Смотря на него, Каддерли понял, почему Иван его так назвал. Это на самом деле было «дерево» – полированный ствол с черной и гладкой корой. Такой породы дерева Каддерли не знал. В высоту дубина была около четырех футов – почти с Пикела, на широком конце имела фут в диаметре и вдвое меньше у рукояти. Кожаные кольца в изобилии покрывали дубину, чтобы ее было удобно держать в разных положениях, но она все равно казалась странной и неуклюжей.
Как будто почувствовав сомнения Каддерли, Пикел несколько раз взмахнул дубиной и, не прилагая особых усилий, провел несколько атакующих и защитных приемов.
Каддерли с пониманием кивнул, искренне обрадованный тем, что не он был целью разминочных ударов Пикела.
– Готов идти? – спросил Иван, поправляя кольчугу.
– Почти, – ответил Каддерли. – Надо еще кое-что собрать, и я хочу взглянуть на Данику перед отходом.
– Мы можем помочь? – предложил Иван.
Каддерли видел, что дварфам не терпелось поскорее взяться за дело. Он знал, что прошло уже много лет с тех пор, как братья забросили приключения, много лет было отдано приготовлению еды в библиотеке Наставников. Как ни крути, это была неплохая жизнь, но мысль о предстоящих опасностях явно очаровала братьев. Огонек в их глазах ни с чем нельзя было спутать, а движения братьев были нервными и поспешными.
– Сходите в алхимическую лабораторию Белаго, – ответил Каддерли, полагая, что пусть уж лучше дварфы будут заняты. Он описал оборудование для дистилляции и зелье, которое Белаго готовил для него. – Если у него есть еще, то обязательно принесите, – наставлял Каддерли, полагая это достаточно простым заданием.
Дварфы уже убежали по коридору, когда Каддерли осознал, что давно уже не видел Белаго, с тех самых пор, как проклятие пало на библиотеку. Что случилось с алхимиком? Работала ли еще лаборатория? Неужели смеси для его масла ударавсе еще стекали в пробирки? Каддерли отбросил сомнения, веря, что Иван с Пикелом сами во всем разберутся.
Персиваль снова появился на окне, возбужденно вереща, как обычно. Каддерли подошел и нагнулся над подоконником, чтобы послушать своего маленького друга. Конечно же, он не понимал трескотни белки, так же как ребенок не понимает свою собаку, но у них с Персивалем появилось некое взаимопонимание, он прекрасно знал, что Персиваль понимает некоторые простые слова и фразы, в основном относящиеся к еде.
– Меня некоторое время не будет, – сказал Каддерли. Белка наверняка не понимала обращенные к ней слова, но разговор с Персивалем часто помогал Каддерли разобраться в своих мыслях. Персиваль никогда, естественно, не отвечал, но Каддерли часто находил их спрятанными в его собственных словах.
Персиваль уселся на задние лапки, облизывая передние и быстро пробегая ими по мордочке.
– Что-то плохое произошло, – попытался объяснить Каддерли. – Что-то, чему я был причиной. Сейчас это надо исправить.
На зверька подействовали, конечно, не слова, а его спокойный тон. Персиваль перестал вылизываться и замер.
– Так вот, я уйду вниз, в туннели под библиотекой, которые больше не используются.
Что– то из сказанного прямо поразило белку. Персиваль забегал кругами, щебеча и щелкая, и Каддерли удалось успокоить зверька очень нескоро. Он знал, что Персиваль хочет сказать что-то важное – по меркам Персиваля – но у него совсем не было на это времени.
– Не беспокойся, – сказал Каддерли скорее себе, чем Персивалю. – Я скоро вернусь, и все будет по-старому. – Слова прозвучали фальшиво. Ничего уже не будет по-старому. Даже если он сможет закрыть бутылку и таким образом снять проклятие, ничто уже не вернет жрецов Илматера и мертвых обжор из столовой.
Каддерли отогнал эти темные мысли. Нечего надеяться на успех, если начнешь поиски с отчаяния.
– Не беспокойся, – спокойно сказал он.
Белка опять дико запрыгала, и на сей раз Каддерли проследил направление взгляда зверька. Каддерли обернулся, ожидая увидеть вернувшихся Ивана или Пикела.
Вместо этого он увидел Керикана Руфо, и что гораздо важнее, кинжал в его руке.
– Ну что еще? – слабым голосом спросил Каддерли, хотя и так видел его намерения. Левый глаз Руфо заплыл, а нос смотрел скорее в сторону щеки, нежели вперед. Все эти ранения только подчеркивали нечеловеческую ненависть, блестевшую в темных, холодных глазах.
– И где сейчас твой свет? – усмехнулся он. – Теперь-то он тебе не пригодится, не так ли? – Он заметно хромал, но все равно продвигался вперед.
– Что ты делаешь?
– Неужели несравненный Каддерли не в состоянии догадаться сам? – издевался Руфо.
– Ты на самом деле не хочешь этого, – сказал Каддерли как можно спокойнее. – Есть обстоятельства…
– Что? – дико закричал Руфо. – О, но я действительно этого хочу. Я хочу подержать твое сердце в руках. Я хочу отнести его твоей дорогой Данике, и показать ей кто был сильнее.
Каддерли подыскивал слова. Он хотел было упомянуть слабое место в плане Руфо – если он действительно принесет Данике его сердце, то она его тут же убьет – но даже это, догадывался Каддерли не остановит Керикана Руфо. Он был полностью захвачен проклятием и нисколько не заботился о последствиях. Неохотно, но не имея других возможностей, Каддерли пропустил один палец в петлю болас и отпрыгнул к кровати.
Руфо бросился прямо на него, выставив перед собой кинжал, и Каддерли перекатился через кровать, выходя из под удара. Руфо быстро отпрыгнул назад, быстрее, чем Каддерли ожидал от избитого человека, чтобы отрезать Каддерли от двери. Он стал бегать вокруг кровати, широко размахивая кинжалом, стараясь попасть в живот Каддерли.
Каддерли легко уворачивался от кинжала и отвечал, щелкая своим болас над протянутой рукой Руфо. Уже сломанный нос Руфо хрустнул от удара, и новая струйка крови потекло по уже запекшимся каплям на его губе. Руфо, поглощенный ненавистью, даже не заметил еще одного ранения.
Хоть удар и не был очень сильным, он сбил Каддерли с ритма. Каддерли смог снова схватить болас, но шнур теперь висел более свободно и он не мог немедленно ударить снова. Руфо, кажется, почувствовал слабину. Он зло ухмыльнулся и снова бросился в атаку.
Персиваль спас жизнь Каддерли, прыгнув с окна и намертво вцепившись в лицо Руфо. Одним ударом Руфо отправил белку в полет в угол комнаты. Персиваль не нанес никакого ущерба, но Каддерли не терял времени даром.
Пока Руфо занимался белкой, он несколько раз дернул болас, затягивая шнур поудобнее.
Руфо даже не заметил две струйки крови, бегущие вниз из свежего укуса на щеке. “Я вырежу тебе сердце!” – снова пообещал он, безумно смеясь.
Каддерли пару раз резко дернул рукой, притворяясь, что собирается нанести удар. Уходя в защиту, Руфо таки выдавил из себя парочку слабых взмахов, которые не достигли цели. Наконец, Каддерли послал болас на всю длину. Он вывернул запястье, возвращая болас в руку, но не с обычной проворностью.
Руфо вымерял темп ударов и ждал своего момента. Когда Каддерли снова ударил, Руфо уклонился, а потом бросился к своему сопернику.
Приманка Каддерли сработала. При этом ударе он укоротил ремешок, вернув болас в руку гораздо быстрее, чем ожидал Руфо. Тот только сделал первый шаг в сторону Каддерли, как молодой ученый ударил снова, на сей раз гораздо ниже.
Руфо взвизгнул от боли и схватился за разбитую коленку. Впрочем, он был под воздействием проклятия и почти невосприимчив к боли. Его визг перешел в рычание, и он опять бросился вперед, отчаянно размахивая кинжалом.
Каддерли вновь пришлось перекатиться через кровать, дабы избежать клинка, но на сей раз, Керикан Руфо уже успел обежать вокруг кровати, и встретил его с другой стороны. Каддерли понял, что у него проблемы. Не мог же он обмениваться ударами – кинжал против болас. В обычных обстоятельствах болас был бы достаточно эффективным, но в таком состоянии только очень сильный и точный удар мог сразить Руфо. Но такая атака могла бы очень дорого стоить Каддерли, к тому же он сомневался, что сможет пробиться через дикую защиту Руфо.
Они некоторое время обменивались выпадами и ложными ударами, при этом Руфо ухмылялся, а Каддерли думал, не проще ли будет выпрыгнуть из окна.
Затем, внезапно, все строение содрогнулось, как будто было поражено молнией. Взрыв рокотал несколько секунд и Каддерли понял его источник, как только услышал единственное слово, донесшееся из коридора.
– О-о!
Руфо заколебался и обернулся через плечо к открытой двери. Каддерли понимал, что его внезапное преимущество было не очень-то честным, но решил беспокоиться об этом попозже. Он бросил оружие со всей силы. Руфо повернулся как раз вовремя, чтобы поймать летящие диски прямо между глаз.
Голова Руфо откинулась назад, и больше он не улыбался. На его лице появилось удивленное выражение, глаза съехались к переносице, как будто желая увидеть новый синяк.
Каддерли, чей взгляд был прикован к искаженным чертам лица Руфо, услышал, как кинжал зазвенел по полу. Секунду спустя, Руфо с грохотом последовал за ним. Но Каддерли никак не реагировал. Он просто стоял, держа размотанный болас в руке.
Когда Каддерли все-таки собрался смотать свое оружие, его стошнило. Болас был покрыт кровью, а к одному из дисков приклеился кусочек брови Руфо. Каддерли осел на кровать, выпустив болас из руки. ОН чувствовал себя преданным, самим собой и своей игрушкой.
Все священники библиотеки были обязаны уметь управляться каким-то оружием, как правило чем-то более обыденным, таким как посох, булава или дубинка. Каддерли начал заниматься с посохом и мог весьма неплохо управляться своей тростью для ходьбы, но он никогда не чувствовал себя спокойно, держа в руках оружие. Как ему говорили, он жил в опасном мире, но сам Каддерли провел почти все время в безопасных пределах библиотеки Наставников. Он даже никогда не видел гоблина, кроме одного уже мертвого, который был одним из самых непокладистых слуг в библиотеке, да и был тот гоблин полукровкой. Но учителя не позволяли отлынивать от занятий с оружием; каждый бал должен их посещать.
Каддерли наткнулся на болас в древнем хафлингском трактате, и быстро собрал себе такой же. Кое-кто из учителей препятствовал занятием с болас, называя его скорее игрушкой, чем оружием, но оно подходило под требования, выдвинутые в этическом кодексе Дениера. Сопротивление учителей, особенно учителя Авери, только укрепило решимость Каддерли пользоваться древним оружием.
Для Каддерли болас заменил часы яростных драк, на часы веселых развлечений. Он выучил несколько трюков, которые не причиняли особого ущерба. Но в глубине души он и сам считал свое оружие всего лишь игрушкой. Однако теперь, покрытый кровью Руфо, болас уже не казался таким забавным.
Руфо застонал и слегка приподнялся. Каддерли был рад, что тот все еще жив. Он глубоко вздохнул и потянулся к своему болас, напоминая себе о серьезности предстоящего задания, о том, что ему придется быть храбрым и невозмутимым, чтобы дожить до конца.
Персиваль уже сидел рядом на кровати, как бы поддерживая своего хозяина. Каддерли погладил белую шубку своего друга, затем мрачно кивнул и убрал болас в футляр на поясе.
– Дохлый? – спросил Иван, входя в комнату. За ним по пятам плелся Пикел в тлеющей одежде. Персиваль выпрыгнул в окно, и Каддерли, как только взглянул на братьев, чуть не бросился вслед за ним. Украшающие шлем Ивана рога, его лицо и борода, торчавшая в разные стороны, были покрыты сажей. Один из его тяжелых башмаков порвался, и из него торчали голые пальцы.
Пикел выглядел не намного лучше. Осколки керамики изрезали его закопченную физиономию, улыбнувшись, он выставил на всеобщее обозрение отсутствующий зуб, и осколок стекла намертво застрял в его шлеме-горшке.
– Что, Белаго не было на месте? – ровно спросил Каддерли. Иван пожал плечами.
– Нет его нигде, – ответил он, – Но мы нашли твою жидкость – все те несколько капель. – Он поднял небольшую мензурку. – Мы подумали, что тебе будет надо еще, так что мы…
– Открыли вентиль, – закончил за него Каддерли.
– Бум! – добавил Пикел.
– Так он дохлый? – переспросил Иван, и его будничный тон заставил Каддерли вздрогнуть.
Оба дварфа заметили подавленное состояние молодого священника. Они переглянулись и покачали головами.
– Лучше привыкай ко всему этому, – сказал Иван. – Если хочешь приключений, то нельзя пугаться того, что может свалиться тебе на голову. – Он перевел взгляд на Керикана Руфо, – Или под ноги!
– Я ведь никогда не собирался ввязываться в приключения, – несколько кисло ответил Каддерли.
– А я никогда не собирался быть поваром, – возразил Иван. – Но так уж вышло. Ты сказал нам нужно кое-что сделать. Ну, так давай! А если кто попадется нам под руку, ну…
– Он не умер, – вмешался Каддерли. – Положите его на кровать и привяжите хорошенько.
Иван и Пикел снова переглянулись, но на сей раз они кивнули друг другу, одобряя решительный тон Каддерли.
– О-о, – отметил Пикел, явно впечатленный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40