульных не видно, братья шагнули в коридор и задвинули панель на место. С обратной стороны ее прикрывал чей-то портрет в полный рост.
Как можно более быстро и бесшумно Картер и Даскин перебрались к противоположной стене, где висел похожий портрет. Картер пробежался кончиками пальцев по краю рамы. Секунда тянулась за секундой, но — ни пружинки, ни рычажка. Картер окинул стену взглядом, но, увы, других портретов на ней не было. Тогда Картер опустился на одно колено, приподнял раму снизу и заглянул под нее. Рычажка на том месте, где ему следовало бы находиться, не оказалось. Издалека послышались негромкие голоса анархистов.
Наконец Картер нащупал заветный рычажок. Нажал. Безрезультатно. Потянул на себя — рычажок стронулся с места и портрет со зловеще громким стоном повернулся. Неизвестно зачем отверстие потайного хода было заставлено обрезком доски. Он качнулся, упал и громко стукнул по плинтусу.
Картер схватил злополучную доску, швырнул ее в отверстие, торопливо забрался туда сам, а следом за ним — младший брат. Издав новый жалобный стон, портрет повернулся и закрыл отверстие, успев прихватить и затянуть в потайной ход клубы табачного дыма. Картер на цыпочках подобрался к глазку. Мимо торопливо протопал одни из патрульных-анархистов. Сжав в руке револьвер, он беспокойно оглядывался по сторонам.
Вскоре его догнал напарник.
— Крысы, наверное.
— Ну, тогда я тебе доложу, это крысы, так крысы. Гигантские просто. Говорю же тебе: я слышал, как дверь скрипнула.
— Да нету тут дверей никаких. Ветер, небось, подул, вот тебе и померещилось.
— Ты тоже ведь слышал, не отпирайся!
— Что-то вроде слышал, да только дом-то старый какой, весь скрипит и стонет. Мало ли чего послышится.
Второй анархист выругался.
— Полицейский из себя выйдет, если узнает, что кто-то мимо нас проскочил. А если ему что не по нраву, так он виновника сразу в Комнату Ужасов отправляет. А оттуда если кто выходит, так это уже не те люди вовсе — их будто выгрызли изнутри.
— Знаешь что, давай-ка мы про это больше не будем говорить. Если тут что и прошмыгнуло, то так быстро, что и докладывать-то нам не о чем. Пошли обратно.
Убедившись в том, что анархисты удалились. Картер оторвался от глазка, довольно подмигнул брату и зажег фонарь.
Новый проход оказался похожим на предыдущий. Братья продолжили свой путь по Извилинам.
— Когда мы с ними покончим, напомни мне: надо будет распорядиться, чтобы тут дорожки постелили, — шепнул Картер Даскину, злясь на скрипучие половицы.
— Кто же это, будучи в здравом уме, станет застилать коврами потайные ходы? — еле слышно хихикнул Даскин. — А что потом? Казнить всех рабочих до одного, чтобы не проболтались?
Картер пожал плечами:
— Енох утверждает, что Дом выстроил Господь Бог. По крайней мере строительство велось под его руководством.
— Ну и как же, интересно, он его перестраивает?
— Думаю, это Ему под силу, если мы правильно оформим строительный подряд. Ну ладно. Шутки в сторону. В объяснении Еноха столько же смысла, сколько в любом другом. Дом, управляющий Вселенной, механизм действия которого никому не известен. А я — его Хозяин. Мы ведь даже толком не понимаем, кто такие анархисты, не говоря уже о Полицейском. Падшие ангелы?
— Скорее, демоны, восставшие из ада. Насчет Полицейского не скажу наверняка, но остальные — люди. Чант говорит, что они служат Энтропии — служат так, словно это одушевленное лицо.
— Не иначе как это сам Люцифер. Знать бы наверняка…
— Сколько знаем — столько знаем, — резюмировал Даскин. — У нас есть работа. Есть и инструменты для ее выполнения. Больше требовать нечего, и вряд кто-то нам что-то еще предложит. Совершенно не обязательно знать все до конца.
Картер кивнул. Даскин изумлял его мудростью, не свойственной обычно столь нежному возрасту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50