– Ты не видел Жана? – закричал я.
– Жана? Нет, не видел, – ответил Антуан таким спокойным голосом, который не менялся даже в самые трудные минуты, хотя взгляд его был мрачным.
– Я сам приближался к опушке, когда вы пошли к голубым скалам. Видел, как появились эти существа…. Почувствовал опасность… И вот я здесь…
– Жана нет, а эти существа, очевидно, опасны. Как и мы, они умеют поражать на расстоянии. Энергия, которую они посылают, парализует мышцы… Я спасся только потому, что был далеко.
Пока я это говорил, мы оба разглядывали окружающее в бинокли. Два или три существа промелькнули в окулярах и исчезли.
– Однако мы не можем так оставить Жана, – сказал Антуан. – Что же делать! Самим идти туда – наверняка опасно… Существа, которые умеют посылать энергию на расстояние, очевидно, действительно разумные и легко смогут нас поймать, так как их много.
Мы сумрачно посмотрели друг на друга.
– И оставаться здесь нам небезопасно, – продолжал Антуан. – Еще удивительно, что мы живы до сих пор. Пойдем в звездолет. Оттуда отлично можно наблюдать, может, увидим его.
Сидя в корабле, я поднял его вверх. Мы летели над лесом, который с натяжкой можно было так назвать. Видели летающих зверей и боязливых пятиногих. Нигде не было и следа прямостоящих существ.
– Видимо, боятся звездолета, – заключил Антуан. – Летим дальше.
Пролетели над опушкой и ничего не заметили. Только через несколько километров мы снова увидели их. Одни спокойно двигались, другие, очевидно, выполняли какую-то работу, непонятную для нас.
Мы заметили, как один из них прицелился в пятиногого удивительным оружием, каким был парализован я. Животное сразу задергалось и упало.
– Несомненно, эти существа на Марсе – то же самое, что и люди на Земле, – заметил Антуан.
Я был полностью согласен с ним. Кроме того, и движениями своими эти существа отличались от всего другого.
– Хоть бы они пощадили Жана, – вздохнул я.
– Если только захватили его живым.
Время от времени мы возвращались на опушку леса и кружили над нею во всех направлениях. Никого. Пропадала последняя надежда. Наше путешествие на Марс казалось мне теперь чем-то бесполезным и безрассудным.
– Разве можно было лететь сюда такой малой группой, – сказал я, когда прошло пять или шесть часов с момента исчезновения Жана. – И мы, разумные люди, сделали такую глупость.
– Пришлось бы жалеть, если бы это было действительно глупо. Но все разведчики рискуют жизнью. Это – закон. Разве мало погибло тех, кто плавал на каравеллах Колумба, кораблях Магеллана или Кука, тех, кто исследовал девственные леса, дебри и пустыни… А сколько пропало тех, кто летал на Луну и остался там навсегда? А ведь это были не такие смелые начинания, как наше… Может, я погибну здесь, но сожалеть не собираюсь, – гордо закончил Антуан.
– Нам нужно было лететь сюда большой группой.
– А для этого пришлось бы отложить полет на долгий срок, чтобы построить несколько звездолетов, искать и деньги и людей, которые бы решились лететь. К тому же, кто знает, было ли лучше, если бы нас вылетело больше? Если на Марсе много таких трехногое, которые захватили Жана, то лететь сюда группой в 20, 30 или 50 человек было бы опаснее, чем двоим или троим. Нужно покориться.
День миновал, и нам пришлось заночевать над лесом. И снова мы увидели светящиеся создания в воздухе, но на сердце было так тяжело, что не хотелось ни наблюдать, ни исследовать. Мы только еще раз убедились, что в этой эфирной жизни есть свои особенности, есть разные виды этих туманных созданий.
Колыхания светящихся волокон напоминали движение толпы на улицах большого города, только безостановочное и сложное. Часто это движение, неизвестно зачем, происходило в одном направлении. Вспыхивали сверкающие огни, изменялся ритм свечения, оно то усиливалось, то уменьшалось и, помимо воли, казалось, что это своеобразный разговор.
В некоторых группах можно было предположить единоначалие, в других его не было. Группы складывались из разного числа волокон-прядей – от нескольких до нескольких сот. Этой ночью мы видели громадную толпу таких прядей – несколько тысяч. Длина их доходила до 7 – 8 метров. Они поднимались вверх почти вертикальной колонной.
Движения прядей были необычайно быстрые, точно они хотели долететь до звезд. Хотя и тяжело нам было, все же мы полетели вверх за этой толпой. Она поднялась почти на несколько сот километров. Немного погодя колонна уже не светилась: светящиеся создания уже не так сверкали. За ними не оставалось даже искристого следа. Когда они останавливались, то лишь слабо мерцали. Минуло еще полчаса, и толпа опустилась на планету.
– Мы видели, так сказать, форум эфирного мира, – сказал Антуан, когда мы снова опустились над лесом. – Бесспорно, эта форма жизни утонченнее нашей.
– А разве то, что они не замечают нас, не свидетельствует о нашем превосходстве?
– И мы тоже на протяжении всей первоначальной эволюции не замечали микробов, которые, в то же время, уничтожали человечество. Может, ты будешь утверждать, что они, губившие негров, египтян, греков, стояли выше людей, которые их вынашивали, и не догадывались о них?
– Кто его знает?
Мы помолчали, а потом направили на лес белых грибов яркие лучи прожекторов, без особой надежды пытаясь найти товарища.
Сначала дежурил Антуан, в то время, как я спал несколько часов неспокойным сном человека, приговоренного к смерти, с кошмарами и тяжкими видениями.
Была еще ночь, когда очередь дежурить дошла до меня. До самого рассвета я кружил над зловещим лесом. Смертельная тоска объяла меня. Даже если бы Жан не был мне лучшим другом, все равно на этой чужой планете его утрату я бы чувствовал, как непоправимое отторжение части своего существа. Это путешествие по звездным просторам и пребывание на далекой планете в океане бесконечности сделали из нас троих как бы одно существо.
Наконец стало светать, и сразу же наступил день. Хоть и утратив мало-мальскую надежду, я все же приглядывался в просветы между огромными грибами и вьющимися растениями… Как же заколотилось мое сердце, словно вихрь грозы с молниями обдал меня: я увидел Жана.
Он стоял на опушке там же, где и исчез, возле голубых скал. Я направил на него лучи «вызова», и он ответил мне ритмичными сигналами нашего кода. Он сообщил:
– Жив и здоров. Нахожусь среди существ, подобных нам. Мы уже немного понимаем друг друга. Они очень доброжелательны, лучше, чем люди. Они пленили меня, парализовав. Но я не ощутил никакого насилия. Они страшно удивлены и хотят знать, кто мы и откуда появились. Я, в конце концов, рассказал им это.
– А у тебя есть, что кушать и… чем дышать?
– Что до дыхания, то все хорошо: они оставили мне респиратор. Но мне хочется есть, а особенно пить. Местную воду человеку пить нельзя, и их еду я боюсь употреблять. Они это поняли.
– Ты там на воле?
– Да… И я думаю, что меня отпустят при случае, насколько я их могу понять. Дайте мне воду в самую первую очередь.
– Сейчас, дружище! Нужно разбудить Антуана.
Антуан спал таким же неспокойным сном и сразу же вскочил, как только я его позвал. Он даже остолбенел, увидев нашего Жана на опушке. Я быстро рассказал, в чем дело, а Жан дополнил сигналами.
– Я убедился, что их лучи проходят только сквозь очень тонкие тела – не более 5 – 6 сантиметров, а пройдя, утрачивают силу. Они не смертельны, а лишь парализуют. На расстоянии 100 метров они едва-едва ощущаются. Имейте это в виду!
– Хорошо, – сказал Антуан, – мы сейчас спустим тебе питание.
Мы быстро сделали пакет и опустили его с 200 метров. Когда передавали посылку, из-под земли выскочило десятка два трехногих существ, очень заинтересованных этим событием.
– Спасибо! – просигнализировал Жан, взяв упаковку. – Надеюсь, что вскоре дам вам подробные сведения.
Мы видели, как он пил и ел, и никто не мешал ему. А когда он завернул остатки, снизу вышли четыре трехнога и увели его за собой.
– Что это значит? – нахмурился Антуан. – То ли они и в самом деле дарят ему жизнь, то ли откладывают на другое время?
– Я думаю, что они не сделают ему никакого вреда… Особенно если они поняли, что им ничто не угрожает. Они хотят выяснить, кто мы и откуда появились. Представь себе, как бы мы чувствовали себя в таком положении?
– Мы бы чувствовали себя, как культурные люди, а они, может быть, дикари.
– Мне сдается, что это угасающая раса. Живут они под землей, значит, их планета обеднела.
– Возможно, однако их оружие, эти лучеметы, про которые мы знаем, свидетельствуют о высокой культуре, может быть, в настоящем, а может, и в прошлом.
– Удивительная вещь!
– Не будь антропоцентристом! – воскликнул Антуан. – Эфирные создания, да и, видимо, плоские твари куда удивительнее. А эти трехноги все же напоминают земные существа.
– Это так, но скажи честно, разве ты не волнуешься?
– Еще как! Я переживаю так же, как и ты. Ведь среди них Жан, хотя живой и здоровый, но в плену. А то, что его не выпускают на свободу, это для нас наихудшее, трагическое событие.
– Нужно его выручать!
Антуан безнадежно пожал плечами:
– Как? Даже если бы трехноги были бессильны бороться со звездолетом, а наши лучи могли бы обеспечить победу, все равно они держат Жана и могут сделать с ним все, что угодно. Нам приходится рассчитывать на счастливый случай или их доброту.
– И я верю в их доброту.
– Я тоже. Только наша вера почти не обоснована.
– Почему? Они так хорошо обращаются с Жаном…
– Может, это для виду. Я вспоминаю, как убили Кука…
И снова долгие, еще более мучительные часы, чем ранее, пережили мы, летая над лесом. Примерно в полдень Жан снова появился на опушке и сообщил:
– Могу сказать с уверенностью, что их внутренний облик гораздо лучше, чем у людей. Мне не сделают ничего дурного. Понемногу мы приходим к пониманию с помощью знаков… Мне уже удалось объяснить им, что мы прилетели из другого мира. Что касается их умственных способностей, то они, очевидно, не уступают людским. Правда, есть особенности, зависящие от строения их мира. Со вчерашнего дня много трехногих приходит посмотреть на меня и наш корабль. Приходят, очевидно, издалека.
– Как ты думаешь, их культура развивающаяся или угасающая?
– Конечно, угасающая. Тут не может быть сомнений, Как и люди, они принадлежат к живым существам, чья жизнь зависит от воды. Их вода, их влага исчезает и, возможно, она уже не такая, как раньше.
– Есть надежда, что тебя отпустят?
– Могу побиться об заклад, что да.
Один за другим на поверхность выходили трехноги. Они внимательно следили, как пленник обменивается сигналами с командой звездолета.
– А они и правда очень красивые, – сказал Антуан.
– Гораздо красивее нас, – вздохнул я.
Мы смотрели за тем, как они ходили, за их движениями. Я уже говорил, что они передвигаются поочередно на трех ногах, отчего кажется, что их походка трехтактовая. Движения рук отчасти были похожи на наши, но во многом и отличались. Каждая верхняя конечность имела пальцы, но это была не настоящая рука. То, что соответствовало нашим пальцам, выходило словно из овального углубления, и таких пальцев было по девять на каждой руке. Скоро мы убедились, что эти пальцы могли сгибаться во всех направлениях и движение каждого не зависело от остальных.
Вследствие этого возможны были различные движения, и они могли брать несколько вещей сразу в различных направлениях. Одежда их была из какого-то растительного материала, который походил на мох, и плотно прилегала к телу. Один из трехногов, стоя близко от Жана, пристально следил за нашими движениями.
– Это очень важная особа, – просигнализировал Жан. – Имеет большой авторитет среди них. С ним я разговариваю и объясняю нашу систему разговорных знаков. Еще нужно несколько дней, чтобы перейти к простейшей беседе.
– Есть у тебя, что пить и есть?
– Хватит до завтра.
В эту минуту стоящий рядом трехног что-то показал знаками.
– Догадываюсь, – передал Жан. – Он хочет вас успокоить. Да я уже и не так беспокоюсь за будущее, только тяжело без вас.
Трехноги
Следующая неделя показалась вечностью. Каждый день мы разговаривали с Жаном. И каждый раз нам хотелось опуститься на опушку леса, но он просил подождать еще немного. Не было необходимости держаться все время возле него, и поэтому мы совершали долгие экспедиции. Мы выявили три пояса, которые были заселены трехногими.
Три пояса озер и каналов охватывали площадь, подобную нашему Средиземному морю. Озера не выходили за границу марсианских тропиков, лишь некоторые их них мы видели под такими широтами, где на Земле был бы умеренный климат. А далее не было и признака влаги, только полярные области покрывала тонкая снеговая шапка.
Трехногов было не более, чем семь миллионов на всей планете. Большинство из них жило под землей. А часть – и таких меньше – жили в каменных строениях, стиль которых напоминал романский. Такие строения, а они, очевидно, являлись следами минувшей культуры, стояли небольшими группами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10