Она уткнулась лицом в колени матери и разрыдалась, да так сильно, что не могла ответить ни на один вопрос мамы. И тут послышались шаги папы от гаража, он вошел и начал говорить:
– Господи прости, как ужасно. Мне пришлось сказать Рону такую чудовищную… – Он замолчал.
– Кристабель, что случилось? Я думал, ты играешь во дворе.
– Она только что примчалась вся в слезах, – сказала мама. – Я ничего не могу от нее добиться.
– Я не хочу, чтобы ты умерла! – выкрикнула Кристабель. Она уткнулась лицом маме в живот и обхватила ее руками за тонкую талию.
– Кристабель, детка, ты меня раздавишь, – ласково сказала мама. – О чем ты?
– Боже, – вмешался папа. – Кристабель, ты… слушала? Милая, ты слышала, что папа говорил дяде Рону?
Теперь Кристабель начала икать и говорила с трудом:
– Ma-мамочка, не-не умирай!
– Что это значит?
Кристабель почувствовала, как сильные руки отца обвили ее под мышками, оторвали от мамы, что было нелегко, и подняли высоко в воздух. Она пыталась отвернуться, но он крепко прижал ее к груди, другой рукой взял за подбородок и повернул лицом к себе.
– Кристабель, – велел он. – Посмотри мне в глаза. Твоя мама не больна. Я все придумал.
– Она… она здорова?
– Да, – он кивнул, подтверждая свои слова. – Она здорова. Я тоже здоров, и ты здорова. Ни у кого нет рака.
– Рак! – Похоже, мама в самом деле испугалась. – Ради всего святого… В чем дело, Майк?
– Господи, мне пришлось соврать Рону. Конечно, нехорошо так поступить с ним… – Он крепче обнял Кристабель. Та все еще плакала. Все было плохо, плохо, неправильно и плохо.
– Кристабель, перестань плакать. Мама вовсе не больна, но нам надо обсудить очень важные вещи. – Он похлопал ее по спине. Папа по-прежнему говорил как-то странно, словно ему сдавили горло. – Кажется, нам следует устроить семейный совет.
Во сне Чо-Чо снова оказался на красивом острове в тайной части Сети, там были пальмы и песок. Он был на острове не один, с ним был отец. Отец убеждал его не верить ничему: голубой океан и белый песок – всего лишь фокус, которым американские толстосумы просто хотят заманить их в ловушку, чтобы убить. Когда он произносил это, песок держал его, как липкая лента. Песок засасывал его, а отец держал Чо-Чо за руку.
– Не верь им, не верь им, – твердил он, утягивая Чо-Чо за собой в песчаную бездну.
Отбиваясь изо всех сил, мальчишка пытался закричать, но не мог издать ни звука. Тут он понял, что это мистер Селларс тянет его за руку. Он был вовсе не на берегу, он снова был в туннеле, а старик пытался его разбудить.
– Чо-Чо, все в порядке. Просыпайся.
Чо-Чо вырвал руку, он хотел снова уснуть, но забавный старикашка продолжал дергать его.
– Что здесь, дьявол вас бери, происходит? – спросил незнакомый голос.
Не раздумывая, Чо-Чо выдернул свой самодельный нож из-под свернутого пальто, служившего ему подушкой. Он отполз в дальний конец туннеля и прижался спиной к стене, потом выставил заточенную железку перед собой, направив острие на незнакомца.
– Только подойди. Порежу!
На мужчине была обычная одежда, не форма, но Чо-Чо узнавал копов в любой одежде, а это был коп, хотя и смутно знакомый.
– Вы не говорили, что с вами еще кто-то есть, Селларс, – сказал мужчина, не сводя тяжелого взгляда с Чо-Чо. – Что здесь происходит?
– Должен признаться, что я забыл помянуть про моего друга, майор Соренсен, – ответил Селларс, – но уверяю вас, он с нами. Он будет участвовать во всем.
Мужчина пристально посмотрел на Чо-Чо.
– Но там совсем нет места! Я не рассчитывал еще на одного человека, пусть даже и ребенка.
Он пожал плечами и отвернулся от Чо-Чо, чем очень удивил его. Это что, уловка? Чо-Чо взглянул на Селларса, пытаясь отгадать, почему старик продал его.
– Я все ему расскажу, – громко обратился к Селларсу Чо-Чо. – Все о тебе и той девчонке, что ворует для тебя еду, и остальное. О маленькой Кристи или как там ее.
Полицейский повернулся к нему:
– Кристабель? Что ты знаешь про Кристабель?
Вдруг до Чо-Чо дошло, почему это лицо ему знакомо.
– А, конечно, вы ее отец? И вы в этом участвуете? Пожалуй, это объясняет многое – возможно, девчонкин отец ведет какую-то игру на деньги со своими начальниками, а Селларс ему помогает. Должно же быть какое-то объяснение.
Люди типа Соренсена не полезут в такую грязную дыру без причины – у него на лице написано, что его тошнит от этого запаха и мокрых стен.
– Я вам все честно рассказал, только забыл про Чо-Чо, – спокойно возразил мистер Селларс. – Парнишка здесь, потому что он пробрался на базу. А если бы я его прогнал, он наверняка бы рассказал обо мне вам, или вашим помощникам, когда бы попался.
– Боже, – недовольно скривился Соренсен. – Бо-же. Ладно. Я что-нибудь придумаю. А сейчас нам лучше отправляться в путь. Я, пожалуй, посажу его на переднее сиденье, пока мы не приедем на место.
– Я никуда не поеду. – Чо-Чо решил, что это лишь способ выманить его отсюда. Люди вроде Соренсена обычно забирают уличных мальчишек, и те исчезают навсегда. Чо-Чо повидал таких в своей жизни, белые, чистенькие, но жестокие и опасные, когда никто не видит.
– Мой дорогой сеньор Изабаль, у нас нет выбора, – заявил мистер Селларс – Оставаться здесь небезопасно. Не бойтесь, я тоже еду. Майор Соренсен собирается нам помочь.
– Майор Соренсен, – хмуро заметил полицейский, – начинает думать, что трибунал и расстрельная команда – не самый худший вариант.
Уборка помещения заняла часа два. Девочкин папа не хотел оставить никаких следов их пребывания.
– Мы только теряем время, – возразил старик, мягко, как он обычно говорил с Чо-Чо.
– Сами подумайте, если кто-то обнаружит, что здесь жили, они обследуют каждый сантиметр приборами. И тогда они найдут ваши следы, следы моей дочери и мои, наконец. Забудьте, что я говорил раньше, может, я и гублю свою карьеру, но не свою жизнь.
Тот, что называл себя Соренсеном, разобрал кресло-каталку Селларса и разложил части по мешкам, которые вытаскивал из туннеля по два за раз. Потом он взял складную лопату, вылез наружу и выкопал яму в траве далеко от бетонного здания, где прятался вход в туннель. Сделав это, он вернулся и забрал поддон их биотуалета, опорожнил его в яму.
Когда туалет, маленькая плитка и другие вещи Селларса были погружены в фургон, Соренсен велел обоим лечь позади фургона, чтобы их было не видно. Майор попытался заставить Чо-Чо сдать свое самодельное оружие, но Чо-Чо не настолько ему доверял, пришлось смириться и оставить мальчишке нож.
– Если мы остановимся, не шумите, – предупредил их Соренсен, накрывая одеялом. – Даже не дышите, если не хотите неприятностей.
Чо-Чо еще не был уверен, можно ли верить этому человеку, но старик не возражал, поэтому и он решил подчиниться. Фургон проехал совсем немного. Когда они остановились и с них сняли одеяло, оказалось, что они в каком-то гараже.
– Майк? – В дверях стояла женщина в ночном одеянии, как дамы в сетевых шоу. – Тебя так долго не было – я начала беспокоиться. – Казалось, что она вот-вот закричит, но старается сдержаться. – Все в порядке?
– Пришлось довольно долго прибираться, – проворчал он в ответ. – Да, у нас два гостя. – Он взял Чо-Чо за руку, крепко, но не слишком, и вытащил из машины. – Селларс забыл предупредить, что он не один.
– Вот так да. – Женщина посмотрела на Чо-Чо. – И что мы будем с ним делать?
– Шпынять меня, я вам сгожусь, дамочка. – Чо-Чо постарался, чтобы взгляд его был холодным.
– В багажник он не влезет, придется взять его с собой, – предложил Соренсен. – Если кто спросит, скажем, что он двоюродный брат Кристабель или что-то в этом роде.
– Нет, не похож. – Она нахмурилась, но не сердито. Чо-Чо все никак не мог сообразить, что происходит. – Лучше поедешь со мной.
Он вытащил нож. У нее расширились глаза.
– Я вообще никуда не поеду, ясно?
Она протянула руку, но медленно, как злой собаке, чтобы та понюхала. На него это подействовало гораздо больше, чем ее хмурый взгляд.
– Отдай мне это, сейчас же. Ты не понесешь это в мой дом.
– Сеньор Изабаль, пожалуйста, не упрямьтесь. – Селларс только что выполз на ступеньки фургона и тяжело дышал.
Чо-Чо уставился на женщину. Она не была похожа на настоящую, она была красивой и чистой, как женщина из рекламы. Что этим людям надо от него? Он крепче сжал нож, но та не убрала руку.
– Отдай мне, пожалуйста, – сказала она, – Никто не причинит тебе зла в этом доме.
Он перевел взгляд с женщины на ее крупного мужа, похожего на полицейского, который стоял молча, затем на мистера Селларса – тот кивнул, подбадривая, его желтые глаза были абсолютно спокойны. Наконец Чо-Чо положил нож на скамейку у двери рядом с пластиковой коробкой с гвоздями и шурупами. Он так поступил, потому что хотел, никто не может отобрать что-то у него.
– Хорошо, – сказала женщина. – А теперь иди за мной.
Когда вода набралась, она выпрямилась. Чо-Чо рассматривал странные вещи, находившиеся в комнате, – детские игрушки, засушенные цветы, сотен, наверное, девять кусков мыла, больше похожего на конфеты, чем еще на что. Поэтому он не сразу понял, что она сказала.
– Залезать… залезать сюда?
– Да, ты никуда не поедешь в таком виде. Ты… – Она запнулась. – Ты ужасно грязный. А я займусь твоей одеждой.
Он посмотрел на теплую воду, белые полотенца, висящие на вешалках.
– Вы хотите, чтобы я туда залез?
Она закатила глаза:
– Да. И поторопись – у нас мало времени.
Чо-Чо взялся за верхнюю пуговицу на куртке, но остановился. Она стояла все там же, скрестив руки на груди.
– Что вы там делаете? – спросил он. – Шутите, что ли?
– Ты о чем?
– Не буду я при вас раздеваться! – сердито заявил он.
Мама маленькой девочки вздохнула:
– Сколько тебе лет?
Он задумался, нет ли в вопросе какого подвоха.
– Десять, – наконец ответил он.
Женщина вздохнула:
– А как тебя зовут?
– Чо-Чо, – он сказал это так тихо, что ей пришлось переспросить.
– Хорошо, – сказала она, когда он повторил имя. – Я буду снаружи, Чо-Чо. Не утони. И выбрось, пожалуйста, одежду за дверь, когда все снимешь. Я обещаю не подглядывать, – Дверь почти закрылась, когда она снова заглянула. – И обязательно мойся с мылом! Понял?
Когда папа девочки вернулся где-то через полчаса, Чо-Чо все еще злился из-за своей одежды.
– Вы меня обокрали, – говорил он чуть не плача. – Вот как возьму свой нож. Будете знать!
Мужчина посмотрел на него, потом на женщину.
– Что случилось?
– Я выбросила эту жуткую одежду, Майк. Она воняла, как… даже говорить не хочу как. Но ботинки я оставила.
Чо-Чо оставалось либо идти голым, либо надеть то, что она ему дала. Поэтому на нем были брюки Майка, закатанные внизу и подпоясанные ремнем. В общем, это было не так уж плохо, в таком просторном наряде он походил на пацана в «шутах». Но вот рубашка, прилипшая к его мокрой груди, – это уже другая история.
– Я не буду это носить.
– Послушай, мальчик, – мужчина опустился на колени рядом с ним. – Никому это не нравится, но если ты будешь капризничать и нас поймают, нам всем станет плохо. Очень-очень плохо. Ты понимаешь? Меня посадят на гауптвахту, а тебя отправят в исправительное учреждение, к тому же не в самое лучшее. Уверен, ты знаешь, о чем я говорю. Очень прошу тебя, уймись на время.
Чо-Чо протянул рубашку:
– Это? Хочешь, чтобы я надел это говно?
Мужчина посмотрел на изображенную на рубашке принцессу Пунунку, розовую выдру, потом повернулся к женщине:
– Может, найдешь что-нибудь менее девчоночье?
– Ну вот еще, – ответила женщина. Но все-таки пошла посмотреть.
К удивлению Чо-Чо, мужчина улыбнулся.
– С ней бесполезно разговаривать, – шепнул он, – Но я тебя понимаю.
Он потрепал парнишку по плечу и пошел через прихожую снова в гараж. А мальчуган окончательно растерялся.
Мама разбудила ее, когда еще было совсем темно, правда, заря уже занималась.
– Кристабель, мы отправляемся в путешествие, – сказала мама, – можешь не одеваться – поспишь в машине.
А когда она надела свои теплые тапочки и накинула длинное пальто поверх пижамы, мама сказала нечто совсем невероятное:
– Мистер Селларс хочет поговорить с тобой перед отъездом.
Папа сидел на кухне, пил кофе и разглядывал карты. Он улыбнулся ей, когда они с мамой вошли, но улыбка была слабой и усталой. Через открытую дверь гаража Кристабель увидела фургон – все дверцы были открыты, но мистера Селларса не было видно.
– Он сзади, – подсказала мама.
Кристабель прошла к задней части машины. Папа вытащил запаску и другие вещи, обычно лежащие под полом фургона. В освободившемся отделении лежал мистер Селларс, он свернулся калачиком на спальном мешке, как белка в гнезде.
Старик увидел ее и улыбнулся.
– Привет, малышка Кристабель. Я хотел, чтобы ты посмотрела, что со мной все в порядке, прежде чем захлопнут крышку. Видишь, у меня есть вода, – он показал ей две бутылки с водой, лежащие рядом, – и мягкая постель.
Она не знала, что и сказать. Все так странно.
– А папа собирается закрыть крышку?
– Да, но мне будет хорошо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112