Тут находится бесплатная электронная фантастическая книга Секретные материалы - 214. Длань наказующая автора, которого зовут Картер Крис. В электроннной библиотеке fant-lib.ru можно скачать бесплатно книгу Секретные материалы - 214. Длань наказующая в форматах RTF, TXT и FB2 или же читать книгу Картер Крис - Секретные материалы - 214. Длань наказующая онлайн, причем полностью без регистрации и без СМС.
Размер архива с книгой Секретные материалы - 214. Длань наказующая = 193.17 KB
Секретные материалы - 214
Аннотация
Этот сериал смотрят во всем мире уже пятый год. Он вобрал в себя все страхи нашего времени, загадки и тайны, в реальности так и не получившие научного объяснения.
Если вы хотите узнать подробности головоломных дел, раскрытых и нераскрытых неугомонной парочкой спецагентов ФБР, если вы хотите заглянуть за кулисы преступления, если вы хотите взглянуть на случившееся глазами не только людей, но и существ паранормальных, читайте книжную версию «Секретных материалов» - культового сериала 90-х годов.
Крис Картер
Длань наказующая. Файл №214
Родительско-учительский комитет Средней школы Кроули Милфорд-Хэйвен, Нью-Гемпшир 23 сентября, 19.42 Скучно.
Трое мужчин и женщина сидели по сторонам стола, просторного, как бейсбольное поле. Электрический свет, натужно претендуя на способность создавать уют, окатывал липа, и плечи, и пустынную столешницу с одиноко торчащей посреди мертвой свечой в тяжелом подсвечнике; по низу стен грязными сугробами стыла мгла. Неторопливо клацали из сумрака старинные часы, каждой превращенной в звук секундой равномерно и прямолинейно издеваясь над дерганым ритмом изломанного века. Скучно.
- Ну, что? Все - за?
- Да, - ответил за всех учитель химии, маленький лысый Пол Витарис.
Да, подумал он. Да. Будь все проклято, да. Всегда - да. Разумеется - за. Куда и зачем провалилось благословенное, вихрем взвившееся время, когда все и всегда были против? Марш на Капитолий; братание с «Черными пантерами»; бравурное сожжение повесток, со стопроцентно американским электромеханическим радушием приглашающих повидать мир во вьетнамских джунглях; и гитары, гитары, гитары. Мы хотели перемен. Мы ждали перемен. Каждой клеточкой кожи, каждой капелькой крови… каждым толчком сердца и каждым биением вен. И, переплетая руки, ряд за рядом упоенно раскачивались на многотысячных митингах, растворяясь во всемогущей громаде, которой подвластно будущее; сотрясая мир простой мелодией: уи шэлл оверка-ам, уи шэлл оверка-ам са-а-амдэй… Вот тебе твой оверкам.
Оверкиль. Вся жизнь - оверкиль.
Зачем жить, зачем вообще мучиться и слой за слоем терять кожу и плоть в нескончаемо дребезжащей соковыжималке бытия, если мне никогда, хоть из кожи вылези вон, никогда не купить яхту?
Хотя бы такую, как Джонсы в восемьдесят седьмом…
Что есть, то и пребудет уже во веки веков, до конца. А чего не было, - того уже никогда не будет. Все исчислено, Валтасар, все взвешено. И все разделено.
- Теперь так. Это весьма существенно. Я попрошу вас это себе отметить и довести до сведения остальных. Начиная с понедельника беговая дорожка на школьном стадионе будет закрываться в восемь тридцать вечера, а не в десять, как прежде.
Все еще красивая, импозантная Дебора Браун, заботливая и требовательная мать одной из лучших учениц выпускного класса, кивнула с понимающим видом.
- Осень, - произнесла она сожалеюще и чуть брезгливо.
Скучно.
Скоро настанет ночь. Муж, сопя и глупо хихикая, снова навалится слева. Всегда, из года в год - слева. Правая рука - ей под плечо, левой за ягодицу или за грудь; и - сверху, слева. Хорошо хоть, что коротко. И дергаясь, хрюкая, кончая, обязательно скажет: сладкая ты моя уточка.
А ей немедленно мерещилась - из года в год мерещилась, из года в год - настоящая жареная утка, жирная, с хрустящей аппетитной корочкой, с белым мясом, тающим на зубах… и сладкая, как патока! Джизус, как она ухитрялась из года в год, из вечера в вечер сдерживать судороги рвоты, вызываемые отчетливым вкусом сладкой жирной утки, вспыхивавшим во рту всякий раз, когда этот похотливый и немощный козел кончал! Ее за этот нескончаемый героизм Пурпурным Сердцем наградить пора бы! И после смерти похоронить на Арлингтонском кладбище! Из года в год… Сколько раз она ему говорила, умоляла, заклинала звать ее как-то иначе, или хотя бы молчать, если мозгов не хватает придумать что-то поаппетитнее; сколько раз он клятвенно обещал ей… но - все забывал, тупица, глухарь, когда из него брызгало. И только опять: уточка ты моя сладенькая! Джизус… Ей давным-давно уже хотелось сунуть под подушку, скажем, ножницы и, когда муж снова навалится слева, следуя примеру невзрачной женщины из захолустья, в одночасье ставшей известной всему свету героиней борьбы за женские права, отчекрыжить козлу все под корень. Но не хватало духу, - и она ненавидела себя за слабость. Духу хватало лишь мыть кости мркь-ям в разговорах с подругами - в супермаркете, в парикмахерской, у массажиста; и, послушав подруг, она убеждалась, что малодушна не она одна, что, если бы духу хватило у всех, кто жаждет, - половина мужчин главной страны мира запела бы сладким тенором.
От такой жизни можно осатанеть, подумала она - и усмехнулась про себя, неожиданно осознав, какая получилась игра Можно. Что я и сделала.
- У кого есть какие-то вопросы? Проблемы? Прежде чем мы закруглимся, можно обсудить.
- Да, - сказал учитель литературы, долговязый Пит Калгани. - Да. Есть проблемы.
Есть, есть, есть проблемы. Например: почему сквозь белоснежный лист чистой бумаги перестали просвечивать иные миры? Почему его чреватая вселенской бесконечностью чистота сделалась не более чем бессодержательной белизной, на которой просто-напросто ничего не написано? Почему мне рке не хочется на ней что-то написать?
Есть проблемы. Почему божественное «у вашей двери шалаш я сплел бы, чтобы из него взывать к возлюбленной» теперь представляется выспренной сентиментальной галиматьей, в которой нет ничего от реальной жизни? А почему и когда сделалось заболтанной и претенциозной чушью то, от чего когда-то священный трепет пробегал по коже и по душе: «Всё королева Маб. Она пересекает по ночам мозг любящих, которым снится нежность, горбы вельмож, которым снится двор, усы судей, которым снятся взятки, и губы дев, которым снится страсть»? Почему все более и более естественными, подчас даже вполне осмысленными, кажутся вопросы учеников, никто из которых ни разу не спросил о замысле автора, о стиле, о композиции… «А правда, что Шекспир был педиком и смуглая леди сонетов - это на самом деле граф Чичестер… Рочестер… ну… правда?» «Мистер Калгани, скажите честно: Марк Твен всю жизнь клеветал на американский образ жизни и американскую мечту потому, что был евреем?» «Достоевский и Солженицын стрелялись на Блэк-Ривер действительно из-за этой телки, Натальи Как-Ее-Там или старого эпилептика просто-напросто нанял Кэй-Джи-Би, пообещав снабжать его нашим новейшим лекарством?»
А попробуй ответь как-нибудь не так, усмехнись, дай хоть на миг понять, насколько тебя коробит от этаких познаний, - балбесы назавтра же с искренним негодованием настучат в совет попечителей, и полгода будешь потом отмазываться, пресмыкаться и извиняться за неуважительное отношение к полноправным учащимся гражданам…
Всё королева Маб…
Или, как написал кто-то из удручающе однообразных великих русских - еще до президентства Вудро Вильсона, кажется: «Скучно на этом свете, господа!»
- Какие?
Три пары глаз уставились на учителя литературы.
- Я слышал, - сказал он, заранее надев на губы снисходительную улыбку, - что наш учитель драмы Хауард Роберте хочет силами учеников поставить оперу «Джизус Крайст - суперстар».
- О!
Теперь заулыбались уже все.
- Хауард просто старается делать то, что нравится детям.
- Вот и я о том же, - сказала Дебора Браун. - Но эта пьеса никак не годится для нашей школы, - и она со значением заглянула в глаза каждому из мужчин.
Пол пожал плечами. Это выглядело так, словно не плечи поднимались, а маленькая голова едва не до самой плеши втягивалась в плечи.
- Если учитель хочет чем-то порадовать и развлечь молодежь, - сказал он, - пусть ставит «Эвиту» или «Бриолин».
Дебора кокетливо поджала губы.
- А разве там нет подтекста для взрослых? Председатель комитета Джим Осбери был человеком среднего роста и не слишком крепкого сложения, - но поражали аскетичность его неказистого лица и глаза, горящие фанатичным огнем. Он был, пожалуй, единственным человеком здесь, который ни на миг не ощущал скуки. Он твердо знал, впитав это знание с молоком матери: чтобы чувствовать себя выше всех, нужно совсем немного. В сущности, лишь одно: чтобы эти самые все - страшились тебя, и ненавидели тебя, и хотели с тобою покончить. Это уже само по себе заведомо делает их людьми второго сорта. Ибо они не знают, что боятся и ненавидят именно тебя. Боятся и ненавидят, - но сами не ведают, кого; трясутся ночами, по двадцать раз проверяя запоры и крючки на окнах перед сном, - но здороваются с тобою за руку, приветливо раскланиваются, беседуют о пустяках и делятся своими страхами, будто ты - всего лишь один из них.
Те, кто сидел с ним сейчас за одним столом, были, в сущности, лишь неофитами - пусть десять, пусть пятнадцать лет, все равно неофитами и не более; носителем и столпом был он один.
Молча переводя взгляд с одного лица на другое, он терпеливо дождался, пока члены комитета отсмеются. Чувствуя давление его взгляда, затих один, потом второй… В наконец наступившей тишине - лишь равнодушно клацали часы - он негромко сказал:
- А теперь мы помолимся.
- Джим, - попытался возразить Пол, - вот-вот начнется футбол!
Человек слаб, подумал Джим, и нужно быть снисходительным к его слабостям. Поэтому он даже не повысил голос.
- Это займет одну минуту.
- Мы и так уже давно не молились вместе, - поддержал председателя Пит.
Джим выждал еще мгновение, потом снова обвел присутствующих тяжелым взглядом.
- Пол, - мягко сказал он. Тот вздрогнул. - Пойди, запри дверь.
Маленький герой допотопных манифестаций, втянув голову в плечи, поднялся и, шаркая ногами, побрел поперек просторного кабинета к дверям. Джим достал зажигалку и, придвинув к себе свечу, зажег ее.
Пламя встало неестественно мощно и ровно и, казалось, с едва слышным слитным ревом, - словно выхлоп стартующего вдали «Атласа». В сумеречной глубине кабинета протяжно ударил засов.
Когда Пол вернулся и остался стоять возле своего стула, остальные тоже поднялись и уставились на длинную и тонкую, словно слепящее лезвие стилета, прорезь окостеневшего пламени. А по кивку Джима они неторопливо и веско заговорили слаженным, хоть и чуточку нестройным, хором:
- Во имя властелина тьмы! Во имя правителей земли и королей подземного мира! Повелеваю силам мрака поделиться со мною своим могуществом! О, властелин тьмы! Он могуществен! В длани его все, что наказует больно! Ад земной принадлежит ему и ад подземный принадлежит ему. Пусть праотцы наши с его соизволения сделают нас сильными. Слава, слава, слава властелину тьмы!
Под тонущим во мраке дубовым резным потолком перекатывалось потусторонне оглушительное и четкое эхо, колокольным гулом переполняя кабинет. Свеча рдяно сияла, словно топка.
Окрестности Милфорд-Хэйвена 23 сентября, 23.17
Мелкий осенний дождь нескончаемо шуршал по невидимой в темноте листве. Водяная пыль оседала на лицах и на руках и понемногу пропитывала одежду. Ноги то и дело проскальзывали на раскисшей от влаги земле. И, как ни старайся, как ни подсвечивай вниз фонариками, - не убережешься от ставящих подножки мучительно скорченных корней.
Лучше всего было бы сесть на «Харлея» и с воплем понестись по шоссе, пугая светофоры, и встречных, и поперечных, и всех, кто ложится спать за окнами придорожных домов, - так, чтобы треск разрывал небо и землю, как перепревшую холстину пополам. Но скелеты никак не наскребут капусты единственному сыну на долгожданный подарок.
Поэтому сойдет пока и эта ерундень.
Тем более, чем черт не шутит, вдруг она поможет добыть «Харлея» и без денег.
Андреа громко щелкнула светлым пузырем жвачки и спросила:
- Далеко еще?
Как не хочется делать аборт, в сотый раз думала она. И не то что страшно, а - противно. Унизительно. И очень скучно.
Вот бы эта штука получилась. Андреа даже хихикнула при мысли, что это может получиться. Ох, неужели это - может получиться? Я бы тогда заказала, чтоб стать снова девственницей.
А уже тогда дала бы Джерри Стивенсу.
- Где-то здесь, - сказал Джерри Стивене.
Мы обязательно должны натянуть этих «Атомных тигрят», думал он. Ну и что, что у них на левом краю Хартли такой великий? А я его натяну. Я ему просто ноги переломаю. И вот тогда все увидят, кто великий. Если мы их не натянем, я просто не знаю. Просто не знаю. Скучища смертная. Почему жизнь так устроена, что как следует оттянуться можно, лишь кого-нибудь как следует натянув? Вот бы этот хмырь и впрямь вылез из-под земли. Уж я-то знаю, что у него просить.
- Не где-то, - прихлебнув пива из жестянки, наставительно сказал Дэйв Дориан, мечтавший о «Харлее», - а вот прямо впереди. Считай, рке пришли, - он еще прихлебнул. Резинку он, когда делал глотки, языком отпасовывал за щеку. - Алтарь - это вон тот пень, - и он показал вперед бегучим лучом своего фонарика, мазнув пятном света кособокий, жутковатого вида черный пень посреди открывшейся в чащобе поляны.
Было бы неплохо, чтобы фантастическая книга Секретные материалы - 214. Длань наказующая писателя-фантаста Картер Крис понравилась бы вам!
Если так получится, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Секретные материалы - 214. Длань наказующая своим друзьям-любителям фантастики, проставив гиперссылку на эту страницу с произведением: Картер Крис - Секретные материалы - 214. Длань наказующая.
Ключевые слова страницы: Секретные материалы - 214. Длань наказующая; Картер Крис, скачать бесплатно книгу, читать книгу онлайн, полностью, полная версия, фантастика, фэнтези, электронная