Лицо Грампа было обветрено и испещрено морщинами, как сваи пирса - трещинами, к которому он, без сомнения, пришвартовывает свое судно. У него был такой вид, словно он чувствовал себя не на своем месте, словно жалел, что сидит здесь, а не закидывает сети где-нибудь на канале между островами. Хотя он и был весьма приветлив и радушен, казалось, его мало волнует происходящее вокруг. Однако когда к нему протопал Ахав и принялся обнюхивать его, Король Грамп дал ему корку хлеба и потрепал по голове. И Джонатан решил, что все в порядке.
Все принялись за яблочный пирог со сливками. Ломти пирога были толстыми и, как и положено хорошему пирогу, щедро сдобрены корицей. После того как Джонатан расправился с первым куском, ему тотчас же положили на тарелку следующий, а чашку вновь наполнили густым душистым кофе. Джонатан заметил, что никто не отказался от второго куска и что Лунный Человек ест свой пирог с не меньшим удовольствием, чем все остальные. Однако от третьего куска отказались все, кроме Дули и Сквайра.
Затем все принялись потягивать кофе и при этом болтать, и Джонатан про себя подумал, что если все их "военные советы" проходят в таком же духе, то ему следует пойти добровольцем в качестве генерала, адмирала или еще кого-нибудь. Правда, он испугался, что, пожалуй, эти советы будут созываться с другими целями, нежели ради того, чтобы отведать пирогов Экройда.
Тут со своего места поднялся Твикенгем и призвал всех к тишине. Почему-то он сразу принял важный и благородный вид. Он несколько раз откашлялся, а затем задумчиво зашагал туда-сюда перед окном ромбовидной формы. В лучах солнечного света, проникавших через окно, он казался полупрозрачным. Твикенгем, Бламп и его друзья были известны как Солнечные эльфы. Хотя Джонатану это всегда казалось странным, говорили, что с годами Солнечные эльфы становятся все более прозрачными и что через несколько сотен лет они имеют такой вид, словно состоят из множества цветных полупрозрачных бликов, похожих на кристаллы. И чем дальше, тем прозрачнее они становятся, пока наконец не теряют полностью облик смертных существ. Но никто, конечно, не знает этого наверняка, кроме самих эльфов, тем более что трудно быть уверенным в существовании совершенно невидимых существ. Профессор Вурцл, несомненно, знал научную теорию, объясняющую этот феномен, и Джонатан решил дождаться более подходящего момента и обязательно спросить его об этом.
Наконец Твикенгем остановился и с серьезным видом поднял палец вверх.
- Мы здесь не... - начал эльф, но тут же умолк, услышав, как Ветка вдруг разразился смехом, глядя на то, как Сквайр, очевидно вопреки его ожиданиям, не стал доедать крошки от своего пирога, а вместо этого просто сложил их кучкой на тарелке. Твикенгем хмуро взглянул на Ветку, и тот тут же замолчал. - Мы здесь, - продолжил он, - не затем, чтобы веселиться! - Он вновь строго покосился на Ветку, который сидел с поникшим видом. - Сегодня важный, ответственный Для нас день. День, когда открываются ворота судьбы. Все молчали. В году было несколько дней, которые Можно было назвать значительными. И когда они наступали, это нельзя было не принимать всерьез. Буфо громко откашлялся.
- Я тут сочинил стихотворение, господин Твикенгем, которое, я в этом уверен, как раз подходит для сегодняшнего дня. Если бы присутствующие выслушали меня...
- Избавь нас от этого, Буфо, - сказал Твикенгем. - Спрячь свой стих куда-нибудь подальше. У нас не так много времени, чтобы тратить его на чтение каких-то стихов и прочие забавы.
- Или на перекати-поле, - добавил Желтая Шляпа.
- И на это, как ты верно заметил, тоже. У нас, - продолжал Твикенгем, - сегодня гости, и, кстати сказать, очень важные гости. И каждый важен для нас по-своему. И наиболее важный гость - это, прошу прощения, вот этот молодой человек. - И он указал рукой в сторону Дули.
Дули оглядывался по сторонам, пытаясь понять, что же это за важная персона. Очевидно, он был уверен, что речь идет о Сыроваре. Однако Джонатан Бинг и Профессор сидели чуть дальше, и никто не смотрел в их сторону. Там, где сидел Дули, никого, кроме него, не было. Он не знал, что сказать, и первое, что он почувствовал, - это ощущение вины, ведь у него, как он считал, не было ничего такого, чем бы он мог гордиться.
Сквайр Меркл, сидящий на другом конце стола, извлек из своего мешка несколько шаров, внимательно осмотрел каждый и передал их по очереди одному из эльфов, который сидел напротив него. Они оба, казалось, были необыкновенно довольны. Джонатан подумал, что эльфам должны бы надоесть такие чудеса, поскольку они в любой момент могут насладиться ими, но, с другой стороны, вещи, которые нравятся по-настоящему - например, хороший яблочный пирог, - никогда не надоедают. Твикенгем строго посмотрел на коротышку и эльфа, и те тут же отложили шарики в сторону. По-видимому, дело действительно было серьезное, и все старались слушать его очень внимательно.
- Сквайр, будь хорошим мальчиком, покажи другу Дули свое кольцо, сказал Твикенгем.
Сквайр, придерживая рукой мешок, спрятал его и подмигнул Дули. Затем он очень медленно, почти по слогам, произнес:
- Твики, Твики, Твики, Твикенгем - хлеб и джем, - и махнул свободной рукой, на среднем пальце которой было надето кольцо, в сторону Дули.
- Видел ли ты когда-нибудь такое кольцо? - спросил Твикенгем Дули.
- Нет, сэр, - ответил Дули, захваченный врасплох внезапным появлением этого кольца. - Я хотел сказать "да", сэр. Я хотел сказать, ваша честь, что видел его один раз. Но только мельком. Я не брал его, честное слово, пролепетал Дули, пряча свою руку в карман.
- Не покажешь ли ты нам свое кольцо? - попросил Твикенгем.
- Мое, сэр?
- Кольцо, мой мальчик. Свое морское кольцо. Кольцо Глубин Океании. Кольцо, если не ошибаюсь, с изображением наутилуса.
Дули с неохотой извлек свою руку из-под стола и показал Твикенгему кольцо. Эльфы и коротышки вскочили со своих мест и, перегибаясь через стол, стали разглядывать кольцо, а вместе с ними и Джонатан, и Профессор.
И кольцо Дули, и кольцо Сквайра, без сомнения, были отлиты одним и тем же кузнецом. Кольцо Сквайра было немного больше и имело выпуклое изображение перистой рыбы, похожей на растение, со складками кожи, развевающимися вокруг, словно она забыла как следует запахнуть свою одежду, - обычно эту рыбу называют морским чертом. В рыбий глаз был вставлен голубой алмаз.
- Сквайр, откуда ты взял это кольцо? - спросил Твикенгем.
- Это подарок, господин Твикенгем. - Сквайр на минутку замолчал, а затем, понизив голос, продолжил: - Твики, Твики, Твикенгем. - И он от всего сердца рассмеялся. Все, кроме Твикенгема, рассмеялись вслед за ним.
- А чей это подарок?
- Мне подарил его Теофил Эскаргот, которому я однажды дал свою тележку. Перевезти вещи, которые он нашел, - по крайней мере, так он мне сказал. И я обменял свою тележку на это кольцо.
- Точно, - сказал господин Твикенгем, очевидно совершенно удовлетворенный полученным ответом. - А ты, Дули, ты знаешь человека, которого называют Эскаргот?
- Да, сэр. Нет, сэр. Да, сэр, - лепетал в ответ Дули.
- Значит, да, не так ли? - настаивал эльф.
- Да, сэр, сэр. Прошу прощения, но это его ненастоящее имя, хотя оно ему весьма нравится.
- Откуда ты знаешь?
- Потому что, сэр, он... в общем, вы можете назвать его моим дедушкой, сэр, или же отцом моей мамы. А ее фамилия, с вашего позволения, была Стоувер, сэр, и, следовательно, его звали так же, а вовсе не Эскаргот... Он очень любил пошутить, мой дедушка.
Твикенгем прохаживался туда-сюда за Лунным Человеком, который, кажется, засыпал.
- Дули, мой мальчик, а не находил ли твой дедушка как-нибудь случайно часы, которые выглядели не совсем обычно?
- Нет, что вы, - ответил Дули, округлив глаза.
Джонатан многозначительно откашлялся.
- Ну, однажды, - добавил Дули.
- А, - произнес Твикенгем, - ты видел лицо, которое изображено на них?
- Да, но я не имел никогда таких штук, - ответил Дули, от волнения забывая о правильной речи.
- Конечно, конечно, - заверил его Твикенгем.
У Дули был такой вид, словно он вот-вот заплачет. Видимо, он был уверен в том, что виноват в каких-то ужасных проступках, хотя и не имел ни малейшего представления о том, что это за проступки. Очевидно, они не могут заставить его отвечать за то, что дедушка любил заимствовать у других разные вещи, в том числе и имена. И все же он с облегчением вздохнул, когда разговор перешел на другую тему.
Твикенгем кивнул на удивительное оружие, которое Профессор Вурцл принес с собой.
- А вы, Профессор, знаете, что это за вещь, которую вы держите в руках?
- Разумеется, сэр, - ответил Профессор, демонстрируя странный механизм всем присутствующим. - Это устройство я нашел несколько лет тому назад у реки около Стутона. Оно застряло там в камышах рядом со сломанной мачтой некоего судна.
- Речь идет о галеоне с Лунных Озер, который пропал в Стутонской Топи?
- О да, да, - произнес Профессор после минутного колебания. - Это, как я выяснил, ружье, которое действует на основе трех вещей: скорости, качания и вращения.
- Ружье? - переспросил Твикенгем, впервые улыбнувшись. Профессор же, казалось, был немного смущен. Свое предположение насчет того, что это ружье, он вывел после долгого и кропотливого изучения находки. - Могу я взглянуть на него? - попросил Твикенгем.
- Конечно.
Вместе с двумя другими эльфами Твикенгем тщательно осмотрел ружье сверху донизу. Затем они взволнованно заговорили.
- Да, да, совершенно точно, - произнес Твикенгем.
Профессор победоносно улыбнулся.
- Но это не оружие.
Профессор смутился, почувствовав себя ужасно глупо. Свои знания он почерпнул из рун эльфов, поэтому не исключено, что эти эльфы ошибаются.
- Эта вещь представляет собой гораздо большую ценность, сэр, - сказал Твикенгем, - и мне кажется, она может быть полезной всем нам. Как вы думаете?
- Не знаю, как скажете, - ответил Профессор Вурцл. - Единственное, что я бы хотел, - это чем-нибудь вам помочь.
Твикенгем в ответ поклонился, передал Профессору его устройство и взглянул на Лунного Человека, который в этот момент протирал очки.
Тщательно протерев их, он сунул очки в футляр, а на нос водрузил другую пару очков - с такими огромными стеклами, что его глаза за ними выглядели так, словно находились за стенкой аквариума. Он подождал немного, а потом усталым жестом зажег свою трубку, и следом за ним несколько эльфов сделали то же самое. Джонатан, зная, что в гостях принято следовать примеру хозяев, зажег и свою трубку. Пока что общий тон беседы ему совершенно не нравился, и еще меньше ему понравилось, когда Лунный Человек отложил в сторону пестик для уплотнения табака и авторитетно заявил:
- Близится Рождество, и с каждым днем мы приближаемся к тем временам, которые могут оказаться намного ужаснее, чем мы предполагаем. Мы должны быть готовы к этому!
Джонатан задумчиво попыхивал трубкой. Дули, ссутулившись, сидел на своем стуле так, что был едва виден, думая, что во всем виноват только он. Джонатан вовсе не был уверен в том, что приближающиеся времена почему-то должны быть плохими. Конечно, он понимал, что на реке Ориэль что-то происходит, и что-то явно неладное. Но как гоблины и все эти странные дела, которые произошли с Ивовым Лесом, Высокой Башней и Стутоном, могли волновать Лунного Человека или даже гномов, сидящих в своем городе-крепости? Это было недоступно его пониманию. Правда, лицо Лунного Человека появлялось несколько раз и раньше то тут, то там, подумал Джонатан, слегка вздрогнув, но ситуация от этого яснее не становилась. Все это казалось ему чем-то похожим на паутину. Издалека она выглядит вполне ясной и четкой, но жуку, попавшему в нее, она представляется как переплетение нитей, во все стороны убегающих к горизонту. Он надеялся, что Лунный Человек расставит все на свои места и что он с Профессором и Дули немного поудят рыбу с причала, потом спокойно, неторопливо пару раз поужинают с коротышками, а затем в приподнятом настроении отправятся домой, увозя с собой загадочные пресс-папье и коробки книг.
Но, очевидно, эта перспектива им не грозила. И Джонатану это показалось еще менее вероятной вещью, когда он заметил некий предмет, лежавший на столе перед Лунным Человеком, - странной формы кувшин, заткнутый пробкой, в котором плавал крошечный заспиртованный спрут. В этот же момент кувшин заметил и Дули.
- Здесь побывал дедушка! - воскликнул он, указывая на спрута.
Лунный Человек улыбнулся ему.
- Действительно, он был здесь, - сказал он громовым голосом, - и это действительно был твой дедушка.
- О да, да, господин Лунный Человек, - заговорил Дули, чрезвычайно польщенный комплиментом. - Это были такие времена, сэр, о, если ваша светлость позволит мне продолжить, когда с дедушкой происходили, как бы это получше выразиться, да, приключения. Он был сильным и суровым человеком, мой дедушка. И богатым! Позвольте мне закончите! У него было множество таких спрутов!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
Все принялись за яблочный пирог со сливками. Ломти пирога были толстыми и, как и положено хорошему пирогу, щедро сдобрены корицей. После того как Джонатан расправился с первым куском, ему тотчас же положили на тарелку следующий, а чашку вновь наполнили густым душистым кофе. Джонатан заметил, что никто не отказался от второго куска и что Лунный Человек ест свой пирог с не меньшим удовольствием, чем все остальные. Однако от третьего куска отказались все, кроме Дули и Сквайра.
Затем все принялись потягивать кофе и при этом болтать, и Джонатан про себя подумал, что если все их "военные советы" проходят в таком же духе, то ему следует пойти добровольцем в качестве генерала, адмирала или еще кого-нибудь. Правда, он испугался, что, пожалуй, эти советы будут созываться с другими целями, нежели ради того, чтобы отведать пирогов Экройда.
Тут со своего места поднялся Твикенгем и призвал всех к тишине. Почему-то он сразу принял важный и благородный вид. Он несколько раз откашлялся, а затем задумчиво зашагал туда-сюда перед окном ромбовидной формы. В лучах солнечного света, проникавших через окно, он казался полупрозрачным. Твикенгем, Бламп и его друзья были известны как Солнечные эльфы. Хотя Джонатану это всегда казалось странным, говорили, что с годами Солнечные эльфы становятся все более прозрачными и что через несколько сотен лет они имеют такой вид, словно состоят из множества цветных полупрозрачных бликов, похожих на кристаллы. И чем дальше, тем прозрачнее они становятся, пока наконец не теряют полностью облик смертных существ. Но никто, конечно, не знает этого наверняка, кроме самих эльфов, тем более что трудно быть уверенным в существовании совершенно невидимых существ. Профессор Вурцл, несомненно, знал научную теорию, объясняющую этот феномен, и Джонатан решил дождаться более подходящего момента и обязательно спросить его об этом.
Наконец Твикенгем остановился и с серьезным видом поднял палец вверх.
- Мы здесь не... - начал эльф, но тут же умолк, услышав, как Ветка вдруг разразился смехом, глядя на то, как Сквайр, очевидно вопреки его ожиданиям, не стал доедать крошки от своего пирога, а вместо этого просто сложил их кучкой на тарелке. Твикенгем хмуро взглянул на Ветку, и тот тут же замолчал. - Мы здесь, - продолжил он, - не затем, чтобы веселиться! - Он вновь строго покосился на Ветку, который сидел с поникшим видом. - Сегодня важный, ответственный Для нас день. День, когда открываются ворота судьбы. Все молчали. В году было несколько дней, которые Можно было назвать значительными. И когда они наступали, это нельзя было не принимать всерьез. Буфо громко откашлялся.
- Я тут сочинил стихотворение, господин Твикенгем, которое, я в этом уверен, как раз подходит для сегодняшнего дня. Если бы присутствующие выслушали меня...
- Избавь нас от этого, Буфо, - сказал Твикенгем. - Спрячь свой стих куда-нибудь подальше. У нас не так много времени, чтобы тратить его на чтение каких-то стихов и прочие забавы.
- Или на перекати-поле, - добавил Желтая Шляпа.
- И на это, как ты верно заметил, тоже. У нас, - продолжал Твикенгем, - сегодня гости, и, кстати сказать, очень важные гости. И каждый важен для нас по-своему. И наиболее важный гость - это, прошу прощения, вот этот молодой человек. - И он указал рукой в сторону Дули.
Дули оглядывался по сторонам, пытаясь понять, что же это за важная персона. Очевидно, он был уверен, что речь идет о Сыроваре. Однако Джонатан Бинг и Профессор сидели чуть дальше, и никто не смотрел в их сторону. Там, где сидел Дули, никого, кроме него, не было. Он не знал, что сказать, и первое, что он почувствовал, - это ощущение вины, ведь у него, как он считал, не было ничего такого, чем бы он мог гордиться.
Сквайр Меркл, сидящий на другом конце стола, извлек из своего мешка несколько шаров, внимательно осмотрел каждый и передал их по очереди одному из эльфов, который сидел напротив него. Они оба, казалось, были необыкновенно довольны. Джонатан подумал, что эльфам должны бы надоесть такие чудеса, поскольку они в любой момент могут насладиться ими, но, с другой стороны, вещи, которые нравятся по-настоящему - например, хороший яблочный пирог, - никогда не надоедают. Твикенгем строго посмотрел на коротышку и эльфа, и те тут же отложили шарики в сторону. По-видимому, дело действительно было серьезное, и все старались слушать его очень внимательно.
- Сквайр, будь хорошим мальчиком, покажи другу Дули свое кольцо, сказал Твикенгем.
Сквайр, придерживая рукой мешок, спрятал его и подмигнул Дули. Затем он очень медленно, почти по слогам, произнес:
- Твики, Твики, Твики, Твикенгем - хлеб и джем, - и махнул свободной рукой, на среднем пальце которой было надето кольцо, в сторону Дули.
- Видел ли ты когда-нибудь такое кольцо? - спросил Твикенгем Дули.
- Нет, сэр, - ответил Дули, захваченный врасплох внезапным появлением этого кольца. - Я хотел сказать "да", сэр. Я хотел сказать, ваша честь, что видел его один раз. Но только мельком. Я не брал его, честное слово, пролепетал Дули, пряча свою руку в карман.
- Не покажешь ли ты нам свое кольцо? - попросил Твикенгем.
- Мое, сэр?
- Кольцо, мой мальчик. Свое морское кольцо. Кольцо Глубин Океании. Кольцо, если не ошибаюсь, с изображением наутилуса.
Дули с неохотой извлек свою руку из-под стола и показал Твикенгему кольцо. Эльфы и коротышки вскочили со своих мест и, перегибаясь через стол, стали разглядывать кольцо, а вместе с ними и Джонатан, и Профессор.
И кольцо Дули, и кольцо Сквайра, без сомнения, были отлиты одним и тем же кузнецом. Кольцо Сквайра было немного больше и имело выпуклое изображение перистой рыбы, похожей на растение, со складками кожи, развевающимися вокруг, словно она забыла как следует запахнуть свою одежду, - обычно эту рыбу называют морским чертом. В рыбий глаз был вставлен голубой алмаз.
- Сквайр, откуда ты взял это кольцо? - спросил Твикенгем.
- Это подарок, господин Твикенгем. - Сквайр на минутку замолчал, а затем, понизив голос, продолжил: - Твики, Твики, Твикенгем. - И он от всего сердца рассмеялся. Все, кроме Твикенгема, рассмеялись вслед за ним.
- А чей это подарок?
- Мне подарил его Теофил Эскаргот, которому я однажды дал свою тележку. Перевезти вещи, которые он нашел, - по крайней мере, так он мне сказал. И я обменял свою тележку на это кольцо.
- Точно, - сказал господин Твикенгем, очевидно совершенно удовлетворенный полученным ответом. - А ты, Дули, ты знаешь человека, которого называют Эскаргот?
- Да, сэр. Нет, сэр. Да, сэр, - лепетал в ответ Дули.
- Значит, да, не так ли? - настаивал эльф.
- Да, сэр, сэр. Прошу прощения, но это его ненастоящее имя, хотя оно ему весьма нравится.
- Откуда ты знаешь?
- Потому что, сэр, он... в общем, вы можете назвать его моим дедушкой, сэр, или же отцом моей мамы. А ее фамилия, с вашего позволения, была Стоувер, сэр, и, следовательно, его звали так же, а вовсе не Эскаргот... Он очень любил пошутить, мой дедушка.
Твикенгем прохаживался туда-сюда за Лунным Человеком, который, кажется, засыпал.
- Дули, мой мальчик, а не находил ли твой дедушка как-нибудь случайно часы, которые выглядели не совсем обычно?
- Нет, что вы, - ответил Дули, округлив глаза.
Джонатан многозначительно откашлялся.
- Ну, однажды, - добавил Дули.
- А, - произнес Твикенгем, - ты видел лицо, которое изображено на них?
- Да, но я не имел никогда таких штук, - ответил Дули, от волнения забывая о правильной речи.
- Конечно, конечно, - заверил его Твикенгем.
У Дули был такой вид, словно он вот-вот заплачет. Видимо, он был уверен в том, что виноват в каких-то ужасных проступках, хотя и не имел ни малейшего представления о том, что это за проступки. Очевидно, они не могут заставить его отвечать за то, что дедушка любил заимствовать у других разные вещи, в том числе и имена. И все же он с облегчением вздохнул, когда разговор перешел на другую тему.
Твикенгем кивнул на удивительное оружие, которое Профессор Вурцл принес с собой.
- А вы, Профессор, знаете, что это за вещь, которую вы держите в руках?
- Разумеется, сэр, - ответил Профессор, демонстрируя странный механизм всем присутствующим. - Это устройство я нашел несколько лет тому назад у реки около Стутона. Оно застряло там в камышах рядом со сломанной мачтой некоего судна.
- Речь идет о галеоне с Лунных Озер, который пропал в Стутонской Топи?
- О да, да, - произнес Профессор после минутного колебания. - Это, как я выяснил, ружье, которое действует на основе трех вещей: скорости, качания и вращения.
- Ружье? - переспросил Твикенгем, впервые улыбнувшись. Профессор же, казалось, был немного смущен. Свое предположение насчет того, что это ружье, он вывел после долгого и кропотливого изучения находки. - Могу я взглянуть на него? - попросил Твикенгем.
- Конечно.
Вместе с двумя другими эльфами Твикенгем тщательно осмотрел ружье сверху донизу. Затем они взволнованно заговорили.
- Да, да, совершенно точно, - произнес Твикенгем.
Профессор победоносно улыбнулся.
- Но это не оружие.
Профессор смутился, почувствовав себя ужасно глупо. Свои знания он почерпнул из рун эльфов, поэтому не исключено, что эти эльфы ошибаются.
- Эта вещь представляет собой гораздо большую ценность, сэр, - сказал Твикенгем, - и мне кажется, она может быть полезной всем нам. Как вы думаете?
- Не знаю, как скажете, - ответил Профессор Вурцл. - Единственное, что я бы хотел, - это чем-нибудь вам помочь.
Твикенгем в ответ поклонился, передал Профессору его устройство и взглянул на Лунного Человека, который в этот момент протирал очки.
Тщательно протерев их, он сунул очки в футляр, а на нос водрузил другую пару очков - с такими огромными стеклами, что его глаза за ними выглядели так, словно находились за стенкой аквариума. Он подождал немного, а потом усталым жестом зажег свою трубку, и следом за ним несколько эльфов сделали то же самое. Джонатан, зная, что в гостях принято следовать примеру хозяев, зажег и свою трубку. Пока что общий тон беседы ему совершенно не нравился, и еще меньше ему понравилось, когда Лунный Человек отложил в сторону пестик для уплотнения табака и авторитетно заявил:
- Близится Рождество, и с каждым днем мы приближаемся к тем временам, которые могут оказаться намного ужаснее, чем мы предполагаем. Мы должны быть готовы к этому!
Джонатан задумчиво попыхивал трубкой. Дули, ссутулившись, сидел на своем стуле так, что был едва виден, думая, что во всем виноват только он. Джонатан вовсе не был уверен в том, что приближающиеся времена почему-то должны быть плохими. Конечно, он понимал, что на реке Ориэль что-то происходит, и что-то явно неладное. Но как гоблины и все эти странные дела, которые произошли с Ивовым Лесом, Высокой Башней и Стутоном, могли волновать Лунного Человека или даже гномов, сидящих в своем городе-крепости? Это было недоступно его пониманию. Правда, лицо Лунного Человека появлялось несколько раз и раньше то тут, то там, подумал Джонатан, слегка вздрогнув, но ситуация от этого яснее не становилась. Все это казалось ему чем-то похожим на паутину. Издалека она выглядит вполне ясной и четкой, но жуку, попавшему в нее, она представляется как переплетение нитей, во все стороны убегающих к горизонту. Он надеялся, что Лунный Человек расставит все на свои места и что он с Профессором и Дули немного поудят рыбу с причала, потом спокойно, неторопливо пару раз поужинают с коротышками, а затем в приподнятом настроении отправятся домой, увозя с собой загадочные пресс-папье и коробки книг.
Но, очевидно, эта перспектива им не грозила. И Джонатану это показалось еще менее вероятной вещью, когда он заметил некий предмет, лежавший на столе перед Лунным Человеком, - странной формы кувшин, заткнутый пробкой, в котором плавал крошечный заспиртованный спрут. В этот же момент кувшин заметил и Дули.
- Здесь побывал дедушка! - воскликнул он, указывая на спрута.
Лунный Человек улыбнулся ему.
- Действительно, он был здесь, - сказал он громовым голосом, - и это действительно был твой дедушка.
- О да, да, господин Лунный Человек, - заговорил Дули, чрезвычайно польщенный комплиментом. - Это были такие времена, сэр, о, если ваша светлость позволит мне продолжить, когда с дедушкой происходили, как бы это получше выразиться, да, приключения. Он был сильным и суровым человеком, мой дедушка. И богатым! Позвольте мне закончите! У него было множество таких спрутов!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53