А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

Райс Энн

Скрипка


 

Тут находится бесплатная электронная фантастическая книга Скрипка автора, которого зовут Райс Энн. В электроннной библиотеке fant-lib.ru можно скачать бесплатно книгу Скрипка в форматах RTF, TXT и FB2 или же читать книгу Райс Энн - Скрипка онлайн, причем полностью без регистрации и без СМС.

Размер архива с книгой Скрипка = 274.06 KB

Скрипка - Райс Энн => скачать бесплатно электронную фантастическую книгу



OCR Roland; SpellCheck Тарнавская И. В.
«Скрипка»: Домино; Москва; 2006
ISBN 5-699-15174-5
Оригинал: Anne Rice, “The Violin”, 1997
Перевод: Е. Коротнян
Аннотация
Трагические события в жизни Трианы приводят ее на грань безумия. И только музыка, всегда сопровождавшая ее по жизни, и на этот раз служит утешением, не позволяя молодой женщине окончательно утратить рассудок.
Однако внезапно все меняется. Неизвестно откуда появившийся призрак — скрипач Стефан Стефановский — становится для Трианы добрым гением и одновременно самым жестоким критиком ее таланта. Манипулируя чувствами и разумом Трианы, он переносит ее в Вену XIX века.
Энн Райс
Скрипка
ПРОЛОГ
То, что я пытаюсь здесь делать, вероятно, вообще неосуществимо с помощью слов. Вероятно, этого можно добиться только в музыке. Я же хочу попытаться сделать это словами. Я хочу придать рассказу структуру, которой обладает только повествование — начало, середина и конец, — одним словом, полное развертывание событий в фразах, правдиво отражающих воздействие этих событий на автора. Вам совершенно не обязательно знать композиторов, часто упоминаемых на этих страницах: Бетховена, Моцарта, Чайковского, надрывную игру деревенских скрипачей или мрачное звучание гаэльских скрипок. Мои слова должны донести до вас саму суть звучания.
Если этого не произойдет, значит, существует нечто, что никак не поддается словесному описанию. Но раз эта история живет во мне, я вынуждена ее поведать: свою жизнь, свою трагедию, свой триумф и его цену — у меня нет иного выбора, кроме как попытаться выразить все это на бумаге.
Итак, мы начинаем… Не старайтесь связать события моей жизни в одну цепочку, словно бусины четок. Ничто подобное не входило в мои намерения.
События вырываются наружу в совершеннейшем беспорядке, как подброшенные вверх бусины. Но если бы все-таки их нанизать и сделать четки — а лет мне ровно столько, сколько бусин в четках: пятьдесят четыре, — мое прошлое все равно не представляло бы собой складное описание, в котором нашлось бы место и для тайн, и для грусти, и для радости или славы. Никакое распятие в конце пути не искупает грехов за пятьдесят четыре года. Я опишу здесь только яркие моменты, которые важны для повествования.
Представьте меня, если угодно, в образе отнюдь не старой женщины. Пятьдесят четыре по нынешним временам — пустяки. Нарисуйте в своем воображении, если это обязательно, невысокую пухленькую особу с бесформенным торсом, отравившим всю мою взрослую жизнь, и при этом с детским личиком и пушистыми темными волосами, густыми и длинными, с тонкими запястьями и лодыжками. Накопленный жирок не изменил выражение моего лица — оно осталось таким же, как и в год моего двадцатилетия. Стоит мне облачиться в какую-нибудь одежду свободного покроя, как я становлюсь похожей на маленькую молодую женщину с гитарообразной фигурой.
Создавая мое лицо, природа проявила доброту, но не переусердствовала в этом: типичная ирландско-немецкая физиономия квадратной формы, большие карие глаза и челка над бровями, скрывающая худшую черту моей внешности: низкий лоб. «Какая хорошенькая!» — говорят о кубышках вроде меня.
Черты лица не совсем заплыли жиром, так что при определенном свете даже могут показаться сносными, хотя и не очень выразительными. Если какой-нибудь прохожий и обращает на меня внимание, то только благодаря острому взгляду, в котором светится отточенный ум, а еще потому, что, когда улыбаюсь, я кажусь действительно молодой.
Конечно, в том, чтобы оставаться молодой в пятьдесят четыре года, сегодня нет ничего необычного. Но во времена моего детства человек, проживший более полувека, считался старым.
Будь нам за пятьдесят, за шестьдесят — не важно сколько, — мы все идем по жизни так, как позволяет делать это состояние нашего организма: шагаем свободным легким шагом, одеваемся по-молодежному, если, конечно, такой стиль нам нравится, сидим, небрежно задрав ноги на стол, наслаждаемся беспрецедентным здоровьем… — в общем, стараемся до последних дней сохранить интерес к жизни.
Такова героиня повествования — если мне предстоит быть героиней.
А кто же герой? О, он прожил больше века.
Эта история начинается с его прихода.
Представьте себе мрачного и обеспокоенного обольстителя — этакого лорда Байрона — на вершине скалы, что обрывается в пропасть: задумчивого, таинственного, истинное воплощение романтизма… Да он действительно заслуживал такой характеристики и полностью ей соответствовал. Он распространял вокруг себя удивительную ауру величия — изысканного и глубокого, трагичного и притягательного… Как «Стабат матер» И он заплатил за все. Заплатил…
Вот что произошло…
ГЛАВА 1
Он появился за день до смерти Карла.
Ближе к вечеру город приобретал сонный пыльный вид, движение на Сент-Чарльз-авеню как всегда не затихало, и большие листья магнолии полностью закрыли мощенную плитами дорожку, потому что я давно не выходила, чтобы подмести ее.
Он дошел до моего угла, но не стал переходить на другую сторону. Вместо этого он остановился перед цветочной лавкой, повернулся и, наклонив голову, посмотрел на меня.
Я стояла у окна за занавеской и все видела. На фасаде нашего дома много таких длинных окон и несколько широких просторных крылец. Я наблюдала за улицей, за спешащими по ней машинами и людьми — просто так, бездумно, без всякой на то причины, как делала всю свою жизнь.
Разглядеть меня за плотной занавеской не так-то легко.
Движение на углу интенсивное. Но тюлевая занавеска, хоть и порвана, все еще остается достаточно плотной, чтобы обитатели дома не чувствовали себя на виду у всего мира.
В тот раз скрипки при нем не было — только мешок висел через плечо. Он просто стоял и смотрел на дом, а потом повернулся, словно достиг конца пути и теперь направлялся обратно, не торопясь, пешком, точно так, как пришел сюда, — обыкновенный прохожий, совершающий вечернюю прогулку.
Он был высок и сухопар, но отнюдь не лишен привлекательности. Неухоженная темная шевелюра, волосы длинные, как у рок-музыкантов, заплетенные в две косы, чтобы не падали на лицо. Помню, когда он повернулся, мне понравилось, как они рассыпались по спине. Поэтому помню и его пальто — старое черное, ужасно пыльное, словно он ночевал в пыли. Мне запомнились блестящие черные волосы — нечесаные, длинные и очень красивые — на фоне этого пальто.
У него были темные глаза — я это разглядела несмотря на большое расстояние — те выразительные, глубоко посаженные глаза, которые кажутся очень загадочными под изогнутыми бровями, пока не подойдешь поближе и не разглядишь в них теплоту. Он был долговяз, но не без изящества.
Он смотрел на меня и смотрел на дом. А в следующую секунду пошел прочь, легким шагом, чересчур размеренным, как мне показалось. Хотя что я могла в то время знать о призраках? Или о том, как они ходят, оказавшись в нашем мире?
Он вернулся спустя два дня после смерти Карла. Я никому не сообщила, что Карл умер, и автоответчик продолжал за меня лгать.
Эти два дня принадлежали только мне.
В первые несколько часов после ухода Карла, я имею в виду настоящего ухода, когда кровь отлила вниз и его лицо, руки и ноги побелели, на меня нахлынуло ликование, как бывает после смерти, и я все танцевала и танцевала под музыку Моцарта.
Моцарт всегда был моим счастливым хранителем, Маленьким Гением, как я его называла, Хормейстером Ангелов — вот кем был Моцарт; а Бетховен — Маэстро Моего Горестного Сердца, капитаном моей разбитой жизни и всех неудач.
В ту первую ночь, когда Карл был мертв всего пять часов, после того, как я сменила простыни, обмыла его тело и сложила ему руки по бокам, я не могла слушать Ангелов Моцарта. Пусть с ними останется Карл. Умоляю, после такой боли. Книга, над которой работал Карл, была почти закончена, но не совсем — по всему столу были разбросаны ее страницы и иллюстрации. Пусть подождет. После такой боли.
Я обратилась к своему Бетховену.
Легла на пол в гостиной первого этажа — угловой комнате, свет в которую проникал сквозь расположенные с двух сторон окна, — и включила Девятую симфонию Бетховена — мучительную музыку, вторую часть. Моцарт не смог бы вырвать меня из смерти. Настала пора страданий, и Бетховен понимал, что это такое, и вторая часть симфонии тоже.
Не важно, кто умирает или когда. Вторая часть Девятой симфонии просто помогает тебе выжить.
Ребенком мне нравилась последняя часть бетховенской Девятой симфонии — она нравится всем. Я любила слушать хор, поющий «Оду к радости». Я ходила на ее исполнение бессчетное количество раз — и здесь, и в Вене, и в Сан-Франциско в те холодные годы, что я прожила вдали от родного города.
Но в последнее время, даже до встречи с Карлом, именно вторая часть стала по-настоящему моей.
Эта музыка была написана словно для того, чтобы помогать идти вперед, упрямо и почти мстительно карабкаться в гору. Она зовет вперед, вперед и вперед, не позволяя останавливаться. А затем наступает затишье, как в венском лесу, словно у человека внезапно перехватило в горле от вида города, куда он стремится, и тогда он раскидывает руки в стороны и принимается танцевать по кругу. Тут вступает валторна, каждый раз заставляющая вспоминать о лесах, долинах и пастухах, и возникает ощущение покоя и неподвижности леса и того плато, где стоит счастливый человек, но затем… затем вступают барабаны. И он вновь начинает карабкаться вверх по склону, решительно идет дальше. Шагает и шагает…
Под эту музыку можно танцевать, если захочется, раскачиваться в разные стороны, как в безумии, что я и делаю — до головокружения. И мои волосы при этом перелетают то направо, то налево, закрывая уши. А еще можно ходить кругами по комнате суровым маршевым шагом, сжав кулаки, двигаясь все быстрее и быстрее, время от времени разворачиваясь и продолжая шагать дальше. При этом мотаешь головой вперед-назад, вперед-назад, и твои волосы то падают на глаза, то взлетают вверх, и ты вновь видишь потолок.
Это беспощадная музыка. Идущий человек не собирается останавливаться. Вперед, вверх, дальше… Теперь уже не важно: леса, деревья — все это не имеет значения. Имеет значение только одно: ты продолжаешь шагать… И когда вновь приходит капелька счастья — благоуханного, ликующего счастья, вызванного тем, что ты шагаешь по плато, — то на этот раз в такт ему звучат шаги. Потому-то путь не заканчивается.
До тех пор пока не перестает звучать музыка.
Это конец второй части. Я могу перекатиться по полу и снова нажать кнопку, а потом склонить голову и позволить музыке звучать дальше, независимо от всего прочего, даже величественных и пышных заверений, которые, видимо, Бетховен пытался адресовать всем нам, — заверений в том, что когда-нибудь все будет осмыслено и что жизнь стоит того, чтобы ее прожить.
Той ночью, сразу после смерти Карла, я слушала вторую часть до самого утра, до момента, когда комната наполнилась солнечным светом, и ярко засиял паркет. Широкие лучи солнца вошли сквозь дыры в занавеске. И потолок, моментально лишившийся последних бликов от фар автомобилей, которые бесконечной вереницей ночь напролет мчались по улице, стал гладко-белым, как чистая страница, на которой пока ничего не написано.
В полдень я прослушала всю симфонию с самого начала — с закрытыми глазами.
День был пуст, только снаружи рычали машины, несущиеся в обе стороны по Сент-Чарльз-авеню, слишком многочисленные для узких полос ее проезжей части, слишком быстрые для ее старых дубов и изящно изогнутых уличных фонарей. В этом не вяжущемся с обликом улицы грохоте тонул даже чудесный звон старых трамваев, проезжающих по ней с регулярными интервалами. Лязг. Дребезжание. Шум, которому следовало бы переходить в грохот, что когда-то и было, наверное, хотя я за всю жизнь (а это больше полувека) не могу припомнить, чтобы авеню когда-нибудь по-настоящему стихала, разве что глубокой ночью.
Я пролежала весь день в тишине, не в силах пошевелиться. Не в силах что-либо сделать. Только когда снова стемнело, я поднялась наверх. Простыни были по-прежнему чистые. Застывшее в смертельной неподвижности тело. Я знала, что это rigor mortis. Лицо почти не изменилось — я ведь сразу несколько раз обмотала голову чистой белой тканью, чтобы челюсть не отвисла, и сама закрыла ему глаза. Я всю ночь пролежала рядом с ним, свернувшись калачиком, положив руку на его остывшую грудь, однако ощущение было совсем не таким, как когда он был живым и мягким.
Тело расслабилось и вновь стало мягким к середине утра. Простыни промокли. Появился гнилостный запах.
Я не собиралась сдаваться. Теперь я легко подняла ему руки и снова обмыла с ног до головы. Сменила все белье, как делают нянечки, перевернула тело на бок, подстелила чистую простыню, после чего снова уложила его на спину, чтобы расправить и подоткнуть белую ткань с другой стороны.
Он был бел и мертв, но вновь обрел гибкость.

Скрипка - Райс Энн => читать онлайн фантастическую книгу далее


Было бы неплохо, чтобы фантастическая книга Скрипка писателя-фантаста Райс Энн понравилась бы вам!
Если так получится, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Скрипка своим друзьям-любителям фантастики, проставив гиперссылку на эту страницу с произведением: Райс Энн - Скрипка.
Ключевые слова страницы: Скрипка; Райс Энн, скачать бесплатно книгу, читать книгу онлайн, полностью, полная версия, фантастика, фэнтези, электронная
Поиск книг  2500 книг фантастики  4500 книг фэнтези  500 рассказов