Позже Ренкр пытался представить себя на месте тех мальчиков: что бы он делал в подобной ситуации? Поспешил бы, как они, в Лес, к сородичам: к отцу, к матери, к деду, — или же терпеливо выждал бы положенный срок и только тогда отправился к землянкам? Сейчас, когда известно, что пряталось под водами озера, легко судить и решать. А каково ему было бы тогда?
Тем временем Вальрон уже добирался до того места в истории, когда разъяренный дракон, обнаружив укрытия, принялся крушить их, убивая хэннальцев. Мастер описывал события без подробностей, скупыми фразами. Вот родители поторопившихся пареньков умирают в когтях чудовища, вот обрушиваются потолки землянок, погребая под собой людей и домашних животных… А чудовище жестоким вихрем отмщения кружит над головами и карает, карает, карает… И некому дать отпор твари, воины не были готовы к такому, да и сейчас им важнее спасти своих родных, вытащить из-под упавших бревен мать, раскопать завал и найти сестру… А дракон все бьет, все никак не уймется…
И молчат Юные Герои, отчаянно сжимая в гневе кулачки…
— С тех пор, — подытожил Вальрон, — хэннальцы сочли, что проще будет повиноваться драконам, чем ежеткарно терять несколько десятков человек. Лучше один, чем многие. Тем более что у избранного есть шанс — слабый, но все-таки шанс — победить.
…Решить-то они решили, но как же тяжело оказалось отцу избранного следующим ткарном парня двадцати весен от роду не встать на его защиту! Родителя ли удержали, он ли сам сдержался — не все ли равно? Главное, что начало было положено. А чтобы как-то утешить рыдающую мать и скрежещущего зубами отца (разумеется, паренек не смог противостоять дракону и погиб), градоправитель вынес решение: отныне каждый погибший ради жизни остальных будет зваться Героем. А Герою — и почести геройские.
Вот так на Площади, переменившей свое название на Площадь Героев, начали устанавливать плиты с выбитыми на них датой гибели и именем погибшего и унесенного за горы. Поначалу Героями звали только умерших, а потом стали величать и живых, ибо каждый живой сегодня — завтра может сложить голову в неравном поединке.
— И что, нет никакого способа избавиться от Подати? — Разумеется, это был светловолосый.
— Как тебя зовут? — резко спросил мастер.
— Роул.
Вальрон некоторое время разглядывал паренька, а потом неожиданно ответил:
— Почему же, Роул, способ есть. Для этого, как сказал нам дракон, необходимо всего ничего, пустячок.
— Что же именно? — жадно спросил мальчик, голодным птенцом потянувшись к старцу.
— Я же говорю, безделица, — повторил Вальрон. — Нужно, чтобы кто-то согласился полететь с драконом добровольно. Если это когда-нибудь произойдет, дракон унесет с собой Героя и никогда больше не возвратится в нашу долину.
Роул хотел было что-то сказать, но старец властным жестом остановил его:
— Не нужно давать обетов, если до конца не понял, чего будет стоить их выполнение. Лучше сделай, если сочтешь себя готовым для этого. А еще лучше
— не делай, если у тебя есть хоть тень сомнения в том, что не будешь потом сожалеть о содеянном всю оставшуюся жизнь.
Эти слова с тех пор запечатлелись в памяти Ренкра навсегда…
Вальрон закончил рассказывать Легенду, и оказалось, что ребята уже два часа как сидят в Комнате, и никто при этом не ерзал, не вздыхал в нетерпении и не просился выйти. Мастер сам отпустил их и предложил побродить по Дому:
— Теперь это и ваш Дом. Походите, посмотрите, попросите ваших старших «коллег» показать, что здесь да как. Только ничего не трогайте и не ломайте. Ну, да вы смышленые дети и не станете попусту злить наставника.
Ребята вышли в коридор. Кто-то сразу же пошел по нему вперед, с интересом и затаенным опасением приоткрывая двери и заглядывая внутрь, кто-то тоскливо жался к окну, мечтая поскорее попасть домой. Некоторые сбились в кучку и, ведомые мальчиком постарше, направились на экскурсию.
Ренкр молча стоял, находясь под впечатлением от услышанного, когда за спиной произнесли:
— Спасибо.
Паренек, которого он спас сегодня утром от запоминания, несмело улыбался и протягивал руку — извечный жест дружбы. Ренкр протянул в ответ свою:
— Меня зовут Ренкр.
Новый знакомый выглядел болезненно, наверное из-за своей необычайной худощавости. Его черные, коротко подстриженные волосы лежали неправильно, будто шерстяная шапка, лихо съехавшая набок. Двигался он несколько неуклюже, как это делают только худые подростки его весен. Паренек пожал руку, и пожатие оказалось на удивление крепким и уверенным.
— А меня — Тезар. Здорово ты… — Худощавый обернулся в сторону Комнаты Легенд.
Дверь туда была приоткрыта, и мастер вполне мог услышать их. Ренкр понимающе кивнул головой:
— Ты только больше так не делай.
— Не буду, — согласился Тезар. — Сам не знаю — почему-то вдруг стало обидно, ну и… — Он весело махнул рукой. — Ладно, ерунда. Пойдем лучше, посмотрим, что здесь есть.
Они отправились в путешествие по коридору, разглядывая все вокруг. Особенно привлекали внимание ребят двери: было интересно, что там, за ними. Сначала мальчики не решались их открывать, а потом Ренкр выбрал одну наугад, схватился за прохладную металлическую ручку и толкнул. Дверь не открылась. Тогда Ренкр напрягся и еще сильнее толкнул непокорную преграду. Безрезультатно. В это время из-за двери послышался хриплый голос, да так неожиданно, что новоиспеченные друзья испуганно отшатнулись.
— На себя!
Они огляделись. Кажется, никто больше не обратил внимания на этот странный…
— Потяни дверь на себя!
Ну вот, снова. Тезар тем временем подошел и сделал, как советовал голос. Разумеется, дверь открылась. Мальчики несмело вошли внутрь, готовые, убежать при первых признаках опасности.
Похоже, они попали в оружейную: у стен располагались многочисленные стойки с деревянными мечами и копьями, а в дальнем углу стояли шкафы с кожаными жилетками, надеваемыми на время тренировок. Но было здесь кое-что еще — нечто, мало уместное в оружейной и совсем необъяснимое. А именно: под самым потолком висел шарик, излучавший мягкое зеленоватое свечение. Как только ребята вошли в комнату, он начал медленно мерцать. «Как будто здоровается», — подумал Ренкр.
— Привет, — произнес все тот же хриплый голос.
Из-за стойки с двуручными деревянными мечами вышел горгуль и направился к гостям.
— Ты кто? — удивленным дуэтом спросили мальчики.
— Я — неправильный горгуль, — ответил горгуль. Он чуть было не наступил на свое левое ухо, но в последний момент успел свернуть его в трубочку, предотвращая катастрофу. — А вы — неправильные мальчики. — Горгуль ткнул в них когтистым пальчиком, покрытым коричневой шерстью.
— Почему? — снова одновременно спросили они.
Тот снисходительно пожал плечами:
— Правильные мальчики умеют здороваться. И потом, они говорят разные слова в разное время.
— Прости, — вырвалось у обоих.
Ребята посмотрели друг на друга, на низенькое существо, задумчиво чешущее свое правое ухо, и расхохотались — втроем.
— Тезар! Ты сегодня дежурный по кухне. Не забыл?
Окрик Панла вырвал Ренкра из омута воспоминаний; он же заставил Тезара, болтавшего о чем-то с неуклюжим Лардом, извиниться и взбежать на крыльцо.
— Уже иду!
— Давай-давай, не зевай!
Панл выглядывал из окна Дома. Ветер растрепал седые волосы наставника, и дед сейчас походил на свирепое чудовище из детских книжек. Младшие, во всяком случае, тотчас вспомнили, что у них полным-полно дел в городе, и разбежались. Тезар по просьбе Ренкра подхватил его меч и вошел в Дом. Сам Ренкр уже хотел было идти обратно в Хэннал, когда мастер Вальрон, стоявший до тех пор в молчании на крыльце и наблюдавший за происходящим из-под полуопущенных век, внезапно проскрипел:
— Погоди-ка, мальчик. Тебе ведь недавно исполнилось восемнадцать ткарнов. Немалый срок, можно сказать, начало взрослой жизни. Я кое-что хочу подарить тебе.
Ренкр немного удивился (день его рождения был месяц назад), но шагнул на крыльцо, навстречу мастеру, который протягивал что-то в сжатом кулаке. Ренкр подставил ладонь — в нее упал маленький тяжелый сверток.
— Благодарю. — Ренкр склонил голову. — Но что это?
— Подарок, — сообщил старик. — Не разворачивай его до завтрашнего утра. Сможешь удержаться?
Ренкр улыбнулся, опуская сверток в карман куртки:
— Попробую. Но почему?..
— Все вопросы — завтра утром, — прервал его Вальрон. — Ступай. Ты, кажется, куда-то спешил.
Ренкр на самом деле торопился, поэтому вежливо попрощался с мастером и пошел домой. Дела…
всплеск памяти
С тех пор как они с матерью потеряли отца и были вынуждены переехать в домик «попроще», забот хватало. Прежде всего пришлось завести скотину и птицу — иначе семья бы просто не выжила. Мальчик с десятиткарного возраста уже помогал матери по хозяйству, кормил животных, выполнял другую посильную работу. А когда подрос, каждый сезон ездил со взрослыми в Лес, на заготовку древесины. Там, кстати, и познакомился со старым Бро.
Бро держал магазинчик оружия, он же изготавливал тренировочные мечи и копья для Дома. И выбирать древесину ездил лично, утверждая: «Хочешь, чтобы что-то было сделано как следует, — сделай это сам». Заявившись в очередной раз к лесорубам, Бро отобрал подходящие брусья, указал на них старшому. Тот поискал взглядом и, увидев Ренкра, велел ему: «Ну-ка, грузи, парень. Отвезешь, куда скажет господин. — И добавил, когда старый оружейник отошел к повозке: — Постарайся выполнить работу на совесть, Бро
— наш постоянный заказчик. К тому же нескуп на премиальные».
Ренкр управился быстро; уложив брусья на запряженную волами четырехколеску, он примостился сверху, низкорослый оружейник, вскочив на сиденьице, хлестнул кнутом, гикнул молодецки — и они тронулись в путь. Пока ехали, парень искоса наблюдал за возницей, разглядывая реденький ворох пепельных волос, свойственные каждому кузнецу непропорционально широкие плечи да добротный кожаный жилет на этих плечах. Бро был не из разговорчивых, он флегматично следил за дорогой и лишь время от времени щелкал кнутом — больше для строгости, нежели из необходимости.
Так и добрались до Хэннала. Прогремели по улочкам, распугивая кур Переселенского, миновали и Ренкров дом, а потом въехали в Центральный и завернули в проулок за магазинчиком Бро. Здесь возница соскочил со скамеечки и неожиданно взялся помогать парню разгружать повозку. Вдвоем они споро перетаскали брусья в мастерскую и присели отдышаться на ступеньках.
День только вступал в свои права (оружейник приехал к лесорубам раненько, едва солнце взошло). Подметал улицу дворник в длинном сером фартуке, где-то в Переселенском сонно взбрехивали псы.
— А ты справный парень, — довольно крякнул Бро. — Умеешь работать, как я погляжу. Чей будешь? Вроде порода чувствуется, кровь, так сказать, — а с другой стороны, по виду ты не из Центрального. Да что там — парни из нашего района в Лес только поохотиться и выбираются, ну, или с барышнями прогуляться.
Ренкр рассказал. Оружейник внимательно выслушал его и вздохнул:
— Да, мало найдется в Хэннале семей, которых Подать не задела. У меня вон сын тоже… камень только и остался, на Площади. Ладно, пойдем-ка, угощу тебя завтраком. Вообще-то стол у меня обычный, без изысков, но сегодня внучка гостит, так что поглядим, чем она станет потчевать.
Ренкр удивился: рано ж, внучка, наверное, спит еще. Оказалось, не спит. Войдя в дом, они прошли на кухню и обнаружили там накрытый стол. Помыли руки здесь же, под умывальником в виде ползущего по стене геккона (дернешь за хвост — польется вода).
— Садись, угощайся, — молвил Бро, опускаясь на видавший виды, плотный, как и сам хозяин, табуретишко.
Некоторое время они ели молча. Ренкр с интересом оглядывался по сторонам — но осторожно, чтобы не обидеть старого оружейника. Везде оружие: на стенах, в углу, на стуле — готовое, рукояти, формы, обрезки кожи, заклепки. И это ведь в кухне! — что же тогда в остальных комнатах? Впрочем, кухней, судя по всему, пользуются не только по назначению: на соседнем столе лежали какие-то чертежи, портняжный нож, линейки.
— Ну да, — неожиданно сообщил Бро, — мастерская-то одна, а работаю не один. Тем паче что готовлю редко, от случая к случаю, а так мне Жывниш из своей харчевни присылает и завтраки, и обеды, и ужины. Очень удобно. Дешевле, да и времени меньше отбирает. А здесь у меня обычно подмастерье работает. Тоже справный парень, прям как ты. Ну, разве что не такой наблюдательный… А вот ты б ко мне в подмастерья пошел, а? Правда, плачу мало, но зато и подучиться кой-чему сможешь. Мне нужен ученик, парень, смекалистый ученик. Ну так как?
Ренкр пожал плечами:
— Я бы с удовольствием, но… Лесорубам платят больше, а для меня с матерью сейчас каждая монета дорога. Спасибо, конечно, за предложение…
— Ладно, — хлопнул ладонью по столу Бро, — понятно. Если передумаешь — заходи.
В это время дверь скрипнула — в кухню вошла высокая девушка с короткими светлыми волосами, завивающимися на концах, с удивительно большими голубыми глазами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57