«Словно паук, – подумал Даниель, – словно огромный толстый паук, караулящий в центре паутины свою жертву».
А вслух сказал:
– Хорошо, я согласен, но хочу, чтобы ты ответил еще на один вопрос.
– Слушаю. – Аппарат, возящий Лико, дрогнул и медленно подъехал к Даниелю. Руки деформанта начали подергиваться, изменять положение и углы сгиба, а его тело все больше напрягалось и приближалось к Даниелю. Наконец морщинистая голова, покрытая щетинистыми волосками, оказалась точно напротив лица Бондари.
– Слушаю, – повторил деформант.
– Вы организовали нападение на Дирак, чтобы перехватить Клякса Кликса? С ним у вас ничего не получилось, поэтому вы взялись за меня, верно?
– Ошибаешься. Я понимаю, что это имеет для тебя значение, но скажи, зачем тебе знать такие факты?
– Клякс Клике был моим партнером. Членом отряда… Я хотел бы знать, кто его убил.
– Он испортился, – бесцеремонно прервал его Лико. – Клякс Клике был машиной, сложной, наделенной большой автономностью машиной. Только-то и всего. Нет. Не мы. Я говорю правду, нам нет смысла лгать. Мы надеялись от тебя узнать, кто организовал то, что произошло на Дираке.
– Не узнаете. Я этого тоже не знаю.

* * *
Теперь у Даниеля было больше свободы. После того как он согласился сотрудничать, ему повысили степень доступа. Благодаря этому он мог на мониторах, не выходя из каюты, осматривать почти всю подводную базу коридоры, доки, спальни и конференц-залы. Разумеется, секретную секцию ему покинуть не позволили.
На станции проживало около ста человек. В основном специалисты терраформерских фирм, сотрудничавших с парксами. Здесь же располагался резидент гладианской администрации, врач и сотрудники техобслуживания. Постоянно находилось несколько гостей – ученых, членов семей экипажа и купцов, не переводились и туристы, жаждавшие экзотических развлечений. Среди них, несомненно, скрывались агенты, оплачиваемые либо гладианским правительством, либо самой Доминией. Никому из них не полагалось знать, что здесь же находится Даниель. Поэтому его поместили в отдельной секции, в которой «жили» тела носителей парксов. Правда, ни с одним из них Бондари не сталкивался, однако временами ему казалось, что из-за стены доносятся возбужденные голоса, странные стоны, какие-то выкрики. Когда он спросил об этом деформанта, тот отмолчался.
Даниель старался максимально использовать предоставленную ему куцую свободу. Большую часть дня посвящал раскрытию тайников базы, очень небольшого объекта, в котором все, что в состоянии облегчить жизнь, было сведено к минимуму, а теснота могла даже самых выносливых людей довести до клаустрофобии. Жилые камеры имели в длину и ширину по два с половиной метра, а по высоте едва превышали рост Даниеля. Положение полов и стен можно было регулировать – если в кабине проживал человек невысокий, жилую поверхность уменьшали.
Такого рода экономия позволяла оставить больше свободного пространства в общей части базы – здесь находилась столовая, игровой зал, медицинский кабинет, лаборатория и шлюзы доков. А также бюро гладианского резидента.
– В принципе-то ему тут делать нечего, – пояснил Лико. – Кроме одного: наблюдения за нами. Ну а мы наблюдаем за ним.
Монитор, висящий на стене кабины Даниеля, показал внутренность жилой капсулы и кабинета резидента.
– А разве это не нарушает договоренности о взаимной охране данных, которая, как мне известно, была подписана обеими сторонами?
– Не смогу объяснить тебе в деталях, но все договоры, подписанные парксами с людьми, особого значения не имеют. Договор – это набор какого-то там количества параграфов, касающихся будущего. Как он может влиять на наше дальнейшее поведение? И почему влиять должен?
– Не понимаю. Договор – взаимосогласие соблюдать некоторые принципы и выполнять содержащиеся в нем обязательства. Вся человеческая цивилизация зиждется на том, что люди о чем-то договариваются, а потом придерживаются договоренностей.
– Не вижу здесь ничего общего с договорами.
– То есть как так… – Даниель замялся. – Взаимное подтверждение обязывает тебя к…
– Ни к чему оно меня не обязывает, ибо все это лишь слова. Написанные, произнесенные, нарисованные, зафиксированные на пленке. Фразы. Определения. Ничего больше.
– Но ведь без сотрудничества и взаимного доверия невозможно ничего сделать, а сотрудничество возможно исключительно благодаря договорам. Нет такой человеческой культуры, которая не пользовалась бы подобной формулой достижения согласия, хотя, отмечаю это с сожалением, договоренности довольно часто нарушаются.
Деформант ответил не сразу. Ему пришлось собрать дополнительные данные, поискать соответствующие аргументы, отсылки и примеры, чтобы объяснить Даниелю парксанскую точку зрения.
– А почему они нарушаются? – спросил он наконец.
– Иногда потому, что их просто не удается реализовать, а порой потому, что одна из сторон в какой-то момент решает, что ей выгоднее не придерживаться договоренности, а нарушить ее.
– Вот именно это мне трудно понять. Зачем заключать договор, который может быть нарушен?
– Тогда как же парксы с этим управляются? Ведь им приходится заключать контракты. Военные, торговые, семейные.
– Другая биология. Другое мышление. Контракт записан в существовании нашей расы, возможно, в существовании большинства развитых видов на вашей родной планете. Впрочем, не только на вашей, во многих других экосистемах тоже. Вы – двуполые. Развитие молодого индивидуума происходит в утробе женщины, во всяком случае, при естественных родах. Это на долгое время снижает ее активность. Полностью либо частично. Выживание генома может обеспечить только контракт родителей. Женщина рожает ребенка, мужчина обеспечивает ей и подрастающему дитяти питание и защиту. Контракт. Возможный и легко поддающийся нарушению, но тем не менее заключаемый. У нас, то есть у парксов, все иначе… Да, у нас… – Система, поддерживающая Лико, качнулась, несколько волокон согнулось, на его сморщенном личике появилось что-то вроде улыбки. – В своей водной среде паркс размножается непрерывно. Его кожа непрестанно продуцирует зародыши, и столь же непрерывно в ней укореняются зародыши других парксов. Молодые парксы могут развиваться в теле любого индивидуума. Никто не знает, кто является «родителем» зародыша. Оплодотворенный паркс ничуть не ущербнее других, как это бывает у беременного человека. Наоборот, он увеличивается, становится сильнее, активнее, если не считать краткого периода деления. Ему не нужна опека. Таким образом, основа нашего видового поведения не базируется на контракте, как это происходит у вас.
– Зачем же вы тогда вообще заключаете и реализуете договоры?
– Ты же сам раньше сказал. Потому что это необходимо для осуществления множества сложных коллективных операций. Все очень просто. Дело только в том, что контракт имманентно вписан в нашу биологию и цикл развития. Это скорее культурная, психологическая надстройка, а не искусственное умение или же функция, приобретенная в ходе эволюции.
У них было много таких бесед. Даниель проходил очередные тесты и исследования, ему прописывали различные медикаменты и принуждали сопрягаться с электронными системами. Все для того, чтобы воспроизвести карту его боевого сопроцессора, пробудить и заново включить его в нервную систему человека. А попутно извлечь максимум необходимой парксам информации. Работу по активации сопроцессора планировали начать на следующей неделе. До этого Даниель должен был постоянно находиться в своей кабине – вполне комфортабельной по условиям базы. Здесь можно было нормально стоять; кроме убирающейся в стенку кровати, был еще столик, два стульчика и силовой агрегат. Пользоваться тренировочными комплексами, стоящими в зале развлечений, Даниель не мог, а хотел поддерживать себя в хорошей форме. Поэтому много упражнялся, изучал станцию, проходил тесты, а в свободные минуты подключался к виртуалу либо встречался с единственным на базе человеком, с которым ему разрешалось беседовать. Ну, назовем его так – с человеком.
Они проводили в беседах много времени. Разговаривали о разном. Но в действительности у Бондари никогда не было уверенности, что общается он с человеческим разумом, заключенным в скорчившемся тельце, а не с парксом, лениво покачивающимся в океанских глубинах и тесно спаренным с мозгом деформанта.
– Это действует и в обратном направлении. Определенные явления составляют неотъемлемую часть нашего процесса развития, а, как следствие, и цивилизации. У вас же это всего лишь культурные наслоения, порой очень сильные, но не вытекающие напрямую из биологии.
– Например?
– Самоконтроль. На нашей планете эволюция привела к возникновению существ однополых и, в вашем понимании, гермафродитных. Ее механизмы зачастую отличаются от тех, которые формируют ваш биоценоз. Сексуальный отбор не играет такой же роли, как отбор естественный. Пары индивидуумов, генам которых предстоит смешаться, не знают друг друга. Самки не выискивают самцов с самыми длинными хвостами или развесистыми рогами. Стада самок не принадлежат самому сильному и самому умелому самцу. Селекция происходит на более низком уровне: вопрос в том, принять либо же отторгнуть зародыши, «решают» железы. Поэтому на нашей планете не было и нет созданий со столь рафинированными и удивительными, но совершенно бесполезными, более того, мешающими добывать корм органами, как, например, хвосты павлинов. Зато встретишь животных, контролирующих свой метаболизм, работу гормональной системы и процессы роста значительно эффективнее, чем в земной экосистеме. В особенности это касается процесса рождения.
Для нас, разумной расы, последнего звена этой эволюции, такие элементарные биологические механизмы являются прапричиной многих цивилизационных поведений. Так же как для вас конструктивной базой целых сообществ, племен, государств, цивилизаций стала естественная семейная ячейка «самка – самец». Система взаимозависимостей и взаимовыгоды самца и самки легла в основу всего вашего комплекса эмоциональных и интеллектуальных ценностей, когда вы из животных уже превратились в психозоиков. Взаимолюбовь двух взрослых индивидуумов, родительские чувства, религии, ваше искусство… Все следует из одной биологической зависимости: «Ты носишь в себе ребенка, я обеспечиваю вам жизнь».
Эволюция нашего вида также оставила постоянные следы на структуре и характере нашей цивилизации, а также во многих индивидуальных поведениях. Например, паркс, не добивающийся успехов и не выполняющий поставленных перед ним задач, пребывает в постоянном стрессе и в результате утрачивает способность размножаться. Стресс психологический: отсутствие удовлетворенности, самоутверждения либо побед действует точно так же, как стресс физиологический – отсутствие пищи или нехватка пространства.
– У многих людей, – прервал паркса Даниель, – сложности психологического характера также отражаются на физическом состоянии.
– Конечно, но не как правило. Человек, ставший закоренелым неудачником, живет в нужде, его презирают и наказывают, тем не менее он производит потомство в количестве, которое зависит исключительно от наличия и количества партнерш. Паркс же в такой ситуации не размножается. Не принимает чужих зародышей, не вырабатывает своих. Он умирает, не произведя потомства: его гены погибают. Размножаются самые прогрессивные, наиболее приспособленные к среде, в том числе культурной, общественной. Эволюция действует. Механизм – иной. Эффект тот же: разумные существа.
– Да, – проговорил Даниель, и ему вспомнились работающие бок о бок терраформерские системы: гигантская машина, построенная людьми, и химический аппарат парксов. – Механизмы разные, эффект одинаковый.
У них было много бесед, а Даниель жадно впитывал информацию из всех собранных в сетях базы источников, говорящих о парксах. История цивилизации, важнейшие религии, история контактов с людьми, технологические достижения, виртуальные имитаторы, в которых управляют их телами, уроки этики, анализы эффектов их терраформерских работ во многих системах… Лекции по искусству, политике, науке… Материалов было очень много. Их приготовили специально для людей, которым по профессиональным причинам приходилось сотрудничать с парксами, для туристов, навещавших станцию, а также для ученых, прежде всего альенологов, прибывающих в океанический мир парксов, чтобы установить с ними контакт. И углубиться в тайники их культуры и науки.
Даниель поглощал все, что мог и что ему было дозволено, но постоянно чувствовал неудовлетворенность. Познакомился с историей и комплектом основной информации о биологии парксов, но любая попытка проникнуть в область их культуры, психологии либо религии оборачивалась погружением в пространства, которые трудно было охватить человеческим разумом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38