— Добейте его!
— Давайте, мальчики, мочите!
Крики неслись со всех сторон, подбадривая атакующих и заставляя исполнить финальный аккорд. Тем самым должна была завершиться трагедия, которой надлежало доставить удовольствие присутствующим, заплатившим за зрелище и желающим за свои деньги получить максимум удовольствия.
Из «воспоминаний» перезревше-сгнившей компании Николай узнал, что подобные мероприятия, по слухам, проводились с завидной регулярностью. И как ни странно, в желающих попробовать свои силы не было недостатка. Парочка, главенствующая сейчас на ринге, была своего рода достопримечательностью. За «выступление» они брали десять тысяч долларов и вот уже на протяжении полугода не знали себе равных, неизменно выходя победителями в драке с самыми на первый взгляд подготовленными противниками.
Десять тысяч — это было то, что нужно в ситуации, совсем недавно казавшейся безвыходной. Примитивный же грабеж претил Николаю.
Внизу тем временем все было кончено, и тела неудачников, решившихся попытать счастья, за ноги оттащили в темноту. В центр освещенного пространства вышел вальяжный господин и хорошо поставленным голосом пригласил на арену желающих. Таковых в публике не нашлось, и шоу близилось к завершению. Боясь упустить время, Николай кубарем скатился с обрыва, чудом не протаранив головой задний бампер роскошного «ниссана». Распихав удивленно оглядывавшихся людей, он вышел на свет и остановился, считая, что остальное решится само собой.
— Есть, есть герой. Не оскудела еще на богатырей земля русская, — зычно крикнул организатор. — Ставки, господа, делайте ваши ставки!
В ходу были только наличные, причем новоявленному кандидату показалось, что счет идет на килограммы. К нему подошел человек лет пятидесяти, с волевым лицом и крепкой фигурой:
— Вы один?
Юноша молча кивнул, вызвав удивленный взгляд.
— Надеюсь, вы понимаете, что здесь второго места не бывает?
— Меня не интересуют вторые места.
— Что ж, желаю удачи. И на всякий случай прощайте…
Вокруг господина, принимавшего ставки, царило оживление.
— Два к одному, господа. Но, неужели не найдется желающих стать плечом к плечу с нашим героем?
Желающих не находилось, и вот уже в круг вышли те, кого называли Медведями. Они и вправду были немаленькие, а холодные глаза, в которых не было ни капли жалости, дополняли сходство с таежным хищником. Но, юноша, стоявший на арене, был потомком воинов, завоевавших половину галактики. И умение побеждать его пращуры передали ему вместе с инстинктами. Если его противники были продуктом естественного отбора в мире людей, то у того, кто называл себя Николаем, были искусственно выведенные предки, что не исключало тысячу лет постоянной борьбы за выживание, которую они вели, постепенно размножаясь и заявляя свои права на кусочек так и не покорившегося им мира.
Но, сейчас юноша не думал об этом. Он вообще ни о чем не думал. Был враг, и этот враг должен быть уничтожен. И тело само выбрало оптимальную позицию, провоцируя нападение и просчитывая траекторию отхода. Одного он «выпил» сразу, сломав в угоду достоверности шею уже мертвому человеку. Второй же, поняв, что сегодня его последний день на этой земле, постарался продать свою жизнь как можно дороже. Но, был ли у него хоть один шанс? Ни годы тренировок, ни бессчетное количество побежденных соперников не приблизили его ни на йоту к столь желанной победе. Это был совсем другой класс. И как бы ни был здоров бык, ему никогда не победить тигра. Тем более тигра, имевшего отдаленное родство с Дракулой.
Зрители, несколько разочарованные столь быстрым исходом схватки, тем не менее бурно рукоплескали новому чемпиону. Николай же, получивший «в наследство» чужую память, подошел к пожелавшему ему удачи человеку:
— Мой гонорар.
Тот протянул пачку денег и задал вопрос:
— Откуда вы?
— Да так, шел мимо, дай, думаю, разомнусь. Николай сказал чистую правду, но подлец, делающий деньги на чужих смертях, ему не поверил:
— Кого вы представляете?
— Себя. — И это вновь было правдой.
— Через неделю очередной турнир. И будут гости из Китая.
— Боюсь, что вынужден буду отклонить ваше предложение. Меня ждут срочные дела.
Настаивать собеседник не стал, но все же протянул картонный квадратик с несколькими цифрами:
— Если передумаете — звоните. Своей победой вы спутали мне все карты. С проигрышем Медведей может иссякнуть интерес к боям.
Неопределенно пожав плечами, Николай попросил:
— Подбросьте до города.
Посчитав, что это шаг навстречу, организатор подпольных турниров с радостью распахнул двери своей машины. И всю дорогу поглядывал на юношу, не зная, что сказать, и чувствуя, как по спине текли капельки холодного пота.
ГЛАВА 10
— Горе ты мое, — всплеснула руками Ленка, — что на этот раз?
— Да вот поехали смотреть одного пациента, шишку какую-то высокопоставленную, а он такой сволочью оказался.
— Все ясно, и ты плюнула ему в рожу, сказав при этом пару ласковых.
Представив жирное лицо, по которому стекают плевки, Юлька невольно улыбнулась. Она поступила единственно возможным для нее образом, и, если бы можно было все повторить, она бы поступила точно так же.
Даже нет, специально «запасла» бы побольше всякой гадости, чтобы уж наверняка…
— Раз приехала, то давай поподробнее. Я тоже повеселиться хочу.
Ленка с интересом смотрела на нее.
— Да, понимаешь… Ты не подумай, я не сошла с ума. В общем…
Печальные последствия предыдущего откровения были свежи в памяти, и теперь, обжегшись на молоке, Юлька примеривалась, не стоит ли подуть на воду.
Ленка же молча ждала, пока подружка решится поведать что-то сокровенное, приведшее к тому же к таким серьезным последствиям.
Наконец Юлька глубоко вдохнула и решилась:
— В общем, я подобна древним китайцам, которых вынуждали ставить диагноз по кончику мизинца мандарина.
— Шутишь, дорогая. Ты же дипломированный врач, и не к лицу тебе повторять какие-то легенды. Прямо вот так взяла и научилась.
— Да думала я об этом, — всплеснула руками Юлька.
— И до чего додумалась?
— А-а, — девушка пожала плечами, изобразив при этом в воздухе нечто абстрактное, — ты же знаешь: «На свете есть такое, друг Горацио, что не подвластно нашим мудрецам».
— Не верю, — решила поиграть в Станиславского Ленка — и по-своему была права.
— Ленусик, — жалобно сказала Юлька, — ты ведь после этого от меня не отвернешься?
— После чего — этого? — удивилась все понимающая подруга.
Юлька осторожно дотронулась до ее руки и начала говорить:
— Про корь ты мне рассказывала, так?
— Так, — подтвердила та.
— А хочешь, расскажу про другие твои болячки?
— Ну…
Ленка замялась. Будучи девушкой от природы неглупой, она хорошо знала, как неприятно людям узнавать о себе что-то сокровенное и в какую сторону меняются отношения после подобных разговоров.
— Ладно, Ленок, забудь. Ты моя единственная подруга и препарировать тебя нет нужды. Но, близорукость твою я все же вылечу.
И Юлька проделала несложную манипуляцию, заставляя тело подруги чуть-чуть мобилизовать свои ресурсы и отдать команду железам выделить сколько-то нужных веществ, которые заставили глазные мышцы сократиться до нужного размера. Заодно она убрала легкое помутнение хрусталика.
Лена сняла очки и, удивленно повертев их в руках, положила на стол. Потом открыла книгу с мелким шрифтом. Вытянув руку, стала читать вслух, не слыша произносимых слов и не понимая их значения. Она получала удовольствие от самого процесса, наслаждаясь возможностью читать без очков.
— Ну что ж, убедила. И что думаешь делать?
— Так не знаю я, — жалобно проблеяла Юлька, — потому и пришла, что, думала, ты посоветуешь.
— А что тут думать? Открывай свою клинику. Люди толпами повалят. И никаких тебе главврачей, стоящих над душой и указывающих, кого лечить и как.
— Но… но ведь это знахарство, — неуверенно промямлило столь горячо убеждаемое дарование. — А я же врач.
— Вот и будешь врачевать. И без задней мысли, кому лизнуть жопу, чтоб не испортили карьеру, отложив при этом все дела и забросив действительно нуждающихся в помощи людей.
Услышать такое из уст тихой и послушной Пестровой было удивительно. Но, видимо, Юлька просто видела в Ленке то, что хотела, не обращая внимания на не совсем понятные стороны ее натуры.
— И как же я ее открою, клинику? Это ведь, наверное, дорого?
— Да уж, на зарплату хирурга районной больницы такое дело не поднимешь.
— Ну вот, а говоришь, все просто.
— Никто не говорил, что будет просто, вопрос стоит так: или — или. Либо ты устраиваешься в какую-нибудь периферийную больничку, в которой обязательно найдется свой Вячеслав Юрьевич, желающий прогнуться перед тем, кто повыше, и въехать на твоих плечах в рай. Или же наплюй на все это и давай начинай собственное дело. А я помогу на первых порах, в смысле клиентуры. Хотя богатенькие к нам почти не ходят.
— Но, ведь это незаконно.
— А кто не рискует, тот и в лес не ходит.
Такая каша из народного фольклора вызвала улыбку, и на душе у Юльки полегчало.
Ленка тут же схватила трубку телефона и, набрав номер, попросила Звереву.
— Она свой зубодробильный кабинет открыла недавно. Проконсультирует, что и как.
«Зубодробительнице» со столь серьезной фамилией был задан лишь один вопрос:
— Ирка, во что тебе это обошлось? Выслушав ответ, Ленка положила трубку и взглянула на Юльку:
— Да, этот путь не для тебя.
— Почему это? — встрепенулась та. — Чем же это я хуже?
— В том-то и дело, что не хуже. Допустим, пять тысяч долларов найти-то можно. Но, вот деревянной валютой ты расплачиваться вряд ли захочешь.
— Какой такой деревянной?
— Теми самыми двумя палками, за которые мама Вовочки шубу купила.
Сообразив, о чем речь, девушка покраснела, но Ленка хлопнула ее по плечу:
— Не дрейфь, прорвемся.
Алексей Иванович стоял под дверью этой квартиры уже второй раз. И второй раз ему не открывали, что еще больше укрепило его в решимости найти так поспешно исчезнувшую врачиху. Номер телефона в отделе кадров ему не дали, и он вынужден был мотаться как пацан в Москву. Вместо того чтобы съездить на рыбалку, да просто отдохнуть, наконец. Постояв немного перед безмолвствующей дверью, Смирнов решительно позвонил к соседям. Выглянувшая тетка подозрительно оглядела его с головы до ног, после чего спросила:
— Вам кого?
— Извините, я с работы вашей соседки. Юлия Даниловна уволилась несколько дней назад, и я бы хотел с ней поговорить.
— Не знаю никакой Юлии Даниловны — отрезала мегера в ответ и попыталась захлопнуть дверь.
Но, легкое касание тотчас вызвало улыбку на лице, и она более любезно сообщила:
— Раз уволилась, то или к матери поехала, в Семеновск, или же у подруги.
— Простите, а нельзя ли поточнее?
Смирнов начинал терять терпение, но нажимать было опасно. Жизнь этих мягкотелых так хрупка, а сведения могли и не стоить этой жалкой жизни. Не то чтобы ему было ее жаль, просто Алексей Иванович был прагматиком и предпочитал не светиться попусту.
— Ну Семеновск — это где мать ее живет, а Ленка— в Матешине..
— Про Матешино понял, а у Семеновска кроме Юлиной матери другие ориентиры есть?
— Это где-то в Сибири, за три тысячи километров. А боле не знаю ничего. А подруга ейная тоже дохтуром работает, там и больничка всего одна на весь поселок. Правда, Ленка его городом называеть, а по мне, так село селом.
Семенов отпустил руку женщины и, не попрощавшись, сбежал по ступенькам. Вряд ли уволенная практически сразу после получения диплома девушка рискнет поехать домой. Провинциалки, как правило, горды и желают вернуться в свой закуток на коне. Так что наиболее вероятным было неведомое Матешино.
Алексей сел в машину и достал с заднего сиденья ноутбук. Выведя на экран карту области, он отстучал на клавиатуре название. И вот уже искомый населенный пункт призывно замигал, как бы приглашая в гости. Выходило не так уж и далеко, всего-то километров девяносто от Москвы. И Смирнов завел мотор.
В поселке городского типа шел дождь. Лужи пузырились, и редкие прохожие, накрыв головы кого чем угораздило, спешили побыстрей оказаться под крышей. Пару раз остановившись и спросив дорогу, Смирнов наконец подъехал к старому зданию. Он взял зонтик и, захлопнув дверцу, пошагал ко входу.
Судя по всему, Юдина подруга была личностью популярной. И как пройти в ее кабинет, посетителю указали сразу. Но, увы, она сидела за столом, и больше в кабинете никого не было.
— Вам кого?
— Да, знаете, я по поводу Юли…
— И зачем же она вам понадобилась?
Стремясь добиться откровенности, визитер привычно протянул руку, чтобы заставить собеседницу «поплыть», но та отстранилась, давая понять, что фамильярность ей неприятна.
— Понимаете, две недели назад, в ее дежурство, к ним поступил мой младший брат. Мальчик совершенно отбился от рук, и, судя по всему, у него неприятности.
— Юля вряд ли годится в няньки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44