И тут над равниной разнесся мощный Голос Радж Ахтена:
— Мы по-прежнему враги, сын Ордина!
Радж Ахтен стоял на городской стене и с вызовом размахивал боевым топором, не обращая внимания на то, что стена под ним качается.
Горная колдунья на вершине Холма костей подняла посох и заревела. По небесам над Каррисом раскатился гром.
Красавица из Индопала тихо произнесла.
— Значит, это правда. Мой муж отверг Короля Земли, своего брата, и предоставил ему одному сражаться с опустошителями.
В голосе ее прозвучало глубокое отвращение, словно она впервые поняла, насколько бессердечен Радж Ахтен.
— Боюсь, что так, о Великая Звезда, моя Саффира, — осторожно сказал Боринсон, не зная, как смягчить для нее этот удар.
Земля содрогнулась от нового толчка, лошади заплясали, пытаясь удержаться на ногах.
Саффира с криком пришпорила коня и поскакала вперед. Скакун ее с быстротой и ловкостью, свойственными только сильным лошадям, полетел прямо к Каррису, навстречу преграждавшим путь десяти тысячам опустошителей.
Боринсон вскрикнул и тоже рванул с места в карьер. Аверан едва успела схватиться за него.
Они мчались на восток, как будто Саффира сама не знала, куда и зачем скачет. Но затем она свернула на юг, и девочке все стало ясно.
Опустошители разделились на несколько фронтов. Часть их атаковала Каррис, другая — Короля Земли. Третья же орда погналась за конницей, которая пыталась увести врага на юг.
В центре занятых ими позиций в результате осталось свободное пространство. Туда-то и поскакала Саффира.
— Подождите! — кричали вслед евнухи. — Постойте!
Но никто их не слушал. Саффира галопом неслась к Каррису, пока не оказалась в полумиле от него — там опустошителей было так много, что дальше проехать она не могла.
Почувствовав за спиною присутствие человека, носители клинков начали разворачиваться. Треск панцирных щитков сделался громче.
Саффира въехала на небольшой холм и остановилась. Она была одета в роскошное дорожное платье красного цвета, на рукавах и груди которого были вышиты золотой нитью узоры, переплетавшиеся, как виноградные усики. Голову ее поверх тонкого красного покрывала украшала серебряная корона.
Саффира расстегнула узкий золотой поясок, отбросила его и сняла верхнее платье. Скинула и покрывало, и, оставшись в одном прозрачном шелковом платье цвета лаванды, который подчеркивал изысканную красоту ее темной кожи, гордо выпрямилась в седле.
Ее озарили последние лучи заходящего солнца, пробившиеся меж облаков.
Кругом было много таких же мелких холмиков, и Аверан поняла, что Саффира выбрала именно этот, потому что он был освещен лучше других, а ей надо было, чтобы ее заметили.
Девочке Саффира показалась воплощением совершенства. Лучшим менестрелям не хватило бы жизни, чтобы воспеть должным образом дивные линии ее шеи и плеч, и даже сам Беоран Златоязыкий вряд ли нашел бы мелодию и слова, чтобы описать ее красоту, сияние ее глаз и бесстрашие, сквозившее в ее гордой осанке.
Она должна была понимать, что ей суждено умереть. Она подъехала к опустошителям слишком близко. Готовые защищаться чудища были в какой-то сотне ярдов. Чтобы определить природу угрозы, им требовалось некоторое время, но то, что она стоит там совсем одна, они поняли бы ровно через мгновение.
Это мгновение и нужно было Саффире. В это мгновение она начала петь.
Глава 60
Холм костей
«Как спасти их всех?» — думал Габорн.
Ощущение опасности, угрожавшей сотням тысяч людей в Каррисе, с которыми он был теперь связан, окутывало его тяжкой пеленой. Земля содрогнулась в третий раз, заворочалась под ногами.
В воротах замка шло сражение. Габорн сосредоточил свое внимание на тех, кто бился там с опустошителями, ибо им приходилось труднее всего. Но Радж Ахтен, не пожелавший принять помощь, мешал ему, препятствовал бегству людей, невзирая на то, что замок вот-вот должен был рухнуть, а Неодолимые, пожелай он того, без труда очистили бы дамбу от опустошителей.
Чем ближе Габорн подступал к Холму костей, тем тяжелее давался ему каждый шаг. Усталость и безволие становились все сильнее и едва не парализовали его.
«Я слишком неразборчиво избираю», — понял он. За ним двигался небольшой отряд воинов. Без лошадей и копий им приходилось куда труднее, чем конным рыцарям, и все же они мужественно наступали, словно движимые одной только волей Габорна.
Он соскочил с коня и попытался повести лошадь за собой, но воздействие злых чар было столь сильным, что он с трудом удерживал в руках поводья.
Маршал Скалбейн предпринял с южной стороны безнадежную атаку. Габорн передал ему: «Поворачивайте обратно! Спасайтесь!»
И вернулся к основной своей заботе, надеясь, что сопровождающий отряд прикроет его на какое-то время.
До гигантского кокона и горной колдуньи оставалось двести ярдов. С обеих сторон холма к нему приближались опустошители. У Габорна было всего несколько секунд.
Чувствуя, что не может больше сделать ни шагу, Габорн без сил опустился на землю и начал чертить вторую руну Дробления Земли.
Он всматривался в Печать Опустошения, безнадежно ища в ней слабое место, хоть какой-нибудь изъян.
Опустошители с обеих сторон были уже в каких-то пятидесяти ярдах от его воинов.
Целые стада их преграждали путь к кокону. Головы чудовищ были размером с повозку, лапы — длиннее человеческого роста. И когда Габорн вновь взглянул на Холм костей, он уже не увидел его за их огромными серыми тушами.
Воины его, ведомые одним отчаянием, приготовились отразить атаку.
Габорн, стоя на коленях, продолжил чертить свою руну.
На Короля Земли бросился опустошитель, даже не заметив, что раздавил на своем пути двух человек. Эрин Коннел испуганно вскрикнула и кинулась ему наперерез.
— Бейте снизу, а я ударю сверху! — крикнул ей Селинор.
Она подбежала к чудовищу. Над головой ее взлетел чудо-молот. Эрин с криком ударила своим молотом в переднюю лапу опустошителя, в локтевое сочленение под костяным отростком.
От такого удара он должен был либо замешкаться на мгновение, либо разъяриться еще сильнее.
Но он просто опустил молот — восемьсот фунтов стали на конце двадцатифутовой рукояти. Предупреждения от Короля Земли Эрин не услышала.
Рукоять ударила ее по плечу, Эрин упала. Опустошитель поднял над нею огромный кулак, намереваясь раздавить.
Тут через девушку перепрыгнул Селинор и нанес чудовищу удар между брюшных пластин. Однако удар оказался недостаточно сильным. Лезвие топора не достало до внутренностей.
Опустошитель зашипел и попятился.
Селинор прыгнул вперед и ударил снова. Из раны потоком хлынули кишки, чудовище шарахнулось и чуть не сбило с ног одного из своих сородичей.
Принц Южного Кроутена повернулся к Эрин и схватил ее за руку, помогая встать.
— Два! — сказал он. Эрин вспыхнула от досады.
Габорн закончил чертить свою руну, поднял сжатый кулак и огляделся по сторонам.
Вокруг кипело сражение, чудовища стеной ломились вперед, сминая ряды его воинов.
Слева от него опустошитель ударил человека чудо-молотом. Тело несчастного, дважды перевернувшись в воздухе, полетело прямо на Габорна.
Селинор, вскинув щит, бросился загородить его, но не устоял на ногах, и на Габорна обрушилась тяжесть сразу двух тел.
Он упал, и мир у него в глазах заволокся тьмою.
Глава 61
В меркнущем свете дня
Саффира запела на своем родном туулистанском языке, и голос ее, благодаря тысячам даров, разнесся над равниной громче, чем когда-либо звучал любой человеческий голос
И так прекрасно было ее пение, что Радж Ахтен замер на стене замка Каррис, откуда он наблюдал за разгромом армии Габорна.
Время как будто остановилось.
Так громко звучала песня, что даже на дамбе начали оборачиваться опустошители, шевеля щупальцами, словно пытаясь понять, что это за новая угроза появилась, которой им придется противостоять.
Сражение приостановилось на миг, смолкли крики, затих лязг оружия — люди слушали золотой голос Саффиры.
Мало кто из жителей Рофехавана мог понять слова песни. Туулистан был маленьким, незначительным государством. От границы до границы его человек проходил за две недели. Но Радж Ахтена призывная песня его юной жены поразила в самую душу, и ему немедленно захотелось сделать все… все, чтобы только успокоить и утешить ее.
Конь ее стоял на возвышенности, равнина вокруг была черна от опустошителей. Прозрачное лавандовое платье почти не скрывало совершенной красоты Саффиры, озаренной заходящим солнцем.
Она сияла, как первая, ярчайшая звезда на ночном небосклоне, и Радж Ахтен услышал, как тысячи людей вокруг него дружно вздохнули от изумления.
Он сразу понял, что сделал Габорн. Он видел сейчас собранную воедино красоту всех своих наложниц, прекраснейших женщин из завоеванных им стран. Слышал сладость нежных голосов всех певиц своего гарема.
Саффира пела колыбельную.
Когда-то, пять лет назад, она пела ее своему первенцу, Шанди — Рыцари Справедливости убили этого ребенка, желая избавить мир от потомства Радж Ахтена.
Простая мелодия, простые слова. Но тронули они Радж Ахтена до самой глубины души.
Нет ни тебя, ни меня.
Нас любовь воедино сплела.
Есть только мы.
Один Радж Ахтен знал, о чем на самом деле поет Саффира. «Я понимаю твою ненависть и твой гнев, — говорила она ему. — Понимаю и разделяю их. Я не забыла нашего сына. Но сейчас не время для мести».
И допев, она обратилась к нему на рофехаванском:
— Мой лорд Радж Ахтен, я прошу тебя прекратить эту войну. Король Земли просит меня передать следующее: «Враг моего брата — мой враг». Да будут едины народ Мистаррии и народ Индопала!
Она поманила к себе Радж Ахтена, и, словно в ответ на этот жест, опустошители внезапно бросились к ней.
Саффира развернулась и помчалась на север, к войску Габорна, находившемуся в полумиле от холма, и стражники-евнухи, лучшие из Неодолимых Радж Ахтена, поскакали за нею.
Путь им преграждало слишком много опустошителей. Они плотной стеной окружали жалкие силы Короля Земли. И Радж Ахтен знал, что никакая сильная лошадь не пронесет Саффиру сквозь эти полчища.
Она, конечно, тоже понимала это. И все же поскакала туда, в самое пекло.
Она пыталась заставить его действовать. Не хочешь спасать Габорна, тогда спаси хотя бы меня — вот что означал ее поступок.
И защитники Карриса откликнулись на просьбу Саффиры.
Практически в несколько секунд солдаты Палдана и великаны Фрот отбросили врага, перебрались через груду мертвых тел и начали теснить опустошителей с дамбы, усеивая ее трупами чудовищ.
Воины рвались вперед как один человек. Они с диким ревом пробивались на берег. Даже чары горной колдуньи как будто перестали действовать на них.
Все, кто был в Каррисе — мужчины, женщины и даже дети, — хватали любое подвернувшееся под руку оружие и спешили на помощь Саффире и Королю Земли.
Радж Ахтен изумленно смотрел на происходящее.
Что же они делают? Ведь почти все эти люди — обычные горожане, у них нет никаких даров.
Легкая добыча для опустошителей.
Но они собирались сражаться.
Он не мог понять, что ими движет. Вера в Короля Земли или желание помочь Саффире? Или ни то и ни другое? Может, они идут сражаться лишь потому, что им больше ничего не остается делать?
Он и сам побежал вниз с башни, расталкивая всех на своем пути, горя желанием поскорее ринуться в бой. Сердце его отчаянно колотилось. И вслед за ним из переулков стали выбегать Неодолимые.
Глава 62
На краю гибели
Всю дорогу к Каррису Боринсон думал о Саффире. Гадал, хватит ли у нее смелости поспорить с Радж Ахтеном. Вправду ли она хочет мира? Не предаст ли Габорна в решающий момент?
И вот у него на глазах эта юная женщина, совсем еще ребенок, презрев все опасности, встала на сторону Габорна.
Саффира допела песню. На какое-то мгновение Боринсон, совершенно очарованный, забыл обо всем и не испытывал ничего, кроме сожаления, что песня ее кончилась.
Из Карриса до них донеслись оглушительные приветственные крики — народ Рофехавана услышал ее призыв и откликнулся.
Саффира, несомненно, была отважна. Боринсон любил ее сейчас так глубоко и целомудренно, как только можно любить женщину. Все, чего он хотел — это быть поблизости, дышать сладким ароматом ее духов, любоваться ее черными, как смоль, волосами.
Выпрямившись в седле, она перевела дыхание. В глазах ее горел чудесный свет, и, услышав, как приветствуют ее защитники Карриса, она склонила голову, чтобы скрыть свою радость.
— Уезжаем, друзья мои, — сказала Саффира, — пока не поздно.
Она развернула коня на север и поскакала к Габорну, но не прямо, а забирая на запад, в сторону от главного скопища опустошителей.
«Умница», — подумал Боринсон. Она сделала вид, что атакует опустошителей, чтобы отвлечь их от Габорна. Промчавшись мимо Холма костей, Саффира снова повернула на север, собираясь подъехать к Габорну сзади.
Ха-Пим и Махкит подгоняли коней, стараясь не отставать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85