Дилл дернула меня за рукав и показала на воду шагах в трехстах за кормой, чуть в стороне от плавающих корабельных обломков:
– Там! Рен, быстрее, я не смогу его долго удерживать.
Я напряг зрение и разглядел какое-то странное подобие серебряной клетки, качающееся на поверхности воды. Издалека было видно, что внутри отчаянно бьется, пытаясь вырваться, человеческое тело. Я посмотрел на Дилл. Девушка находилась в магическом трансе, как тогда, когда создавала мост из расчески Килеаны. Ее глаза были закрыты, из полураскрытых губ текли мелодичные непривычные человеческому уху звуки.
Не тратя драгоценного времени на рассуждения, я выхватил из-за пояса стоявшего рядом Боцмана костяной нож и, сжав его в зубах, бросился в теплую мутную воду. «Наверное, Пулай Худ опять пытался улизнуть при помощи магии, как тогда, у Пентаграммы, – думал я, мощными гребками рассекая неприятную коричневую воду. – Но Дилл поймала его в клетку. Теперь я должен добить эту тварь, так долго издевавшуюся над моей дорогой волшебницей, тварь, которая желала смерти моей Дилл.»
Не успел я проплыть и половину расстояния, как позади меня раздался громкий плеск, и мимо меня промелькнуло длинное белое тело. Это была Дилл собственной персоной! Она обогнала меня, генетически переделанного для земноводной жизни человека!
– Нет времени, Рен, – услышал я ее удаляющийся голос, – Крысолюб поддерживает мои чары, но долго не протянет.
Ноги Дилл мелькали с такой скоростью, что скорее походили на лопасти винта. Позади нее оставалась пенная дорожка, по которой я определял направление. Я плыл на пределе возможностей. Мои пружинистые плавательные перепонки сильно загребали коричневую воду Мутного моря, толкая тело вперед мощными рывками.
И все-таки я опоздал. Там, где в воде качалась серебряная клетка, теперь в борьбе извивались два тела: одно в черной кожаной одежде, другое белое обнаженное. Колдун каким-то образом разорвал чары Дилл и теперь старался утопить девушку, вцепившуюся в него мертвой хваткой. Борьба происходила в полном молчании, только плеск воды да разлетающиеся брызги нарушали тишину Мутного моря.
Когда до дерущихся людей оставалось пять гребков, оба они скрылись под водой. Я нырнул, тщетно пытаясь разглядеть хотя бы что-нибудь в коричневой воде. Море не зря прозвали Мутным: мои глаза закололи тысячи взвешенных в воде песчинок. Я вынужден был вынырнуть и протереть веки. А Дилл и Пулай Худ так и не показались над поверхностью. На сколько же у моей волшебницы хватит дыхания?
Я вновь нырнул, широко расставив руки и пытаясь на этот раз ощупью обнаружить место поединка. Наконец-то! Я почувствовал завихрения воды, идущие из глубины. Несколько гребков, и я присоединился к дерущимся. Но кто тут кто? Я держал нож в правой руке а левой ощупывал сплетенные человеческие тела. Водоворот борьбы кружил меня, не давая сделать правильный выбор. Наконец, я сжал в левом кулаке кожаную одежду. Сначала я убедился, что ко мне повернута широкая спина Пулай Худа, а потом несколько раз вонзил в нее нож по самую рукоятку. Обняв Дилл за тонкую талию, ногами я уперся в ослабевшее тело колдуна и резким рывком выдернул любимую из смертельного захвата.
А теперь наверх, к воздуху! Судорожно дернув ногами, я вынес Дилл на поверхность, где смог открыть глаза. Волшебница была без сознания. Поддерживая под мышки ее тонкое тело, я медленно поплыл обратно к кораблю. Вдруг Дилл задергалась в моих руках, пытаясь освободиться.
– Успокойся, Дилл. – Сказал я ей. – Это я. Пулай Худ мертв.
– Ты уверен? – Не успокаивалась она.
– Я четыре раза ударил его ножом под левую лопатку. Пока что он не всплывал.
– Замри. – Приказала Дилл и, когда я перестал грести, чутко прислушалась. – Да, я чувствую, как тело Пулай Худа погружается в глубину. Теперь я свободна.
– Свободна? От чего?
– От долга перед этим миром, конечно. Или ты не хочешь, чтобы я пошла за тобой через Врата Между Мирами?
– Дилл, любимая моя волшебница! – Радостно воскликнул я, и мои объятия из поддерживающих на плаву превратились в полные любви. – Я не смел на это надеяться.
На самом деле, должен честно признаться, мысль о возможной разлуке с Дилл до сих пор просто не приходило мне в голову. Я как-то даже не задумывался о том, что мы принадлежим к разным мирам, что я отправился вместе с Килеаной и Яманубисом отвоевывать трон Империи Повелителей. В нескольких словах я описал Дилл истинную цель нашего путешествия. Она внимательно слушала, и в ее фиолетовых глазах я видел понимание и восхищение. Едва я успел закончить рассказ, как нас накрыла тень черного корабля и радостный Яманубис, свесившись через планшир, спросил:
– Вам не надоело плавать в этой грязной водице, рыбки вы мои? Мы вас ждем, ждем, а вы тут болтаете и болтаете.
– Ладно уж, – добродушно прогудел Капитан, – пусть развлекаются. Ведь Пулай Худ, как я понял, отправился на дно?
– Это точно! – Хором ответили мы с Дилл.
Нам бросили канат, и вскоре мы оказались на палубе галеры. Корабль Пулай Худа, единственный уцелевший из его флота, со спущенным парусом неподвижно качался неподалеку. Его экипаж боялся напасть на нас и в то же время боялся удрать. Гибель пяти галер и смерть великого колдуна совершенно потрясли наших врагов и лишили их воли. Большинство плавающих в воде людей постепенно подгребали к кораблю Пулай Худа, где их принимали на борт. Но некоторые плыли к нам, прося включить их в Команду Головорезов.
Оказалось, что Капитан и Боцман знакомы со многими нашими недавними врагами, так что вскоре у нас на борту оказалось еще двадцать семь человек. Удивительно! Головорезы хлопали по плечам и обнимали вытащенных из воды людей, вспоминали прежние встречи, обсуждали общих знакомых. Принятые в команду воины поклялись подчиняться Капитану и его офицерам до тех пор, пока не погибнет корабль. Это была стандартная клятва верности, принятая у морских бродяг в этом мире и мысль о ее нарушении даже не могла прийти им в головы.
Корабль Пулай Худа заметно просел под тяжестью забравшихся на него людей. Но никто не вздумал сопротивляться, когда посланные на лодке Боцман, Крысолюб, Молотила и Рогатый деловито осмотрели его запасы. По праву победителей они реквизировали запас воды и пищи, необходимый нам для продолжения плавания на юг. А самое главное, из каюты колдуна были извлечены два большие окованных металлом сундука, полные золота и драгоценных камней. Их переправили на наш корабль, несмотря на робкие протесты оставшегося за старшего после смерти колдуна капитана по имени Ридульд Косоносый.
– С такой большой командой ты теперь легко завладеешь замком Пулай Худа. – Посоветовал ему Крысолюб. – Ведь после смерти колдуна его армия мертвяков рассыпалась в прах. Поторопись, пока другие князья тебя не опередили!
– Верно! Точно! – Загомонили люди Ридульда и вскоре его галера уже плыла обратно, быстро удаляясь от нас.
А мы отправились дальше. Туда, где, как утверждал Яманубис, должно было сохраниться Южное Место Поклонения Доброму Толстому Богу, туда, где он смог бы открыть Врата Между Мирами и перебросить нас в другое Измерение.
* * *
Черная галера неторопливо двигалась на юг. Неизменный легкий ветер достаточно наполнял косой парус, чтобы можно было не грести веслами. Головорезы во главе с Капитаном были очень довольны. Они выполнили поручение короля Хуралиса: освободили волшебницу Дилл, уничтожили Пулай Худа, да еще получили в качестве приза сокровища колдуна. Подсчитав стоимость добычи, они пришли к выводу, что теперь каждый из них мог бы оснастить свой собственный корабль и набрать команду, или же обосноваться на берегу, выстроив каменный замок.
Поэтому, когда Дилл сообщила Головорезам свое решение продолжить вместе с нами путешествие в другие миры, оно не вызвало решительного протеста.
– Эх, Дилл, – по-отечески прижал ее к своей широкой груди Капитан, – конечно, нам очень жаль с тобой расставаться, но я тебя понимаю. Может быть, я понимаю тебя даже больше, чем ты сама разбираешься в своих чувствах.
При помощи длинного кинжала, позаимствованного в корабельном арсенале, Дилл нацарапала на обломке доски послание королю Хуралису. В нем она привела причины, побуждающие ее покинуть родной мир. Юная волшебница считала, что со смертью Пулай Худа сильных черных колдунов практически не осталось, поэтому, чтобы уравновесить количество добра и зла, она не должна возвращаться в пределы королевства. Кроме того, ее скромные волшебные чары смогут оказать некоторую поддержку опасной и нелегкой миссии, которую возложили на себя три пришельца из другого мира. Дело чести светлой волшебницы помогать всем борющимся против несправедливости и насилия.
Прочитав письмо Дилл, которое она предложила мне проверить на предмет убедительности доводов, я сперва хотел было спросить, почему тут не упоминаются личные мотивы, но потом передумал, рассудив, что с моей стороны это будет несколько нескромно. Не знаю почему, но я, пользовавшийся неизменным успехом у девушек клана Острова Белой Скалы благодаря своей нежной настойчивости и веселой бесшабашности, робел и смущался под взглядом глубоких фиолетовых глаз Дилл.
Кроме того, в моей голове шла нелегкая борьба. С одной стороны, я не хотел, чтобы Дилл подвергалась всем опасностям, которые поджидали нас на пути к замку лорда Гилеаниса. С другой стороны, я боялся, что оставив Дилл здесь, я больше никогда не найду способа вернуться в этот мир и вновь отыскать свою волшебницу. В конце концов, я поделился своими сомнениями с Дилл. Мы в одиночестве стояли на носу галеры, когда команда Головорезов, за исключением рулевого, спала мертвым сном в трюме, прячась от непривычного жара стоящего почти над нами Красного Солнца.
Взяв мою руку и перебирая своими тонкими пальцами мои перепонки, волшебница сказала:
– Рен, мне сейчас очень трудно тебе все это объяснить, но мои магические чувства говорят, что с момента встречи наши судьбы тесно связаны друг с другом. Нас свели не просто обстоятельства, не твой Учитель Яманубис, не Килеана, не Капитан Головорезов. Нас соединила Судьба. Мы – как две половинки одного целого, разбросанные по разным мирам, но притянувшиеся друг к другу через бездну Космоса. Теперь нам предстоит идти дальше вместе, вместе бороться, вместе побеждать, вместе обрести счастье или погибнуть. Но я уверена, что нас ждет удача. Теперь, когда мы вместе, мы сильнее в сто раз, чем поодиночке. Поверь мне, волшебнице, видящей то, что не все могут различать. Ты рассказывал мне о Трисмегисте, возрождающемся Великом Первом Боге. Может быть, именно для этого он и отправил тебя в путешествие вместе с Килеаной и Яманубисом.
– Да, Дилл, конечно! – С моих глаз словно бы упала пелена. – И как мне раньше это не приходило в голову? Вернее, это вертелось где-то в подсознании, но ты сейчас точно сформулировала то, что я смутно ощущал. Ведь это и есть любовь, Дилл, правда? Ты любишь меня так же сильно, как и я тебя?
– Ну конечно же, милый мой Рен!
Я обнял Дилл, и мы закружились в каком-то странном танце, всплывшем из глубин человеческой сущности и чудесным образом близком и понятном болотнику с Подсолнечной и волшебнице из этого мира. Это был танец любви и взаимопроникновения душ, почти готовый перейти в близость телесную. Но очень быстро его прервало вежливое покашливание Яманубиса, неслышно поднявшегося на палубу.
– Я прошу прощения, что прерываю вас. – Произнес Учитель, обезоруживающе улыбнувшись. – Но вы того и гляди свалитесь за борт, ослепленные друг другом. Имейте терпение, дети, скоро уже мы выберемся на сушу.
Мы посмотрели друг на друга и невольно прыснули, сами не зная отчего. Конечно, с моей точки зрения галера, где не было ни одного места для уединения, была не совсем подходящим местом для открытого проявления чувств. Как Яманубис объяснил мне потом, когда рядом не было Дилл, не стоило привлекать внимание к девушке на корабле, где помимо проверенной дюжины Головорезов находилось еще двадцать семь новобранцев. Наемники-пираты могли бы неправильно истолковать положение Дилл и Килеаны на корабле, и вновь пришлось бы прибегать к грубому физическому насилию. Подумав над его словами, я решил, что Учитель, как всегда прав, и в дальнейшем мы с Дилл ограничивались только беседами и легкими касаниями рук…
Я не знаю, сколько времени прошло после победы над Пулай Худом в этом мире с неподвижным Красным Солнцем. Капитан и Головорезы никогда не заплывали так далеко на юг и не слышали, чтобы кто-нибудь забирался далеко в Мутное море. Яманубис же утверждал, что совсем скоро мы достигнем своей цели.
– А если твое Южное Место Восхваления Жирного Увальня окажется под водой? – Несколько раз спрашивала Килеана.
– Во-первых, – с нежно-ядовитой улыбкой отвечал Яманубис, – Мой храм назывался «Южное Место Поклонения Доброму Толстому Богу», то есть мне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61