Но когда часть Палестины находилась под рукой христиан, а знаменитый султан Саладин изрядно поприжал исмаилитскую вольницу, могущество секты пошло на убыль и фидаи все чаще нанимались к людям, не имеющим отношения к учению Старца. В том числе и к некоторым христианам, коим требовались услуги прекрасно обученных убийц.
В общем, дела это давние. Кто бы мог подумать, что в начале XXIII века, идеология ас-Саббаха возродится приняв еще более уродливые формы, вполне, однако, достойные техногенной и информационной цивилизации? Причин для того было несколько: экономический упадок арабских стран из-за резкого падения цен на нефть, которую в немалых количествах добывали в космосе, на Венере и спутниках Юпитера, превращение Исламского Союза в огромное и нищее аграрное государство, обладавшее, впрочем, мощной армией и запасами ядерного оружия, а также постоянный проигрыш Тегерана в соперничестве с великими державами.
Заново воскресшие исмаилиты-неофидаи благополучно победили на выборах под лозунгами «Долой диктатуру монополий Запада и Севера!» и «Азия — для истинных мусульман». А потом шейх ибн Сабади, усевшийся в президентское кресло в Тегеране, направил энергию голодного и обозленного народа на военные приготовления. В Вашингтоне, Женеве и Петербурге забеспокоились, тем более что шейх, объявивший себя новым аятоллой, решил повысить свою популярность очень жестоким террором по отношению к иноверцам — как к индусам и курдам, так и к правоверным мусульманам, не принявшим правителя-еретика. Разумеется, ибн Сабади вытурил из страны представителей всех иностранных фирм, конфисковал принадлежащие обосновавшимся в Исламском Союзе транснациональным корпорациям предприятия, а что хуже всего — объявил Священную войну против всех, не почитающих тайного имама, Коран и зеленое знамя Пророка.
В мире запахло средневековьем.
Когда Арабские эмираты, приверженные традиционному исламу, заявили о своем неприятии шейха и выходе из Союза, Сабади утопил в крови Дамаск и некоторые города побережья, пригрозил Израилю, что государство евреев в Палестине доживает последние свои дни, а 7 августа 2264 года внезапно напал на Индию, утверждая, что правительство Дели чинит гонения на исмаилитов в своей стране. Так оно, несомненно, и было — кому же нравятся откровенные террористы и фанатики?
Снежный ком покатился под гору, все более и более увеличиваясь. Газеты писали, будто новый аятолла ибн Сабади являлся просто больным человеком и страдал параноидальным синдромом, но этот факт вовсе не оправдывает того, что по его приказу на Дели была сброшена атомная бомба, атакованы ракетами Иерусалим и Тель-Авив, спасенные от разрушения только глобальной системой противоракетной обороны, созданной за несколько десятилетий до этого Россией и Соединенными Штатами. А потом плохо вооруженная, но многочисленная армия шейха направилась в сторону Средней Азии, тем самым нарушив границы Российской Империи.
Разумеется, ибн Сабади вскоре получил полновесную войну с Россией, Европой, Индией и не замедлившими влезть в конфликт Соединенными Штатами. Американцам было плевать на религию и психопата шейха. Их интересовали только конфискованные исмаилитами заводы и дешевая рабочая сила, которую они потеряли после прихода нового аятоллы к власти.
Высокотехнологичная война подразумевает под собой краткие сроки ее проведения. На орбите Земли, над территорией Исламского Союза, висели боевые корабли великих держав, способные накрыть земли противника куполом радиопомех, обрубить все системы связи и серией магнитных импульсов вывести из строя большую часть электронной техники исмаилитов.
Что и было проделано. Но маньяк ибн Сабади успел нанести тактическими низколетящими ракетами еще несколько чувствительных ядерных ударов по Индии, одна боеголовка прорвалась до израильской Хайфы, две серьезно задели Кипр, а в Персидском заливе был почти полностью уничтожен средиземноморский флот США.
Великие державы разозлились окончательно.
Президент Америки Стивен Гонт в сердцах предложил союзникам испепелить к чертям собачьим всю Центральную Азию от Багдада до Исламабада, но с ним, к счастью, не согласились. Решено было ограничиться уничтожением стартовых площадок ракет, командных пунктов, мест дислокации армейских группировок и, возможно, самого шейха ибн Сабади, отсиживавшегося в тегеранском бункере.
По душу последнего и было отправлено русское подразделение внеземного десанта под названием «Волкодав». Быстро спланированная операция, вопреки прогнозам скептиков, перепуганных ядерным кулаком исмаилитов, прошла успешно: спецназ высадился, захватил дворец нового аятоллы, арестовал его приближенных, а сам ибн Сабади поступил так, как поступают большинство проигравших войну диктаторов, — приняв яд, покончил с собой.
Десять лет территория Исламского Союза находилась под управлением Организации Объединенных Наций. Затем, при содействии ООН, в стране снова провели выборы, к власти пришел популярный в народе шейх Эль-Джафр, лояльно относившийся к Западу и России. Индусы в качестве компенсации оттяпали себе территорию Пакистана, мир постепенно зализывал радиоактивные гнойники — слава Богу, уже давно имелись средства для очистки земли от продуктов ядерного распада.
Фидаи так и не угомонились.
Через несколько лет тайная, исключительно глубоко законспирированная организация последователей аятоллы ибн Сабади, принявшая название «Новый Джихад», начала действовать старыми методами. Покушения на руководителей других стран, диверсии на производствах, угоны пассажирских рейдеров, доставлявших с Земли колонистов на другие планеты Солнечной системы и Дальнего внеземелья во имя Аллаха.
Правда, к Аллаху деятельность исмаилитов не имела никакого отношения. Но разве в этом будет разбираться кто-нибудь, кроме специалистов?
Безусловно, службы безопасности Империи, США и европейских государств пытались противостоять отлично организованным и обеспеченным великолепной техникой фидаям, но полностью разгромить «Новый Джихад» было невозможно. И террористы уже десять лет держали в напряжении все правительства мира.
Если кто и был благодарен джихадовцам — так только писатели и киношники. Каждый второй литературный или кинобоевик был посвящен фидаям, а таковые ничуть не препятствовали индустрии развлечений. Как-никак реклама в мировом масштабе…
…Похоже, именно об этой сектантско-террористической организации и беседовали январским утром 2280 года император России и начальник его секретной службы.
Мария Викторовна Семцова оставила машину на автостоянке, бросила несколько монеток в парковочный счетчик — грабеж! Полчаса стоянки обходятся в аэропорту в целых тридцать копеек! — и, мягко хлопнув дверью автомобиля, зашагала к терминалу, принимавшему международные рейсы. Начинало рассветать, с севера задувал холодный ветер, несший колкие снежинки. Чуть дальше, в стороне Пулковских высот, мерцали бесчисленные огоньки новых районов Петербурга — мегаполиса, протянувшегося еще на полтора десятка километров за гряду холмов. Теперь авиационные трассы проходили прямо над городскими-кварталами, опоясавшими огромное поле аэропорта.
Старые здания Пулкова снесли еще лет двести назад, и теперь их изображения можно увидеть только на фотографиях. Взамен были сооружены три новых терминала, два из которых обслуживали внутренние и международные рейсы. Третий комплекс, стоящий на отшибе, принимал орбитальные челноки, прибывавшие с пересадочных станций на Луне и с огромного искусственного спутника «Гэйтуэй», вращавшегося на орбите Земли.
Сегодня был понедельник, а ранним утром первого рабочего дня недели активность в аэропорту снижается до минимума, благо отпускники, туристы и возвращающиеся из командировок люди должны были прилететь в выходной день, то есть вчера.
Маша зашла в здание международного терминала, совершенно не обратив внимания на веер почти незаметного луча сканера, ощупавшего новую посетительницу, дабы проверить — нет ли при ней оружия или пластиковой взрывчатки. Биоробот, стоявший в дверях, проводил человека вежливым полупоклоном.
Людей действительно мало. Две стайки иностранных туристов (немцев, если судить по черно-бело-красным флажкам на куртках), вероятно, должны отправиться ближайшим рейсом в Берлин. Отдельно от других расхаживают профессионально насупленные дяденьки в длинных темных плащах и с изящными чемоданчиками в руках — русские бизнесмены, отправляющиеся по своим делам на Запад. Шуршат роботы-уборщики, более похожие на черепашек, собирающих пыль в свое округлое чрево. Автоматы по продаже напитков и бутербродов мерцают веселыми огоньками.
Благолепие… Однако опытный глаз путешественника без труда различает неприметные фигуры полицейских в темно-синей форме, украшенной символикой МВД — сжимающим в лапах щит и меч двуглавым орлом с одной короной. Военный патруль, незаметно прохаживающийся мимо пассажиров. Будто напоказ установленные по всему залу миниатюрные видеокамеры наблюдений, бронестекла над кассами… Безопасность в аэропорту поставлена на высший уровень.
Объявили берлинский рейс, подданные кайзера Фридриха, громко крича что-то по-немецки, табуном рванулись к стойке регистрации, а Маша, пропустив взглядом развешанные под потолком телевизоры с одинаковой и немного идиотической развлекательной программой, обратила внимание на большое табло с расписанием. Транзитный самолет компании «Эр-Франс» из Парижа и далее через Новосибирск в Токио должен приземлиться через десять минут.
— Успела, — буркнула Маша себе под нос. — Но все равно это свинство.
«Свинством» было то, что человек, которого она встречала, позвонил Маше за пятьдесят минут до приземления прямо из самолета. Он не просил встретить, а только доложил, что приезжает и хотел бы увидеться. Естественно, Мария Викторовна, плюнув на оставленную домашнюю работу, сорвалась и, каким-то чудом не попав в аварию, успела добраться с Петроградской стороны, где была ее квартира, до аэропорта за полчаса.
Маша нашарила в кармане двухкопеечную монету, отправила кругляш в прорезь автомата и получила от робота-торговца свою баночку с квасом и металлически-неживое «Большое спасибо». Затем поднялась по эскалатору на второй этаж и, подойдя к огромному окну, всмотрелась.
В предрассветных сумерках ярко вырисовывались оранжевые огоньки, ограничивавшие полосы, сияли голубым прожектора на вышках, а в морозном воздухе стремительно приближались посадочные огни парижского борта, заходившего со стороны залива.
Прижавшись лбом к стеклу, Маша наблюдала, как узкий и стреловидный остроносый «Конкорд-2000» — гиперзвуковой самолет, преодолевающий расстояние от Парижа до Питера за один жалкий час, коснулся бетонной полосы, на удивление изящно вырулил на основное поле, где его взял под свою опеку маленький тягач аэродромных служб и подкатил к терминалу. Тогда же радостно зарычали движки стоящего рядом немецкого «мессершмитта» — белого, толстенького и напоминавшего прилизанного баварского ребенка. Тевтоны, загрузившись пассажирами и багажом, поползли к освободившейся полосе. Черный орел кайзера, вырисованный на киле, смотрел на русскую вьюгу насмешливо и любопытно. Под его когтями светилось синеватое изображение флажка Евросоюза с выстроившимися в круг золотыми звездочками — Германия, хоть и входившая в Европейское сообщество, по примеру России тоже около двухсот лет назад восстановила монархию.
— Ну, пошли встречать, — вздохнула Маша. — И чего ему вдруг приспичило прилететь?
Пограничные формальности были короткими. Пассажиры, высаживающиеся в Петербурге, немногочисленны, от силы человек десять, — кто ездит путешествовать зимой? Таможня оказалась к ним благосклонна, ничьи документы не вызвали претензий чиновников. Где-то в отдалении снова взвыли двигательные установки французского самолета, торопящегося уйти дальше на восток, к благословенным берегам островов Страны восходящего солнца.
Маша стояла в зальчике сразу за таможней, дожидаясь внезапного гостя. Вышли две толстые француженки, судя по виду — туристки, с маленькими сумочками и одной-единственной невесомой тележкой, на которой громоздился коричневый чемоданчик, за ними появился серьезный господин исключительно делового вида, потом…
— Ого-у! Привет! Больше полугода не виделись?
— Как оно в Тулузе? — ответила Маша на приветствие несколько более сварливым голосом, чем ей хотелось. — И вообще, лейтенант, у нас тут мороз. Теплые вещи взяли?
Перед Машей стоял невысокий темноволосый молодой человек. Черная военная форма, украшенная серебряными галунами и нашивкой на правом рукаве с изображением навострившей уши крупной собаки. Из-за этой эмблемы «волкодавов» иногда называли «Обществом собаководов», на что десантники ужасно обижались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
В общем, дела это давние. Кто бы мог подумать, что в начале XXIII века, идеология ас-Саббаха возродится приняв еще более уродливые формы, вполне, однако, достойные техногенной и информационной цивилизации? Причин для того было несколько: экономический упадок арабских стран из-за резкого падения цен на нефть, которую в немалых количествах добывали в космосе, на Венере и спутниках Юпитера, превращение Исламского Союза в огромное и нищее аграрное государство, обладавшее, впрочем, мощной армией и запасами ядерного оружия, а также постоянный проигрыш Тегерана в соперничестве с великими державами.
Заново воскресшие исмаилиты-неофидаи благополучно победили на выборах под лозунгами «Долой диктатуру монополий Запада и Севера!» и «Азия — для истинных мусульман». А потом шейх ибн Сабади, усевшийся в президентское кресло в Тегеране, направил энергию голодного и обозленного народа на военные приготовления. В Вашингтоне, Женеве и Петербурге забеспокоились, тем более что шейх, объявивший себя новым аятоллой, решил повысить свою популярность очень жестоким террором по отношению к иноверцам — как к индусам и курдам, так и к правоверным мусульманам, не принявшим правителя-еретика. Разумеется, ибн Сабади вытурил из страны представителей всех иностранных фирм, конфисковал принадлежащие обосновавшимся в Исламском Союзе транснациональным корпорациям предприятия, а что хуже всего — объявил Священную войну против всех, не почитающих тайного имама, Коран и зеленое знамя Пророка.
В мире запахло средневековьем.
Когда Арабские эмираты, приверженные традиционному исламу, заявили о своем неприятии шейха и выходе из Союза, Сабади утопил в крови Дамаск и некоторые города побережья, пригрозил Израилю, что государство евреев в Палестине доживает последние свои дни, а 7 августа 2264 года внезапно напал на Индию, утверждая, что правительство Дели чинит гонения на исмаилитов в своей стране. Так оно, несомненно, и было — кому же нравятся откровенные террористы и фанатики?
Снежный ком покатился под гору, все более и более увеличиваясь. Газеты писали, будто новый аятолла ибн Сабади являлся просто больным человеком и страдал параноидальным синдромом, но этот факт вовсе не оправдывает того, что по его приказу на Дели была сброшена атомная бомба, атакованы ракетами Иерусалим и Тель-Авив, спасенные от разрушения только глобальной системой противоракетной обороны, созданной за несколько десятилетий до этого Россией и Соединенными Штатами. А потом плохо вооруженная, но многочисленная армия шейха направилась в сторону Средней Азии, тем самым нарушив границы Российской Империи.
Разумеется, ибн Сабади вскоре получил полновесную войну с Россией, Европой, Индией и не замедлившими влезть в конфликт Соединенными Штатами. Американцам было плевать на религию и психопата шейха. Их интересовали только конфискованные исмаилитами заводы и дешевая рабочая сила, которую они потеряли после прихода нового аятоллы к власти.
Высокотехнологичная война подразумевает под собой краткие сроки ее проведения. На орбите Земли, над территорией Исламского Союза, висели боевые корабли великих держав, способные накрыть земли противника куполом радиопомех, обрубить все системы связи и серией магнитных импульсов вывести из строя большую часть электронной техники исмаилитов.
Что и было проделано. Но маньяк ибн Сабади успел нанести тактическими низколетящими ракетами еще несколько чувствительных ядерных ударов по Индии, одна боеголовка прорвалась до израильской Хайфы, две серьезно задели Кипр, а в Персидском заливе был почти полностью уничтожен средиземноморский флот США.
Великие державы разозлились окончательно.
Президент Америки Стивен Гонт в сердцах предложил союзникам испепелить к чертям собачьим всю Центральную Азию от Багдада до Исламабада, но с ним, к счастью, не согласились. Решено было ограничиться уничтожением стартовых площадок ракет, командных пунктов, мест дислокации армейских группировок и, возможно, самого шейха ибн Сабади, отсиживавшегося в тегеранском бункере.
По душу последнего и было отправлено русское подразделение внеземного десанта под названием «Волкодав». Быстро спланированная операция, вопреки прогнозам скептиков, перепуганных ядерным кулаком исмаилитов, прошла успешно: спецназ высадился, захватил дворец нового аятоллы, арестовал его приближенных, а сам ибн Сабади поступил так, как поступают большинство проигравших войну диктаторов, — приняв яд, покончил с собой.
Десять лет территория Исламского Союза находилась под управлением Организации Объединенных Наций. Затем, при содействии ООН, в стране снова провели выборы, к власти пришел популярный в народе шейх Эль-Джафр, лояльно относившийся к Западу и России. Индусы в качестве компенсации оттяпали себе территорию Пакистана, мир постепенно зализывал радиоактивные гнойники — слава Богу, уже давно имелись средства для очистки земли от продуктов ядерного распада.
Фидаи так и не угомонились.
Через несколько лет тайная, исключительно глубоко законспирированная организация последователей аятоллы ибн Сабади, принявшая название «Новый Джихад», начала действовать старыми методами. Покушения на руководителей других стран, диверсии на производствах, угоны пассажирских рейдеров, доставлявших с Земли колонистов на другие планеты Солнечной системы и Дальнего внеземелья во имя Аллаха.
Правда, к Аллаху деятельность исмаилитов не имела никакого отношения. Но разве в этом будет разбираться кто-нибудь, кроме специалистов?
Безусловно, службы безопасности Империи, США и европейских государств пытались противостоять отлично организованным и обеспеченным великолепной техникой фидаям, но полностью разгромить «Новый Джихад» было невозможно. И террористы уже десять лет держали в напряжении все правительства мира.
Если кто и был благодарен джихадовцам — так только писатели и киношники. Каждый второй литературный или кинобоевик был посвящен фидаям, а таковые ничуть не препятствовали индустрии развлечений. Как-никак реклама в мировом масштабе…
…Похоже, именно об этой сектантско-террористической организации и беседовали январским утром 2280 года император России и начальник его секретной службы.
Мария Викторовна Семцова оставила машину на автостоянке, бросила несколько монеток в парковочный счетчик — грабеж! Полчаса стоянки обходятся в аэропорту в целых тридцать копеек! — и, мягко хлопнув дверью автомобиля, зашагала к терминалу, принимавшему международные рейсы. Начинало рассветать, с севера задувал холодный ветер, несший колкие снежинки. Чуть дальше, в стороне Пулковских высот, мерцали бесчисленные огоньки новых районов Петербурга — мегаполиса, протянувшегося еще на полтора десятка километров за гряду холмов. Теперь авиационные трассы проходили прямо над городскими-кварталами, опоясавшими огромное поле аэропорта.
Старые здания Пулкова снесли еще лет двести назад, и теперь их изображения можно увидеть только на фотографиях. Взамен были сооружены три новых терминала, два из которых обслуживали внутренние и международные рейсы. Третий комплекс, стоящий на отшибе, принимал орбитальные челноки, прибывавшие с пересадочных станций на Луне и с огромного искусственного спутника «Гэйтуэй», вращавшегося на орбите Земли.
Сегодня был понедельник, а ранним утром первого рабочего дня недели активность в аэропорту снижается до минимума, благо отпускники, туристы и возвращающиеся из командировок люди должны были прилететь в выходной день, то есть вчера.
Маша зашла в здание международного терминала, совершенно не обратив внимания на веер почти незаметного луча сканера, ощупавшего новую посетительницу, дабы проверить — нет ли при ней оружия или пластиковой взрывчатки. Биоробот, стоявший в дверях, проводил человека вежливым полупоклоном.
Людей действительно мало. Две стайки иностранных туристов (немцев, если судить по черно-бело-красным флажкам на куртках), вероятно, должны отправиться ближайшим рейсом в Берлин. Отдельно от других расхаживают профессионально насупленные дяденьки в длинных темных плащах и с изящными чемоданчиками в руках — русские бизнесмены, отправляющиеся по своим делам на Запад. Шуршат роботы-уборщики, более похожие на черепашек, собирающих пыль в свое округлое чрево. Автоматы по продаже напитков и бутербродов мерцают веселыми огоньками.
Благолепие… Однако опытный глаз путешественника без труда различает неприметные фигуры полицейских в темно-синей форме, украшенной символикой МВД — сжимающим в лапах щит и меч двуглавым орлом с одной короной. Военный патруль, незаметно прохаживающийся мимо пассажиров. Будто напоказ установленные по всему залу миниатюрные видеокамеры наблюдений, бронестекла над кассами… Безопасность в аэропорту поставлена на высший уровень.
Объявили берлинский рейс, подданные кайзера Фридриха, громко крича что-то по-немецки, табуном рванулись к стойке регистрации, а Маша, пропустив взглядом развешанные под потолком телевизоры с одинаковой и немного идиотической развлекательной программой, обратила внимание на большое табло с расписанием. Транзитный самолет компании «Эр-Франс» из Парижа и далее через Новосибирск в Токио должен приземлиться через десять минут.
— Успела, — буркнула Маша себе под нос. — Но все равно это свинство.
«Свинством» было то, что человек, которого она встречала, позвонил Маше за пятьдесят минут до приземления прямо из самолета. Он не просил встретить, а только доложил, что приезжает и хотел бы увидеться. Естественно, Мария Викторовна, плюнув на оставленную домашнюю работу, сорвалась и, каким-то чудом не попав в аварию, успела добраться с Петроградской стороны, где была ее квартира, до аэропорта за полчаса.
Маша нашарила в кармане двухкопеечную монету, отправила кругляш в прорезь автомата и получила от робота-торговца свою баночку с квасом и металлически-неживое «Большое спасибо». Затем поднялась по эскалатору на второй этаж и, подойдя к огромному окну, всмотрелась.
В предрассветных сумерках ярко вырисовывались оранжевые огоньки, ограничивавшие полосы, сияли голубым прожектора на вышках, а в морозном воздухе стремительно приближались посадочные огни парижского борта, заходившего со стороны залива.
Прижавшись лбом к стеклу, Маша наблюдала, как узкий и стреловидный остроносый «Конкорд-2000» — гиперзвуковой самолет, преодолевающий расстояние от Парижа до Питера за один жалкий час, коснулся бетонной полосы, на удивление изящно вырулил на основное поле, где его взял под свою опеку маленький тягач аэродромных служб и подкатил к терминалу. Тогда же радостно зарычали движки стоящего рядом немецкого «мессершмитта» — белого, толстенького и напоминавшего прилизанного баварского ребенка. Тевтоны, загрузившись пассажирами и багажом, поползли к освободившейся полосе. Черный орел кайзера, вырисованный на киле, смотрел на русскую вьюгу насмешливо и любопытно. Под его когтями светилось синеватое изображение флажка Евросоюза с выстроившимися в круг золотыми звездочками — Германия, хоть и входившая в Европейское сообщество, по примеру России тоже около двухсот лет назад восстановила монархию.
— Ну, пошли встречать, — вздохнула Маша. — И чего ему вдруг приспичило прилететь?
Пограничные формальности были короткими. Пассажиры, высаживающиеся в Петербурге, немногочисленны, от силы человек десять, — кто ездит путешествовать зимой? Таможня оказалась к ним благосклонна, ничьи документы не вызвали претензий чиновников. Где-то в отдалении снова взвыли двигательные установки французского самолета, торопящегося уйти дальше на восток, к благословенным берегам островов Страны восходящего солнца.
Маша стояла в зальчике сразу за таможней, дожидаясь внезапного гостя. Вышли две толстые француженки, судя по виду — туристки, с маленькими сумочками и одной-единственной невесомой тележкой, на которой громоздился коричневый чемоданчик, за ними появился серьезный господин исключительно делового вида, потом…
— Ого-у! Привет! Больше полугода не виделись?
— Как оно в Тулузе? — ответила Маша на приветствие несколько более сварливым голосом, чем ей хотелось. — И вообще, лейтенант, у нас тут мороз. Теплые вещи взяли?
Перед Машей стоял невысокий темноволосый молодой человек. Черная военная форма, украшенная серебряными галунами и нашивкой на правом рукаве с изображением навострившей уши крупной собаки. Из-за этой эмблемы «волкодавов» иногда называли «Обществом собаководов», на что десантники ужасно обижались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53