— подал идею Дольф. — Помните, на том берегу рядом со щитом рос цветок. Так вот, рядом с цветком я заметил гипнотыкву…
— И я тоже заметила, — робко подхватила Нада.
— Скрипни запрещено появляться в гипнотыкве, — напомнил Косто. — Так что думайте, друзья, думайте.
— А вам не кажется, раз Скриппи сейчас на себя не совсем похожа, — начала Нада, — то там, в гипнотыкве, ее не узнают, и она сможет пройти незамеченной?
Скриппи покачала головой, от чего заколыхалось все ее иллюзорно пышное тело. Косто поморщился, насколько это вообще возможно для скелета. И Дольф понял, что Скрицпи стала так же несимпатична Косто, как Нада ему, и причина была одинаковая: слишком много тела. С той разницей, что у Скриппи тело было все же отьемлемое, а у Нады — неотъемлемое.
— Мне очень хотелось вернуться в гипнотыкву, — сказала Скриппи. — Мысль о том, что изгнание никогда не кончится, была для меня мучительна. Я мечтала найти какую-нибудь гипнотыкву, проникнуть сквозь глазок, вымолить прощения за свой проступок и начать жизнь заново… Но теперь я поняла, что и здесь неплохо, и здесь можно жить. Но если это нужно для дела, я, конечно, готова сделать все, что в моих силах.., чтобы помочь отыскать небесное сольдо.
И тогда было решение — надо попытаться. Косто и Скриппи проникнут в гипнотыкву беспрепятственно, как ее исконные обитатели, а Дольфу прежде придется оставить здесь свое тело. Нада останется с телом и будет караулить его, а в случае опасности тут же вернет Дольфа из гипнотыквы.
Косто и Скриппи превратились в лодку и парус и перевезли принца и принцессу туда, где вблизи щита действительно росла гипнотыква. Рядом с цветком.
— О, я вспомнил, как называется этот цветок, — сказал вдруг Косто. — Амарант. Волшебный, никогда не увядающий цветок.
— А в Обыкновении есть амаранты? — поинтересовалась Нада.
— В Обыкновении все обыкновенное, а этот цветок волшебный, — наставительно произнес Косто.
— Ну, у них могла бы расти обыкновенская разновидность волшебного цветка… — начала было рассуждать Нада.
— Так вы будете спорить бесконечно, — вмешался Дольф, — а уже, между прочим, темнеет, и из мрака может явиться какое-нибудь здешнее чудовище.
Поторопимся же в гипнотыкву!
И Дольф уже наклонился к глазку.
Но тут раздался оглушительный трезвон, похожий на колокольный.
— Что это? — шарахнулся в сторону Дольф.
— Сигнал тревоги, кажется, — хором ответили скелеты.
— Но разве я что-то нарушил?
— Я слышала, бывают такие места, в которых нельзя ничего трогать, — сказала Нада. — Они называются.., музами.
— Музеями, — поправил Косто.
— Ну да, музеями, — согласилась Нада. — А раз это место связано с памятным событием в истории Ксанфа — по нему ступала нога короля Трента, — то, возможно, его тоже превратили в музей?
— Кто его знает, — пожал плечами Косто.
И тут что-то заплескалось в море. Что-то стремительно поплыло к берегу. Когда оно подплыло, то оказалось огромной безобразной рыбиной, с клыкастой, как у вепря, башкой. Чудовище вылезло на песок, и все увидели, что у него три глаза — впереди и по бокам головы, каждый глаз размером с человечью голову. Чудовище двигалось на четырех коротких перепончатых лапах, а на спине у него торчал ряд искривленных шипов.
— Это аргус! — воскликнула Нада. — У нас в подземных пещерах такие встречаются, но с ними лучше не связываться. Они слывут коварными.
— Сейчас проверим, — бросил Дольф и превратился в аргуса.
Настоящий аргус, обнаружив соплеменника, резко затормозил.
— Эй, евин, ты кто такой? — дерзко спросил аргус.
— Я принц Дольф, внук короля Трента, — на языке аргусов ответил Дольф. — А они, — он указал на столпившихся за его спиной Косто, Скриппи и Наду, — мои друзья.
— Вона как. Значит, опоганивать историческое место Ксанфа у вас и в мыслях нет?
— Ну что ты. Мы просто наглядеться не можем и на цветок, и на гипнотыкву. Особенно цветок.., нас очень интересует, кто же его посадил? И вообще… история этого славного места.
— Долго рассказывать, да и скучновато вам наверняка покажется.
— Уверяю тебя, нам это очень интересно, очень! — возразил Дольф. — Я путешествую по Ксанфу в поисках Небесного Сольдо, и обо всем, что есть замечательного в Ксанфе, мне хочется знать. Дедушка никогда об этом месте не рассказывал. Поэтому, пожалуйста, очень тебя прошу, расскажи!
— Идем, поплещемся в волнах, — предложил аргус, — и там я расскажу тебе историю здешних мест.
Дольф-аргус подумал и согласился. Оглянувшись, он помахал плавником друзьям и бултыхнулся в волну.
Аргус уже ждал его, но он не сразу приступил к рассказу, а, видимо, сначала решил кое о чем расспросить.
— Значит, и ты из рода волшебников-превращателей7 Король Трент тоже владел этой магией, только он не сам превращался, а заставлял превращаться других.
— Наши с ним таланты в чем-то аланагичны, — произнес Дольф мудреное слово.
Аргус вздрогнул и уставился на него.
— Алаган?..
— Аланагичны, — повторил Дольф.
— А-а, — протянул аргус, — понятно.
Хотя ему явно мало что было понятно.
— Ну так вот, — как бы очнулся аргус, — слушай Когда-то Злой Волшебник Трент был изгнан из Ксанфа. Трента прогнали из-за того, что он пытался свергнуть тогдашнего короля Шторма, человека очень недоброго. Некоторое время Трент жил в Обыкновении, но потом, ровно сорок лет назад, он отыскал путь в Ксанф и вернулся в сопровождении Бинка и Сухой Тарани…
— А кто такая была эта Сухая Тарань? — спросил Дольф.
Женщина. Бинк потом на ней женился.
— Нет, аргус, ты что-то путаешь! — возразил Дольф. — Бинк женился на Хамелеоше, моей бабушке — Нет, это ты путаешь, — не уступал аргус. — С Трентом и Бинком в Ксанф пришла именно Сухая Тарань, очень с лица страшная, но в то же время страшно умная.
— Так это и есть Хамелеоша! — воскликнул Дольф. — Когда она становится некрасивой, то одновременно превращается просто в академика. А, я понял! Просто тогда ее звали по-другому.
— Блестящая догадка! — одобрительно заметил аргус. — Трент, Бинк и Тарань добрались до берега, и, поскольку валились с ног от усталости, решили отдохнуть здесь же, на пляже. На самом деле каждый из них нашел себе для отдыха отдельное место, но, когда задумали поставить стелу, решили установить ее именно в центре, напротив горестного памятника, находящегося во-он на том острове.
И аргус указал в сторону острова Аяте Бя Люблю.
— Какого горестного памятника? — озадаченно спросил Дольф — Мы на том острове были и никакого монумента не нашли.
— Памятник юной девице, а горестный, потому что девица в беспамятстве.
— Да говорю же тебе, нет там никакого памятника! — воскликнул Дольф.
— О времена, о нравы — тяжко вздохнул аргус. — Ничто не гарантировано никому, даже памятнику. Его должны были охранять тысячу лет, потому что именно через тысячу лет ждали принца, который явится и разбудит бедняжку поцелуем. Охраняли, охраняли и на тебе — куда-то делись. А вандалы, те, конечно, не мешкая, тут же и утащили памятник. У этих чудовищ врожденный нюх на памятники старины! Теперь если принц и явится, то прежде чем отыщет нужное место, изрядно поломает голову…
— Расскажи, что же дальше произошло с моими дедушками и бабушкой, — желая слушать о Тренте, а не о какой-то там девице, перебил аргуса Дольф.
— Они расположились отдыхать, и тут начались неприятности, потому что в те времена берег этот был необитаем, а пляж дик. Трент, заинтересовавшись гипнотыквой, заглянул в нее и попал в ловушку. То ли за годы, проведенные в Обыкновении, он забыл о свойствах гипнотыквы, то ли вообще впервые ее увидел. Ведь в ту эпоху в Ксанфе гипнотыкв было куда меньше, чем сейчас, и росли они, как правило, вдали от людских селений. Тарань прилегла под засыпалъницей, и та ее так засыпала, что бедная Тарань не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Бинк тоже оказался умником — улегся среди косой травы, и она его чуть не скосила заживо. Он вскочил и бросился бежать; на шум сбежались, сползлись, слетелись все местные чудовища, включая гарпий, саблезубых мямлъ и вашего покорного слуги. Гарпии, мямли, я и вся прочая чудовищная братия — все мы кинулись за Бинком, но он, молодчина, и сам спасся и тех двоих выручил.
— Ну и дальше? О стеле этой расскажи!
Я как раз подхожу к этому месту. Трое путешественников достигли замка Ругна и обнаружили, что замок пуст — прежний правитель и все его слуги исчезли; после этого Трент стал королем, наладил жизнь в замке, которая с тех пор, надеюсь, идет не разлаживаясь.
— Ты прав, — кивнул Дольф.
— Поскольку Трент после долгой разлуки ступил на родную землю именно здесь, Добрый Волшебник Хамфри и решил, что тут надо поставить памятный знак, стелу, в честь возвращения короля Трента. Когда Трента спросили, надо ли это делать, он рекомендовал не беспокоиться, но Хамфри сделал, как задумал. Потом с помощью своей магии он отыскал нас, злодейски напавших в тот вечер на славных возвращенцев, и приказал охранять памятник.
— Но Хамфри исчез! — воскликнул Дольф. — Почему бы и вам не разбежаться в разные стороны?
— Исчез? — удивился трехглазый. — Ну и что!
Ведь магия не исчезла! Магия Хамфри остается в силе! Хамфри объяснил нам, что жить мы будем до тех пор, пока стоит стела, поэтому нести охрану мы будем и впредь изо всех сил. К тому же у нас дежурство на семьсот лет вперед расписано. Мы чередуемся: в один день охраняет гарпия, в другой — мямля, в третий — я. Сегодня как раз моя смена.
Как только до моих ушей доносится перезвон, я тут же мчусь к берегу. А еще у нас есть целый штат внештатных помощников: и растения нам помогают, и кряки, и косая трава, так что памятник этот никогда без охраны не остается. Теперь на этом пляже все тихо-мирно, почем зря посетителей не обижают.
— А цветок амаранта как здесь оказался? — поинтересовался Дольф. — Дед о нем никогда не упоминал.
— Амарант рос раньше там, на острове, возле спящей красавицы, но потом мне показалось, что его могут растоптать или украсть, вот я и переселил цветок сюда. И мои опасения подтвердились: стража разбежалась, красавицын памятник украли!
— А что тебе еще известно о ее памятнике? — спросил Дольф. Дедушкин памятник его искренне интересовал, но и памятник спящей красавице тоже.
Второй сейчас даже больше.
— Все известно. Красавица лежит ни жива ни мертва и ждет, пока явится принц и поцелует ее.
Тогда она проснется и подарит принцу, разбудившему ее, Небесное Сольдо.
— Но как же принц найдет ее? Ведь памятник украли — огорчился Дольф.
— Не знаю, как найдет.
— И давно красавица там лежит?
— Думаю, около восьми сотен лет плюс еще пятьдесят. И если тысяча лет пройдет, а принц так и не явится, то…
— То что?
— Красавица умрет, а с ней вместе погибнет и цветок амарант. Потому что их жизни связаны, и если угаснут, то одновременно. Занимательнейшая история, если вдуматься.
— Если вдуматься, то конечно… — занятый своими мыслями, подтвердил принц. — Знаешь, аргус, мне придется воспользоваться некоторыми экспонатами дедушкиного музея.
— Где ты видишь здесь э-э.., то, что ты назвал? — удивленно раскрыла глаза рыбина.
— Я хотел сказать, мне потребуются цветок и гипнотыква.
— Как? Зачем? — всплеснул плавниками аргус.
— Затем, что я принц, это во-первых. И я ищу именно Небесное Сольдо, это во-вторых. Вот и получается, что именно мне, принцу Дольфу, на роду написано разбудить спящую красавицу. А для этого нужны гипнотыква и цветок; без них мне не отыскать то место, где лежит красавица.
— Ну хорошо, согласен, воспользуйся гипнотыквой! Но цветок, цветок не трогай! — взмолился аргус, хотя чувствовал, что волей принца уже все решено.
Пока они говорили, ночная тьма окутала все вокруг, и ракушки, рассыпанные на морском дне, засветились таинственным светом, пронизывая своими лучами толщу воды.
— Утром и приступим, — произнес принц.
— Завтра дежурит гарпия, — отозвался аргус. — Прежде чем действовать, дашь ей знать.
Превратившись в мальчика, Дольф вылез из воды и пошел по пляжу к своим друзьям. Он пересказал все, что узнал от аргуса.
— Я и есть тот самый принц, который разбудит принцессу. Именно поэтому Добрый Волшебник и направил меня сюда.
Все обратили внимание, что после этих слов Нала сильно загрустила.
— Что случилось с Надой? — спросил принц у Косто, когда тот превратился в домик для сна.
— Дело в том, мой друг, — заговорил домик, — что принцу предстоит не только поцеловать спящую красавицу, но и жениться на ней!
— Но я не могу жениться! — растерялся Дольф. — Ведь у меня уже есть невеста — Нала!
— Да, трудновато тебе придется, — согласился домик. — Но, кажется, Хамфри именно этого и хотел. Он ведет тебя причудливым, одному ему известным путем.
Глава 15
ГИПНОТЫКВА
Утром они встретились с новым стражем — гарпией. Она оказалась на удивление умной и опрятной. Можно было заподозрить, что Хамфри позаботился не только о памятнике, но и о воспитании стражей. И это делало ему честь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
— И я тоже заметила, — робко подхватила Нада.
— Скрипни запрещено появляться в гипнотыкве, — напомнил Косто. — Так что думайте, друзья, думайте.
— А вам не кажется, раз Скриппи сейчас на себя не совсем похожа, — начала Нада, — то там, в гипнотыкве, ее не узнают, и она сможет пройти незамеченной?
Скриппи покачала головой, от чего заколыхалось все ее иллюзорно пышное тело. Косто поморщился, насколько это вообще возможно для скелета. И Дольф понял, что Скрицпи стала так же несимпатична Косто, как Нада ему, и причина была одинаковая: слишком много тела. С той разницей, что у Скриппи тело было все же отьемлемое, а у Нады — неотъемлемое.
— Мне очень хотелось вернуться в гипнотыкву, — сказала Скриппи. — Мысль о том, что изгнание никогда не кончится, была для меня мучительна. Я мечтала найти какую-нибудь гипнотыкву, проникнуть сквозь глазок, вымолить прощения за свой проступок и начать жизнь заново… Но теперь я поняла, что и здесь неплохо, и здесь можно жить. Но если это нужно для дела, я, конечно, готова сделать все, что в моих силах.., чтобы помочь отыскать небесное сольдо.
И тогда было решение — надо попытаться. Косто и Скриппи проникнут в гипнотыкву беспрепятственно, как ее исконные обитатели, а Дольфу прежде придется оставить здесь свое тело. Нада останется с телом и будет караулить его, а в случае опасности тут же вернет Дольфа из гипнотыквы.
Косто и Скриппи превратились в лодку и парус и перевезли принца и принцессу туда, где вблизи щита действительно росла гипнотыква. Рядом с цветком.
— О, я вспомнил, как называется этот цветок, — сказал вдруг Косто. — Амарант. Волшебный, никогда не увядающий цветок.
— А в Обыкновении есть амаранты? — поинтересовалась Нада.
— В Обыкновении все обыкновенное, а этот цветок волшебный, — наставительно произнес Косто.
— Ну, у них могла бы расти обыкновенская разновидность волшебного цветка… — начала было рассуждать Нада.
— Так вы будете спорить бесконечно, — вмешался Дольф, — а уже, между прочим, темнеет, и из мрака может явиться какое-нибудь здешнее чудовище.
Поторопимся же в гипнотыкву!
И Дольф уже наклонился к глазку.
Но тут раздался оглушительный трезвон, похожий на колокольный.
— Что это? — шарахнулся в сторону Дольф.
— Сигнал тревоги, кажется, — хором ответили скелеты.
— Но разве я что-то нарушил?
— Я слышала, бывают такие места, в которых нельзя ничего трогать, — сказала Нада. — Они называются.., музами.
— Музеями, — поправил Косто.
— Ну да, музеями, — согласилась Нада. — А раз это место связано с памятным событием в истории Ксанфа — по нему ступала нога короля Трента, — то, возможно, его тоже превратили в музей?
— Кто его знает, — пожал плечами Косто.
И тут что-то заплескалось в море. Что-то стремительно поплыло к берегу. Когда оно подплыло, то оказалось огромной безобразной рыбиной, с клыкастой, как у вепря, башкой. Чудовище вылезло на песок, и все увидели, что у него три глаза — впереди и по бокам головы, каждый глаз размером с человечью голову. Чудовище двигалось на четырех коротких перепончатых лапах, а на спине у него торчал ряд искривленных шипов.
— Это аргус! — воскликнула Нада. — У нас в подземных пещерах такие встречаются, но с ними лучше не связываться. Они слывут коварными.
— Сейчас проверим, — бросил Дольф и превратился в аргуса.
Настоящий аргус, обнаружив соплеменника, резко затормозил.
— Эй, евин, ты кто такой? — дерзко спросил аргус.
— Я принц Дольф, внук короля Трента, — на языке аргусов ответил Дольф. — А они, — он указал на столпившихся за его спиной Косто, Скриппи и Наду, — мои друзья.
— Вона как. Значит, опоганивать историческое место Ксанфа у вас и в мыслях нет?
— Ну что ты. Мы просто наглядеться не можем и на цветок, и на гипнотыкву. Особенно цветок.., нас очень интересует, кто же его посадил? И вообще… история этого славного места.
— Долго рассказывать, да и скучновато вам наверняка покажется.
— Уверяю тебя, нам это очень интересно, очень! — возразил Дольф. — Я путешествую по Ксанфу в поисках Небесного Сольдо, и обо всем, что есть замечательного в Ксанфе, мне хочется знать. Дедушка никогда об этом месте не рассказывал. Поэтому, пожалуйста, очень тебя прошу, расскажи!
— Идем, поплещемся в волнах, — предложил аргус, — и там я расскажу тебе историю здешних мест.
Дольф-аргус подумал и согласился. Оглянувшись, он помахал плавником друзьям и бултыхнулся в волну.
Аргус уже ждал его, но он не сразу приступил к рассказу, а, видимо, сначала решил кое о чем расспросить.
— Значит, и ты из рода волшебников-превращателей7 Король Трент тоже владел этой магией, только он не сам превращался, а заставлял превращаться других.
— Наши с ним таланты в чем-то аланагичны, — произнес Дольф мудреное слово.
Аргус вздрогнул и уставился на него.
— Алаган?..
— Аланагичны, — повторил Дольф.
— А-а, — протянул аргус, — понятно.
Хотя ему явно мало что было понятно.
— Ну так вот, — как бы очнулся аргус, — слушай Когда-то Злой Волшебник Трент был изгнан из Ксанфа. Трента прогнали из-за того, что он пытался свергнуть тогдашнего короля Шторма, человека очень недоброго. Некоторое время Трент жил в Обыкновении, но потом, ровно сорок лет назад, он отыскал путь в Ксанф и вернулся в сопровождении Бинка и Сухой Тарани…
— А кто такая была эта Сухая Тарань? — спросил Дольф.
Женщина. Бинк потом на ней женился.
— Нет, аргус, ты что-то путаешь! — возразил Дольф. — Бинк женился на Хамелеоше, моей бабушке — Нет, это ты путаешь, — не уступал аргус. — С Трентом и Бинком в Ксанф пришла именно Сухая Тарань, очень с лица страшная, но в то же время страшно умная.
— Так это и есть Хамелеоша! — воскликнул Дольф. — Когда она становится некрасивой, то одновременно превращается просто в академика. А, я понял! Просто тогда ее звали по-другому.
— Блестящая догадка! — одобрительно заметил аргус. — Трент, Бинк и Тарань добрались до берега, и, поскольку валились с ног от усталости, решили отдохнуть здесь же, на пляже. На самом деле каждый из них нашел себе для отдыха отдельное место, но, когда задумали поставить стелу, решили установить ее именно в центре, напротив горестного памятника, находящегося во-он на том острове.
И аргус указал в сторону острова Аяте Бя Люблю.
— Какого горестного памятника? — озадаченно спросил Дольф — Мы на том острове были и никакого монумента не нашли.
— Памятник юной девице, а горестный, потому что девица в беспамятстве.
— Да говорю же тебе, нет там никакого памятника! — воскликнул Дольф.
— О времена, о нравы — тяжко вздохнул аргус. — Ничто не гарантировано никому, даже памятнику. Его должны были охранять тысячу лет, потому что именно через тысячу лет ждали принца, который явится и разбудит бедняжку поцелуем. Охраняли, охраняли и на тебе — куда-то делись. А вандалы, те, конечно, не мешкая, тут же и утащили памятник. У этих чудовищ врожденный нюх на памятники старины! Теперь если принц и явится, то прежде чем отыщет нужное место, изрядно поломает голову…
— Расскажи, что же дальше произошло с моими дедушками и бабушкой, — желая слушать о Тренте, а не о какой-то там девице, перебил аргуса Дольф.
— Они расположились отдыхать, и тут начались неприятности, потому что в те времена берег этот был необитаем, а пляж дик. Трент, заинтересовавшись гипнотыквой, заглянул в нее и попал в ловушку. То ли за годы, проведенные в Обыкновении, он забыл о свойствах гипнотыквы, то ли вообще впервые ее увидел. Ведь в ту эпоху в Ксанфе гипнотыкв было куда меньше, чем сейчас, и росли они, как правило, вдали от людских селений. Тарань прилегла под засыпалъницей, и та ее так засыпала, что бедная Тарань не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Бинк тоже оказался умником — улегся среди косой травы, и она его чуть не скосила заживо. Он вскочил и бросился бежать; на шум сбежались, сползлись, слетелись все местные чудовища, включая гарпий, саблезубых мямлъ и вашего покорного слуги. Гарпии, мямли, я и вся прочая чудовищная братия — все мы кинулись за Бинком, но он, молодчина, и сам спасся и тех двоих выручил.
— Ну и дальше? О стеле этой расскажи!
Я как раз подхожу к этому месту. Трое путешественников достигли замка Ругна и обнаружили, что замок пуст — прежний правитель и все его слуги исчезли; после этого Трент стал королем, наладил жизнь в замке, которая с тех пор, надеюсь, идет не разлаживаясь.
— Ты прав, — кивнул Дольф.
— Поскольку Трент после долгой разлуки ступил на родную землю именно здесь, Добрый Волшебник Хамфри и решил, что тут надо поставить памятный знак, стелу, в честь возвращения короля Трента. Когда Трента спросили, надо ли это делать, он рекомендовал не беспокоиться, но Хамфри сделал, как задумал. Потом с помощью своей магии он отыскал нас, злодейски напавших в тот вечер на славных возвращенцев, и приказал охранять памятник.
— Но Хамфри исчез! — воскликнул Дольф. — Почему бы и вам не разбежаться в разные стороны?
— Исчез? — удивился трехглазый. — Ну и что!
Ведь магия не исчезла! Магия Хамфри остается в силе! Хамфри объяснил нам, что жить мы будем до тех пор, пока стоит стела, поэтому нести охрану мы будем и впредь изо всех сил. К тому же у нас дежурство на семьсот лет вперед расписано. Мы чередуемся: в один день охраняет гарпия, в другой — мямля, в третий — я. Сегодня как раз моя смена.
Как только до моих ушей доносится перезвон, я тут же мчусь к берегу. А еще у нас есть целый штат внештатных помощников: и растения нам помогают, и кряки, и косая трава, так что памятник этот никогда без охраны не остается. Теперь на этом пляже все тихо-мирно, почем зря посетителей не обижают.
— А цветок амаранта как здесь оказался? — поинтересовался Дольф. — Дед о нем никогда не упоминал.
— Амарант рос раньше там, на острове, возле спящей красавицы, но потом мне показалось, что его могут растоптать или украсть, вот я и переселил цветок сюда. И мои опасения подтвердились: стража разбежалась, красавицын памятник украли!
— А что тебе еще известно о ее памятнике? — спросил Дольф. Дедушкин памятник его искренне интересовал, но и памятник спящей красавице тоже.
Второй сейчас даже больше.
— Все известно. Красавица лежит ни жива ни мертва и ждет, пока явится принц и поцелует ее.
Тогда она проснется и подарит принцу, разбудившему ее, Небесное Сольдо.
— Но как же принц найдет ее? Ведь памятник украли — огорчился Дольф.
— Не знаю, как найдет.
— И давно красавица там лежит?
— Думаю, около восьми сотен лет плюс еще пятьдесят. И если тысяча лет пройдет, а принц так и не явится, то…
— То что?
— Красавица умрет, а с ней вместе погибнет и цветок амарант. Потому что их жизни связаны, и если угаснут, то одновременно. Занимательнейшая история, если вдуматься.
— Если вдуматься, то конечно… — занятый своими мыслями, подтвердил принц. — Знаешь, аргус, мне придется воспользоваться некоторыми экспонатами дедушкиного музея.
— Где ты видишь здесь э-э.., то, что ты назвал? — удивленно раскрыла глаза рыбина.
— Я хотел сказать, мне потребуются цветок и гипнотыква.
— Как? Зачем? — всплеснул плавниками аргус.
— Затем, что я принц, это во-первых. И я ищу именно Небесное Сольдо, это во-вторых. Вот и получается, что именно мне, принцу Дольфу, на роду написано разбудить спящую красавицу. А для этого нужны гипнотыква и цветок; без них мне не отыскать то место, где лежит красавица.
— Ну хорошо, согласен, воспользуйся гипнотыквой! Но цветок, цветок не трогай! — взмолился аргус, хотя чувствовал, что волей принца уже все решено.
Пока они говорили, ночная тьма окутала все вокруг, и ракушки, рассыпанные на морском дне, засветились таинственным светом, пронизывая своими лучами толщу воды.
— Утром и приступим, — произнес принц.
— Завтра дежурит гарпия, — отозвался аргус. — Прежде чем действовать, дашь ей знать.
Превратившись в мальчика, Дольф вылез из воды и пошел по пляжу к своим друзьям. Он пересказал все, что узнал от аргуса.
— Я и есть тот самый принц, который разбудит принцессу. Именно поэтому Добрый Волшебник и направил меня сюда.
Все обратили внимание, что после этих слов Нала сильно загрустила.
— Что случилось с Надой? — спросил принц у Косто, когда тот превратился в домик для сна.
— Дело в том, мой друг, — заговорил домик, — что принцу предстоит не только поцеловать спящую красавицу, но и жениться на ней!
— Но я не могу жениться! — растерялся Дольф. — Ведь у меня уже есть невеста — Нала!
— Да, трудновато тебе придется, — согласился домик. — Но, кажется, Хамфри именно этого и хотел. Он ведет тебя причудливым, одному ему известным путем.
Глава 15
ГИПНОТЫКВА
Утром они встретились с новым стражем — гарпией. Она оказалась на удивление умной и опрятной. Можно было заподозрить, что Хамфри позаботился не только о памятнике, но и о воспитании стражей. И это делало ему честь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36